***
Только спустя долгий час, который Джон провёл у постели сестры, неся свой дозор, ее жар наконец начал спадать. Санса перестала беспокойно ворочаться и погрузилась в тихий и умиротворённый сон. Лишь на её лбу проступили капельки испарины, а на щеках появился едва заметный румянец. Джон поднялся на ноги, разминая затёкшие мышцы. Он обещал Сансе, что будет рядом с ней все время пока она спит, но, возможно, у него есть хотя бы пара минут, чтобы отлучиться и выпить чашечку крепкого кофе. После бессонной ночи он был более чем необходим, иначе, Джон рисковал заснуть прямо здесь и сейчас. Осторожно покинув комнату, стараясь не издавать никаких лишних звуков, Джон поспешно спустился вниз и направился прямиком на кухню. Кофемашинка негромко "заворчала", принявшись за перемолку зерен. Мужчина же тяжело вздохнул, скользнув раскрытой ладонью по лицу, словно стараясь сбросить с себя одолевающую его усталость. Он действительно искренне беспокоился за Сансу и надеялся, что её простуда не понесет за собой последствий. Её вчерашний поступок был слишком безрассудным. Впрочем, она так и не рассказала ему, что именно заставило её столь сильно расстроится. Помнится, в кафе Санса упомянула о том, что сейчас у неё есть некоторые проблемы в отношениях с мужем. Возможно, всё дело в этом. В любом случае, Джон не хотел давить на сестру, пытаясь выведать у неё правду, но одновременно с этим, он мысленно пообещал себе, что если супруг Сансы обидит её вновь, он достанет его даже из-под земли, и к черту, что их разделяют тысячи миль. Губы Джона искривились в ухмылке. Кто бы мог подумать, что всего несколько дней, могут так сильно изменить его приоритеты, да и жизнь в целом... Ещё несколько месяцев назад, он даже практически не вспоминал о Сансе и совсем не думал о её жизни в Сан-Франциско, в то время как сейчас, был готов защищать её от всего на свете. Разве это не было чем-то действительно удивительным? Кофемашинка характерно щелкнула, уведомляя о том, что кофе готов. Наполнив ароматным напитком свой бокал, Джон шагнул к окну, без особого энтузиазма наблюдая за тем, что сейчас происходило за ним. Впрочем, кроме соседского пса, бегающего по лужайке дома его семьи, он ничего не увидел. Джон сделал несколько осторожных глотков, чувствуя, как горячий кофе обжигает горло. Мысли вновь вернулись к Сансе и к его собственной жизни, которую он вёл до её появления на пороге этого дома спустя девять лет тишины. Кажется, за последние прожитые годы, он уже и вовсе позабыл, какого это: не быть одиноким? Да, Джон всегда был окружён множеством людей на работе, имея среди коллег даже несколько хороших приятелей, с которыми был не прочь пропустить по парочке бокалов виски в местном пабе, после тяжелого трудового дня. В этом же баре он завел приятельские отношения с ещё совсем юным барменом Джендри, – он был отличным парнем, который всегда вовремя прекращал наливать уже достигшим своей нормы клиенту и заботливо вызывал ему такси до дома, сам оплачивая поездку. Следующим же вечером, Джон всегда заскакивал в бар, возвращая юноше потраченные им деньги, и они уже вдвоем пропускали по стаканчику фирменного коктейля. Помимо всех этих людей, у Джона всегда были Лорас и Маргери – лучшие друзья, знающие его лучше чем кто-либо другой. Продолжительное время рядом с ним была даже Вэль, но, отчего-то, всего этого всё равно оказывалось недостаточным. Ведь приходя домой, день за днем возвращаясь в эти знакомые с детства стены, что когда-то в прошлом были наполненным веселыми голосами и звонким смехом... одиночество ощущалось наиболее остро. Даже тишина была слишком звонкой. Она буквально сводила с ума. Но с возвращением Сансы... Джон перестал ощущать одиночество, но легче почему-то тоже совсем не стало. Он глубоко вдохнул, продолжив мутным и разбитым взглядом смотреть в окно, но не видя ничего за ним. Лишь собственные воспоминания. Так много воспоминаний... Голоса, звонкий смех, множество выпившей молодёжи... Это был второй и последний раз, когда он вернулся в дом Старков после поступления в колледж. Тогда, приехавший одновременно с ним на каникулы Робб, решил закатить шумную вечеринку прямо в доме, созвав огромное количество гостей, наверняка не зная имён даже половины из них. В те выходные отец и миссис Старк были вынуждены уехать вместе с Браном в соседний город, где доктор должен был пронаблюдать за процессом его восстановления после достаточно давней травмы – ещё в пятилетнем возрасте, Бран сорвался с карниза и рухнул с высоты второго этажа, отчего теперь был прикован к инвалидному креслу. Родители забрали с собой и Рикона с Арьей, тем самым и вовсе развязывая своему первенцу руки, ведь теперь ему не стоило беспокоиться о младших членах семьи. Санса же была уже достаточно большой девочкой, чтобы тоже получить приглашение на эту взрослую вечеринку. В тот вечер, Джон хотел незаметно улизнуть из дома, прогуляться по парку и побыть наедине с самим собой, ведь он никогда не любил вечеринки и шумные компании, но Робб, перехвативший брата буквально у самых дверей, практически умолял его остаться и повеселиться вместе со всеми. Джон до сих пор жалел, что