* * *
Проснувшись, Гарри почувствовал себя намного лучше. Солнце уже вовсю сияло высоко над облаками. На скорую руку приведя себя в порядок, он, немного пошатываясь спросонья, поковылял на нижний этаж здания. — Гарри! — окликнула его Джинни и кивнула в сторону лаборатории: — Гермиона хочет тебя видеть. На лице, чистом от крови, отчетливо виднелся тонкий длинный шрам — от линии челюсти и до самого уха. Джинни ярко улыбалась и махала ему, гордясь приобретенным знаком собственной победы. У нее были теплые глаза и заразительная улыбка — Гарри невольно улыбнулся в ответ. — У нас большие проблемы, Гарри, — с порога заявила Гермиона, едва он вошел в лабораторию. Она, не отрываясь, что-то неистово строчила, сидя за рабочим столом. Пушистые, торчащие в разные стороны волосы свидетельствовали, что этой ночью Гермиона явно почти не спала. — Какие? — остановившись у ее стола, Гарри машинально подцепил какую-то папку — как оказалось, анализ профподготовки Отряда Дамблдора. Гермиона хмуро посмотрела в ответ: — Перси всю ночь допрашивал того Пожирателя. И… Ну, ты и сам знаешь, Перси в этом нет равных… — она передернула плечами. — Так что… — поторопил ее Гарри. Гермиона мрачно поджала губы: — Очень плохие новости. Волдеморт не только в курсе, что мы знаем о его слабости, но и усиленно ищет, в чем именно она заключается. Собирается уничтожить, пока мы не использовали ее против него. Более того — он пытается соединить крестражи. — Соединить?.. — Гарри и подумать не мог, что такое вообще возможно. Гермиона обессиленно опустила голову: — Тот Пожиратель сказал, что… Что у Волдеморта снова появился нос, — она снова посмотрела на Гарри. — Это серьезно, Гарри. Не смейся! Гарри и самому было не до смеха. Он вдруг понял, что именно все это значит: — Миона! Возможно, он хочет вернуть те самые воспоминания. Те, за тысяча девятьсот сорок шестой год. — Да-да, поэтому я и хотела с тобой поговорить… По моим подсчетам, воспоминания двадцатилетнего Волдеморта — того, что жил в тысяча девятьсот сорок шестом, — хранятся в медальоне Слизерина. Вытащив из внутреннего нагрудного кармана медальон на золотой цепочке, Гарри положил его перед Гермионой на стол. Тщательно его осмотрев, та сказала: — Поскольку мы до сих пор не нашли меч Гриффиндора, а Хогвартс захвачен, на данный момент нам просто нечем уничтожить крестраж. Остается только хранить его в безопасном месте. Мы не можем позволить Волдеморту его заполучить… — Конечно, — кивнул Гарри. — И еще одно, — Гермиона отложила в сторону ручку. — Гарри… Будь готов к тому, что, едва Волдеморт снова соединит крестражи, он станет еще могущественнее, даже рациональнее. Это значит… Что все наши планы… Гарри поднял руку, не дав ей договорить. Он знал, что она скажет, и не хотел, чтобы подруга сомневалась в собственных замыслах — хотя бы вслух. Он ободряюще улыбнулся. Изумрудные глаза, похожие на драгоценные камни, ярко блестели за стеклами круглых очков храбростью и упорством. — В данном случае у нас нет особого выбора. Не переживай, Миона. Я верю, у нас все получится, — махнув на прощание рукой, Гарри повернулся к выходу. — Пойду навещу Рона.* * *
