The misconception of us

Спустя два дня Юнги не покидает навязчивое желание переспать с Пак Чимином: его лицо просто стоит перед глазами. И это как-то нетипично. Да, Юнги любит секс и не против взять то, что само идёт в руки, а иногда и самому приударить за кем, но он никогда не нуждался в этом и не особо зацикливался после отказов. Подумаешь, не перепало: порно тоже неплохо. Наверное, всё дело в незакрытом гештальте, ведь никакого ответа он так и не получил. Миссия не выполнена, но и не провалена. Мин безрезультатно ковыряется в звуковой дорожке и только портит уже сложившуюся гармонию, так что бросает это дело, возвращая песню в исходное состояние. Его обычно ленивая неповоротливая сущность сейчас не может удержаться на месте, сохранять спокойствие. Юнги словно на угли посадили. Заниматься делами в таком состоянии совершенно невозможно. Ну, ладно. На самом деле у него есть план. Он всё это время складывался неясными очертаниями, простым желанием на уровне инстинкта, до тех пор, пока не стал очевидным. Настолько, что игнорировать не осталось сил. — Привет, что делаешь? — Юнги звонит, задницей сползая с кресла на колёсиках и начинает кататься на нём по студии (со скоростью дедули в инвалидном кресле, но всё же). — А можно с тобой? Я задолбался и хочу отвлечься… Творческий кризис у меня, ага. Юнги удовлетворяется положительным ответом, выключает компьютер и идёт в корпус хореографов к Хосоку. *** Чимин падает на пол без сил сразу же, как преподаватель объявляет перерыв. Он пытается отдышаться и ждёт, пока чёрные мошки перед глазами пройдут, а сердцебиение перестанет быть таким оглушающим и тяжёлым. У него в желудке урчит недовольно, но Чимин только тянется к бутылке с водой и запивает голод. Он поздновато думает, что от мускулистости с его профилем будет совсем уж трудно избавиться: у всех танцоров так или иначе такое тело, тут не отбрехаться, бросив качалку. Но он всё же надеется, что диета сделает его хотя бы изящнее. Хотя бы нем-но-жеч-ко. Итак, Чимин не ел ничего, кроме капусты, последние три дня. И не то чтобы его утомляла тренировка, нет. Он был утомлён ещё до неё, у него просто не было сил. Чимин танцует на одной силе воли и святом образе улыбающегося ему Юнги. Они РАЗГОВАРИВАЛИ, и Чимин от этого был в полном восторге. Теперь они были знакомы, и при случае можно будет просто подойти и поздороваться. Может, они подружатся? Тогда Чимин сможет тихонечко страдать рядом от влюблённости. Просто иметь шанс смотреть на него вблизи, слушать его голос и мысли уже счастье. Чимин переворачивается на бок и видит две очаровательные худые ноги у стены напротив. Очень знакомые, в разодранных джинсах и с острыми скульптурными коленками, на одной из которых красуется пластырь, едва прикрывающий красную ссадину. Юнги некоторое время наблюдает за тем, как Чимин пластом лежит на полу, как вздымается его грудь от дыхания, а пот катится по шее. Мальчишка смешно пытается пить, не вставая, воду, и губы Юнги растягиваются в невольной улыбке. Хосок рядом перестаёт вещать, понимая, что его тут никто не слушает. — Творческий кризис, говоришь? За музой припёрся, значит, обманщик? Он пытается обиженно слинять, задетый тем что Юнги важнее его цыпа, а не друг, но тот перехватывает своей тяжёлой сухой граблей за шею. — Куда, блин? Лишишь меня алиби — тебе конец, — глухо шипит Мин. Хосок фыркает недовольно, но позволяет держать себя рядом. Юнги почти решается подойти к Чимину и начать открыто флиртовать, но что-то заставляет его быть осторожнее, не спешить. Пак совершенно неграциозно, эдаким разваренным пельменем, переворачивается в сторону Мина и, Юнги клянётся, залипает на его ноги. — Хён? — Чимин устало (но не без энтузиазма) принимает положение сидя и сверкает своими щенячьими глазами. — Ага, — кривая, но довольная ухмылка искажает его лицо. — Привет. — Привет… — Я это, совсем забыл, дело у меня срочное, — бормочет Хосок, но так, чтобы его было всем слышно, и выпутывается из паучьих рук. Юнги охотно отпускает. Потом поблагодарить надо бы за