тогда, впрочем как и всегда, сдался под его уговорами. Тот вечер так обманчиво показался ему действительно достаточно сносным, не предвещающим ничего плохого, пока одному умнику не взбрело в голову предложить компании выпившей молодежи сыграть в бутылочку на поцелуи. Выпавшую парочку на три минуты запирали в ванной комнате, не позволяя им выйти ни на секунду раньше отведённого времени. Крошечное замкнутое пространство и абсолютное отсутствие романтики. Да и какая вообще может быть романтика, когда пьяные подростки пытаются затолкать друг другу в рот свои языки, называя это страстными поцелуями... Три минуты Робба и Маргери несколько затянулись, и когда улыбающаяся парочка в обнимку вернулась обратно в гостиную, их встретил гул голосов и одобрительные пьяные вопли. Юному Старку определенно сегодня очень везло, ведь горлышко прокручиваемой им бутылки уже дважды указывало на Маргери, и она, кажется, тоже была совсем не против такого исхода. Глаза девушки слегка поблескивали и она лишь лукаво улыбнулась Сансе, присаживаясь рядом с ней и что-то шепча подруге на ухо, пока очередь крутить полупустую бутылку из-под текилы перешла к следующему после Робба игроку. Джон устало качнул головой и сделал глоток отвратительного дешёвого пива, в то время как его мимолетный взгляд скользнул в сторону младшей сестры, сидящей в противоположной от него стороне. Санса, облаченная сегодня в коротенькое чёрное платье, с собранными в высокий хвост отливающими медью волосами, открывающими её длинную шею, отчего-то, в этот миг, показалась Джону слишком взрослой. Боги, ей ведь всего лишь семнадцать! Как Робб вообще мог допустить, чтобы она участвовала в этой не обремененной моралью игре? Даже одна мысль о том, что какой-то пьяный и озабоченный подросток облапает в туалете его сестру, а после пропихнёт ей в глотку свой язык, уже казалась Джону отвратительной. Наверное, в его памяти всё ещё были свежи воспоминания о Рамси Болтоне, с которым он застал её в прошлом году на крыльце. – Эй, Джон! – получив толчок в плечо, он встрепенулся, переводя взгляд на сидящего рядом с ним Теона Грейджоя – лучшего друга Робба. – Твоя очередь. Джон опустил взгляд на бутылку. Желание встать и уйти отсюда прямо сейчас было слишком велико, но под напором Робба, подбивающего его наконец научиться веселиться как все, которому вторил и Теон, Джон сдался, всего на миг поймав на себе изучающий взгляд голубых глаз напротив. Бутылка быстро завертелась на паркетном полу и, стоило признать, многие девчонки надеялись на то, что сегодня она укажет именно на них. Девушкам всегда нравились такие парни как Джон: в прошлом игрок в местной команде по регби, тусующийся с крутыми парнями, имеющий спортивное телосложение и довольно таки привлекательную внешность. Даже его обычная мрачность, привлекала девчонок лишь ещё больше. Словно он был для них некой загадкой, которую они так сильно желали хотя бы попробовать разгадать. Вот только, сам Джон не обращал внимание ни на одну из них. Он вообще ни на что не обращал сейчас своего внимания. Просто без особого энтузиазма наблюдал за тем, как бутылка начинает крутиться всё медленнее, пока не остановилась и вовсе. – Твою мать, – тихий голос Робба заставил Джона резко вскинуть голову. С противоположенной стороны гостиной, на него в ответ смотрели испуганные голубые глаза единокровной сестры, на которую, в этот миг, смотрело горлышко прокрученной им бутылки. Где-то позади послышался смех и гул голосов, говорящих о том, что "не повезло же тебе, Старк", ведь в "три минуты в ванной комнате" ему теперь придётся заниматься чем угодно, но уж точно не горячими поцелуями со своей младшей сестрой. Абсурдно вообще было им идти туда вдвоем, но правила оставались правилами... Джон чувствовал, как сильно была напряжена Санса и как она едва заметно вздрогнула, стоило двери сомкнуться за их спинами. Девушка осторожно присела на краешек ванной, смотря куда угодно, только не на единокровного брата. Он же лишь усмехнулся. Наверное, милой Сансе было крайне неприятно находиться в его обществе в столь замкнутом пространстве, где они не могли находиться дальше чем в метре друг от друга. За дверью же вновь послышался пьяный смех и громкие голоса. Кажется, друзья продолжили играть уже без их участия... – Когда ты уедешь? Неожиданный вопрос Сансы, разрушивший повисшую тишину, заставил Джона вскинуть на неё удивленный взгляд. По её интонации было слишком сложно понять, какой ответ девушка желала получить от него на самом деле. Скорее, в её голосе слышалось лишь абсолютное безразличие, или же Санса крайне хорошо умела скрывать свои истинные эмоции. Впрочем, возможно, она просто хотела нарушить это неловкое молчание. Джон пожал плечами. Признаться, он ещё и сам не думал об этом. – Возможно, к концу следующей недели. Санса кивнула, наконец вскидывая на брата свой пронзительный взгляд. Кажется, сейчас они разговаривали впервые за два последних года, с тех самых пор, как Джон поступил в колледж, покинув родительский дом. Девушка невольно отметила, что за это время его голос стал чуть грубее, а черты лица заострились. С каждым годом, он становился всё