* * *
Вальяжно раскинувшись на мягком диване, Абраксас Малфой неотрывно следил за легко маневрирующим между группками юных аристократов и то с тем, то с другим заводящим непринужденные беседы мальчишкой. Но за всеми вежливыми улыбками Риддла Малфой вдруг почувствовал исходящее от того напряжение и даже давление. Абраксас отчетливо помнил, как всего четыре года назад, едва сдернув с головы Распределяющую Шляпу, Том сразу же превратился в изгоя и объект издевок — к мальчишке с вечно хмурым лицом и маггловским именем слизеринцы отнеслись не иначе, как к приблудной дворняге. Но за эти же четыре коротких года, нет… Даже за меньшее время, Риддл стал настоящим лидером и эталоном Слизерина, объектом восхищения и почитания, за которым ухлестывали даже наследники трех знаменитых родов. Когда-то Абраксас точно так же хотел сделать мальчишку вассалом рода Малфоев, но переменил свое мнение, почувствовав некую угрозу — уж слишком легко Том Риддл подчинял себе всех и вся. Прищурив голубые глаза, Малфой задумчиво помассировал виски и тяжело вздохнул. Можно ли сказать наверняка, кто в итоге станет слугой, а кто господином? Во всяком случае, он был прав с самого начала — едва увидев мальчишку в окно Хогвартс-экспресса, Абраксас понял, что тот особенный. Юный мистер Том Риддл, с которого он не спустит глаз.* * *
Том крайне учтиво попрощался со своим новым другом, Сигнусом Блэком, и двинулся прочь от группки юных наследников и наследниц, по пути ослабляя узел галстука. О, он прекрасно знал, что у них всех на уме — интриги, перестановки, остроумные трюки и уловки… Которые для него, впрочем, являлись не более чем детскими забавами. Не прекращая улыбаться вежливой обезоруживающей улыбкой, Том расправил невидимые складки на мантии и недобро прищурил темные глаза, в глубине которых все ширились и разрастались алчность и гордыня. Пусть эти глупцы продолжают возиться в своей песочнице — в итоге он заберет все, что пожелает! Он — наследник Слизерина и однажды, когда придет время, по праву рождения займет свое место на самой вершине в качестве их короля. А это лишь вопрос времени — для начала Тому нужно открыть Тайную комнату, которую оставил для него сам Салазар Слизерин. — Том… Не хочешь потанцевать? — окликнул его взволнованный девичий голос, вырывая из раздумий. Том обернулся, моментально давя все темные мысли и чувства, от которых ни осталось ни на намека ни в жестах, ни во взгляде. — О, разумеется, мадемуазель. Окажете мне честь? — он отступил на шаг назад, поклонился, прижав к груди правую руку и приглашающе протянув вперед левую. Улыбка Риддла ослепляла, манеры были безупречны, а весь его вид — идеален. Гарри бы несомненно удивился тому, как уверенно и текуче-изящно движется Том, который за всю жизнь не взял ни одного урока танца. Парочки плавно покачивались на танцполе в утонченном единстве в такт легкому медленному джазу, наигрываемому приглашенной музыкальной группой. Риддл словно звезда всего этого шоу с мастерством атлета и мягкостью любовника кружил в ярких огнях бального зала свою несколько ошеломленную партнершу. Сшитая на заказ черная мантия идеально сидела на нем, подчеркивая высокую худощавую фигуру. Красивый, элегантный и безнадежно чарующий — Том Риддл неизменно производил впечатление, стоило ему только этого захотеть. Он умел смотреть тепло и ласково, так, что для партнера весь шумный мир вокруг разом мерк, и оставались только они двое — интимно-близкие, искренние, подлинные. Том Риддл был из тех редких мужчин, которым не могла отказать ни одна женщина. — Мне было очень приятно танцевать с такой красавицей, — шаловливо сверкнул глазами Том; лживые комплименты стекали с его губ подобно сладкому меду. К тому времени, как он присоединился к Абраксасу, Риддл успел перетанцевать с тремя разными девушками. — Так-так-так… Кто-то определенно пользуется популярностью, — поддразнил Малфой. Том пожал плечами, окончательно развязал галстук, отбросил его в сторону и, залпом осушив прохладительный напиток, откинулся на мягкую спинку дивана. — А это ты еще не познал истинного наслаждения девичьим телом — мягкие груди, тонкая талия, округлые бедра, — глупо улыбаясь, Абраксас запрокинул голову, глядя куда-то в потолок, видимо, оживив в памяти некоторые из… приятных моментов. Уже порядком наслышанный о наследнике Малфое и его колоритных пристрастиях, Том закатил глаза. Заметив, что Риддлу тема разговора явно не интересна, Абраксас отвернулся в сторону зала, скучающе поджав губы. Резко выпрямившись, он помахал затаившемуся в углу, явно нервничающему мальчишке: — Иди сюда, Ови! — окликнул Малфой Паркинсона, который явно не был этому рад. Овидию Паркинсону никогда не нравились вечеринки. Он предпочитал вообще на них не появляться, если было возможно, и обычно никто даже не замечал его отсутствия — ничем не выдающегося слизеринца, представителя заурядного рода, испокон веков