искусство вовремя по-дружески сваливать с горизонта. Хосок спешно направляется в закат, а Юнги довольным котом усаживается напротив хлопающего глазами Чимина. — Как видишь, меня кинули. Не хочешь пообедать вместе? Никого тут не знаю больше. Чимин задумчиво чешет щёку. Голос Юнги красивый и бархатистый; завораживает, баюкает, он пленяет, заставляя отдать себе всё внимание. Чимин фильтрует вопрос, отбрасывая в сторону свои фанатские порывы. Обед, это конечно хорошо, но не для него, человека, сидящего на голодовке диете. До этого момента у Чимина в жизни уже случались такие порывы похудеть. Он избавился от своих пухлых щёк и жира на боках, но не с первой попытки. Каждый раз он срывался и бежал в магазин за сахаром не взирая на то, ночь на дворе или день. Так было раз шесть или семь, пока он не нашёл товарища по цели, и они стали держаться друг за друга, что помогало безусловно. А теперь перед Чимином стоит выбор. Но это же Юнги, тут трудно устоять! Чимин осматривает его на предмет ланчбокса и понимает, что, похоже, придётся куда-то идти. Он облизывает губы. В конце концов, если упускать шанс провести время со своим крашем, то в чём смысл худеть? Это же как потратить все деньги на шмотки к отпуску, но не купить билет на самолёт. — Пообедать… Я бы с радостью, — улыбается нерешительно, с крупицей страха, всё ещё переживая о том, что глядя на еду со стороны, сорвётся. — А где? — Я предпочитаю изысканную кухню нашей столовки, если ты не против, — Юнги усаживается в позу лотоса, отражая Чимина, и подпирает голову рукой. — У меня ланчбокс, так что… мне, вроде как, всё равно, — он закусывает губу и чувствует где-то внизу под рёбрами глухую боль. Это нормально в первое время, это пройдёт. — Я сейчас, только рюкзак захвачу. Чимин из-за слабости поднимается с трудом, но старается не подавать виду. Ещё не хватало выставить себя жалким перед Юнги. У него немного темнеет в глазах и покалывает язык, но он не подаёт виду. Салат должен всё поправить: какая-никакая еда. Они идут по широкой дорожке студ. городка к корпусу со столовой и библиотекой. Юнги до сих пор не понимает, почему эти два помещения оказались так близко друг к другу. Пища телесная и пища духовная? Он мысленно хмурится и задаётся вопросом, какого хрена это вообще должно его волновать? Никакого, наверное, просто... Вдруг Чимин спотыкается и едва не летит лицом в фигурную плитку, а Юнги еле успевает перехватить его за локоть. — Эй, осторожней! С тобой всё в порядке? — Спасибо, хён. Я просто немного устал, вот и споткнулся. Пак расцветает вяленькой улыбкой умирающего цветка, и Юнги нихрена ему не верит. Хосок вон как бодро ускакал по своим этим «делам», да и вся остальная группа не валялась без сил на полу. Да, пыхтели как паровозы, отчего чуть ли окна не запотевали, но вполне так живенько, в общем. Юнги не то чтобы заботит этот вопрос, но он всё же человек и немного волнуется. Совсем чуточку. — Ты, значит, танцор. На каком курсе? — Мин решает не оповещать младшего о своих подозрениях и завести светскую беседу. В конце концов, кому понравится, если посторонние будут лезть в их дела? — На втором… — Чимин немного теряется, это не самая интересная информация, которой он мог бы поделиться, но прежде чем ответный вопрос хотя бы придумывается, Юнги перебивает его мысли. — Значит, у вас сейчас культурология на потоке с профессором Хван? — Ага. Что о ней думаешь? Она немного странная, — осторожно подхватывает Чимин. — Странная? Я бы сказал, долбанутая, — Чимин прыскает в кулак, и Юнги даёт себе пять очков за обаятельность. — Однажды она придралась к полоскам на рубашке одной девчонки. Сказала, что две полоски это символ беременности и такое носить стыдно. И главное с этим её сочувствием пугающим: «Ой, как эти производители одежды современные издеваются над детьми! Продают такие вещи, а она может и не знать, что носит! Ох, ну вы носите-носите, она тёплая, что уж поделать, раз купили…» — Ничего себе… У нас она выгнала девчонку, потому что ей не понравился французский маникюр на её ногтях. Но