больше похож на отца, в то время как они с Роббом перенимали черты своей матери. – Мама не рада твоему приезду, – наконец произнесла Санса. Кейтилин никогда не питала теплых чувств к бастарду своего мужа, но несмотря на это, она стойко терпела его присутствие в этом доме, пока Джон был маленьким мальчиком, но теперь она была больше не намерена строить из себя хорошую мачеху. Её дико раздражало присутствие пасынка, и Кейтилин едва удавалось сдерживать то раздражение, что так явно читалось в её глазах. Но в последние дни она стала срываться по любому поводу, а её скандалы с мужем стали уже ежедневными. Джон усмехнулся и потянулся к карману своих брюк, вытаскивая из него полупустую пачку сигарет и коробок спичек. Слова Сансы не стали для него открытием. Он и сам знал о том, что миссис Старк отнюдь не радовалась даже его столь редким приездам домой. Она никогда не пыталась быть доброй и любящей мачехой. Впрочем, возможно, это он был слишком плохим пасынком. Санса вопросительно изогнула свою аккуратную тонкую бровь, наблюдая за действиями единокровного брата с искренним возмущением. – Ты собираешь закурить прямо здесь? – Тут хорошая вентиляция, – Джон пожал плечами, вставляя сигарету между губ и чиркая спичкой о коробок. – Да и нам ведь нужно чем-то себя занять на эти три минуты. Отчего-то, в голове Джона проскользнула мысль, что Робб наверняка провел эти три минуты здесь куда веселее. Лучше бы и ему попалась какая-нибудь девчонка, вроде Джейни Пуль, и тогда, возможно, он бы тоже сейчас лапал её за задницу и терзал поддатливые губки своими в горячем поцелуе. Но боги словно посмеялись над ним, отправив сюда с единокровной сестрой. – Ты не будешь здесь курить! – Санса резко вскочила на ноги, в два шага преодолевая разделяющее их расстояние и раздраженно выхватила уже прикуренную сигарету изо рта Джона, бросая её в раковину и включая воду. Джон раздраженно повел челюстью. Он уже выпил достаточно, чтобы суметь завестись с полоборота, да и настроение было весьма ни к черту. Не следует его младшей сестренке попадать под горячую руку... Но Санса выглядела слишком воинственно, чтобы так просто сдаться. Упрямая девчонка, с вызовом смотрящая ему прямо в глаза. И сейчас она стояла так близко, что Джон слишком отчетливо почувствовал запах её мятной жвачки и тонкий шлейф парфюма. Его взгляд совсем непроизвольно скользнул по её приоткрытым губам. Напряжение между ними в этот момент было почти осязаемым. – Я не хочу, чтобы ты этого делал, – чуть тише проговорила Санса, ещё немного подаваясь вперёд, не сводя своего пронзительного взгляда с лица единокровного брата. В глазах Джона, потерявшего нить разговора, проскользнуло секундное непонимание. Чего она не хотела? Он слегка склонил голову на бок, медленно выдыхая через рот. Джон всегда отличался хорошим контролем, но сейчас, отчего-то, сдерживать себя от глупостей удавалось из последних сил. Он сжал ладонь в кулак. – Джон, – выдохнула Санса, облизывая губы и придвигаясь к брату ещё чуть ближе, в то время как её пальцы осторожно коснулась его ремня, поигрывая с пряжкой. Она видела, как юноша крепко сжал свои челюсти. – Ты должен уехать. Прошу тебя. Санса придвинулась ещё немного вперёд и прикоснулась губами к щеке Джона, совсем рядом с уголком его губ. Он же медленно прикрыл глаза. Она права. Ему нужно уехать... В дверь настойчиво постучали, оповещая о том, что их три минуты наконец истекли. Санса, не задержавшись здесь больше ни на секунду, поспешила первой выскочить из ванной комнаты, при этом даже не взглянув на брата. Она знала, что поступила правильно. Она просто беспокоилась о своей матери, которой было так сильно ненавистно присутствие бастарда в доме... Да, она сделала это лишь ради Кейтилин... Джон тяжело вздохнул, сделав ещё несколько глотков своего кофе, только сейчас почувствовав его горечь. Он забыл положить сахар... Мужчина повел челюстью. Их отношения с Сансой всегда были весьма напряженными. Он считал её заносчивой и высокомерной девчонкой, в то время как она видела в нём все беды своей семьи. Конечно, любящая дочь не могла спокойно смотреть на того, чье появление в этом доме принесло так много боли её матери и чьё существование накладывало тень на честь её отца. И Джон всегда принимал это как должное, но та Санса, которая несколькими днями ранее появилась на его пороге... Она стала совсем другой. Внешне, внутренне. Эта больше была не та Санса, которую он когда-то знал, впрочем, наверное, она тоже увидела перед собой совсем не того Джона, которого просила покинуть этот дом десять лет назад. Стоит признать, уезжая тогда, он не думал, что когда-то вернется обратно. А вернувшись обратно, никогда даже не надеялся на то, что однажды, его одиночество скрасит именно Санса – сестра, которая никогда не была для него таковой на самом деле. Джон вернулся в родной Фэрбенкс спустя четыре года после окончания колледжа. Арья с радостью предложила ему поселиться в старом доме их семьи, отдав свои ключи и дав обещание, что о его возвращении не узнает никто кроме Робба. В тот момент, когда Джон переступил порог особняка в первый раз, он почувствовал, словно нырнул в