* * *
Алый паровоз, выдыхая в небо сизым дымом и свистя горячим паром, заработал двигателем. Гарри посмотрел на часы — без трех минут одиннадцать: — Скорее! Не мешкай! Не забудь до приезда переодеться в форму, — ободряюще сжав плечо Тома, Гарри подтолкнул его вперед. Поколебавшись, он, перекрикивая шум паровоза, не удержался от еще парочки советов: — Будь милым со своими однокурсниками. Заведи друзей. И никому не груби. Хорошо учись и весело проводи время в Хогвартсе. Том ничего не ответил. Он так и остался стоять на месте, сверля суетящегося Гарри пронзительным взглядом. — Ну же! Пойдем! Уже пора садиться на поезд! Однако Том даже не пошевелился, будто и вовсе находясь не здесь, глубоко о чем-то задумавшись. После минутного молчания он решительно посмотрел Гарри в глаза: — Скажи… Что ты будешь делать, пока я буду в Хогвартсе? — Я?.. Конечно же я буду дома, ждать твоего возвращения. Красивые темные глаза еще какое-то время пристально вглядывались в лицо Гарри. Затем Том вдруг ярко, удивительно красиво улыбнулся — так же, как часто улыбался Гарри — тепло и искренне, словно согревающий солнечный свет. И лишь Том знал, что его улыбка нисколько не похожа на улыбку опекуна. За ней скрывались острые зубы и темные желания, хищный зверь, готовый убить, защищая свою территорию. Гарри пообещал. Гарри сказал, что будет ждать его возвращения.* * *
Вскоре Хогвартс-экспресс уже несся по сельской шотландской местности. Едва он набрал достаточную скорость, вагоны перестало трясти, и вот уже паровоз плавно скользил по рельсам, выдыхая белыми облаками дыма в лазурное небо. За окнами проносились бескрайние зеленые холмы и захватывающие дух дикие просторы, еще не испорченные цивилизацией. Том сидел у окна, глядя на проносящийся мимо пейзаж. Он провел по прохладной обнаженной коже руки, задержавшись на запястье. Ему было жаль, что пришлось оставить змейку охранять пещеру с инферналами и он уже скучал по ней, по успокаивающей прохладе ее тела, обвивающего запястье. — Эй, ты, первокурсник, — щелкнул пальцами один из соседей по купе. Том повернулся к нему и презрительно сощурил глаза от его пафосно-напыщенного вида. Блестящие белокурые волосы, переливающаяся позолотой волшебная палочка, сверкающие серебром пуговицы и сияющие блеском кожаные туфли. Что за нелепость! — Разве так приветствуют старших? — с раздражающе самодовольным выражением лица тот наклонился к Тому и провокационно-дерзко провел рукой по его щеке. Вообще Абраксас Малфой выглядел совсем не так нелепо, каким видел его Риддл. Для большинства людей Малфой был олицетворением аристократической изысканности. Юный чистокровный волшебник обладал безупречным вкусом и, как он сам говорил, чертовски привлекательной внешностью. Абраксас гордился своими ровными ниспадающими до плеч белокурыми волосами, сшитой на заказ рубашкой из белого шелка и черными военного стиля ботинками. Том равнодушно посмотрел на вторгшегося в его личное пространство старшекурсника и даже не попытался уклониться, когда чужой палец неприятно ткнулся в щеку. — Скукота, — отмахнулся Малфой, разочарованный спокойствием Тома, и откинулся обратно на сиденье. Риддл жестко ухмыльнулся. Поскольку Гарри здесь не было, ему больше не нужно было притворяться, так что еще секунда и Малфой вполне мог не досчитаться пальца… А то и двух. — Какой же ты идиот, Малфой, — сказала сидевшая рядом девочка, даже не удосужившись оторвать взгляд от книги. — Угу-угу, мне просто дико скучно, — растягивая слова отозвался тот, раскинувшись на кожаных сиденьях. Малфой исподтишка посмотрел на кажущегося безобидным первокурсника. Приобретенная в высшем обществе проницательность подсказывала, что тот не так уж и прост. Малфой бы, конечно, ни за что не стал делать выводы без существенных на то оснований. Когда поезд еще стоял на перроне, он видел этого первокурсника послушно стоявшего рядом с сопровождавшим его взрослым. Тогда тот низко склонил голову и смиренно выслушивал наставления — даже как-то чересчур почтительно и покорно для своих лет. Но, едва взрослый скрылся из виду, мальчик кардинально перевоплотился — выпустил бурлящую непокорством, едва ли не пугающую своей мощью магию и буквально источал мрачную темную ауру. Будто до этого запертого в клетке дикого зверя вдруг выпустили на свободу… Передернув плечами, Малфой прикрыл глаза, решив, что этому одиннадцатилетке — опасному и честолюбивому до мозга костей — самое место в Слизерине.* * *