Больничное крыло у них было довольно большим, но явно недостаточно, судя по тому, как тесно оно было заставлено кроватями. Больничные койки так близко ютились друг к другу, что Гарри едва удалось протиснуться между ними. Кто-то из пациентов сделал импровизированный столик, разместив между кроватями деревянную фанеру, вокруг которой теперь было не протолкнуться от количества столпившихся. Волшебники играли в покер и, несмотря на перебинтованные руки и ноги, выглядели жизнерадостно: весело перекрикивались друг с другом, тайком, чтобы не попасться медсестре, передавали под простынями выигранные сикли. Гарри, наконец, нашел взглядом огненно-рыжую шевелюру: — Рон! — Здорова, Гарри! — у Рона перевязана рука, белый бинт от нее тянется вверх, обмотанный вокруг шеи, но, несмотря на это, тот все равно с энтузиазмом замахал Гарри покалеченной конечностью. Гарри ринулся вперед, опасаясь, что Рон опять ее травмирует. — Ты как? — спросил он, опустившись на кровать Уизли. Кивнув на собственную перебинтованную руку, а затем и на ноги, которые также были перевязаны широкими белыми бинтами, Рон от души рассмеялся: — Как обычно, по-старому. Гарри искренне улыбнулся все такому же старине Рону. — Итак, слышал, ты навещал двадцатилетнего Волдеморта! — восторженно воскликнул Уизли. — Это правда? Улыбка Гарри поникла: — Не совсем… Хотя я видел новорожденного Волдеморта. Рон заливисто расхохотался: — Ничего себе! Так ты был в том трактире, да? Это местечко, где родился сам дьявол, такое же жуткое, как говорят? Гарри недоуменно выгнул бровь. Что? — Какой трактир? — пролепетал он. — А? Я думал, ты знаешь… — Рон недоумевающе посмотрел на него. — Ну, про трактир. Там, где Волдеморт родился. Маггловский такой трактир, где родился сам дьявол. — Трактир… — машинально повторил Гарри. В груди разлилась ускользающая, в любой момент готовая лопнуть как шарик надежда. Гарри взволнованно схватил Рона за руку, крепко — до белизны в костяшках. — Разве… Разве Волдеморт не в приюте родился? — Ауч! — взвизгнул Рон — оказалось, Гарри случайно стиснул ту самую, покалеченную руку. — Извини, — Гарри торопливо разжал пальцы и выжидающе посмотрел на друга: — Ну? — Что «ну»? — проворчал Рон, растерянно глядя в полные надежды глаза Гарри. Уизли почесал нос здоровой рукой. — Какой такой приют… Ты же сам рассказывал, что он родился в трактире. Тебе Дамблдор показывал эти, как их… Совершенно ошарашенный Гарри стремительно развернулся к соседу Рона: — Эрни, где родился Волдеморт? — Ты-Знаешь-Кто? — переспросил Эрни Макмиллан и недоуменно посмотрел на такого же сбитого с толку Уизли. — Ну, в Лондонском трактире же?.. Гарри вскочил на ноги. Надежда заструилась вниз по позвоночнику, словно электричество заряжая его энергией. — Я к Гермионе! — взволнованно выпалил Гарри и выбежал за дверь. Эрни, удивленно разинув рот, проводил взглядом Мальчика-Который-Выжил, а затем повернулся к Рону, который в ответ лишь пожал плечами.* * *
Сердце буквально переполняло счастье: наконец-то хорошие новости. Ну конечно же, как иначе — изменение места рождения Волдеморта пустило рябь по устоявшимся событиям, привело к последствиям. Теперь все знали другую версию произошедшего — отличавшуюся от первоначальной. Хоть Гермиона и говорила, что судьба допустила эти изменения лишь потому, что сочла их незначительными, несущественными для великой схемы вещей… Пусть даже это правда, Гарри все равно был счастлив воочию увидеть веские доказательства того, что его действия и впрямь что-то изменили — хотя бы чуточку. В голове искрились, вспыхивали сотни, нет, тысячи бесконечных возможностей. Надеяться. Гарри снова осмелился надеяться. Если судьбу не волнуют детали, Гарри может изменить их все. А если он переиначит каждую мелочь, тогда, возможно, последствия всех приложенных им усилий породят нечто новое. Новый ход событий, которых никто — даже судьба — не мог предвидеть. Гарри не терпелось поделиться своей теорией с Гермионой. Ему срочно нужно было совершить еще один скачок во времени. — Гермиона! — Гарри ворвался в ее