холодное озеро, уносящее его обратно в прошлое. Слишком много воспоминаний навалились на него разом, заставляя вспомнить даже то, чего никогда не хотелось вспоминать... Возможно, Джон сбежал бы отсюда уже спустя несколько месяцев после приезда, не справившись с собственными мыслями и внутренними демонами, вынуждающими его проводить на чердаке долгие часы, перебирая старые вещи и позволяя себе вспоминать... Но всё изменилось, когда он встретил её – девушку, случайно въехавшую в заднее крыло его автомобиля на светофоре. Их отношения развились намного быстрее, чем они сами могли ожидать. Первое свидание, первый поцелуй и первая ночь любви... Они окунулись в эти отношения с головой, впервые за многие годы ощутив себя действительно счастливыми. Спустя всего полгода бурного романа, Джон уже сделал ей предложение, а по прошествию двух месяцев, они сыграли тихую свадьбу, разбив красивый шатер на заднем дворе дома Тиреллов. В какой-то миг, Джону искренне казалось, что прошлое осталось далеко позади, но всё оборвалось в тот день, когда случилась эта трагедия... За полтора года счастливой жизни, Джон заплатил неимоверно большую цену. Он всё ещё помнил её последний взгляд и последнее "люблю" сказанное тем ранним утром... Всё ещё помнил ту ссору, случившуюся накануне вечером... Если бы можно было хоть на миг вернуться назад, чтобы суметь всё исправить! "Ты никогда не перестанешь жить прошлым, Джон!" – с упреком и дикой обидой в голосе бросила тогда она, махнув рукой на его татуировку с оскалившейся мордой волка. Тем вечером жена совсем случайно узнала о том, почему он выбрал именно это изображение... Звон разбитого стекла заставил Джона невольно вздрогнуть. – Вот черт, – он и сам не заметил того, как кружка выпала у него из рук, и сейчас, разлетевшись на осколки, лежала у его ног. Разлитый кофе запачкал джинсы и чёрной лужей растекся по белому кафелю. Мужчина негромко выругался, отступая на шаг назад и осматривая кухню в поиске полотенца. Осколки неприятно царапали кожу, пока он собирал их с пола, присев на корточки. Воспоминания всё ещё были слишком яркими, но Джон упрямо тряхнул головой, пытаясь избавить от каждого из них. Он не хотел вновь погружаться в болезненное прошлое. Бросив собранные осколки в урну, Джон тяжело вздохнул, невольно скользнув взглядом по собственному мобильному, лежащему на барной стойке. Отчего-то, совсем неожиданно, он вспомнил об Алейне Стоун, своей таинственной подруге по переписке, которая обещала дать ему второй шанс, если он расскажет ей свою собственную историю. Но хотел ли Джон этого второго шанса на самом деле? Или же ему следовало оборвать эту глупую переписку и больше никогда не заходить в "Анонимный чат"? Но мысли о том, что, возможно, Алейна действительно нуждается в его дружбе, остановила Джона от этой затеи. Он всё ещё слишком хорошо помнил её наполненные горечью сообщения. Возможно, если и он тоже попытается выговориться, ему всё же станет хоть немного легче? Или, каким-то образом, его откровения помогут ей... Этой одинокой девушке, желающей, но наверняка всё ещё боящийся рассказать всю правду. Он должен показать ей, что в действительности, это не так уж и страшно. Куда страшнее долгие годы держать всё внутри себя, позволяя собственным демонам медленно сводить тебя с ума. Джон осторожно подхватил мобильный, снимая его с блокировки и открывая страничку с чатом. Алейны не было в сети со вчерашнего вечера, но даже несмотря на это, он всё же спешно застучал пальцами по виртуальной клавиатуре, набирая сообщение. Делая это так быстро, словно боясь передумать. Джон нажал "отправить" прежде, чем палец потянулся к "удалить". Маленький конвертик улетел прочь, и теперь уже больше ничего нельзя было исправить. Лишь дождаться её ответа... Джон медленно прикрыл глаза, делая несколько глубоких вдохов. Возможно, когда он расскажет всю правду, от самого начала и до самого её конца, когда он поделится своей болью и сомнениями, ему наконец удастся сбросить с плеч тяжелый груз прошлого, что с каждым годом становился всё более непосильной ношей. Ведь эта правда, которую он скрывал долгие годы даже от себя самого, буквально сводила его с ума. Джон печально рассмеялся, но уже совсем скоро, этот тихий смех превратился в безмолвные слезы. Он никогда не перестанет чувствовать вину за свой поступок, но, возможно, однажды ему всё-таки удастся двигаться дальше...***