парней она не трогает. Весьма… некрасиво выбирать себе любимчиков или ненавидеть кого-то из-за пола. Иногда я сомневаюсь в её адекватности. Она меня пугает, — по телу пробегают мурашки, и Чимин ёжится. — Не переживай, она у нас пока никого не съела и даже не завалила. Может, и стрёмная, но зачёт у неё легко получить. По крайней мере если ты не на культурологии или политологии, а ты не там, — Юнги почему-то приятно сжимает сердце, когда Пак растирает плечи, избавляясь от дрожи. — Можно спросить? — Да? — Чимин осторожно смотрит на профиль Юнги, но натыкается на ответный взгляд и сразу же отворчачивается. Пересекаться глазами, смотреть друг на друга прямо кажется ему слишком интимным. Глаза — зеркало души, и Пак боится показывать её такой голой и уязвимой, стесняется смотреть на чужую. — Что такого срочного случилось, что ты ушёл с вечеринки? Ну вот, неудобные вопросы подоспели. Чимин, к его радости, врать умеет, если хочет. Сейчас, правда, не хочет… Его влюбленная душенька, вопреки здравому смыслу, рассчитывает на сильнейшую взаимную симпатию, и Пак просто хочет выложить как есть, чтобы Юнги начал противостоять обстоятельствам, которые мешают быть им вместе. Да, чёрт возьми, Чимин внутри та ещё принцесса. — Это… — он чешет в затылке, думая, какую ложь ему придумать? Не говорить же в самом деле, что Чонгук решил спасти его от якобы подката и запер квартиру изнутри. Здравый смысл всегда побеждал, а беспомощная несчастная принцесса так и фантазировала в темнице чиминьего сердца. — Моя квартира топила соседей снизу, поэтому я вернулся. Кто-то из наших забыл кран закрыть, представляешь? — у Юнги выгнулась бровь, и Пак его прекрасно понял — даже сам Чимин не представлял того, о чём рассказывал. Воды-то у них в комнате не было. — Вот как. Мне просто показалось, что я не нравлюсь твоему другу, и он утащил тебя специально, — ответил Юнги. Они сели за свободный стол у окна: Мин с подносом, полным еды, а Чимин достал скромную коробку с салатом и бутылку простой воды. — Чонгуку никто не нравится, он очень придирчивый. Но увёл он меня не поэтому, конечно, - с какой-то стороны, это даже не ложь. — Но с тобой он дружит. Значит, ты настолько замечательный, что он не нашёл, за что не любить? Юнги смотрит на смесь пекинской капусты и помидорок черри у Чимина и видит тоскливый взгляд самого Чимина на этот салат. Как-то не очень сытно. — Не-а. Просто Чонгук передо мной в долгу. Однажды он очень сильно влип, а я был единственным, кто пришёл за ним в участок и заплатил залог. Потом ещё и в больницу отвёл, — первая порция зелени отправляется в рот, и Пак безучастно жуёт, как корова на лугу. — Он иногда туповат и всегда очень вспыльчив, так что в некоторый момент ему не повезло. Зато он выучил для себя урок: не провоцировать драки со всякими мутными личностями. — Ты уверен, что наешься этим? — Мин пропускает чрезвычайно интересную историю мимо ушей, его слишком сильно напрягает тот факт, что младший жуёт какую-то дичь (да если бы дичь! То вообще-то мясо) и при этом еле телом шевелит. — Ты в своём уме вообще? Только при мне чуть не наебнулся несколько раз, а если бы я не удержал, то слова «чуть» не было бы. Поешь чего-нибудь нормального? Чимин застывает изваянием с очень испуганными глазами, а рука его замирает с вилкой, на которую он безуспешно пытался наколоть черри. — Но у меня диета. — Не моё дело, конечно, но это больше на самоистязание похоже. Ты же физическим трудом занимаешься. И нафига тебе диета? Ты же стройный. Пак опускает глаза в тарелку. Ну и что ответить? «Да, не твоё дело»? Грубо как-то, Чимин на Юнги совсем не злится за это, но невозможность сказать правду заставляет его находится в нелепой ситуации. Погодите, что? Чимин вдруг резко поднимает взгляд на старшего: «стройный»? Он сделал комплимент? Да ну, нафиг об этом думать вообще? Только надеждами и якобы намеками себя зря кормить. Он слишком близко к сердцу всё принимает. Вдруг Юнги хмурится и поджимает губы. Затем один уголок нервно дёргается, и Мин копается палочками в своем