***
Время уже приближалось к обеду, когда Санса, устроившись поудобнее на мягком и массивном диване в гостиной, расположив ноутбук у себя на коленях, без особого энтузиазма просматривала последние новости в мире искусства. В конце осени, в её картиной галереи должна была состояться предрождественская выставка, запланированная уже более полугода назад, где Санса впервые собиралась представить на суд критиков свои собственные картины, разместив их наравне с произведениями уже заслуживших своё признание художников, но, похоже, в связи с последними событиями, происходящими в её жизни, выставку придётся отменить. Возвращаться в Сан-Франциско даже ради своего детища, хотелось меньше всего на свете, ведь риск даже в столь большом городе столкнуться со своим пока всё ещё супругом был крайне велик. Санса тяжело вздохнула. Чем она так прогневала Семерых, раз они буквально растоптали всю её жизнь, заставив вернуться в самое начало? Снова Фэрбенкс, снова старый дом их семьи, и снова... Джон? Впрочем, наверное, сейчас единокровный брат был для неё той самой единственной соломинкой, за которую Санса так отчаянно продолжала хвататься, чтобы не позволить депрессии затянуть её в свои непроходимые дебри. Она видела в Джоне что-то родное и светлое, даже несмотря на то, насколько сложными оказались их отношения на самом деле. Ведь они, вопреки собственным желаниям, так и не могли почувствовать себя действительно настоящей семьёй. Поджав губы, Санса раздраженно кликнула на красный крестик, закрывая вкладку с новостями. Не стоит терзать себя ещё сильнее. Но вместо этого, словно надеясь получить столь желанную сейчас поддержку, девушка поспешно открыла новую интернет-страничку. Боги, кто бы мог подумать, что она с таким нетерпением будет ждать сообщений от незнакомца из "Анонимного чата"? Это казалось чем-то безумным и абсолютно глупым! Робб наверняка поднял бы её на смех, если бы узнал, чем сейчас занимается его сестра... Санса невольно замерла, почувствовав, как сердце сильнее заколотилось в груди, когда взгляд голубых глаз заметил заветные +1 у её ника в чате. Она помешкалась лишь секунду, перед тем как нажать "прочитать". Белый Волк: "Я могу быть твоим другом". Санса и сама упустила тот момент, когда её губы растянулись в радостной и словно облегченной улыбке, а тонкие пальцы застыли над клавиатурой. Признаться, она совсем не знала, что должна написать теперь. Как это вообще работает? Ей следует сразу рассказать о своих проблемах или же для начала нужно предложить выслушать чужие? А может пока стоит просто обменяться любезностями? Вот только, достаточно сложно было "обмениваться любезностями" с незнакомцем, имени которого ты даже не знаешь. Белый Волк... Санса и сама не знала, чем именно её привлёк этот ник из десятка других. Просто, она словно почувствовала, что должна написать именно ему. Или всё-таки ей? Хотя, под ником "Волк", наверняка с большей вероятностью всё же скрывался мужчина... Интересно, кем же мог быть этот человек, сидящий сейчас по ту сторону монитора? Санса могла позволить своей фантазии разыграться не на шутку, рисуя в мыслях образ таинственного незнакомца, но вместо этого она лишь качнула головой, отгоняя от себя уже вспыхивающие в голове образы. Пусть данная тайна навсегда останется для неё таковой. Наверное, именно в этом и была вся прелесть "Анонимного чата": загадка, на которую ты никогда не получишь ответа. Сделав глубокий вдох и наконец собравшись с мыслями, Санса застучала пальцами по клавиатуре, набирая новое сообщение. Алейна Стоун: "Я уже и не надеялась получить ответ на своё сообщение. Спасибо, что действительно хочешь попытаться стать моим другом. Сейчас мне этого очень не хватает..." Она нажала "отправить", уже будучи готова ожидать новый ответ на своё сообщение ещё несколько долгих дней, но, к удивлению девушки, он пришёл практически сразу. Боги, она даже не заметил, что её таинственный друг тоже был сейчас "онлайн"! Белый Волк: "Надеюсь, я не разочарую тебя. Расскажешь, почему ты чувствуешь себя одинокой? Я хороший слушатель". Санса усмехнулась. Это было так необычно: рассказывать что-то о себе абсолютно незнакомому человеку, который, возможно, сейчас находился на другом краю света. Она глубоко вдохнула, ещё несколько раз перечитав полученное сообщение. Это был всего один простой вопрос, но Санса абсолютно точно не знала, как должна на него ответить. Или же она просто боялась признаваться в этой правде даже самой себе..? Давай же, решайся, ты сама это начала! – мысленно подтолкнула себя Санса, наконец вновь касаясь клавиатуры пальцами. Алейна Стоун: "Моя семья находится во многих милях от меня, а человек, которого я любила... или думала, что люблю... он сделал мне очень больно. И я абсолютно точно не знаю, что должна делать дальше. Я просто запуталась. Порой мне кажется, что я осталась здесь абсолютно одна и нет никого, кто смог бы разделить со мной одиночество..." В голубых глазах проскользнула тоска. Санса до боли прикусила внутреннюю сторону щеки, стараясь не расплакаться от собственного бессилия. Ведь эмоции в этот миг накрыли её словно лавиной, заставляя вновь осознавать не самую приятную правду. Сейчас Санса действительно не чувствовала себя нужной хоть кому-то... Впрочем, возможно, она сама была виновна в своём одиночестве. Родители наверняка смогли бы поддержать её и нашли бы правильные слова, чтобы успокоить и вселить надежду, но им не было известно и третий части о её настоящей жизни. Для них, старшая дочь до сих пор была счастливой женой прекрасного мужа и её жизнь была сродни сказки из Диснея. Просто... Санса не хотела заставлять их волноваться, рассказывая о том, что, на самом