кабинет и, едва переведя дыхание, буквально вывалил на подругу все, что задумал. Та лишь нахмурилась, очевидно, совершенно не разделяя его энтузиазма: — Да? Так значит Волдеморт родился не в трактире? Привлекательное лицо Гарри озарила яркая улыбка — он еще никогда не чувствовал себя настолько счастливым: — И да… И нет. Он родился в трактире из-за нашего вмешательства. В одном из возможных будущих какой-то из этих ответов прозвучал бы нелепо. В другом — тот же ответ являлся бы общепризнанным. Все зависело от решений Гарри в прошлом. — Гермиона, когда по плану следующий временной скачок? — Через сорок шесть дней… — Гермиона снова вернулась к тщательному изучению бумаг. — Нет, я должен сейчас… — Нет, — решительно отрезала Грейнджер. — Пришли результаты твоего медосмотра — не очень-то положительные. Перед следующим скачком тебе нужно отдохнуть как минимум пять дней, иначе твое тело не выдержит. Вот сейчас… — ее тон смягчился, добавились нотки сочувствия. — Тебе ведь больно прямо сейчас, Гарри? Гарри выдавил улыбку: — Я привык. Гермиона глубоко вздохнула — она была слишком умна и видела его насквозь. — Гарри, я не пытаюсь помешать тебе попробовать изменить судьбу. Но мое согласие распространяется только на безопасные для тебя ситуации. А сейчас прыжки во времени для тебя совсем не безопасны… Обещаешь себя беречь? — Гарри встретился с решительным взглядом карих глаз и понял: если он сейчас рискнет поспорить, Гермиона не преминет переключиться в режим нотации. — Обещаю, — успокаивающе улыбнулся Гарри.* * *
Пять дней быстро пролетели, но Гермиона так больше и не заговорила о временном скачке. Пять дней в настоящем… Приравнивались к двадцати пяти месяцам в прошлом. Гарри быстро подсчитал в уме: Тому как раз исполнилось три. Для Отряда Дамблдора наступили сложные и напряженные времена. Все трудились с утра до ночи, мечась по штаб-квартире словно маленькие суетливые муравьи. Каждая свободная минута была расписана, Гарри разрывался между тренировочной площадкой, где он обучал новобранцев, командным пунктом, где они с основателями группы обсуждали стратегии, и библиотекой, где Гарри разрабатывал новые защитные заклинания для их жилища. Лишь лежа в постели — один, в темноте, слишком измотанный, чтобы уснуть, Гарри думал о Томе. Что из себя представляет трехлетний Том? Похож ли на Волдеморта? Даже в таком возрасте… Ответа у него, конечно, не находилось. На шестой день на тренировочной площадке объявился Рон — под завязку накачанный обезболивающими зельями и с все еще забинтованной ногой. Переложив на него всю бумажную волокиту, Гарри вздохнул с облегчением. — Мерлинова палочка! — воскликнул Рон. — И как ты умудрился столько всего сделать? — в качестве похвалы Рон попытался было похлопать Гарри по плечу, но получилось у него так неловко, что он каким-то образом умудрился отдавить Гарри сразу обе ноги. — Где Гермиона? — болезненно поморщившись, спросил Гарри. Он очень устал, но зато закончил со всеми делами пораньше и теперь мог спокойно заниматься личными вопросами. — В лаборатории, наверное… Она вроде собиралась там встретиться с Луной и Чжоу, — секунду подумав, ответил Рон. Ну да, где же ей еще быть? — Спасибо, — помахав рукой на прощание, Гарри побежал в лабораторию.* * *
— Я собираюсь реквизировать Архимаховик, — раздался приглушенный голос Гермионы из-за закрытых дверей. — Но задание Гарри… — попыталась возразить Чжоу. Гарри не стал слушать, что именно Чжоу думает о его задании. Стиснув зубы, он приподнял висящий на шее Архимаховик и раскрутил. Мир в очередной раз опасно накренился, сойдя со своей оси.