подносе, вытаскивая оттуда приличный кусочек курицы, и тот оказывается у Чимина в салате. — Куриное мясо низкокалорийное. Зато питательное. Ешь, не хочу чтобы ты в голодный обморок грохнулся. Юнги мало понимает, почему именно он этого не хочет. Наверное, рядом с милым, вежливым Чимином у него проявляется человеколюбие, и жалость к мучающему себя мальчишке лезет сама по себе, проявляясь в спонтанной заботе. Да и что, куска курицы ему будет не хватать? Странный жалобный взгляд Пака заставляет Юнги испытывать то ли стыд, то ли сожаление за свой этот поступок. Хотя, что он такого сделал вообще? Рука непроизвольно дёргается в мимолётное импульсе забрать мясо обратно, лишь бы не смотрели так больше. Но надо держать себя в руках. — Есть не будешь? — Юнги отчего-то злится или нервничает, поэтому без причины давит на Чимина. — Буду. И младший нерешительно кусает, что дали, жуёт, а на лице странная смесь эмоций: страх и сдерживаемое удовольствие. Он расправляется с мясом быстро (что Юнги, несомненно, греет), и старший подкладывает ему ещё и ещё. Он увлекается этим настолько, что не замечает, как отдаёт всё, и отдел с курятиной пустеет до конца. А когда замечает, то ощущает недоумение. Что это за хёнские чувства у него? Он же просто хочет эту шикарную задницу в своих руках. — Чёрт. Прости, я всё съел… — Пак выглядит виноватым и не понятно перед кем конкретно: перед Юнги или перед собой, за то что нарушил диету? — Мне теперь спокойнее, так что спасибо. Теперь ты не грохнешься в обморок, а я не грохнусь рядом от инфаркта. Я, может, и занимаюсь спортом немного, но это не значит, что Геракакл. Чимин прыскает от его плоской шутки, и на сердце становится теплее. Юнги начинает нравиться проявлять заботу. Это похоже на вклад, который окупается. Он видит результат сразу: Чимин оживиляется и веселеет, больше не походит на красивый труп, у-лы-ба-ет-ся. Это даже не льстит. Другое слово. Берёт какой-то радостью за содеянное. Добрые поступки, все дела. Это результат созидания, весь смысл жизни Юнги в этом. Созидать — это самая важная вещь в его иерархии потребностей. Разве не все люди гордятся созданным своими руками? Своими детьми, в которых вложили мысли, заботу и средства, своими поделками и криво собранной мебелью из Икеи. Потому что там остаётся их след. Это прибавляет веры в собственные силы (не волшебные, но все же силы), когда ты утверждаешься в факте того, что можешь на что-то повлиять. И сейчас Юнги чётко осознаёт, что, уговорив Пака есть, сделал именно доброе дело. Они обмениваются айди в какао, и Чимин уходит на тренировку в приподнятом настроении. У него теперь прямой доступ к человеку, о котором он мог только мечтать раньше, да глазеть издалека. Вечером он смотрится в зеркало и замечает, как сияет его лицо после встречи. Лучше, чем от брендового хайлайтера, который недавно приобрёл. В приложении среди друзей торжественно, как начищенная медаль, красуется аватарка с зажатым в кулаке микрофоном. Чимин любуется ею как бриллиантом, который вот так случайно, ничем не заслуженно попал ему в руки. А руки чешутся написать уже сейчас. Но… не рановато ли? А вдруг он выдаст себя с потрохами? Палево, знаете ли. Он чувствует себя девчонкой, которая боится написать первой, потому что тогда парень решит, что её интерес больше, чем его. У Чимина как раз та ситуация, когда его интерес действительно гораздо сильнее. Но он не намерен раскрывать эту карту, раз она заведомо проигрышная. *** Юнги сам себя не узнаёт. Нетипично — не то слово. Он ещё ни разу не переходил от желания секса с кем-то к желанию заботиться. Наоборот — завались, он из тех людей, которые влюбляются в своих друзей. Джин тому горькое натуральное подтверждение. Но чтобы так… Юнги находил это любопытным? Возможно. Люди, считает он, многогранные создания, у них множество сторон, о которых они и сами порой не знают. Подумал бы Юнги, что просто сбежит, когда на него нападёт грабитель с ножом? Нет. Он всегда фантазировал себе, как не растеряется и ловко ушатает гада хитростью и посторонними