47 days to change

Декабрь 1943 года — Ты ведь все еще Том Марволо Риддл? Том не понял, о чем конкретно спрашивает Гарри, но одно он знал наверняка: опекун что-то заподозрил. А насчет вопроса… Конечно его звали Том Риддл и никак иначе, хотя он ненавидел это имя. Простецкое, заурядное, если кто окликнет на улице, обернется как минимум дюжина прохожих. А самое невыносимое то, что назвали его в честь лежащего теперь в могиле Риддла-старшего. Многим мальчикам давали имена в честь отцов — в этом не было ничего странного. Другое дело, что слабый невежественный маггл не имел права называться его родителем! Когда-нибудь Том выжжет из себя ту часть грязной крови, что в нем течет, и станет полноценным наследником Слизерина! К тому времени его ничего не будет связывать ни с Томом Риддлом, ни с его фамилией. У него появится новое имя, при одном упоминании которого магов будет бросать в дрожь! Но Гарри было совсем необязательно знать об этих его темных, нехороших мыслях и стремлениях. Хотя маска примерного сына и студента разлетелась вдребезги еще в тот момент, когда опекун появился в Тайной комнате, сказал ему не прятаться и выйти. Том уже давно принял решение, предпочел Гарри силу и власть. Он ни на секунду не пожалел о своем выборе, но все же… Все же ему было страшно потерять Гарри. Поэтому он сейчас так крепко, словно железными оковами, прижимал того к себе. Даже если Гарри узнает обо всех его самых темных и нелицеприятных сторонах, даже если будет упрекать и презирать до тошноты… Том все равно никуда его не отпустит. — Мы с тобой… кровные родственники? — спросил он, уткнувшись лицом в шею опекуна. Голос прозвучал глухо и сдавленно — в самый раз, чтобы Гарри подумал, будто он переживает в ожидании ответа. Том давно уже отточил до совершенства умение притворяться скромным пай-мальчиком, переняв его когда-то у вечно таскающегося со своим дурацким кролем Билли. — Я слышал, как ты… говорил на том языке, — тихо прошептал Том. У Гарри защипало в носу, горло сдавило. В голосе Тома было столько надежды… — К сожалению, нет. Но я все равно твой отец, — с горьким вздохом ответил Гарри. Ох, опекун такой чувствительный и его так просто сбить с толку. Тому было плевать на кровные узы, он-то хорошо знал, что на родственников нельзя возлагать ни надежд, ни ожиданий. Всего каких-то три месяца назад он убедился в этом после «милой беседы» со своим биологическим отцом. И теперь тот грязный маггл там, где ему самое место — разлагается в могиле. Жилистое крепкое тело еще сильнее прижалось к его спине, Гарри обволокло исходящим от него пышущим жаром, который отчетливо чувствовался в прохладе подземелий. Том тепло выдохнул ему в шею; Гарри устало прикрыл глаза: — Ту девочку… — Том резко задержал дыхание, отчего Гарри горько усмехнулся, — похоронили на холме слева от Черного озера. Сходи проведай ее, как будет время. — Хорошо, — взгляд Тома потемнел, но стоящий к нему спиной Гарри конечно же не мог этого видеть. Гарри знал, что никакие его слова не изменят Тома. Но может, если тот сходит на могилу Миртл и увидит результат своих поступков, это как-то повлияет на него? Или хотя бы облегчит груз совершенного им преступления? Гарри надеялся, что этот груз все-таки есть где-то глубоко в сердце Тома, что его сын еще не совсем потерян. Как бы там ни было, он не мог просто взять и перестать быть Тому отцом, не мог не беспокоиться о нем. Ведь именно Том всегда был отправной точкой всех его рассуждений. Хоть Гарри и старался не разрушить хрупкий баланс их отношений, он таки раскрыл карты. В лишних словах здесь не было нужды — Том все прекрасно понял. Они так и продолжали стоять в обнимку в сыром холоде Тайной комнаты и молчании, нарушаемом лишь мерным стуком капель о каменный пол. — Прошу тебя, Том, не вынуждай меня… — наконец оборвал тишину Гарри. Его голос дрожал от сдерживаемых эмоций. Он не хотел! Не хотел страшиться каждого следующего шага ребенка, которого воспитывал с малых лет. Вот бы встряхнуть его за плечи, привести в чувства, спросить: «Неужели так плохо быть просто Томом Риддлом?» Гарри бы любил его без оглядки, как примерный отец помогал бы справиться с трудностями, нянчил бы внуков… Почему его Том так упорно идет к своей цели столь ужасными кровавыми путями? Неужели нельзя добиться желаемого без войн, убийств и разрушений? Том прижался к Гарри еще сильнее, хотя казалось, что ближе уже некуда. Резко схватил за руки, так же крепко, как цеплялся за рукав его мантии в день своего появления на свет. И ты не вынуждай меня, Гарри. В глазах Тома горели алые пожары костров. Он уткнулся лицом в основание шеи опекуна, легонько коснулся губами бьющейся жилки. Было так сложно противостоять желанию открыть сейчас рот и вонзиться зубами в аорту, чтобы выпить Гарри до дна. Чтобы тот навсегда остался с ним. В нем. В его венах. Том ни за что не забудет ту августовскую ночь, когда Гарри после долгого отсутствия наконец вернулся домой — такой близкий, уставший, освещенный лунным светом. Том ни за что не забудет охвативших его чувств, когда он понял, что Гарри пришел к нему, за ним, через время и пространство. Тогда Том утопал в бездне отчаяния, но Гарри протянул руку, спас его. Неужели сейчас все закончится? Неужели опекун оттолкнет его прямо в голодный черный зев пропасти? Нет, он не выдержит, если Гарри от него отвернется, не справится с этим. Вот только Тому даже и в голову не пришло подумать, каково приходится самому Гарри… Сколько дорог должен пройти человек, прежде чем его назовут человеком? И сколько можно вынести разочарований, прежде чем окончательно утратить надежду? Гарри уже бессчетное количество раз казалось, что он выгорел, что сдался, но нет — пламя в его сердце по-прежнему не угасло. В нем еще остались гриффиндорская отвага и упорство. Наверное, поэтому он и попросил: — Оставайся просто Томом Риддлом, ладно? — Ладно, — было несложно догадаться, чего от него хочет Гарри. Просто Том Риддл — хороший Том Риддл. Том облизал пересохшие губы, на секунду прикрыл глаза. Ладно. Ты только не уходи. Впервые Том засомневался в своем решении: если когда-нибудь придется выбирать, перевес по-прежнему останется на стороне силы и власти?

* * *

Гарри все-таки остался в Хогвартсе на должности помощника профессора по защите от Темных искусств. Самочувствие Меррисот ухудшалось с каждым днем, и ему приходилось брать на себя все больше занятий. Хотя студенты и волновались о здоровье пожилой преподавательницы, мистер Поттер всем очень нравился, ведь тот намного интереснее проводил уроки. — Ну раз все так настаивают, я покажу вам это заклинание. Кто побудет моим партнером? — улыбнулся Гарри и, сознательно игнорируя поднятую вверх руку Тома, оглядел аудиторию в поисках других желающих. — О! Паркинсон, поможете? Том с застывшей на губах улыбкой проводил взглядом радостно вскочившего Овидия, который едва ли не вприпрыжку подбежал к Гарри. — Том? — окликнул его сидящий рядом Сигнус. Риддл повернулся к нему, вопросительно изогнув бровь: — Что? Сигнус прищурился, вглядываясь в спокойное лицо своего соседа по парте — ничего, кроме отстраненной вежливости. Наверное, просто померещилось. — Ты… Ладно, забудь. Том снова перевел взгляд на преподавательскую трибуну. Оказывается, Гарри решил его избегать. Хотя разоблачения как такового по сути и не случилось, им обоим и так все было понятно. Гарри в курсе его проступков, он знает его секреты, ведь пришел из будущего. Но оставалось кое-что, о чем даже ему неизвестно. О, Гарри и понятия не имел, какие грязные мысли и порочные желания бушуют в душе его подопечного. Прознай он о них, и за милю бы к нему не приблизился. Том с улыбкой наблюдал за происходящим, но в глубине его глаз разворачивалась самая настоящая буря. — Молодец, Овидий! — похвалил Гарри неуклюже отбившего брошенное в него заклинание мальчишку. — Пять баллов Слизерину. Помня, как обидно ему было за несправедливые придирки Снейпа, Гарри старался присуждать баллы честно, вне зависимости от факультетов. Овидий с довольной улыбкой поспешил обратно к своей парте. После того, как Абраксас выпустился из школы, жить стало намного проще. Не было постоянного давления, никто ни к чему его не принуждал, даже дышалось как-то легче. Овидий осмелел и вспомнил о том, что уже давно собирался сделать. Всего лишь год назад он боялся каждого шороха и старался вообще не высовываться. Но сейчас… Сейчас ему хотелось быть храбрым, хотелось помочь этому мужчине с теплой улыбкой, стоящему на преподавательской трибуне. Проходя мимо Тома Риддла, Овидий поймал на себе взгляд темных глаз. Внутри все сжалось, хотя Риддл и не выказывал никаких эмоций — просто смотрел. Испугавшись, Овидий ускорил шаг. Том Риддл — сущий дьявол, ненормальный, одержимый своим отцом! Несмотря на страх, Овидий впервые хотел защитить другого человека, предупредить его, пусть мистер Поттер и был ему по сути никем.