деле, она чувствовала себя птичкой запертой в золотой клетке. Впрочем, даже наконец вырвавшись из неё, девушка слишком поздно осознала, что у Пташки уже давно обломаны крылья и она больше никогда не сможет взлететь... Конечно, Санса могла рассказать обо всём Роббу или Арья, но и они не заслуживали того, чтобы она опускала на их плечи груз собственных проблем. Также как не заслуживал этого и Бран, который сейчас наслаждался первым годом своей новой студенческой жизни, омрачать которую Сансе хотелось меньше всего на свете. А малыш Рикон был и вовсе ещё слишком мал, чтобы действительно понять проблемы взрослых. Возможно, она могла бы выговориться и открыться подругам, но и их у Сансы уже давно не осталось... Девушка невесело усмехнулась, прижав ладонь к губам и качнула головой. Теперь у неё был лишь Джон, но, похоже, своих проблем он имел не меньше, чем привезла с собой его единокровная сестра. Взгляд Сансы скользнул по монитору ноутбука, но новое сообщение от Белого Волка не приходило уже более десяти минут, хотя его значок всё ещё горел зелёным светом, оповещая, что он продолжал находиться в онлайне. Санса хмыкнула, а уголок её губ едва заметно дернулся вверх. Похоже, даже анонимный друг решил оставить её в этот трудный час. Выждав ещё несколько минут, но так и не получив ответа, Санса с досадой захлопнула крышку ноутбука, бросив его на диван рядом с собой. Было глупо надеяться на то, что "Анонимный чат" каким-то волшебным образом скрасит её одиночество и позволит почувствовать себя лучше. Ей уже давно было пора осознать, что никого не интересует чужие проблемы, а особенно анонимных людей, скрывающихся под псевдонимами в интернете. Наверняка, Белый Волк, кем бы он ни был, сейчас лишь посмеялся над её нытьем и нашел себе занятие поинтереснее, чем выслушивание девчачьих соплей. – В пекло, – Санса поднялась на ноги, решительно направившись к двери. Ей был просто катастрофически необходим глоток свежего воздуха. Накинув на плечи свое тонкое кашемировое пальто и выйдя на крыльцо, Санса глубоко вдохнула, прикрывая глаза и позволяя холодному ветру ударять о кожу, обжигая и лаская её одновременно. На какой-то миг, это даже помогло выбросить из головы абсолютно все тревожные мысли, позволив ощутить так недостающие умиротворение и покой. Словно во всем мире остались лишь она и завывание ветра, отчего-то, напоминающее вой волков... Наверное, Санса была готова простоять так целую вечность, даже не обращая внимание на то, как холод окутывает каждую клеточку её тела, заставляя слегка подрагивать, но распахнув глаза, она невольно наткнулась взглядом на дом семьи Тирелл. И несмотря на довольно таки скверную погоду, Оленна, как и во все предыдущие дни, сидела на скамейке у своего крыльца, вглядываясь куда-то вдаль и комкая пальцами подол своей длинной юбки. У Сансы защемило сердце. Всё её проблемы были просто ничтожны, по сравнению с тем, что пришлось пережить этой семье в последние несколько дней. Собравшись с духом, Санса осторожно спустилась с крыльца, плотнее кутаясь в своё тоненькое пальто, продолжая дрожать от холода. Она неспешно прошла по выложенной камнями тропинке, покрытой тоненьким слоем льда, при этом едва не поскользнувшись, но всё же сумев удержаться на ногах, наконец оказываясь в придомовом дворике Тиреллов, огражденным невысоким белым заборчиком, у которого росло множество кустов диких роз. Весной, сад миссис Тирелл превращался в самую настоящую благоухающую сказку, но сейчас, некогда зелёные листочки пожухли, а парочка оставшихся бутонов стали практически чёрными, склонившись вниз. Эта картина показалась Сансе слишком мрачной и она поспешно отвела свой взгляд. Оленна же, услышав посторонний шорох, резко вскинула голову, устремляя на незваную гостью взгляд когда-то ярко-зеленых, но теперь, ставших со временем мутно-болотных глаз. Санса замерла, неуверенно переступив с ноги на ногу. Признаться, она совсем не знала с чего начать... – Здравствуйте, миссис Тирелл. Не знаю, помните ли вы меня... Но прежде, чем она успела продолжить, сухие уголки губ Оленны едва заметно вздернулись вверх, отчего на её щеках появилось ещё больше глубоких морщин. Она медленно кивнула, сжимая старческими пальцами полы своей длинной юбки ещё сильнее. Санса только сейчас поняла, что женщина делает это для того, чтобы скрыть дрожь своих рук. – Конечно я помню тебя, дитя. Признаться, я уже и не надеялась увидеть Старков на своём веку вновь. Оленна принялась подниматься на ноги, но ей определенно давалось это с величайшим трудом. В последнее время она практически не могла передвигаться без своей трости, которая сегодня осталась стоять у входной двери внутри дома. Санса поспешно подскочила к женщине, предлагая ей опереться на свою руку, а второй поддерживая её за локоть. Она помнила миссис Тирелл ещё совсем другой... сильной, бодрой и так часто улыбающийся; всегда защищающей своих внуков от любых угроз и опасностей. Однажды, она заменила им обоих родителей, воспитав Маргери и Лораса как собственных детей, вложив в каждого из них так много себя самой. Но теперь она стала совсем другой: слабой, с помутневшим взором когда-то горящих глаз и с абсолютным отсутствием желания бороться дальше. Но что так сильно могло заставить её измениться? Гибель Лораса – любимого внука? Или же прошедшие годы? Девять лет – это совсем не малый срок. Санса почувствовала, насколько ледяная ладонь Оленны, которая сейчас цеплялась за её собственную в поиске поддержки. Сколько же она пробыла на улице в такой холод? – Пойдемте в дом. Вам определенно нужно выпить чашечку горячего чая и наконец согреться. Оленна не стала сопротивляться, когда Санса повела её к крыльцу