* * *
— Гарри! Гарри, хочу послушать сказку, — Билли лежал, откинувшись на изголовье кровати, одной рукой держа кролика, а второй настойчиво теребя Гарри за рубашку. В итоге, неохотно уступив, Гарри повернулся к лежавшему на противоположной кровати Тому: — А ты, Том? Хочешь послушать сказку? Том краем глаза уловил мелькнувшую на лице Билли ревнивую злобу. Вообще, Тома сказки не интересовали, но ему пришлась по душе такая реакция Стаббса, так что он молча кивнул в ответ. — Ладно… Как насчет «Великана-эгоиста» Оскара Уайльда? — Гарри, — перебил его Билли, — а великаны правда существуют? Том с насмешкой посмотрел на застывшего от любопытства Стаббса — только идиот поверит, будто сказочные существа реальны. — Конечно, существуют, — голос Гарри оборвал полные высокомерия и брезгливости мысли Тома. — Только они живут в ином мире. Самому Гарри вопрос Билли напомнил о прошлом. Когда речь зашла о великанах, первое, что пришло ему в голову, был образ Хагрида — полувеликана с густой бородой, которая вечно тряслась от его гортанного смеха. Том потрясенно замер, впившись взглядом в вырисовавшуюся на губах Гарри теплую улыбку. Черные глаза будто впитывали в себя каждый нежный изгиб пленительно прекрасных уст — Том даже не дышал, будто обратился в камень. — Не хочу слушать «Великана-эгоиста». Расскажи лучше побольше о самих великанах, — взмолился Билли. Ему было так интересно, что он даже обратился за помощью к Тому: — Том вот тоже хочет узнать побольше о великанах. Правда, Том? Том моргнул, из-за вопроса Билли отвлекшись от загипнотизировавшего его зрелища, на дне черных глаз все еще плескалась жажда обладания. — Да, — рассеянно ответил он. Гарри улыбнулся: — Ну, хорошо. Однажды давным-давно жил-был мальчик. Его мама была великаншей, а папа — человеком. Поэтому мальчик вырос меньше остальных великанов, но больше человеческих детей. Ладони у него были размером с крышку мусорного бака… — Вау! — воскликнул Билли, широко распахнув глаза. — Круто! Восхищенно-удивленное лицо Билли напомнило Гарри о его первой поездке в Хогвартс-экспрессе — у Рона был такой же изумленный взгляд, когда Гарри показал ему свой шрам. Снова улыбнувшись воспоминаниям, Гарри, не удержавшись, потрепал мальчишку по волосам. — На самом деле не очень-то и круто, — с горечью продолжил Гарри. — Только взглянув на мальчика, великаны от него отреклись, сказав, что он не один из них. И люди твердили то же самое. Быть отвергнутым дважды… Это все же не очень-то круто. — А что было потом? — Потом, к счастью, этого мальчика приняли в школу. Пожилой директор хорошо к нему относился, помогал и прощал, даже когда он совершал ошибки. Даже когда мальчика исключили, добрый директор его приютил и поручил защиту школы. И вот этот полувеликан-полумальчик продолжает защищать школу и по сей день, несмотря на то, что школа была фактически оккупирована Пожирателями смерти. Пусть даже подвергаясь смертельной опасности, он защищал Хогвартс. Заметив грустную задумчивость Гарри, Том вдруг понял, что ему вот совсем не нравится этот мальчишка-великан; и все равно, что они никогда не встречались, да и вообще тот был ненастоящим. — Если он был больше остальных людей, почему просто не подчинил их себе? Если бы он ими правил, им бы пришлось его принять… — спросил Том, будто это было само собой разумеющееся. Впервые за долгое время Том проявил интерес к их беседе, впервые обратился с вопросом напрямую к Гарри. И Гарри не знал: должно ли это внимание ему польстить или наоборот встревожить? Или, быть может, вообще стоит похвалить юного Темного Лорда за видение всей картины? — Признание нельзя навязать страхом, Том. Его добиваются уважением, — печальным голосом ответил Гарри, глядя в любознательные, яркие, как звезды на ночном небе, глаза мальчика. Том, не отводя взгляда, смотрел в ответ. Он гордо вздернул подбородок, невербально выражая свое несогласие — для четырехлетнего ребенка уважение представлялось абсолютно ненужной и бессмысленной штукой. Вообще-то, он считал бесполезными все положительные эмоции: в том числе любовь, сочувствие, заботу. Для Тома все это было не более чем лживой мишурой общества, которая очень легко разрушалась перед лицом настоящих невзгод и опасностей. А вот негативные эмоции, напротив, имели силу и эффективность. Они были более устрашающими и потому более убедительными. Страх, отчаяние, злость — великие мотиваторы, помогшие Тому обрести и закрепить власть. Именно благодаря им он смог выжить в приюте. — Я хочу спать! — воскликнул Билли, намеренно нарушая возникший момент. Билли потянул Гарри за руку, вынуждая того отвернуться от Тома. Риддл из-за спины Гарри предупреждающе сверкнул глазами, как бы невзначай пробежавшись пальцами по чешуйчатому телу гадюки, бесшумно обернувшейся вокруг его запястья. Стаббс содрогнулся, поняв беззвучный намек. Поднявшись с кровати, Гарри слегка притушил ярко пылавший в камине огонь. — Да, точно, вам уже давно пора спать. Билли вдруг громко захныкал, протянув к нему руки: — Поцелуй на ночь! Гарри, наклонившись, прижался губами ко лбу мальчишки: — Ну, все… А теперь, спокойной ночи. Обернувшись, Гарри взглянул на сидящего на кровати Тома — тот замер, гордо выпрямив спину. Гарри замешкался: он даже представить не мог себя, целующего Волдеморта перед сном. Мимолетное сомнение не ускользнуло от внимания мальчишек. И именно сейчас Билли вздумалось выбрать такой неудачный момент, чтобы выкрикнуть: — Гарри, ты забыл поцеловать Тома на ночь! Натянуто улыбнувшись, Гарри подумал, что мог бы выйти из положения просто отшутившись. Но при взгляде на Тома сердце болезненно сжалось: тот вроде бы и выглядел абсолютно невозмутимым, на лице застыла старательная вылепленная маска безмятежности, будто он их вообще не слышал. Но, присмотревшись повнимательнее, Гарри заметил, как тонкие плечи мальчика резко поникли от огорчения и разочарования. Том, конечно же, никогда не пожалуется и не захнычет. Он уж точно никогда и ни за что не станет никого о чем-то просить — как бы сильно ему чего-то ни хотелось. Коря и ругая себя, Гарри и сам не заметил, как тело взяло контроль над разумом. Наклонившись вперед, он оказался на уровне глаз Тома, убрал с бледного лица несколько прядей черных волос. Гарри быстро чмокнул мальчика в лоб — в сравнении с холодной кожей, губы оказались мягкими и теплыми. — Спокойной ночи, Том. Сладких снов, — попрощавшись, Гарри вышел из комнаты. А Том еще долго, будто застыв на месте, сидел на кровати, прижимая руки ко лбу. Избегая дотошного Билли, змея осторожно высунула голову из рукава и прошипела Тому на ухо: — С-с-с тобой вс-с-се в порядке? Ты с-с-странно с-себя ведешь… Извечная маска Тома оказалась в опасной близости к расколу, но затем он взял себя в руки, и его лицо снова стало безэмоционально холодным. Проведя длинными тонкими пальцами по волосам, он стряхнул челку обратно на лоб. Том так и не ответил на ее вопрос, лишь наградил змею странным нечитаемым взглядом. После чего лег в постель и уснул. «Что бы это ни значило, решать ему», — подумала гадюка.* * *
Казалось бы, все шло хорошо. Они постепенно узнавали привычки друг друга и со стороны даже выглядели почти как настоящая семья. А вот Билли практически отчаялся, поняв, что не так-то просто вынудить Тома раскрыть свои способности — никакие уловки на того не действовали. Поначалу он думал, что будет легко спровоцировать Риддла, но теперь вдруг осознал, что у этого четырехлетки просто нереальный, безупречный самоконтроль. Том никак не терял самообладание и легко справлялся с гневом, несмотря даже на оскорбления и издевательства. На красивом лице, как влитая, сидела безукоризненно вылепленная маска — непроницаемая, будто поддельная личина самого дьявола. Риддл с холодной насмешкой смотрел на Билли, будто тот был для него лишь клоуном в цирке, который и внимания-то не стоит, горазд лишь на то, чтобы над ним смеяться. Билли это злило, приводило в кипящую ярость. — Урод, — нашептывал Билли своему кролику, поглаживая мягкую шерстку. А вот Тома Билли особо не волновал. Он-то, конечно, прекрасно понимал, что именно задумал Стаббс. Этот идиот хотел вынудить его проявить свои истинные способности. Если Гарри их увидит, тут же присоединится к Билли и станет на пару с ним кричать, тыча в Тома пальцем: «Урод! Урод!». Том сжал руки в кулаки, безумно ухмыльнулся, будто настоящий сумасшедший. Он решил, что его не волнует, что о нем скажут люди, даже если… Даже если Гарри встанет на их сторону, Тому плевать. Все, к чему Риддл стремился — добиться власти, стать самым сильным и могущественным. Тогда, сидя на своем троне, он будет смотреть сверху вниз на дрожащих у его ног, кланяющихся и пресмыкающихся — на тех, кто-считал-его-уродом. Том недобро ухмыльнулся: но пока