«В Хогвартсе четыре факультета — Гриффиндор, Хаффлпафф, Равенкло и Слизерин», — как-то поведал ему Гарри. Том помнил все, что тот рассказывал ему о Хогвартсе, и даже то, как опекун замешкался перед словом «Слизерин». — Слизерин? — едва это название всплыло у него в мыслях, уродливая шляпа на голове тут же зашевелилась, и ему на ухо зашептал чей-то тоненький голосок: — Так… Значит, в Слизерин хочешь? Том окинул взглядом Большой зал, старательно скрывая собственное удивление. Кажется, кроме него, никто из преподавателей или студентов не услышал этого писклявого голоса. — П-с-с, я у тебя в голове, — ответила уродливая шляпа, хотя Том даже мысленно не успел сформулировать вопрос. Ненадолго замолчав, шляпа возмущенно продолжила: — Эй, мелкий нахал, ты кого это только что послал?! Я — Великая Распределяющая Шляпа… Риддл же просто проигнорировал раздражающий бубнеж в собственной голове. — Так значит в Слизерин хочешь? Не знаю, не знаю, стоит ли туда отправлять полукровку. Пожалуй… Стой! Погоди! — резко ударил по барабанным перепонкам одурело завопивший сухой хриплый голос. Шляпа снова замолчала и заходила ходуном у него на голове — Тому показалось, что от шока. — О, Мерлин, это ты?! Тогда тебе точно в Слизерин… Не успел Том ничего ответить, как шляпа громко выкрикнула во всеуслышание: — Слизерин! Гарри никогда не рассказывал Тому о предвзятости слизеринцев, поскольку хотел, чтобы тот смог составить собственное мнение. Впрочем, едва встав с трехногого табурета, внимательный Том сразу отметил, что, судя по сдержанным аплодисментам и оценивающим взглядам, слизеринцы не очень-то ему рады. Вообще Риддл вполне вписывался в компанию элегантно одетых софакультетников: у него были безупречные манеры, точеные аристократические черты лица и густые, цвета черного янтаря волосы. Риддл смотрел спокойно и прямо, он был горделив, умен, мог похвастать правильной осанкой и был одет в тщательно выглаженную мантию. И, что самое главное, распрощавшись с Гарри, Том дал волю своей опасной харизме, свидетельствующей о его готовности пойти на все ради достижения собственной цели. Да, он был слизеринцем во всех возможных смыслах этого слова — во всех, кроме самого важного. Слизеринцы спокойно сидели на своих местах, разительно отличаясь от шумных гриффиндорцев за соседним столом, бурно приветствующих новых представителей своего факультета. Том сел на свободное место в конце длинного стола. Никто даже и не подумал с ним поздороваться. — Риддл? Это же не чистокровная фамилия? — спросил кто-то из-за стола. Судя по неприязненному взгляду, вопрос был явно адресован не Тому. — Нет, никогда не слышал о чистокровной семье с такой фамилией. — Так это что… Грязнокровка? — фыркнула какая-то девчонка. Том не понимал значения их оскорблений, да его и не особо волновало мнение других. Прямо сейчас его больше беспокоили слова Распределяющей шляпы. «Это ты?!.. Тогда тебе точно в Слизерин». Почему точно Слизерин? Шляпа будто знала о нем то, чего не знал сам Риддл. Быть может, что-то о его происхождении? Может, у него и банальное, широко распространенное имя, но наверняка в нем, Томе, было что-то особенное… Или в его родословной, или в могущественной магии… Кто же он такой?* * *