дома, помогая подняться по ветхим ступеням. Распахнув дверь, девушка пропустила миссис Тирелл перед собой, входя внутрь следом за ней. Она мельком огляделась вокруг. Казалось, в этом доме абсолютно ничего не изменилось с тех самых пор, как Санса бывала здесь в последний раз. Всё та же старенькая, но аккуратная мебель, и всё то же огромное количество фотоснимков, вставленных в деревянные рамочки висящие на стенах в каждой из комнат. Практически на всех снимках были изображены улыбающиеся Лорас и Маргери. Санса проводила теперь уже опирающуюся на трость Оленну до гостиной, помогая ей усесться в кресло-качалку у камина. Всё это время женщина молчала и смотрела словно куда-то сквозь свою гостью, явно будучи погружена в собственные мысли. Санса тяжело вздохнула, опускаясь на краешек стоящего рядом кресла. Приятное тепло, исходившее от пламени, полыхающего внутри камина, позволяло хоть немного согреться после улицы. Она вновь бросила осторожный взгляд на Оленну, словно не зная, с чего вообще должна начать предстоящий разговор. Слова предательски комом застревали в глотке. – Я хотела принести вам свои соболезнования, – наконец произнесла Санса, продолжая собираться с духом. – Мне очень жаль. Я даже не могу представить, насколько вам сейчас тяжело... Она не была уверена в том, слушает ли её сейчас Оленна или же нет, но женщина внезапно улыбнулась, всего на один короткий миг напомнив Сансе себя прежнюю. Она перевела свой взгляд на гостью, при этом слегка качнув головой. – Не стоит, дорогая. Скоро я снова с ним увижусь. Мой век всё равно уже подходит к концу. Санса почувствовала, как по её спине и плечам пробежал рой холодных мурашек. Её пугали такие разговоры и меньше всего на свете она действительно хотела его продолжать. Впрочем, кажется, сама миссис Тирелл тоже не была готова к его продолжению. Её губы сомкнулись, а пальцы вновь ухватились за плотную ткань тёмно-бордовой юбки. Воспользовашись моментом, Санса огляделась вокруг, скользнув взглядом по рамкам с фотографиями, висящим на стене. Многие из этих снимков она уже видела прежде, как, например, тот, на котором были изображены они вместе с Роббом, стоящие в обнимку со счастливо улыбающейся Маргери. Это был её семнадцатый день рождения. На восемнадцатилетие своей подруги Сансы уже здесь не было и, кажется, тогда она даже не позвонила ей, чтобы искренне поздравить лучшую подругу с её совершеннолетием, вместо этого отправив только одно сухое сообщение. Сейчас это вызвало лишь чувство вины и запоздалое осознание собственной глупости и жестокости. Санса тяжело вздохнула. Некоторые же из висящих здесь снимков она видела впервые. На одной из фотокарточек, к её удивлению, был изображен и Джон. Счастливо улыбающийся, сидящий в обнимку с девушкой, которая прикрывала своё смеющееся лицо ладонями и смотрела на него так сильно горящими глазами... Позади них виднелась красиво украшенная рождественская ель, стоящая подле камина в доме Тиреллов, на котором висело несколько праздничных носков для подарков, с вышитыми на них золотыми нитями именами. Санса почувствовала, как всё внутри неё сжалось. Что если эта девушка и была женой Джона? Проследив за её взглядом, Оленна печально улыбнулась, протягивая вперёд свою сухую морщинистую ладонь и кладя её на колено гостьи, вынуждая Сансу невольно вздрогнуть. – Джон хороший парень, но ему пришлось пережить слишком много трагедий, которые далеко не каждому удалось бы так стойко выдержать. Надеюсь, он не винит себя и в гибели Лороса тоже, ведь и в этом совсем нет его вины. Передай ему это, – Оленна перехватила взгляд голубых глаз своим. – Зачем бы ты вернулась обратно, Санса, не разбивай ему сердце вновь. Джон заслуживает хоть немного светлого в своей жизни. Санса замерла, с непониманием смотря на женщину, но Оленна уже отняла свою ладонь от её колена, вновь откидываясь на спинку своего кресла-качалки и устремляя взгляд на яркие языки пламени, полыхающие в камине. Что она хотела этим сказать? Санса нервно облизала вдруг отчего-то ставшие слишком сухими губы. – Я передам. Уверена, ему станет легче от ваших слов. – Не станет, – с усмешкой проговорила Оленна, чем вызвала ещё один удивленный взгляд у своей собеседницы. – За последние три года он потерял слишком многое, чтобы суметь испытать облегчение лишь из-за каких-то слов. К сожалению, это работает совсем не так, дитя. Санса тяжело сглотнула. Она догадывалась, о чём именно сейчас говорит миссис Тирелл: в течение этих последних лет, Джон потерял свою супругу, и её смерть наверняка отложила на нём отпечаток. Наверное, он действительно очень сильно любил её, раз до сих пор продолжал носить на своём безымянном пальце обручальное кольцо. Но что с ней случилось? И как давно произошла эта трагедия? Оленне наверняка была известна как минимум большая часть всей этой истории, но Санса не была уверена в том, что действительно имеет право спрашивать. Она нервно скользнула кончиком языка по верхней губе. Однажды Джон сам расскажет ей... Однажды они действительно станут близки настолько, что смогут доверить друг другу всю правду. И она не станет узнавать её из чужих уст сейчас. В какой-то миг, Сансе просто захотелось уйти. Встать и убежать из этого дома... Убежать вообще от всего на свете! Но прежде, чем она успела сделать хоть что-то, миссис Тирелл заговорила вновь. – Лорас был шафером на их свадьбе, – сухие губы тронула печальная улыбка. – Робб должен был им стать, но он не смог приехать. Никто из Старков не смог, – Оленна медленно прикрыла глаза. – О, Лорас замечательно справился со своей ролью! Эта была красивая свадьба. Джон больше не был тем мальчиком, каким рос на моих глазах, а его невеста