предметами. Но в тот момент он и слова не мог подумать, только БЕГИ красным жирным шрифтом перед глазами. Теперь Мин знает точно, что всё же на деле у него здравый смысл побеждает внутреннего Робина Гуда. И это правильно, зато так разочаровывающе. Теперь же он открыл в себе нечто… лю-бо-пыт-но-е. Чимин был милым и внутренне хрупким, неуверенным в себе, что ли? Обычно это бесит такого человека, как Юнги, но не в этот раз. Хотелось защитить и позаботиться,младший совсем собой не обременял. Одна мимолётная, пролетевшая в мыслях, картинка того, как Пак трясётся всем телом от страха и сжимает в руках футболку Юнги, стоя у того за спиной, как утыкается в это время лбом и просит заступиться, сводит с ума. Юнги помнит, что он не в драме и заступаться за Чимина вряд ли придётся, но это не запрещает наслаждаться фантазиями. Мелкого хочется сгрести в охапку и зыркать на всех яростно, чтобы никто не покусился. Новый контакт завлекающе манит статусом онлайн. Не похоже, что Чимин в нём заинтересован. Что же тогда значил тот «гейский» взгляд после игры, который и заставил Юнги обратить внимание на красавчика Пак Чимина, о котором раньше Мин и не задумывался? Хосоку точно не показалось, Юнги и сам заметил. Может, синдром не купленной игрушки? Чимин его хотел, пока Юнги был далёким и недостижимым? А на вечеринке это его так тактично отшили? Или же они оба с Хосоком проебались, и их гей-радар — туфта полная. И что теперь, подружиться? Да ну нахер, Юнги ебал так страдать и дрочить второй раз. Он тоже не пальцем делан и по натуре упрям, как осёл. Надо выяснить точно его ориентацию, а потом влюбить в себя (обратно?). Из тетради рвётся листок и рисуется косая схема. Выяснить ориентацию --> сделать геем, если не гей --> влюбить в себя Если гей, сразу влюбить Юнги умеет ухаживать и флиртовать, когда он этого хочет; он гордо лепит лист на доску с фотками и пометками. Я знаю пароль, я вижу ориентир. На часах уже за полночь. Чёрт побери, Мин профукал шанс написать: танцоры всегда встают рано, Чимин наверняка давно спит. *** yoon-k [02:17] Привет Что бы ты сделал, если бы узнал, что смертельно болен и скоро умрёшь? Чимин недовольно ворочается от звука вибрации, который повторяется дважды с небольшим промежутком. Вот нафига он до сих пор не отключил уведомления в катоке? Он тянется к телефону, который загорелся от уведомлений и бил светом в глаза, привыкшие к темноте, и видит знакомый ник. восторг пробивает сонную негу, и сердце несётся в скач. Юнги ему написал! Да ещё и так поздно! Для Чимина ночные разговоры всегда были особенными, более интимными и душевными, что ли. Он переворачивается на живот, накрывая голову одеялом так, что пятки остаются голыми, и вчитывается. Jimini95 [02:19] Привет.) Это довольно сложный вопрос. Я бы, наверное, в первую очередь составил завещание, чтобы мой телефон попал в нужные руки. Ну, и чтобы стать донором органов. Юнги пялится в телефон и не замечает, как его сердце заходится от волнения. Он не рассчитывал, что Чимин ответит так поздно, просто… читал книгу и захотел поделиться с кем-нибудь эмоциями? Поделиться именно с Чимином. Он читал, преодолевая сонливость, и поступил так без раздумий. И ему ответили, не смотря на поздний час. yoon-k [02:22] Ты разве не спал? Органы понимаю, а телефон почему? Чимин несколько раз стирает своё сообщение, сомневаясь, стоит ли признаваться, что давно спал и сообщение его разбудило? Если так и сказать, то Юнги может просто тактично уйти, пожелав спокойной ночи. Этого хотелось меньше всего. Юнги ему написал, и Чимин собирается вцепиться в этот шанс зубами. Jimini95 [02:23] Нет, слишком долго делал реферат, а потом скроллил ленту. :D Даже не заметил, как время прошло. Ну, я иногда пишу стихи. Это хобби, но я этим очень дорожу. Ещё в заметках много моих мыслей и идей. Пароли от моих страниц, неопубликованные фото. Телефон, наверное самая личная вещь для современного человека. Мне нечего оставлять кроме него. Никаких особенно ценных вещей, так что, кому они достанутся, не так уж