что, прямо сейчас, нужно набраться терпения и ждать, пока он не станет сильнее. Пока он не вырастет, не наберется сил, чтобы жить самостоятельно, ему было необходимо остаться здесь — в наилучших возможных условиях. А если Гарри когда-нибудь узнает, что он ненормальный, если когда-нибудь его предаст, Том обязательно вырастет очень могущественным и найдет силы его убить. Предательство ведет за собой только смерть — для юного разума это казалось вполне логичным. Черные глаза недобро вспыхнули, даже маленькую змейку испугало его кровожадное мрачное выражение лица, и та поспешно юркнула в карман. — Том, ты готов? Стоявший на втором этаже Том посмотрел сверху вниз на улыбающегося Гарри сквозь просвет между резными лестничными стойками. Облизав пересохшие губы, Риддл впился взглядом в лицо опекуна. Впервые за всю свою недолгую жизнь Том был благодарен судьбе: хорошо, что Гарри не знал правды. Том перевел взгляд на стоявшего рядом с Гарри Билли, держащего на руках своего дурацкого кролика, и его взгляд враз потемнел. Риддл нарочито медленно спустился по лестнице. Да, хорошо, что Гарри не знал правды, и Том сделает все возможное, чтобы так оно и оставалось!* * *
— Гарри, а люди могут заставить вещи летать? — громко спросил Билли, краем глаза посматривая на Тома. В одной руке держа белого кролика, другой он настойчиво дергал Гарри за рукав. Гарри удивленно кивнул. Разве не Том должен был задать этот вопрос? — Конечно же, могут. Билли недоуменно нахмурился, не ожидая такого ответа. — Вот ты, допустим, держишь в руках воздушный шарик… А, если отпустишь, он ведь улетит, правильно? — тепло улыбнулся Гарри. Изумрудные глаза за стеклами круглых очков озорно вспыхнули. Обычно бледные щеки окрасились веселым румянцем, делая его моложе, каким-то более живым. Державший Гарри за другую руку Том, запрокинув голову вверх, пристально смотрел на опекуна, не в силах отвести взгляд от него такого. Билли собрался было сказать что-то еще, но не успел — они как раз прибыли к месту назначения. Остановившись у Гарри за спиной, Том буквально просверливал холодным взглядом спину Стаббса, отчего тот передернул плечами от неприятного озноба. Покрепче прижав к себе своего питомца, Билли придвинулся поближе к Гарри. Переключившись на незнакомца, Том улыбнулся ему самой очаровательной из своих улыбок. — Том, Билли. Познакомьтесь с директором Марко, — Гарри мягко подтолкнул их немного вперед. — Скоро вы будете учиться в его школе. Сразу после Рождества. Но, как раз прямо перед Рождеством, случилось нечто, что все изменило.* * *
— Эй, То-о-о-ом, — издевательски протянул Билли. — Ты больше расстроишься, если вернешься в приют до или после Рождества? — мальчишка ласково погладил сидящего у него на руках кролика — лапка несчастного существа была перебинтована, зверек содрогнулся от прикосновения хозяина, будто почувствовав, что именно задумал его хозяин. Том неподвижно сидел на своей кровати, сдерживая гнев. Его лицо становилось все мрачнее, в черных глазах назревала опасная буря. За окном спальни послышался гудок автомобиля, а следом открылись передние ворота. Билли оскалил зубы: — Гарри уже вернулся. Очень жаль, что ты не сможешь провести с нами Рождество, Том, ведь ты… Ты пытался убить моего бедного беззащитного кролика, — мальчишка с силой сжал поврежденную лапку; громко пискнув, зверек отчаянно задергался, пытаясь вырваться и отскочить подальше. — Знаешь, что значит «ложное обвинение», Том? — небрежно, даже с толикой веселья, спросил Стаббс, будто просто обсуждал погоду. Ничего не ответив, Том до белизны в костяшках вцепился в одеяло, яростно сжав губы в тонкую линию. Вдруг все в комнате затряслось в одночасье, как при землетрясении. Раскиданные вокруг кровати листы и книги, качнувшись, взмыли в воздух. — Урод! — радостно завопил Билли. Прижимая к груди кролика, он встал в самом центре вихря, тут же изобразив на лице панику. Мальчишка дико заозирался по сторонам на проносящиеся мимо, едва не врезающиеся в него предметы. На лице Билли застыл неприкрытый испуг, но в глазах затаился довольный блеск. Этого должно хватить, чтобы избавиться от Тома раз и навсегда! Услышав донесшийся из комнаты крик Билли, Гарри, обеспокоенно выкрикнув, помчался вверх по лестнице. Задрав голову вверх, Билли посмотрел на парящую в воздухе мебель, на губах расцвела коварная ухмылка: — Похоже, Том… Ты проиграл.