улыбалась так широко... Как жаль, что всё закончилось настолько трагично... Санса чувствовала, как сжимается её сердце, словно что-то тёмное, холодное и липкое, обвило вокруг него свои щупальца, вызвая глухую боль за ребрами. Глаза невыносимо жгло, но на ресницах так и не застыли капельки слёз. Она и так знала о том, что её единокровный брат в столь молодом возрасте уже был вынужден стать вдовцом, но слышать о том, как сильно он был счастлив... Знать о том, что никто из семьи не разделил с ним этого счастья... Насколько жестоки на самом деле были благородные Старки? А как многие из них поддержали Джона, когда он сменил улыбку на горькие слёзы? Был ли с ним хоть кто-то хотя бы в этот момент? Санса встала так резко, что Оленна посмотрела на неё с искренним недоумением, распахивая свои помутневшие от прожитых лет глаза. – Простите, – девушка попятилась к выходу. – Мне пора. Простите... Санса буквально выскочила из дома Тиреллов, останавливаясь на крыльце и ухватываясь пальцами за его резные деревянные перила. Она крепко зажмурила глаза и жадно схватила губами морозный воздух, пытаясь хоть немного успокоиться. Эмоции захлестнули её словно огромная морская война, накрывающая с головой и заставляющая задыхаться. Они буквально съедали её изнутри... Джон заслуживал чего-то намного более светлого, чем был вынужден по итогу иметь! Он заслуживал стать действительно счастливым, а не жизни в абсолютном одиночестве, в старом доме своей семьи, которая никогда не воспринимала его таковым на самом деле... Зарывшись пальцами в свои медные локоны, Санса неспешно спустилась с крыльца, слыша, как трущавые половицы скрипят под ее ногами. Начал накрапывать мелкий дождик, разбиваясь о землю и оставляя на сером асфальте влажные капли. В какой-то момент, Сансе даже показалось, что этот так прекрасно начавшийся новый день, уже определенно не сможет стать ещё более дерьмовым, чем он был сейчас, но когда завибрировал её мобильный, лежащий в заднем кармане джинс, жизнь в который раз доказала обратное. Нервная усмешка коснулась губ девушки, когда она взглянула на ярко-горящий дисплей. Под номером входящего звонка высветилось имя и фотография её супруга...***
Был уже поздний вечер, когда Джон, измотанный тяжелым днём, наконец вернулся домой. На удивление, особняк встретил его абсолютной тишиной и погруженными во мрак комнатами. Словно он вновь жил абсолютно один... Впрочем, возможно, Санса уже была в своей постели, ведь стрелки часов в этот момент неспешно двигались к полуночи. Именно поэтому, опасаясь разбудить сестру, Джон старался быть действительно тихим, когда вешал своё пальто на вешалку у двери и облокачивая о стену зонт, с которого стекали капли дождевой воды. Отчего-то, в этот момент мужчина совсем не обратил внимание на то, как одиночно повисло его пальто... Пройдя на кухню и щелкнув выключателем, Джон удовлетворенно отметил, что проводку всё-таки удалось починить. Впрочем, в любой момент она всё равно могла вновь дать сбой, и благо, если не начнется пожар... Плеснув в стакан немного воды из-под крана, Джон сделал несколько жадных глотков, ощущая, как она теплой волной обволакивает его горло и скользит по пищеводу. Жажда буквально сводила его с ума всю вторую половину дня, но у мужчины не было и секунды свободной времени, чтобы отлучиться для удовлетворения своих потребностей. До обеда его день шёл вполне размеренно и у Джона даже выдалось немного свободного времени, чтобы отлучиться на ланч, но вторая половина дня оказалась просто безумной. Ему пришлось провести в операционной семь часов подряд, проведя две достаточно сложные операции, обе из которых, к счастью, закончились благополучно для поступивших пациентов. Скоро они и вовсе уже пойдут на поправку. Поставив стакан в раковину, Джон слегка потёр глаза. Они болели так, словно в них насыпали горсть песка. Перенапряжение и недосып сказывались на его организме не самым лучшим образом. Вновь безумно захотелось закурить и Джон невольно скользнул ладонью по карману своих брюк, чувствуя в нём пачку сигарет, купленную им сегодня. Она всё ещё была запечатана, но тот факт, что он вообще решился её приобрести, говорил о том, что Джон уже был на грани. Возвращение к старым привычкам, словно возвращало его обратно в прошлое... Тяжело вздохнув и отогнав от себя наваждение, мужчина всё же покинул кухню, направившись прямиком наверх. Звенящая тишина дома, с появлением Сансы в его жизни, слишком быстро перестала быть для Джона чем-то привычным. Признаться, он был даже рад приезду сестры. Ему нравилось слышать по утрам её тихое пение в душевой, нравился запах её ванильных духов, пропитавший собой уже буквально каждую вещь в этом доме, и нравилось её присутствие, разрушающее его одиночество. Ведь даже несмотря на витающее между ними напряжение и на ту огромную пропасть, что с самого детства с каждым днем разрасталась всё сильнее, Джон всё равно искренне любил старшую из своих сестёр. Может как-то по-своему. Не так, как любил Арью, Робба, Брана или Рикона, но и эта любовь тоже имела права на существование. Возможно, Санса тоже испытывала к нему нечто подобное. По крайней мере, об этом говорили её слова и мягкие улыбки, которые она дарила своему единокровному брату в те редкие моменты, когда они всё же старались притвориться нормальной семьёй. Джон уже было собирался войти в свою комнату, когда его взгляд привлекла приоткрытая дверь покоев Сансы. Он и сам не знал, что в этот миг сподвигло его шагнуть вперёд, отчего половицы под ногами заскрипели непростительно громко, разрушая тишину погруженного в ночную дремоту дома. Джон негромко выругался сквозь зубы. Ему совсем не хотелось этим шумом