и важно. Как-то так ^^ А что бы ты сделал? yoon-k [02:29] Стихи? А я могу их увидеть? Jimini95 [02:30] НЕТ НЕТ НЕТ Ни в коем случае, хён! Там личное. И они дурацкие, тебе не понравится всё равно. Чимин буквально чуть не подпрыгивает на кровати. Юнги — последний, кто должен видеть то, что там написано. И про кого. Маленькая приторно-романтичная натура Чимина должна оставаться в тайне, не то он сгинет под землю от стыда. yoon-k [02:32] Ха-ха-ха)) Брось, я же не заставляю Про телефон согласен. У меня там все тексты и мысли. Словно резервная копия личности. А раньше это были записные книжки и личные дневники. Завещали ли их кому-то? Jimini95 [02:35] Ты не ответил на встречный вопрос// Значат ли эти палочки что-то конкретное или это что-то вроде авторского смайлика? Юнги приходится задуматься над собственным вопросом. Когда он его задавал, был раздражён или даже зол. В книге, которую он читал, было очень много несправедливого. Некоторые мерзкие люди и их жадность всегда всё портили. Если подумать, многое дерьмо происходит по вине эгоизма и страха людей о сохранности чувства собственной важности. Из-за вещи, которая даже не находит физического проявления. Из-за пустого звука. «Учёные», занимающиеся лже-наукой, которые некомпетентны настолько, что диву даёшься, как только степень получили? Настолько напуганы перспективой того, что за границами фанатизма все их труды пойдут прахом, что забывают, ради чего создана наука. Они выступают на теле и радио эфирах, продают свои книги и твёрдо повторяют тот бред, в который верят. Трясут бородой и статусом заслуженных и именитых, откуда только регалии взяли? А тем временем, люди страдают от их эгоизма, принимая неэффективное лечение водой или ещё какими-то бредовыми средствами. Юнги бесила несправедливость. Он хотел просто избавиться от этого мусора, утянуть за собой, если бы ему было бы нечем больше дорожить. Но слова Чимина его отвлекли и успокоили. Так что теперь ему нужен был другой ответ. yoon-k [02:37] Мне нужно подумать? Я не уверен. Jimini95 [02:38] Обычно люди задают тот вопрос, на который хотят ответить сами. Ты разве не об этом думал, когда писал? yoon-k [02:38] Об этом, но тогда я был под впечатлением от одной вещи. Сейчас я не могу сказать того, о чем думал тогда. Jimini95 [02:39] ? А о чём ты думал? yoon-k [02:42] Не важно? Сейчас я более серьёзен. Думаю, я погрузился бы в работу полностью. У меня есть много вещей, отложенных в долгий ящик. Просто привычка. Я долго думаю над хорошими идеями. Откладываю их на момент «озарения», чтобы выполнить настолько блестяще, насколько это возможно. Думаю, мысль о скорой смерти способна вдохновить меня достаточно. :D Jimini95 [02:47] Это… Впечатляет. Я слышал, что самые успешные люди всегда откладывают свои задумки. Это похоже на прокрастинацию, но на самом деле это даёт время обдумать идею и довести её до совершенства. Я смотрел лекцию ТЭД на ютьюбе, я подкован в этом вопросе! Ха-ха))) Чимин восхищён. Он не мог узнать Юнги с этой стороны раньше. Всё, за чем он мог наблюдать, это его игра и слухи об интрижках. Зачем он влюбился в него так рано? Во что? Когда почти ничего не знал. Запал на внешность и приложенный к нему выдуманный образ? Сейчас то самое время, когда в Юнги и нужно влюбиться, этот парень каким-то магическим образом не рушит фантазии Пака, а лишь дополняет их. В голову приходит не очень приятная мысль о том, что Чимина бы сильно задело, не окажись Юнги тем, за кого он его принимал. Горький опыт советовал не создавать себе кумиров, но Чимин, как последний дурак, наступал на эти грабли со вкусом и сумасшедшим рвением. Они разговаривают до четырёх утра, пока Юнги не отправляет их обоих спать. Чимин полностью вымотан нарушенным сном и лавиной эмоций от ночного разговора, но уснуть ему даётся с трудом: в мечтах рисуются красивые картинки их с Юнги будущего, Чимин невольно строит планы и даёт себе грезить удовольствия ради; сердце не даёт покоя, взволнованно колотиться о грудь, гоняет счастливый адреналин по венам и не даёт покоя.