Проснувшись после дневного сна, Санса почувствовала себя значительно лучше. Головная боль ушла, а тело перестал сотрясать озноб. Жар наконец ушёл, уступая своё место бодрости и чувству голода. Сейчас бы она даже не отказалась от овсянки, которую пару часов назад съесть удалось с великим трудом. Будучи ещё слегка сонной, Санса неспешно приоткрыла глаза. В комнате, даже несмотря на сгустившиеся за окном сумерки, было достаточно светло. Стоящий в углу торшер источал собой мягкий желтый свет. Губы девушки невольно растянулись в улыбке, когда она заметила Джона. Он стоял у самого окна, оперевшись на подоконник ладонями и всматривался куда-то вдаль. Впрочем, возможно, мужчина наблюдал за тем, как снаружи, подгоняемые легким ветром, по воздуху кружат белоснежные снежинки. Погода в Фэрбенксе всегда отличалась своим непостоянством. Вполне возможно, что через пару часов снова начнется дождь. – Ты действительно пробыл рядом со мной все время, пока я спала? – Санса удивленно вскинула брови, пытаясь присесть, но путаясь в пушистом покрывале. Джон повернулся к ней, растягивая губы в мягкой улыбке и сделал шаг вперёд, подходя к постели и протягивая сестре руку, чтобы помочь подняться. – Большую часть времени. Как ты себя чувствуешь? – Уже значительно лучше, – Санса с благодарностью приняла помощь, наконец выбираясь из "ловушки" одеяла и оказываясь на ногах. Все мышцы затекли и пытаясь их хоть немного размять, она сладко потянулась, выгибаясь в спине. От этих движений её свитер слегка приподнялся, оголяя участок молочной кожи, на котором, бросаясь в глаза, четко вырисовывался тонкий и уже успевший побледнеть шрам. Джон невольно скользнул по нему своим взглядом. Поняв, куда он смотрит, Санса заметно стушевалась, одергивая край свитера вниз. Этот шрам был тем самым изъяном, который портил созданную ею же самой "идеальность", и от которого так часто просил избавиться её супруг. Он называл его уродливым, портящим красоту его жены, и вскоре, Санса сама поверила в эту правду. Однажды она действительно уже была близка к тому, чтобы избавиться от этой отметины прошлого, но, отчего-то, решимости ей тогда так и не хватило. Джон качнул головой, вскидывая взгляд к лицу сестры. Он видел, что она стесняется несовершенства своего тела, обращая внимания даже на такую мелочь, как этот старый шрам. Что же могло развить столь сильные комплексы в той уверенной в себе девушке, которую он когда-то знал? – Я помню, как ты получила его, – мягко проговорил мужчина, делая короткий шаг вперед. – Ты залезла на дерево, чтобы достать с него забравшегося на самую высокую ветку котёнка миссис Тирелл. Санса усмехнулась. – Но потом я оступилась и слетела оттуда вниз. Доктор Лювин наложил мне восемь швов! Воспоминания из детства, хоть и имеющие столь печальный конец, всё равно продолжали согревать даже спустя столько лет. Возможно, именно они так и не позволили ей избавиться от этого шрама. Избавиться от той маленькой девочки, которой она была когда-то... Той, что так безрассудно, но одновременно столь храбро, забралась на верхушку высокого дуба, росшего позади их дома, желая достать оттуда так жалобно мяукающего котенка. Но при попытке слезть обратно, ее нога соскользнула с ветки и, потеряв опору, не сумев удержать равновесия, Санса просто рухнула вниз, царапая кожу о мелкие ветви и приземляясь на твердую землю. Боль пришла не сразу, сначала она ощутила лишь тепло, расползающееся по её боку. Одна из сухих веток буквально распорола кожу, отчего, без наложения швов, надеяться на заживление раны было абсолютно бессмысленно. – В тот день миссис Старк разозлилась на меня из-за прогулов и в наказание заперла в комнате. Мне пришлось наблюдать за всем из окна, – Джон улыбнулся, ловя улыбку Сансы взглядом. – И именно ты позвал отца на помощь, когда я рухнула вниз. Ведь даже несмотря на звон в ушах после падения, тогда она слишком отчетливо слышала обеспокоенный голос своего единокровного брата, так испуганно зовущего отца на помощь. Нэд был переполнен диким ужасом, когда выбежал на задний двор, застав свою дочь сидящей у дерева и напугано прикрывающей ладонями кровавое пятно, стремительно расползающееся по ее белоснежной футболке. Джон прочертил в воздухе ладонью, проводя ею прямо на том уровне, где на боку у Сансы располагался этот маленький шрам, при этом так и не решившись коснуться рукой её тела. – В тот день я впервые увидел тебя другой. Не капризной девчонкой, думающей только о себе. Ты ведь всегда так сильно боялась высоты, но даже несмотря на это, всё равно полезла на то трухлявое дерево, чтобы спасти котёнка, – Джон скользнул пристальным взглядом по лицу сестры, перехватывая её. – Это был первый раз, когда я посмотрел на тебя... по-другому. Санса тяжело сглотнула, а уголки её губ едва уловимо дернулись вверх, но удержать улыбку ей так и не удалось. В словах Джона не было ничего предрассудительного, но... она словно слышала в них что-то совсем иное. То, о чем брат так постыдно боялся признаться вслух. Или может быть ей просто хотелось это услышать? Девушка, скорее неосознанно, отступила на шаг назад, попятившись к двери. Собственные мысли пугали её и Санса умоляла себя остановиться. Просто... ей нужно отвлечься. Им обоим это нужно. Но так тяжело это сделать, находясь в замкнутом пространстве только вдвоем, где никто не мог им помешать и разрушить это повисшее напряжение. Она нервно скользнула кончиком языка по губам, замечая, как Джон проследил за её движением. Нужно сказать хоть что-то! Прямо сейчас. Пока всё и вовсе не вышло из-под контроля... – Может быть посмотрим фильм? – вопрос вырвался совсем непроизвольно и Санса резко замолчала, ожидая ответа. Джон едва уловимо повёл плечами, словно стряхивая с себя наваждение. Он слегка склонил голову набок, явно думая над тем ответом, который собирался дать. В детстве, вместе с Роббом и Арьей, они часто устраивали "вечер кино", но