разбудить сестру. Комната Сансы, как и все остальные в доме, тоже была погружена во мрак, но даже несмотря на это, Джон слишком отчетливо видел, что кровать девушки была аккуратно заправлена, и лишь два плюшевых медведя с глазами-пуговками, словно стражи сидели поверх покрывала. Но где же тогда их хозяйка? Тень тревоги проскользнула в темных глазах Джона. – Санса? Крошечная надежда на то, что сестра, возможно, находится сейчас в ванной комнате, разрушилась также быстро, как и появилась. Джон поджал губы, бросая взгляд на окно, за которым сейчас разыгралась самая настоящая непогода. Он помнил, что при их утреннем разговоре, Санса упомянула о том, что вместо ужина планирует прогуляться по окрестностям Фэрбенкса, но могла ли её прогулка затянуться до столь позднего часа? Да ещё и в такую погоду... Джон негромко выругался сквозь зубы, стремительно выскакивая из комнаты сестры и также быстро спускаясь по лестнице на первый этаж, на ходу набирая номер мобильного Сансы, но в ответ слыша лишь безжизненный голос робота, оповещающий о том, что "аппарат абонента выключен". Подхватив с вешалки своё пальто, Джон выскочил на крыльцо, сразу же ощутив, как холодные капли дождя нещадно ударили его по лицу, словно иглы вонзаясь в кожу. Впрочем, он не обратил на них никакого внимания, лишь растерянно огляделся вокруг, словно пытаясь угадать, в какую сторону могла направиться его сестра. – Пекло, Санса... Возможно, она отправилась в местный парк, располагающийся в нескольких кварталах от их дома? В детстве они часто устраивали там семейные пикники по выходным, расстилая покрывало на сочной зеленой траве, вытаскивая из корзинки подготовленные миссис Старк закуски и весело играли со своим псом – Лохматиком, кидая ему пластиковую тарелку, пока Нэд и Кейтилин с улыбками на губах наблюдали за своими детьми. Это место было наполнено приятными воспоминаниями и, возможно, Санса могла захотеть попытаться ощутить их вновь. Джон и сам пытался это сделать несколько раз, но, увы, безуспешно. Очередной порыв холодного ветра вынудил мужчину прикрыть глаза рукой, чтобы суметь разглядеть хоть что-то, расположившееся дальше чем в паре метров от него. Шаги Джона были широкими и торопливыми, иногда он и вовсе переходил на бег. Отчего-то, дикое волнение охватило его с головой, заставляя задыхаться и отчаянно хвать ртом ледяной осенний воздух. Поднявшийся ветер был слишком сильным, буквально пронизывающим до костей, а усилившийся дождь вынуждал одежду промокнуть насквозь. Несколько чёрных завитков упали Джону на лоб, после чего он раздражённо отбросил их назад, попутно прикрывая глаза ладонью от яркого света, исходящего от фар пронесшегося мимо автомобиля. Перебежав дорогу в неположенном месте, решив не тратить время на поиски светофора, Джон практически сразу оказался у высокого кованого забора, ограждающего территорию парка. Где же эта чертова калитка? – он раздраженно передернул плечами, понимая, что сейчас так глупо не мог сориентироваться в пространстве. Наверное, волнение было слишком сильным, не позволяющим сосредоточиться и мыслить рационально. Ведь если Сансы сейчас не окажется здесь, то Джон больше не имел ни малейшего понятия, где ещё может искать сестру. Чем она вообще думала, когда уходила из дома выключив свой мобильный и при этом даже не предупредив его? Джон скользнул раскрытой ладонью по лицу, стряхивая с кожи капельки ледяной дождевой воды. Оглядевшись ещё раз по сторонам, он, плюнув на всё, ухватился ладонями за прутья забора и подтянулся вверх, намереваясь просто его перелезть. Он ведь уже проделывал этот трюк будучи ещё совсем мальчишкой, когда поддался на уговоры подбивающего его на это Робба, так почему бы и не проделать этого снова? Металл оказался слишком мокрым, отчего ладони то и дело соскальзывали вниз, и Джон действительно рисковал упасть, но, благо, ему всё же удалось удержать свой вес, и через пару секунд он ловко спрыгнул вниз уже на той стороне. Размытая водой земля превратилась в липкую и скользкую грязь, и Джону едва удалось удержать равновесие, пока он добирался до вымещенной плиткой дорожке. Взгляд тёмных глаз внимательно скользнул по округе, пытаясь разглядеть хоть что-то, но дождь был настолько сильный, что буквально создавал из себя полупрозрачную стену. Джон шагнул вперёд, слегка прищурив глаза и вновь огляделся вокруг. Свет фонарей, установленных вдоль всей аллеи, отражаясь в капельках дождя, казался практически ослепляющим. Сейчас, мужчина просто двигался по парку, озираясь вокруг и молясь всем богам о том, чтобы всё закончилось хорошо. Фэрбенкс довольно таки безопасный город, но плохое случается даже в нём. Впрочем, об этом хотелось думать в самую последнюю очередь. Джон попытался позвонить Сансе вновь, но и на этот раз услышал тоже самое, что и получасом ранее. – Седьмое пекло, – процедил он сквозь зубы, крепко сжимая мобильный в руке, едва удерживая себя от желания швырнуть эту бесполезную штуковину куда подальше. Где-то вдалеке уже послышались первые раскаты грома. Джон вновь огляделся вокруг, и всего на миг ему показалось, что чуть вдалеке, среди раскидистых деревьев, чьи массивные ветви клонились к земле под собственной тяжестью и чьи желтые листья ещё не до конца осыпались на землю, тем самым образуя собой нечто вроде навеса, он увидел силуэт. Джон вновь перешёл на бег, чувствуя, как сердце в груди начинает биться чуть быстрее. Теперь он абсолютно точно был уверен в том, что на лавочке, под защитой раскидистых ветвей, словно скрываясь от дождя, кто-то сидел. Девушка... – Санса! Хрупкая фигурка дернулась, будучи напугана резким голосом, разрушившим мелодию дождя. Она стремительно выпрямилась, оборачиваясь