The misconception of us

Чимин всё ещё стоит перед зеркалом, понимая, что по-хорошему должен смыть весь макияж и переодеться в простые синие джинсы с той банальной футболкой, но времени у него больше не осталось. — Вроде да. Я скоро буду. В трубке раздаётся тишина. — Я за тобой зайду? Чимина прошибает дрожью. Зайдёт? Как на свидании? Стоп! Чимин в любом случае не покажется Юнги один на один в этом виде. Он просто идёт с другом выпить и повеселиться, там это уместно, а прямо перед комнатой Чимина ещё нет. — А я… уже поднимаюсь, — врёт. — Так что не выйдет. Не подумал, что тебя нужно подождать, прости. — Да ничего, — звучит немного расстроенно. — Встретимся там? — Да, давай. Он кладёт трубку и прижимает телефон к груди. Пиздец. Какого чёрта он так волнуется?! Нужно собраться, Чимин слишком себя накручивает, как и обычно. Он делает глубокий вдох и медленный выдох, наконец, открывая глаза. Тусовка оказывается в полном разгаре, когда он туда приходит. Это место гораздо более шумное, чем прошлая квартира. Да и место больше. Похоже, это один из блоков с несколькими комнатами и общей гостиной, ванной и кухней, где обычно живут старшие с одной специальностью. Чимин о таких слышал, но никогда раньше не видел. На его талию ложится чья-то ладонь, и он вздрагивает, но это оказывается Юнги. — Идём! — старший говорит на ухо, чтобы его было слышно, но по телу Пака всё равно бегут мурашки удовольствия. Юнги ведёт его, придерживая рукой за поясницу, и Чимину это безумно нравится. Старший останавливается у кухонных столов и просит Чимина подождать, а сам ныряет в шкафчики неподалёку, как у себя дома. Кухня довольно просторная и людей тут трётся поменьше, хотя шумно точно так же, как и в зале: двери здесь нет, только арка. У окна курят несколько девушек, стараясь не пускать дым в помещение, хотя, по мнению Чимина, это бесполезно: рядом парень с бородой уже раскуривает кальян. — Эй, ты один? — внезапно совершенно бесцеремонно в личное пространство Чимина вторгается какой-то совершенно упитый парень и чуть ли не повисает на нём. Чимин неприязненно отворачивается от жуткого запаха и отпихивает его рукой, но тот только улыбается счастливо и тянет клешни для объятий. — Я влюбился с первого взгляда! Это судьба, чувак! Чимин тихо матерится и кусает его за наглую ручищу: никто не будет трепать его в руках, как какого-то игрушечного медведя. Может быть, он позволяет это маме, и, наверное, Юнги бы позволил, но уж точно не мутному алкашу. Парень ойкает, но реагирует на это слабо. — Эй, Квон! — Чимин видит, как Юнги выныривает из-за дверцы холодильника и его выражение лица меняется на рассерженное. Он направляется к ним, оставляя бутылку по пути, когда незнакомец смачно целует Чимина в щёку, прямо со всей любовью, которая из него так и прёт. Блядь! Чимин кривится от отвращения и кусает его опять, побольнее, потому что этот мудак слюнявит его лицо. Более противную вещь и представить трудно. — Да, твою ж мать, свали нахрен отсюда! — старший ловко выпутывает Чимина из щупалец этого Кракена и отвешивает алкоголику пинок под зад. — Ты как? Господи, прости. Этот долбоёб каждое дерево трахнуть готов, когда напивается. — Я бы хотел сказать, что это ерунда, но это сделало меня душевным инвалидом на всю оставшуюся жизнь. Он вытирает щёку рукавом и отряхивается. — Но ты его укусил, — Юнги широко улыбается. — Он, должно быть, запомнит это надолго. Ты опасен! — Сам не свой, когда голоден, — бубнит Чимин, но уже не так расстроено, как минуту назад. Беззлобные подколы Юнги немного поднимают настроение. Старший ведёт его за локоть к холодильнику (видимо, остерегается повторного нападения) и достаёт бутылку газировки. — Да, я помню. Особенно, когда теряешь сознание, — он усмехается, а Чимин обиженно тычет его пальцем под ребра. — Так, здесь есть кола и ром, будет вкусно. Только лёд достану, одну секунду. Прийти