Санса никогда не составляла им в этом компанию, предпочитая читать книги, вместо того, чтобы бессмысленно пялится в экран телевизора. Именно поэтому, её предложение посмотреть кино сейчас, оказалось весьма неожиданным. Но, в итоге, Джон всё-таки кивнул. – Конечно. Выбери фильм, а я закажу пиццу, ладно? В какой-то миг Сансе показалось, что напряжение, висящее между ними ещё секундой назад, просто пропало, словно его и вовсе никогда не было. Они вновь почувствовали себя обычными братом и сестрой, что несколькими минутами ранее придавались милым воспоминаниям из своего детства. И это было нормально. В этом не было ничего порочного или неправильного. А все пугающие мысли ушли куда-то на второй план, позволив вдохнуть полной грудью. Джон первым шагнул к выходу, проходя мимо сестры, при этом слегка плотнее чем следует прижимая руку к собственному туловищу, словно опасаясь, что он может ненароком её коснуться. Но, конечно же, это были просто очередные глупости, ведь на самом деле, Джон и вовсе не держал таких мыслей у себя в голове... – Как насчет ужасов? – предложила Санса, прикусывая нижнюю губу. Признаться, с большим удовольствием она бы посмотрела какую-нибудь романтичную комедию или слезливую мелодраму, вот только, в последние месяцы, драмы с лихвой хватало и в собственной жизни, чтобы ещё наблюдать за ней и на экране телевизора. Джон обернулся, притормозив всего на миг, уже успев перенести одну ногу за порог своей спальни. Он кивнул. – Отлично. Признаться, я уже давно не смотрел фильмов. – Я тоже, – почти неслышно проговорила Санса, наблюдая за скрывающейся в коридоре спиной единокровного брата.***
За окном уже совсем стемнело, но уличные фонари, отчего-то, так до сих пор и не загорелись, погружая всё вокруг во мрак. Свет не работал и в гостиной особняка Старков, и лишь слабое свечение от работающего телевизора, да пламя, полыхающее в камине, освещали комнату, заставляя причудливые тени плясать на стенах. Уютный треск поленьев позволял расслабиться, даже несмотря на пугающие сцены, что то и дело промелькивали на экране. Что ж, возможно, смотреть фильм ужасов перед сном было не самой лучшей идеей. Санса в очередной раз фыркнула, удивляясь глупости главной героини, которая, кажется, делала всё, чтобы её как можно скорее схватили. Будучи целиком и полностью захваченной просмотром фильма, она потянулась к миске с попкорном, стоящей рядом с полупустой коробкой из-под пиццы, отправляя несколько разбухших кукурузных зернышек себе в рот. Приятная карамельная сладость растеклась на языке. – Он убьёт её, если она спустится в этот подвал, – не отрывая взгляд от экрана проговорила Санса, лишь махнув рукой, привлекая внимание отвлекшегося от просмотра Джона. Их с мужчиной разделяло не более полуметра и одна небольшая подушка, лежащая между ними на диване словно преграда. Признаться, Санса и сама не помнила, кто именно из них её сюда положил. Джон же лишь усмехнулся. Он уже смотрел этот фильм пару лет назад и поэтому определенно точно знал о том, что главная героиня доживет до самого конца, а подвальный монстр окажется по итогу повержен. Впрочем, портить сестре удовольствие от просмотра он не стал, смолчав. Джон сделал несколько глотков пива прямо из горлышка своей бутылки. Впервые за последние несколько недель он наконец мог позволить себе полностью расслабиться. Находясь в домашней и уютной атмосфере, рядом с сестрой, что так смешно вздрагивала от каждой страшной сцены, прикрывая свои глаза ладошкой, сделать это было намного легче, чем выпивая в полнейшем одиночестве в баре у Джендри. Краем глаза Джон уловил, как Санса, уже наверное в сотый раз поменяла положение, пытаясь устроиться поудобнее. Даже несмотря на размеры дивана, она никак не могла нормально усесться, все время ерзая, привставая и плюхаясь обратно. Девушка раздраженно откинула от себя клетчатый плед, которым были укрыты её ноги и тяжело вздохнула, скрещивая на груди руки. Губы Джона растянулись в улыбке. Наблюдать за Сансой было весьма забавно, правда говорить ей об этом вслух он всё-таки не решился, опасаясь навлечь на себя гнев сестры. – Иди сюда. Санса, несколько резче чем следовало, повернулась к брату, в то время как её брови удивленно взметнулись вверх. Он же неспешно отвел руку в сторону, открывая свои объятия и приглашая девушку придвинуться ближе, второй рукой отбрасывая куда-то в сторону лежащую между ними подушку. В тёмно-карих глазах завораживающе отражались языки пламени, полыхающие в камине. Санса осторожничала. Да, она уже дважды оказывалась в объятиях Джона, но сейчас всё словно было совсем по-другому. Впервые он хотел этого сам. – Ты можешь заразиться. – Это неважно. Слова так легко срывались с губ, словно Джон и вовсе не сомневался в правильности и уместности своего предложения. Внутри наконец были столь желанные покой и умиротворение. Джон совсем ни о чем не думал. Ему просто впервые за долгое время было действительно хорошо. Не одиноко... Помешкавшись ещё секунду, Санса послушно подалась вперёд, прижимаясь к боку брата и кладя голову на его плечо, ощущая, как Джон бережно обнимает её, прижав ещё ближе к себе, делясь