в сторону источника звука, при этом щуря глаза и пытаясь разглядеть приближающегося к ней человека. Впрочем, даже столь знакомого, хриплого и грубоватого баритона, уже было достаточно для того, чтобы понять, кем на самом деле являлся человек, окрикнувший её секундой назад по имени. – Джон? – признаться, Санса совсем не ожидала увидеть здесь своего единокровного брата. – Что ты тут делаешь? – Что я тут делаю? – Джон едва сдержал клокочущую внутри него ярость, которая пришла на смену сводящему с ума волнению. – Какого чёрта ты здесь делаешь в такое время? Боги, Санса, ты даже не представляешь, как много пугающих мыслей вилось в моей голове пока я искал тебя! Она слышала клокочущую в голосе брата злость, как видела и желваки ходящие на его скулах. Но взгляд... в тёмно-карих глазах, что сейчас блуждали по её лицу, слишком отчетливо читалось облегчение. Санса приобняла себя за плечи, в один миг ощутив груз вины. Ей действительно не стоило вот так просто без предупреждения уходить из дома. Стоило предположить, что Джон может начать волноваться. Наверное, ей следовало написать ему хотя бы одно короткое сообщение, но после звонка своего дражайшего супруга, Санса лишь поспешила отключить мобильный, словно опасаясь, что он может позвонить ей вновь... Девушка тяжело вздохнула. Она до жути устала и слишком замерзла, чтобы сейчас ругаться и выяснять отношения. – Прости, – лишь одно слово тихим шелестом сорвалось с её губ. – Я не хотела создавать тебе проблем. Но ты уже создала их, когда явилась на порог его дома несколькими днями ранее... Джон несколько растерянно взглянул на сестру, словно пытаясь осознать смысл только что произнесенных ею слов. Гнев стал постепенно отступать, наконец уступая место лишь дикому облегчению, обволакивающему его нутро. Джон абсолютно точно не знал, что стал бы делать, если бы не нашёл её сейчас здесь: одинокую, промокшую до нитки, слишком бледную и неустанно покусывающую уже и так до крови искусанные губы... В парке царил полумрак, но даже несмотря на это, Джон всё же сумел разглядеть блеск в голубых глазах своей сестры. Он был готов поклясться, что Санса плакала. Что дождевая вода, сейчас стекающая по её щекам, смешивалась вместе со слезами, которые она так отчаянно пыталась от него скрыть. Тревога вновь поселилась в сердце Джона. В это мгновение, он хотел защитить её от всего на свете! Он больше никогда не желал видеть её слёз... Санса поджала губы, не отрывая своего взгляда от глаз единокровного брата. Её распущенные рыжие волосы теперь стали тёмно-медными, напитавшись влагой и прилипнув тяжелыми прядями к точеным и крайне бледным скулам. – Ты не создаешь мне проблем, – наконец, словно опомнившись, поспешил заверить её Джон, хватая ладонь сестры и сжимая её между двух своих. Боги, какая же холодная она была. – Да ты вся дрожишь. До этих слов Джона, Санса и вовсе не замечала своей дрожи, но сейчас она осознала, что действительно дрожит как осиновый лист на ветру. Но от холода ли или от едва сдерживаемых рыданий? Санса качнула головой, цепляясь взглядом за лицо единокровного брата, словно надеясь найти в нём ту поддержку, в которой она сейчас так сильно нуждалась. Его ладони, сжимающие её окоченевшие пальцы, были практически также холодны, как и её собственные, но вопреки этому, Санса всё равно чувствовала приятно обволакивающее тепло. Она должна рассказать ему... Она может доверять Джону! Он ведь её старший брат, он сможет понять и никогда не станет судить... Ведь Джон всегда был так неоправданно добр к ней, даже в те моменты, когда она сама считала его живым подтверждением предательства и слабости всех мужчин... Дитя порока. Бастард. "Однажды ты будешь так сильно нуждаться в старшем брате, и я обещаю, что буду рядом..." И сейчас Джон оказался единственным, кто сдержал данное им однажды слово. Сердце в груди стучало словно сумасшедшее, а дыхание стало слишком частым и хриплым, словно она пробежала несколько миль. И когда слова уже были готовы сорваться с губ, Санса лишь качнула головой, а после, столь неожиданно даже для себя самой, она бросилась на шею к брату, заставляя его слегка растеряться от её столь внезапного и стремительного порыва. Но уже в следующий миг, Джон сомкнул крепкие руки на узкой спине сестры, кладя одну ладонь на её затылок, осторожно поглаживая мокрые пряди, в то время как она сама так отчаянно цеплялась за него, сжимая лацканы его пальто своими тонкими пальцами до побеления костяшек, словно боясь отпустить. Джон чувствовал, как Санса дрожит в его объятиях. Такая беззащитная и замерзшая; хрипло дышащая ему в шею, обволакивая кожу своим горячим дыханием. – Всё будет хорошо, – не зная, чем именно было вызвано охватившее ее сегодня отчаяние, Джон прижал сестру ещё крепче к своей груди. – Я рядом, слышишь? Я рядом... Санса спешно закивала, ещё сильнее цепляясь пальцами за его пальто. Она поджала губы, пытаясь подавить рвущиеся наружу всхлипы. Почему жизнь так жестока к ней? Почему она вынуждает её проходить все эти испытания? – Мне так холодно, Джон. Мне так сильно холодно... Мужчина тяжело вздохнул, всего на миг прикрывая глаза. Сейчас он практически не чувствовал этого обжигающего кожу холода, но дрожь прижимающейся к его груди сестры, передалась и ему самому. Он мягко прикоснулся губами к её виску. – Идём. Нам нужно как можно скорее добраться до дома. Я приготовлю тебе горячего шоколада и ты почувствуешь себя действительно лучше. Я обещаю. Санса кивнула, цепляясь за согнутую в локте руку Джона и послушно ступая за ним. Он же накрыл её ладонь своей в слишком бесполезной попытке согреть.***
