* * *
Милен Лэнс умерла. Внезапно, без малейших признаков борьбы; казалось, она просто рухнула замертво в женском туалете. Когда ее нашли, из не закрученного крана все еще большим напором вытекала вода, ударяясь о бортики раковины. Гарри без кровинки в лице застыл посреди испуганно перешептывающейся толпы и буквально задыхался, не желая принимать действительность. Всего каких-то два дня назад Милен держала его под руку, весело болтала и улыбалась. Даже сейчас Гарри чувствовал ее призрачное прикосновение, как будто Милен оставила след на его коже. А теперь эта же самая девушка лежала на мокром полу — холодная как мрамор, бледная, застывшая. Мертвая. Больше никогда она не будет светиться от счастья и дарить свой свет другим. Гарри не в первый раз сталкивался со смертью, не в первый раз заглядывал в эту пропасть — между жизнью и небытием. Родные, друзья, знакомые — лица ушедших за холодную грань преследовали в ночных кошмарах. Седрик, Сириус, а теперь и Милен — еще один призрак на его совести. Выражение ее лица — предсмертного ужаса, будто она увидела самого дьявола, пришедшего поглотить ее душу — навсегда отпечаталась в памяти Гарри. Схватившись за волосы, он резко, до боли, потянул за пряди, желая очнуться от этого кошмара. Джоан среагировала моментально и сразу же послала сигнал в Аврорат. Не прошло и часа, как началось официальное расследование гибели Милен Лэнс. Все диагностирующие заклинания подтверждали одно: она умерла от Убивающего проклятья. Наблюдавшие за происходящим профессора застыли в ужасе и неверии, когда стало очевидно — убийца находится в школе. Кто мог так жестоко расправиться с ни в чем не повинной девочкой? Студент? Кто-то из персонала? Ошеломленный случившимся Армандо Диппет все же начал действовать после разговора с Дамблдором, который предложил какой-никакой, но все-таки план. Было решено собрать всех учеников в Большом зале — таким образом предполагалось отыскать убийцу и вместе с этим защитить остальных детей. — Директор, мы пока продолжим расследование. Альфонсо, опроси портреты и привидений, вдруг они что-то видели, — на ходу, не сбавляя шага, принялась раздавать приказы Джоан. — Гарри, пойдешь со мной в Большой зал. Нужно проверить палочки всех учащихся. Едва ли не бледнее Милен, Гарри поспешил за Джоан. Несмотря на быструю, почти переходящую на бег ходьбу, его бил озноб, а на лбу выступил холодный пот.* * *
Ничего не понимающие студенты собрались в Большом зале. Они еще не знали о случившейся трагедии; те же, кто заметил отсутствие Милен, думали, что она просто занята своими делами или решила побыть в одиночестве. Сейчас грань между жизнью и смертью казалась ему такой отчетливой, что Гарри боялся задохнуться от сдавивших грудь невидимых тисков. Но несмотря на это, он как мог старался держать себя в руках: успокаивал испуганных младшекурсников, выстраивал собравшихся в ровные ряды и проверял палочки заклинанием Приори Инкантатем. Приори в обратном порядке вызывало последние магические действия, произведенные палочкой — стереть то или иное заклинание было невозможно, волшебство всегда оставляло след. Все беспрекословно протягивали аврорам свои палочки, даже не думая ослушаться, и в то же время не понимая, чем вызвана неожиданная проверка. Волнение нарастало. — Дай мне свою палочку, — в очередной раз не обнаружив ничего подозрительного, Гарри бесшумно выдохнул. Ни за что на свете ему бы не хотелось увидеть исходящий от палочки ребенка зеленый луч Убивающего проклятья. Дети — мерило эпохи. Что это за страна такая, что за время, если запятнаны даже детские души? Вернув палочку встревоженному первокурснику, Гарри погладил его по волосам, как когда-то гладил Тома: — Все будет хорошо, — так он говорил каждому ребенку, но на деле… Гарри не знал, кто убийца, и не был уверен, что больше никто не пострадает. Он просто молол глупую успокаивающую ерунду. В своем времени, в две тысячи первом, Гарри был беспомощен перед лицом смерти, и здесь, в сорок втором, ничего не изменилось. Он оставался таким же слабым и бессильным. — Гарри, что случилось? — его обеспокоенно потянули за рукав. — Ты неважно выглядишь. Гарри обернулся и встретился взглядом с темными глазами Тома. Сердце защемило от ужасной догадки. Гарри пошатнулся, будто ему дали под дых. Кто был повинен в смерти Седрика и Сириуса? Разве не этот с виду безобидный