своим теплом. С каждым днем, в доме становилось всё холоднее. Ледяной осенний ветер задувал через множественные щели в окнах и теперь от мороза не спасал даже растопленный камин. Но объятия родного человека действительно были способны согреть даже в самую холодную ночь. Санса ещё слегка поерзала, устраиваясь поудобнее и позволила своим губам растянуться в широкой улыбке, в то время как взгляд голубых вновь вернулся к экрану телевизора. Впервые за многие годы ей было уютно. Впервые она чувствовала, что теперь на самом деле находится дома... Джон сделал ещё один глоток своего пива, удерживая стеклянную бутылку за узкое горлышко свободной рукой. Второй же он всё ещё продолжал обнимал сестру, так удобно устроившуюся у него под боком. Она увлеченно наблюдала за происходящим на экране, и несколько раз мужчина даже почувствовал, как Санса весьма ощутимо вздрогнула, после чего скорее неосознанно прижималась к нему ещё сильнее. А Джон... единственное о чём он мог сейчас думать, так это об одурманивающем запахе ванили, исходящим от её медных волос. Такой сладкий... Мужчина на миг прикрыл глаза, делая глубокий вдох. – Боже мой, – Санса скривилась, наблюдая за очередной кровавой картинкой. – Это просто отвратительно. Отреагировав на её голос, Джон тоже перевел свой взгляд на экран телевизора, впервые за последние двадцать минут действительно замечая, что там показывают. Он криво усмехнулся. – Брось, что может быть отвратительного в литрах бутафорской крови? Санса фыркнула. – Ну, не каждому из нас приходится и в реальной жизни заниматься чем-то... подобным, – она махнула ладонью в сторону экрана, где мясник в этот миг ловко орудовал своим топориком. Джон притворно-возмущенно вскинул брови. – Ты только что сравнила работу мясника-маньяка с работой хирурга? Ты действительно так себе это представляешь? – Я весьма сожалею, если задела ваши чувства, господин доктор! – Санса театрально прижала ладонь к груди. – Надеюсь вы простите мне бестактность моего сравнения? Джон качнул головой, но его губы всё равно растянулись в улыбке. Он уже и забыл, насколько язвительной может быть его сестра. Впрочем, он скучал по такой Сансе, ведь та, кто переступила порог этого дома несколькими днями ранее, мало походила на себя прежнюю. Голубые глаза больше не горели так ярко, а в голосе, даже когда она смеялась, слышалась лишь тоска. Но не сегодня. Сегодня она словно вновь стала самой собой. Санса же, поняв, что Джон так ничего и не ответил на её последнюю реплику, слегка напряглась и отстранилась, оборачиваясь к нему. Она совсем не хотела обидеть его своими словами... Но заметив улыбку на идеально очерченных губах единокровного брата, девушка всё же позволила себе вновь расслабиться. – В любом случае, я уже говорила тебе о том, что ты наверняка замечательный доктор, – Санса невинно прикусила нижнюю губу и слегка повела плечами. – Надеюсь, однажды и я смогу убедиться в том, что ты наверняка замечательная художница. Девушка кивнула. Возможно, однажды она вновь решится взяться за кисть, но это точно случится не в ближайшем будущем. Взгляд Сансы скользнул чуть ниже, и она мысленно отметила, что сегодня они с Джоном сидели друг к другу значительно ближе, чем когда-либо прежде. Настолько, что их лица разделяли всего несколько десятков сантиметров, стоит лишь одному их них совсем немного склониться вперёд... Санса глубоко вдохнула, выкидывая из головы вспыхнувшие в ней картинки. Она совсем не имела права даже позволять себе об этом думать! Ладонь Джона соскользнула с плеча отстранившейся от него сестры, оказавшись на её бедре. Он прикасался к её ноге совсем невинно, расположив ладонь чуть выше колена, касаясь совсем невесомо и практически не ощутимо. Но Санса всё равно затаила дыхание. Губы брата были так заманчиво приоткрыты, а его взгляд – спокойный и мягкий – скользил по её лицу, наблюдая за тенями, отбрасываемые горящим в камине пламенем. Ладонь Сансы взметнулась вверх, в то время как она сама придвинулась чуть ближе, словно давая себе возможность дотянуться до Джона. – Мне нравятся твои волосы, – девушка поджала губы, осторожно касаясь кончиками пальцев чёрных завитков, сегодня аккуратно зачесанных назад, но не скрепленных резинкой. Джон криво усмехнулся. Они с Арьей были единственными, кто из всей семьи унаследовали старковские темные волосы и грубые черты лица. Все же остальные имели медный оттенок волос и обладали утонченной внешностью Талли, унаследованной ими от матери. Вот только цвет волос Сансы был намного ярче и насыщеннее, чем у Робба или даже леди Кейтилин. Иногда, они и вовсе напоминали Джону языки жаркого пламени. Поцелованная огнём. И так сильно не похожая на ту... другую... Воспоминания сжали сердце Джона в тиски. Наверное, Санса заметила изменения в выражении его лица, ведь она медленно отняла ладонь от его волос, словно испугавшись, что сделала что-то не так. Но Джон лишь поспешно перехватил её запястье, сжимая его сильными пальцами, но всё также продолжая молчать. Повисшую тишину нарушал лишь треск поленьев в камине и тиканье старинных часов с кукушкой. В эти мгновения, молодые люди просто продолжали неотрывно