Сжимая в руках кружку с горячим и вязким шоколадом, Санса благодарно улыбнулась, когда Джон накрыл ее плечи тёплым пледом, всего на миг задержав на них свои ладони. Сам он продрог ничуть не меньше, при этом даже так и не успев сменить промокшую от дождя одежду, но сейчас Джону не было никакого дела до собственного состояния, ведь в первую очередь он был должен позаботиться о Сансе и о её здоровье. – Все ещё холодно? – поинтересовался Джон, замечая, как руки девушки продолжают слегка подрагивать. – Все хорошо, я уже практически согрелась, – отозвалась Санса, сделав осторожный глоток шоколада, чувствуя, как он обжигает язык и горло. – Спасибо тебе. За все. Губы Джона тронула слабая улыбка. Он задержал взгляд на сестре всего на несколько секунд, перед тем как отвёл его в сторону, а сам шагнул к камину. – Полений хватит максимум на несколько часов, но, надеюсь, этого будет достаточно, чтобы успеть согреться. Джон пошерудил бруски кочергой, слегка стряхивая осевшую на них золу, а после чиркнул спичкой, взятой им с каминной полки. Санса, внимательно наблюдающая всё это время за действиями мужчины, невольно улыбнулась. Он выглядел до безумия очаровательно, ругаясь сквозь зубы всякий раз, как первые языки пламени то и дело гасли, вынуждая его повторять трюк со спичкой снова и снова. Пламя удалось разжечь лишь с третьей попытки. Красные языки огня расползались крайне медленно, но постепенно пламя разгорелось достаточно сильно, чтобы наполнить гостиную теплом и негромким треском. Джон вновь обернулся к сестре, слишком неожиданно перехватывая ее взгляд своим. Санса мысленно чертыхнулась. Попалась... Но взгляд отводить не стала. Напротив, скользнула им по лицу Джона, отмечая, что он выглядит крайне усталым. Под его глазами залегли темные круги, а мелкие морщинки на лбу стали ещё более заметными. Он слишком часто хмурится... Джон шагнул вперёд, присаживаясь на диван подле Сансы. Намного ближе, чем когда-либо позволял себе садиться прежде. Его бедро соприкоснулось с ее, а взгляд карих глаз опустился на кружку, которую девушка всё ещё сжимала в руках. Она наконец перестала дрожать. Старые часы с кукушкой стоящие у стены, показывали уже два часа ночи, но спать, похоже, пока не хотел ни один из молодых людей, даже не смотря на тяжесть прошедшего дня. Отчего-то, на этот раз, повисшее молчание не показалось им неловким, как это было во все предыдущие дни, а тишина больше не отдавалась звоном в ушах. Джон слабо улыбнулся, возвращая взгляд к лицу сестры, замечая несколько рыжих прядок, упавших ей на глаза. Впрочем, сама Санса не торопилась их убирать. – Сегодня ты заставила меня поволноваться, – в голосе Джона не была упрёка, но все же проскользнули нотки недовольства "старшего брата". – Обещаю, больше я не буду заставлять тебя бегать под дождём и перелезать через высокие заборы, – Санса улыбнулась ему в ответ, слегка склонив голову на бок и игриво прикусив нижнюю губу. Сейчас, в стенах родного дома, рядом с Джоном, она наконец смогла успокоиться, позволив голосу разуму одержать превосходство над эмоциями. Санса знала, что должна иметь холодный ум, если действительно хочет вытащить себя из того дерьма, в которое была вынуждена угодить со собственной глупости. Боги, а ведь ещё пару дней назад, она так наивно думала, что действительно сможет вскоре вздохнуть с облегчением, вычеркнув супруга из своей жизни. Но, как оказалось, жизнь решила распорядиться совсем иначе... Джон всего на миг опустил взгляд на губы сестры, наблюдая за тем, как она продолжает покусывать нижнюю из них. Так невинно... Он неосознанно шумно втянул носом воздух. – Чтобы не случилось, я хочу чтобы ты знала, что можешь мне доверять, – мягко проговорил Джон, вскидывая вверх руку и осторожно убирая от лица Сансы прядки медных волос, заправляя ей их за ухо. Кончики его пальцев коснулись её гладкой кожи, заставив девушку затаить дыхание. Она непроизвольно придвинулась чуть ближе, приоткрывая губы и опуская свой взгляд на губы Джона. Санса задышала чуть быстрее, а её ладонь, что ещё секундой назад лежала на одном из боков "пузатой" кружки с горячим шоколадом, сейчас осторожно коснулась бедра мужчины. Едва ощутимо. Возможно он и вовсе этого не заметил, ведь уже в следующую секунду, несколько резче чем следовало, отдернул свою руку от её лица, сжимая пальцы в кулак. Впрочем, даже несмотря на это, он так и не отодвинулся, продолжая сидеть слишком близко к единокровной сестре. Сестре... Отчего-то, Джон мысленно повторил себе это ещё несколько раз, словно пытаясь заставить вспомнить, что сейчас перед ним сидит не просто девушка, а значит, он совсем не имеет права прикасаться к ней так. – Я знаю, – наконец судорожно проговорила Санса, тоже сжимая ладонь в кулак и возвращая её обратно к себе. – Ты тоже можешь доверять мне, – она слегка отодвинулась назад, увеличивая разделяющее их расстояние, ведь, отчего-то, в этот миг, собственное тело так неправильно тянулось к единокровному брату и это действительно пугало её. – Сегодня я была у Оленны Тирелл. Санса и сама не знала, зачем произнесла последнюю фразу вслух, но она видела, как брови Джона удивленно взметнулись вверх. Он слегка поменял положение и теперь их бёдра окончательно перестали соприкасаться друг с другом. Словно эта странная близость мучила не только её, но и его. – Как она? – поинтересовался Джон, ведь он сам так трусливо до сих пор не нашёл в себе силы навестить старушку и принести ей свои соболезнования. Санса видела тоску, отразившуюся в глубине карих глаз. Она уже было вскинула руку, чтобы прикоснуться раскрытой ладонью к щеке Джона, но вместо этого, положила её на его плечо, слегка сжав пальцы. Как и положено сестре... – Она не винит тебя в случившемся, и ты тоже не должен