Как быть нурглитом

      Мы несколько часов разгуливали по саду. Показал им все красоты окраин. Вроде остались довольны, жаждут углубиться дальше, но им пока рановато. Под самый конец прогулки юнцы забрались на шляпку громадного гриба и стали сверху петь похабные песенки про Императора и восхвалять Нургла. Всё про какашки пели и пердёж. Очень смешно просто!       Приказал им слезть, ведь они могут сорваться и угодить в кислотный ручеёк, который протекал рядом с ножкой гриба. Но они — ноль внимания. Попытался к ним забраться и скинуть их — у меня не получилось. Вышел на дорожку, чтоб они меня увидели. Решил не ругать мелких, а наоборот рассказать им шутку про их глупую тему — может повеселятся и послушают меня? Не всегда же всё грубостью решать.       — Вот вы знаете… Я люблю нюхать свой пердёж… Пердёж это всё, ради чего я живу. Вы тоже это любите, не надо, не отнекивайтесь, — всеми силами изображаю застенчивость, — Но я люблю ещё кое-что… Я люблю как пахнет пердёж моих друзей. Если друг пустил шептуна в рино, я не опускаю окна. Я хочу насладится! Я чувствую запах переваренной пищи. Напоминает запах мёртвого животного. Ты случайно не ел дохлых крыс? Я такой… пердёжный гурман. Я ради этого императора предал… — заявляю я в конце с небольшой долей грусти и гордости.       Никто не оценил моей шутки, все только молча уставились на меня. Вот думаете, что нурглиты реально любят кал и блевоту? Глубоко ошибаетесь.       — Так, ладно, хватит шуток, — заявил я серьёзно. — Никто из нурглитов не любит кал и пердёж. Нет, такие, конечно, есть. Но это больше по части слаанешитов. У них там есть любители дерьма, мочи, пердежа и прочего. У нас любят гнильё и трупы — это не говно. Запомните!       Это серьёзно, дерьмо для нас мерзость.       — Так, давайте слезайте! Идём дальше! — рявкнул на них. Но опять внимания не обращают. Дразнят меня, старика, как детвора. — Ну ладно, засранцы. Сейчас вы у меня получите! — подбежал к грибу, вцепился в его ножку и стал карабкаться наверх.       У меня получилось! Такие упражнения я лет сто не выполнял уже. Но с каждым моим подъёмом ножка сгибалась всё ниже и ниже к земле. И когда я дополз к шляпке, весь гриб с хрустом надломился, и все непослушные ученики махом полетели вниз. Я полетел следом за ними. Какому-то новичку не повезло — я рухнул прямо на него. Переломал ему ноги и таз, похоже. Он дико орал, конечно — больше 500 килограмм прилетит сверху!       Но одному новичку повезло ещё меньше. Он угодил головой прямо в зелёный ручеёк. Лицо его стало сразу растворяться. Он вопил ещё громче. Вскочил и побежал в глубь сада.       — Дурак, ты куда? — я ему крикнул.       Но он не обратил внимания. Наверное, кислота обожгла ему оба уха. В итоге на него налетел мушиный рой и стал обжирать его мясо — особенно они налегли на остатки лица. Я побежал к нему, но, как я ни пытался отогнать мух ветками, от парня почти ничего не осталось.       Я вернулся к группе.       — Ну чё, придурки, меня слушать будем?       Все были в шоке и ничего не ответили. Только спросили, что делать с раздавленным. Я подошёл к нему и чуть не заорал от злобы: это был писарь! Жалко же. Я сразу не заметил, что это был он. И думал, что скину калеку в ручей, чтоб не тащить и не мучиться с ним. Ну и ему не мучиться тоже.       — Нарушили правило, бестолочи! — я рассвирепел. Писаря было жалко, но был один способ спасти его. — Смотрите сюда, утырки! Правило номер два: всегда выручайте своих кентов.       Бредово, конечно, это от меня слышать — особенно когда я огласил свою идею по оказанию помощи калеке, когда ещё не знал, что это писарь. Ну, во первых, я бы избавил его от страданий, он бы вряд ли выжил. А во вторых, он мне не кент. Я нарвал как можно больше плесени — это не обычная маленькая плесень, а огромная, — и стал обильно втирать её в раны открытых переломов.       Писарь опять начал орать. Такая порция ядовитой плесени вскоре обязательно убила бы его, и боль была явно не из приятных. А какие галюны он сейчас ловит!       — Не ори, ты же большой космодесантник уже! — успокаиваю писаря. Нарвал ещё плесени и сказал писарю заветные слова, которые ему нужно произнести.       — Ещё! Давай ещё! — заорал он.       Он даже не понимал, к кому обращается…       — Ну, на! — усмехнулся я и втёр ещё одну порцию в его уже начавшие гноиться и разлагаться раны.       Он почувствовал прилив сил, похоже. Поднялся и ещё более жадно заорал. Я просто взял его за шкирку и метнул в плесневелые кусты, а после стал валять его там. А потом он и сам стал валяться.       Громом раздался радостный бурлящий смех по всему саду, и из кустов вышел обновлённый писарь: тело его раздулось и покрылось плесневелой коростой, ноги не очень прямо срослись, но сойдёт.       — Как тебя зовут? — спросил я его.       — Девиан.       — Забудь! Теперь тебя зовут Плесьнус! — с гордостью объявляю ему новое имя.       Ох, какой красавец стал! Может, в чемпионы выбьется. Остальные тоже были удивлены его новым образом и выстроились кольцом вокруг него, ожидая от меня громкой речи.       — Так, всё, хватит пафоса. Погнали дальше. Повеселились — и хватит! — это вам не Имперка. Тут пустым речам не бывать!       Спасибо всем тем, кто помогает мне: ставит нравится и ждет продолжение, ДОБАВЛЯЕТ В ИЗБРАННОЕ, только благодаря вам я пишу без сна и отдыха, вдохновленный, как раб!