на вечеринку с Юнги оказалось неплохой идеей: кажется, он не собирается бросить Чимина и пойти танцевать или к знакомым, и на полном серьёзе планирует провести время с Паком. А ещё он может прогнать пьяных приставал. — Пошли, — старший вручает Чимину колу, а сам берёт остальное. — Здесь есть место получше. За одной из дверей действительно получше… Точнее, это больше похоже на портал в другой мир: просторная спальная комната с двумя кроватями, где парни и девушки собрались в кругу, сидя на креслах-мешках. Здесь гораздо тише и светлее. Юнги ведёт его за руку к одной из кроватей, где ещё свободно место, и усаживается на пол. Чимин чувствует его ладонь только тогда, когда тот слегка дёргает за кисть, чтобы Пак повторил за ним и сел рядом. — Здесь куда уютнее. — Иначе бы и смысла приходить вместе не было. Там слишком шумно для разговоров. Юнги смешивает колу с ромом в широких стаканах и даёт один Чимину. Одна из девушек в круге перехватывает гитару и начинает новую мелодию, которую знает и Чимин. Чо Ёнпиль — Боунс. Это просто невероятно, потому что за два года здесь, Чимин ни разу не бывал на такой действительно студенческой вечеринке, где исполняют песни старых певцов, где гитара, сигаретный дым пускают не зазря, в творческом процессе, где читают свои стихи и ведут философские споры да открывают политические баталии. Если бы он знал, как попасть в такие места, он бы сделал это раньше. Не то, чтобы он настолько умный, чтобы было, что сказать, и не сочинял он стихов, но петь песню Чо Ёнпиля под гитару вместе со всеми — это просто восхитительно. — Нравится? — шёпотом спрашивает Юнги прямо на ушко, и Чимин вздрагивает, оборачиваясь, и кивает. Он смотрит на него с той же искрой в глазах, которая загорелась от этой атмосферы, и видит, наверное, немного больше, чем раньше. Юнги касается кончиками пальцев его талии, смотрит в глаза так откровенно, заботится, подходит слишком близко и говорит слишком интимно. Чимин начинает о чем-то догадываться, но сам ещё не понимает (не верит), о чём именно. — Чимин? Что-то случилось? — Юнги глядит на него немного обеспокоенно, и Чимин понимает, что просто пялится на него молча с открытым ртом, как идиот. — Нет, — вертит головой и опускает взгляд, — вовсе нет. Я просто благодарен? Здесь такая атмосфера… Я мечтал когда-нибудь побывать в таком месте, и я рад, что ты меня пригласил. Спасибо. Он слышит шорох юнгининового смешка, а затем ладонь старшего опускается ему на волосы и мягко перебирает их. — Не за что. Можешь хоть каждую неделю приходить, если тебе здесь нравится. Чимин кивает и берётся за свой стакан, продолжая наблюдать со стороны, подпевать про себя и осознавать. Юнги не может им не любоваться. Он не понимает, как так вышло, что они сблизились за какую-то неделю настолько сильно? Ни с кем раньше не получалось так легко, и Мин не может поверить, что здесь нет какого-то подвоха. Он не хочет выдумывать проблемы на ровном месте, ему просто сложно отойти от шаблона, что в жизни ничто не даётся просто так. Он боится шагнуть на ровную гальку и почувствовать острую боль. Но также… Он счастлив прямо сейчас, в этот самый момент. Чимин такой милый и красивый. Он бесподобный. Юнги не понимает теперь старого себя, который довольствовался одной подтянутой задницей и не смотрел выше подбородка. Просто легкодоступные заменители настоящего Пак Чимина. Он не отрицает, что тело младшего на высоте, и, что у него стоит на Пака, тоже глупо скрывать, только вот красивые мышцы есть у многих, но ни один из них не превращал Юнги во влюблённого мягкотелого идиота. Чимин обладал особенным очарованием, секрет которого Юнги не может раскрыть. Чимин — это Чимин, чего тут думать? Искренний, солнечный, мягкий, не без комплексов, конечно, старательный, немного застенчивый, смешной и добрый, иногда глуповатый и простаковый, но это совершенно не бесит. Юнги так много