этого делать. Но... я виню себя. Не в этом. В кое-чём другом, – Санса чувствовала, что обязана это сказать, но слова давались ей с трудом. – Прости, что меня не было рядом все эти годы. Что меня не было рядом с тобой в то время... никого из нас не было... Джон вздрогнул словно от удара, а после прикрыл глаза и шумно вдохнул. Не следовало Сансе поднимать эту тему... Мужчина слишком резко поднялся на ноги и запустил пальцы в непослушные темные волосы, сделав несколько нервных шагов по направлению к камину. Джон понимал, за что его сестра просит сейчас прощение, но одновременно с этим, он отнюдь не был готов это обсуждать и ворошить ещё не до конца зажившие раны. Не сейчас. Не с ней... В это мгновение, в тёмно-карих глазах Джона вспыхнуло такое отчаяние, что Санса невольно поежилась. В этот миг ей хотелось лишь уйти; сбежать от этого взгляда, от этих приоткрытых губ, с которых сейчас сорвался очередной хриплый выдох. Джону показалось, что его бешено колотящееся о рёбра сердце, вот-вот и вовсе выскочит из груди. Он сделал ещё один шаг, понимая, как глупо наверняка сейчас выглядит в глазах единокровной сестры, но Джон ничего не мог с собой поделать. Горечь буквально разрывала его изнутри. – Я... – голос предательски дрогнул. В это мгновение Сансе так дико захотелось себе хорошенько врезать, чтобы в следующий раз научиться держать язык за зубами. Она так сильно боялась открыться сама, но одновременно с этим, требовала этого от других. Идиотка! – Прости, мне не стоило... Джон постарался улыбнуться, но вышло чертовски плохо. Он понимал, что не должен так реагировать. Санса просто хотела извиниться, она искренне ощущала вину за своё отсутствие в его жизни в те тяжёлые годы, но прошлое все равно продолжало рвать его душу на части, а обручальное кольцо, обручем обвивающее безымянный палец, сейчас отчего-то обжигало кожу. – Всё в порядке, но уже слишком поздно и я немного устал, – Джон шагнул по направлению к лестнице, желая так трусливо сбежать, но в какой-то миг, он все же позволил себе задержаться, вновь оборачиваясь к Сансе лицом. – Доброй ночи и... я люблю тебя. В этих словах буквально звенело "не вини себя в моей боли", но Санса всё равно невольно вздрогнула, провожая спину брата задумчивым взглядом. Она ничего не ответила. Даже не позволила себе ни о чем подумать, ведь в последние дни, отчего-то, Санса до дрожи в конечностях боялась даже собственных мыслей. Девушка тяжело вздохнула, откидываясь на спинку дивана и на миг прикрывая глаза. Сон совсем не шёл, хотя стрелки часов уже приблизились к трем часам ночи. Санса просто продолжала одиноко сидеть в гостиной особняка, прислушиваясь к звенящей тишине, лишь изредка нарушаемой лаем собаки, доносящимся с улицы. Губы девушки дернулись в невеселой усмешке. На душе было слишком хреново. Из-за звонка мужа, из-за Джона, из-за собственных пугающих мыслей... Нужно постараться отвлечься. Санса достала из заднего кармана своих джинс мобильный, и, нехотя, но все же включила его. Она все равно не сможет избегать звонков супруга вечно, ведь даже если ей удастся избежать их, муж все равно найдёт другой способ до неё добраться. Пальцы уже так привычно открыли интернет-браузер, переходя на нужный сайт. На этот раз "Анонимный чат" не стал предлагать ей найти нового друга, а сразу перебросил на страничку уже начатого диалога. Сердце невольно екнуло, когда Санса увидела новое сообщение, отправленное ее таинственным другом несколькими минутами ранее. Белый Волк: "Возможно, рядом с тобой всё же есть тот человек, который поможет тебе пережить всё это? В любом случае, сегодня у меня тоже был крайне дерьмовый день. Прости, что не могу дать дельного совета прямо сейчас. Может ты дашь мне ещё один шанс завтра?" Санса вымученно улыбнулась, печатая всего несколько слов в ответ: Алейна Стоун: "Если только завтра ты поделишься и своей историей тоже.". Она нажала "отправить", поставила мобильный на блокировку, задумчиво прижав его к губам, а после резко поднялась на ноги. Может быть Белый Волк прав? Возможно с ней действительно есть рядом такой человек? И, возможно, сейчас он тоже нуждается в ней... До второго этажа Санса поднималась с некой тревогой, разрастающейся в её душе. Действительно ли то, что она собиралась сейчас сделать, будет правильным? Или она совершит очередную ошибку? Коридор второго этажа был погружён во мрак, а дверь, ведущая в комнату Джона, как и той ночью, оказалась слегка приоткрыта. Только вот на этот раз, Санса добралась до неё не заботясь о соблюдении тишины, позволяя половицам скрипеть под своими ногами. Она знала, что Джон наверняка слышит её шаги, но несмотря на это, мужчина абсолютно никак не отреагировал на ее приближение, продолжив неподвижно лежать на свой постели, повернувшись спиной ко входу. Когда Санса сделала ещё один шаг, сокращая разделяющее их расстояние, она заметила, как напряглись все мышцы брата и как Джон слегка дёрнул головой, всё же реагируя на ее близость. Губы девушки едва заметно шевельнулись и с них слетело тихое, почти умоляющее: – Мы нужны друг другу... И она, как и в ту ночь, проскользнула в постель единокровного брата, ощутив, как Джон напряжённо дернулся, словно в какой-то миг он и вовсе собирался соскочить с кровати, но в итоге передумал это делать. После же Сансе почудилось, что мужчина сейчас просто прогонит её, что он разозлится и выставит её за дверь, но вместо этого, брат лишь поспешно притянул её к себе, обнимая за талию и зарываясь носом в мягкие медные локоны, уже так привычно источающие запах ванили. – Нужны, – глухо повторил он, щекоча её кожу своим дыханием. А Санса... сегодня ей казалось это чем-то действительно правильным.