находящегося в вассалитете у Малфоев. Замерев на месте, Том пристально следил за приближающимся Овидием, не отводя взгляда от его нескладной фигуры. Овидий не был особо симпатичным, самое большее, его внешность можно было описать, как мягкую и уточненную, но вот так, издалека, в Паркинсоне проступало что-то неповторимо знакомое и близкое Риддлу. В его худощавости, спутанных волосах — черных, как смоль, и похожих на воронье гнездо. — Привет, Том, — еле слышно поздоровался нездорово бледный Овидий. — Иди сюда, — Абраксас откинулся назад, развел руки в стороны, запрокинув их на спинку дивана, и кивнул Паркинсону, наградив того игривым, но вместе с тем требовательным и жестким взглядом. С лица Овидия враз схлынули все краски — он боялся наследника Малфоя, хоть и был младше того всего лишь на год. — Но… Но… Том ведь… Здесь, — слабо возразил он. Сам Том был несколько озадачен происходящим, но оставлять этих двоих наедине не собирался. Абраксас предостерегающе посмотрел на Паркинсона, отчего у того тут же заметно задрожали губы. Решительно не глядя на Риддла, Овидий взобрался Малфою на колени. — Хороший мальчик, — грубо потянув Паркинсона за волосы, Абраксас впился в его губы не ласковым поцелуем, после притянул к груди и переключил внимание на Тома, объясняя: — Этим летом отец Овидия мне его подарил в качестве знака доброй воли. Прищурив глаза, Том с любопытством покосился на сидящую рядом парочку. От развернувшегося перед ним зрелища кровь в венах разгорячилась, наполнилась голодной жаждой чего-то. Осознание того, что двое мужчин могут заниматься чем-то подобным, неожиданно пришлось по душе. Сердце забилось чаще, в горле пересохло, Том облизал губы: — Мне казалось, тебе нравятся гибкие стройные девушки? — небрежно, никак не выдавая своих эмоций поинтересовался он у Абраксаса. — Да, но гибкие стройные мальчики тоже ничего, — пожал плечами Малфой и, притянув Овидия еще ближе, медленно провел пальцами по его спутанным смолянисто-черным прядям — ласково и дразняще, наводя своими движениями на непристойные мысли. И отчего-то это буквально выводило Тома из себя. Он замер, наблюдая за тем, как пальцы Абраксаса вплетаются в знакомо-спутанные-в-воронье-гнездо волосы. Малфой потянул Овидия за пряди, и тот откинул голову назад, обнажая бледное беззащитное горло. Паркинсон был не особо красив, но молодость скрашивала многие недостатки. По бледному горлу скользнули капельки пота — к выступающему адамову яблоку, и ниже, в ложбинку между ключицами. Овидий прерывисто и тяжело дышал из-за страха и смущения, и в такт его вдохам также прерывисто сокращалось горло. Том смотрел на него, не в силах отвести взгляд; зрелище оказалось странным образом… Соблазнительным. — Полагаю, — вдруг вклинился Риддл, злобным и по-волчьему голодным взглядом глядя на пристроившегося в объятиях Абраксаса мальчишку, — ты не против… отдать его мне? Удивленно вскинув бровь, Малфой повернулся к Тому и, что-то прикинув в уме, расплылся в ухмылке: — Ой ли? А я-то считал, что секс тебя вообще не интересует, но, очевидно, ошибся. Видимо, не в том направлении думал?.. Разумеется, Абраксас, который был твердо намерен переманить Тома на свою сторону, не стал отказывать в столь незначительной просьбе. Не скрывая усмешки, он спихнул Овидия с колен и подтолкнул того к Риддлу.* * *
Овидий вошел вслед за Томом в спальню мальчиков, из которой вышел всего каких-то пятнадцать минут назад: — Спасибо за помощь, — застыв у кровати Риддла, Паркинсон рассыпался в благодарностях и извинениях. — Мне правда, правда жаль, что я шпионил за тобой для Малфоя… На самом деле, я… Успевший скинуть мантию и наполовину расстегнуть рубашку, в вырезе которой теперь виднелась бледная твердая грудь, Том резко обернулся к Овидию и окинул того насмешливым взглядом: — Ты что, гриффиндорец? Ну, ладно, сейчас поймешь, почему я тебе «помог». Хоть они и были одногодками, уже вымахавший под метр семьдесят Том на целую голову возвышался над Паркинсоном. Риддл резко, безо всякого предупреждения, подался вперед и буквально впился в губы Овидия. Он грубо прикусил чужие, немного припухшие губы — ни о какой нежности и речи не шло, поцелуй скорее походил на укус разъяренного зверя. Том не пытался быть ни мягким, ни ласковым, толкаясь языком в чужой рот — глубоко, жестко, напористо и резко. Но он не испытал ни удовольствия, ни каких-либо других острых ощущений. Не успел Овидий прийти в себя, как Риддл жестко оттолкнул его прочь. Хмуря брови, насухо вытер губы большим пальцем — ощущение чужой склизкой слюны ему нисколько не понравилось. Все было как-то не так… Мимо. Будто чего-то не хватало. Недовольно цокнув, Том отвернулся от бледного заходящегося слезами мальчишки. Паркинсон ни на что не годился. Ему не доставало ни энергии, ни строптивости, ни искры. Одна только скука и сплошное разочарование. Теперь уже окончательно охладев, Риддл вышел из комнаты.