о нём узнал за столь короткий период, но это только малая часть, и его любопытство растёт, он хочет узнавать больше и больше, откидывать по лепестку и обнажать Чимина во всех смыслах. Пак медленно пьёт третий стакан, а Юнги думает, что тому, наверное, хватит. Его щёки горят пьяным румянцем, и сам он выглядит гораздо расслабленнее прежнего. Или просто налить больше колы и меньше рома в следующий раз? Вдруг в центре комнаты встаёт Намджун и начинает размахивать руками. — Дамы и господа! Как хорошо, что все мы здесь сегодня собрались, — он нетрезво покачивается, кто-то устало тянет: «Опять он за своё», и бросает в Кима смятую бумажку, хотя Намджуна это, естественно, не останавливает. — Но! Нам не хватает единства. И я на правах главы общежития предлагаю игру «правда или стопка». — Нет такой игры, придурок, — смеётся Минхо. — На правах главы общежития ты должен разогнать тусовку и выселить всех, кто употреблял на территории, в том числе и себя, — парирует Эмбер. — А ты тут алкомарафон провоцируешь. Юнги усмехается. — Что бы эти двое не говорили, они первые же и поднимут руку «за» в голосовании, — комментирует он Чимину на ухо. — Итак! — Намджун перебивает поднявшийся гул. — Поднимите руки, кто за! — Я же говорил. — Я тоже хочу, — Чимин говорит это с твёрдым упрямством в голосе, словно уже вовсю спорит с Юнги за это право. — Может, не стоит тебе больше пить? У Мина ещё есть планы. Он знает, где находятся ключи от крыши, и хочет отвести туда Чимина, если всё будет хорошо. И пока всё и есть хорошо, но лишний алкоголь может всё испортить. Но Чимин его не слушает и поднимает их сцепленные руки вместе. — Чимин, давай в другой раз? Он надеется, что Пак к нему всё же прислушается. Но даже немного пьяный Чимин оказывается гораздо упрямее трезвого. — Но, хён, я никогда не играл в это раньше. Это же так круто! — он повисает у старшего на плече и дует губы, как маленький. Юнги трудно это перенести, его слабое сердце содрогается, а дыхание задерживается от столь малого расстояния между ними. Напряжение, которое испытывает Мин, можно рукой потрогать. Младший же, кажется, не испытывает никакого дискомфорта и спокойно перебирается руками на всё юнгинино туловище, продолжая строить бровки домиком, а потом добивает. — Мимо меня вся жизнь студенческая проходит, тебе меня не жалко? Юнги себя жалко. Что ещё эти большие влажные глаза способны заставить его сделать? — Ладно. — Ура! Чимин подскакивает на ноги и тащит за собою в круг. Люди тянут длинное радостное «ооооо!», и Юнги уже видит, как они потирают свои маленькие грязные ручки, предвкушая. — Затворник Мин Юнги играет со всеми, вы гляньте! — лучший друг, конечно же, первым начинает его потрошить. Чимин смотрит с любопытством. — Может, ты представишь нам своего друга? Ну вот. Понеслось. Юнги не хотел делиться Чимином со всеми, а теперь придётся. Такова расплата за то, что решил привести его сюда. — Это Пак Чимин, второй курс хореографического, — сухо говорит он. — А это какие-то придурки, которые иногда просто портят мою жизнь, а иногда портят её очень сложно, — Юнги указывает по очереди на своих друзей, которые уже привыкли к способу его выражения привязанности. — Намджун тоже композитор, Эмбер поёт и сочиняет, Минхо с другого факультета, он ЗОЖник… — Эколог, вообще-то. — Один хрен, — ржёт Намджун. — Никакого уважения. — Я продолжу, если вы позволите. Этот ушастый — Чанёль. Не знаю, чем он занимается вне общаги, но здесь он унижает моё достоинство своим существованием. — Хватит завидовать чужим достоинствам, Мин. И я рэп пишу, вообще-то. — Если это рэп, то я Санта. Чанёль складывает руки на груди. — Ты хочешь баттл, коротышка? — Так, всё, успокойтесь. Я остальных представлю сама, а то у тебя, Юнги, язык больно острый, — перебивает Эмбер. — Джин, он на эстрадном пении со мной. Если ты с хореографического, то знаешь свою сонбэ — Минджи, — Чимин кланяется, — А это самый старший, наш единственный магистр и самый уважаемый парень, — тот, на кого она указывает, прячет улыбку в ладони и качает головой, — композитор, автор стихов и бывший ведущий университетского радио - Ким Джонхён! Аплодисментов не надо, — но ему, как Юнги и ожидал, всё равно хлопают, просто зная, что вгонят в краску. — Ладно-ладно. Последняя, наша художница — Джинри. Ну, теперь всё. Поехали. Короткое представление как всегда растянулось до неприличных размеров и препирательств. У этих людей язык без костей. Юнги поглядывает на Чимина и замечает, как ему здесь хорошо: тот светится от радости. Младший с удовольствием общается с другими и принимает эстафету, отвечая на вопрос одного из игроков. О самом необычном месте, в котором он занимался сексом. Блядь. Пошлые засранцы. — Ну, ничего особенного. Просто клуб, — Чимин краснеет. — Туалет клуба, переулок рядом с клубом или сам клуб? — засранец Чанёль не отстаёт. — Эй, это уже два вопроса, — вступается Юнги, видя, как Чимин прячется в ладонях от стыда. — Но он же не ответил точно, а тут же важны нюансы. — Туалет, — пищит Чимин. Ну, туалет и туалет, с кем не бывает? Юнги вздыхает и прислоняет его макушку к груди, не выдержав. Он понимает, что они надолго тут не останутся, даже если Чимин будет просить. Иначе Юнги прольёт чью-нибудь кровь. Смутили ему тут ребёнка. — Теперь твоя очередь, Мин. Чимин оживляется и перестает прятаться носом в его футболке. — Правда или стопка, хён? Смотрит с надеждой и искрами размером с булыжник, но Юнги кремень. Всё, что Чимин захочет о нём узнать, он узнает, но не здесь. Юнги молча берёт стопку и льет туда соджу до краёв, тут же её и опрокидывая в рот. В Паке читается разочарование, поддерживаемое групповым завыванием. — Когда ты вообще не играл, было веселее, — упрекает Джун. Чимин, наученный горьким опытом, пропускает следующие два хода, выбирая стопку, как и Юнги, голова которого начинает немного кружиться. Он решает, что ещё максимум два круга, и он отправит Чимина домой. Ни о каких звёздах и речи не идёт, когда они уже закинули в себя достаточно для нетвёрдой походки. — Правда или стопка, Чиминни? Чимин кусает губу и решается. — Правда. — Отлично! В этой комнате есть тот, в кого ты влюблён? Собравшиеся голосят и аплодируют, а Юнги смотрит на Чимина и весь внутренне подбирается: ответ на этот вопрос интересует его лично. Единственная, кто здесь знаком Чимину, кроме Юнги, это Кон Минджи, которую, Юнги клянётся, можно не брать в расчёт. Его либо отвергнут ещё до того, как Юнги сделает хоть что-то, либо признаются ему. Он не хотел такого развития событий, но теперь ждёт, наверное, больше всех. Чимин жуёт губу и украдкой пытается взглянуть на Мина, но натыкается на ответный пристальный взгляд. — А какое наказание? — Поцелуй в засос со мной, сладкий, — хохочет Чанёль и тянет к Паку свои губищи. Которые оторвать бы давно надо. — Нет, мамочки! Я отвечу. — Так что, ты влюблён в кого-то из нас? — хлопает Пак ресницами и зыркает на Юнги. — Да. Комната взрывается аплодисментами и визгами любителей сплетен, коих тут 99,9%. Юнги же не слышит ничего, кроме звона. Он сказал, что влюблён? В Юнги? Ну, не в Минджи, ведь? Они ведь даже не общаются, похоже. Но, а вдруг Чимин влюблён в неё тайно? Они занимаются в одних студиях, а Минджи красивая и умная, и... — Хён, правда или стопка? — бормочет Чимин, даже не глядя в его сторону. Юнги выпивает её наспех. — Мы уходим, — кое-как встав, говорит он и тянет Чимина следом. Младший встаёт с ещё большим трудом и чуть ли не падает на него. Друзья наблюдают за ними, хихикая и переглядываясь, но Юнги на это похер. Он берет Пака за руку и уводит из комнаты в шумную дискотеку, которая для всех. Чимин ему что-то кричит, но Юнги ничего не слышит из-за музыки. Да и плевать, они должны поговорить прямо сейчас, у Чимина будет шанс повторить.