Гостиная Слизерина оказалась ожидаемо роскошной. Изысканный мраморный камин, изящная лепнина на высоких потолках, огромные сверкающие люстры — все здесь буквально дышало богатством и достоянием знатных студентов этого факультета. — Прекрасно… Надеюсь, все вы станете достойными представителями Слизерина, — сказал староста-пятикурсник. Чинно скрестив на груди руки, он обвел взглядом оробевших первокурсников. — Теперь о девизе нашего благородного факультета… Мы восстаем из грязи и крови. Мы стремимся к власти и произрастаем из амбиций. Мы — сила и устойчивость, сдержанность и изящество. Мы — слизеринцы, — и таков девиз нашего факультета. Запомните эти слова! И самые главные из них — мы стремимся к власти и произрастаем из амбиций. Сделав паузу, староста зловеще улыбнулся: — По правде, у меня есть свой, более упрощенный вариант. Ни средства, ни жертвы не имеют значения — важна лишь победа. Победа — наша гордость и наша честь. Том стоял среди первокурсников с недавно магически проявившимся гербом Слизерина на черной мантии. Слушая старосту с жадной внимательностью, он облизал губы, рот заполнился приятным медным привкусом крови. Произрастающая изнутри самой сути темная магия взбудоражено всколыхнулась. Ни средства, ни жертвы не имеют значения — важна лишь победа. Победа — наша гордость и наша честь. В Слизерине за иллюзией глянцевой роскоши и блестящего будущего скрывались темные тайны гнилой сути. Коварной, подозрительной, эгоистичной, жестокой, амбициозной и восхитительной сути. Это место было создано специально для таких, как Том. Темные глаза ярко вспыхнули. В зеленоватом полумраке никто не заметил пылающего в них безумия. Распределяющая шляпа была права — Риддлу самое место в Слизерине. Со временем он по-настоящему полюбит этот факультет.* * *
— Мой Лорд? — дрожа от страха, окликнули своего хозяина Пожиратели смерти. Казалось, будто сидевший на высоком троне Темный Лорд впал в некий транс. Он… Он что… Задремал прямо во время собрания? Волдеморт резко переключил внимание обратно на своих последователей, которые враз съежились под пристальным взглядом багряных глаз. Темный Лорд жестом велел продолжить отчитывавшемуся перед ним Пожирателю. Ни средства, ни жертвы не имеют значения — важна лишь победа. Победа — наша гордость и наша честь. Впрочем, неважно, почему именно в этот момент ему вдруг вспомнились слова из школьных времен. Они лишь пробудили устремившуюся по венам жажду крови. Темный Лорд резко прервал доклад подданного: — Приготовьтесь к сражению! Нанесем нашему Спасителю маленький визит и немного повеселимся, — он поднялся с трона, возвышаясь над Пожирателями грозной устрашающей фигурой. От тихого, но зловещего голоса Темного Лорда у всех присутствующих по телу пробежали мурашки. Они знали: этот тон — предвестник кровавой бойни. Пожиратели смерти возбужденно взревели. Вопреки расхожему мнению слизеринцы не были трусами. Они не уклонялись от сражений, не отсиживались в безопасности, спасая свои шкуры. Нет… Они, как никто другой, понимали необходимость войны и хаоса. Их призванием была власть, поэтому война была у них в крови. Даже если ради победы придется расплатиться восьмистами жизнями своих, чтобы убить тысячу врагов, значит, так тому и быть. Важна лишь победа, и она требует жертв. Слизерин никогда не сдается, потому что не может проиграть. Если слабым местом гриффиндорцев были их импульсивность и безрассудство, то, как ни парадоксально, недостаток слизеринцев заключался в их безумной всепоглощающей целеустремленности.* * *
Гарри сидел за столом, думая, о чем написать Тому в письме. Но сорвавшиеся с кончика пера на пергамент чернила уже высохли, а он так и не нашел слов. «Неважно», — решил Гарри. Он ведь вернется еще до новогодних каникул и тогда сможет просто поговорить с Томом лично. Улыбнувшись, он отложил перо в сторону. Выудив уходящую под воротник серебряную цепочку, Гарри сжал в руке миниатюрные песочные часы, нагретые теплом его тела. Он осторожно их раскрутил, и время снова с бешеной скоростью помчалось вперед. Пришла пора вернуться домой. Судьба сидела за шахматной доской, обдумывая ходы. История есть серия колеблющихся событий. И стоит хотя бы одному кусочку выпасть из мозаики, рухнут целые империи.