ребенок? Вдруг и гибель Милен его рук дело? — Дай мне свою палочку, — слова дались с трудом, заскребли в горле мелкими коготками; по спине побежали мурашки. Том, холодный и собранный, покорно протянул палочку древком вперед. Их руки на мгновение соприкоснулись, Гарри замер, чувствуя на коже тепло чужих пальцев и не в силах заставить себя произнести заклинание. Он понятия не имел, что за этим последует, что случится… Хоть Гарри и прибыл из будущего, хоть и просмотрел в Омуте памяти десятки воспоминаний, где видел Тома Риддла совсем маленьким в приюте, выдающимся студентом, а после повзрослевшим юношей, несмотря на все прожитые с ним годы… Гарри будто и вовсе ничего о нем не знал. Он не хотел сомневаться в Томе, но страшные подозрения никак не выходили из головы. Гарри много времени провел с Томом, он желал в него верить, но знания о будущем подталкивали удостовериться. — Приори Инкантатем, — первое заклинание оказалось полностью безобидным, и второе, и третье. Гарри все продолжал просматривать историю палочки, дальше и дальше, но никаких проклятий не проявилось. И лишь окончательно убедившись в невиновности Тома, Гарри вздохнул с облегчением. Он твердил себе, что Том не имеет никакого отношения к убийству Милен, что его подозрения пусты, хотя древние инстинкты кричали об опасности. Наконец он набрался храбрости посмотреть Тому в глаза: — Будь осторожен, Том… В ответ Том только широко, с нежностью улыбнулся и понятливо кивнул. — Дай мне, пожалуйста, свою палочку, — Гарри махнул следующему в очереди студенту, чтобы тот подошел. Теперь, когда тревожные мысли о Томе почти выветрились из головы, он немного успокоился и мог продолжать расследование. Худощавый мальчик протянул палочку. Он оказался очень застенчивым, прямо как Невилл, поэтому Гарри удивился, заметив на его мантии герб Слизерина. — Мистер Поттер, я… — слизеринец взволнованно глянул куда-то в сторону, облизал потрескавшиеся губы — он явно мешкал и чего-то боялся. Парень вдруг весь задрожал. Стоя достаточно близко к нему, Гарри заметил, что бледная кожа покрылась «пупырышками». — Не переживай, здесь нечего бояться, — попытался утешить Гарри, понимая, что столь внезапное расследование может кого угодно не на шутку встревожить. Мальчик вскинул голову и пристально, с каким-то отчаянием заглянул Гарри в глаза, будто желая рассказать ему что-то силой мысли: — Я Овидий Паркинсон, бывший сосед Тома Риддла по комнате, — торопливым шепотом выпалил слизеринец и судорожно сглотнул. Гарри окинул его недоверчивым взглядом — слишком уж молодо тот выглядел, как для однокурсника Тома. Уловив его замешательство, Овидий не удержался и порывисто схватил Гарри за рукав мантии. Он отчаянно хотел, чтобы ему поверили, услышали. Сейчас, глядя на мужчину с близкого расстояния, Овидий понимал, почему чудовище так одержимо своим добрым красивым отцом. Овидий всегда был зависим от других, он трусил и при первой возможности уклонялся от всякой ответственности, но сейчас, в слабой попытке достучаться до человека напротив, в желании предупредить, он чувствовал себя как никогда храбрым. — Мистер Поттер, Риддл, он… — Овидий запнулся. У него язык не поворачивался повторить те мерзкие, ужасные слова, что Том говорил о своем отце. И вдруг он почувствовал, как в него впился пронизывающий иголками взгляд. Тело парализовало, как от укуса змеи, яд холодом проник под копчик, внутренности свело замораживающей судорогой. Том Риддл стоял чуть поодаль и улыбался ему. Овидий сделал шаг назад. Монстр его поймал! Лицо Паркинсона исказилось гримасой ужаса, он едва подавил рвущийся наружу крик. В это же время Тому вдруг вспомнился Билли. Сейчас Овидий был очень похож на того мальчишку с дурацким кроликом: те же страх, паника и понимание: ему не жить. Сунув руки в карманы форменных брюк, Том, продолжая улыбаться побледневшему Паркинсону, подошел к Гарри: — О, Гарри, мы с Абраксасом как раз обыскались Овидия. Вы уже закончили? Не против, если я его заберу? Гарри слишком давно и сильно увяз в умелой лжи Тома, поэтому, хоть и смотрел — не видел, не осознавал, что за сцена разворачивалась прямо у него на глазах. Он лишь почувствовал смутное беспокойство и непонятно откуда взявшуюся растерянность. Овидий с Томом ушли, а Гарри так и остался стоять с часто забившимся в груди сердцем. Струны нервов натянулись от тревожного предчувствия.