смотреть друг на друга, одновременно с этим борясь с собственными внутренними демонами; пытаясь разобраться с одолевающими их чувствами и эмоциями. Где заканчивались когда-то несбывшиеся мечты и где начиналась реальность? И самое главное: кого на самом деле они видели сейчас друг в друге? Чьи черты пытались так отчаянно в этот миг разглядеть? Быть может, ища утешения, они совсем забыли о том, кем друг для друга являются на самом деле... Так сложно было отличить хорошее от плохого, а правильное от ошибочного. Но что может быть хорошего в девушке, сбежавшей от своего супруга, который однажды сложил к её ногам весь мир? Что может быть правильного в бастарде, что лишь своим появлением на этот свет, опорочил честь своего отца? Казалось, в этот миг они оба чувствовали себя просто сломанными игрушками, которые однажды перестали быть нужными своим хозяевам. Потери прошлого толкали на слишком необдуманные поступки, в попытке найти то, что наконец заполнит ту безграничную пустоту в душе и поможет заглушить ставшую с годами невыносимой боль в грудине. Джон слегка склонился вперёд, в то время как его рука, покинув девичье бедро, проскользнула в медные локоны, пропуская между огрубевшими пальцами шелковые пряди. Санса приоткрыла губы, медленно выдыхая. Джон ощутил тепло её дыхания и вновь подался к ней навстречу, стремительно сокращаясь расстояния между их лицами. На секунду, время вокруг них просто замерло, а всё, включая неутихающий голос разума, ушло куда-то на второй план. Они больше не замечали того, что происходит на экране телевизора и совсем не слышали треска огня в камине. Лишь собственное дыхание и прикосновения... – Санса... Джон едва уловимо качнул головой, наклоняясь ещё чуть ближе, замирая всего в нескольких миллиметрах от так заманчиво приоткрытых девичьих губ, но всё разрушилось в тот же миг, когда притихший дом наполнил громкий дверной звонок. Санса отпрянула первой, широко распахнув глаза и наблюдая за тем, как Джон стремительно поднимается на ноги, несколько нервно скользнув ладонью по своей бороде. Словно их только что застали за чем-то слишком неподобающим и непристойным. Звонок повторился, но на этот раз более настойчиво и протяженно. Санса бросила беглый взгляд через своё плечо, вглядываясь в темноту холла. – Нужно открыть, – пролепетала она, проводя языком по пересохшим губам. – Да, – Джон кивнул, попятившись к выходу. – Я открою. Санса проследила за стремительно удалявшимся из гостиной братом, а после прижала ладони к лицу и на миг прикрыла глаза, пытаясь восстановить сбившееся дыхание. Что, черт возьми, здесь только что чуть не произошло? Они ведь просто беззаботно болтали, а после... После ничего не было, – Санса мысленно себя отдернула. Взгляд девушки метнулся на собственный мобильный, лежащий на журнальном столике перед диваном. Только сейчас она вспомнила, что при её пробуждении, на его дисплее высветилось оповещение о приходе нового сообщения, которое Санса так и не успела прочесть. Нужно отвлечься... Поэтому, подхватив телефон со столика, Санса поспешно открыла чат, неосознанно улыбнувшись тому, что ей вновь написал Белый Волк. Вот только, чем дальше она читала его новое сообщение, тем больше меркла улыбка на её губах. – Боги... Белый Волк: "Вчера ты написала о том, что хотела бы узнать мою историю... что ж, я расскажу тебе о ней. Девушка, которой я клялся в своей любви, погибла несколько лет назад. Тем утром, уходя на работу, я даже не мог представить, что вижу её в последний раз. Если бы я только знал... всё могло бы быть совсем по-другому. Тот страшный звонок, поступивший мне с её номера, где незнакомый мужской голос сообщил мне о том, что её сбила машина несколькими минутами ранее, разрушил абсолютно всё. Если бы я только был в тот день рядом с ней... Но тогда я просто ушёл, и это буквально сводит меня с ума. Я до сих пор чувствую свою вину за случившееся. Но есть и ещё одна вещь, в которой я долгое время не мог признаться даже самому себе, продолжая так трусливо избегать этой правды. И от осознания этого, я чувствую себя полнейшим ублюдком! Ты хочешь узнать об этой вещи, Алейна? Ведь, возможно, после того как ты узнаешь правду, ты больше не захочешь, чтобы я продолжал оставаться твоим другом..." Санса качнула головой, чувствуя, как начинает предательски печь глаза. Она совсем не ожидала прочесть что-то столь трагичное и печальное. То, от чего внутри расползался липкий и холодный страх. Да, Алейна хотела узнать ту правду, которую долгие годы скрывал в себе Белый Волк, но хотела ли того же самого Санса? Она тяжело вздохнула, до боли прикусив нижнюю губу и в отчаянии покачала головой. Сегодня Белый Волк пытался быть с ней действительно откровенен. Он обнажал перед незнакомкой душу, буквально выворачивая её наизнанку и заслуживал получить за это её поддержку. И совсем не имеет значения, какой на самом деле будет эта пугающая его самого истина. Санса глубоко вдохнула, набирая ответное сообщение: Алейна Стоун: "Ты можешь открыться мне. Обещаю, какой бы тяжелой не оказалась правда, я не стану отворачиваться от тебя. Я постараюсь понять. Доверься мне. Пожалуйста." Ведь только после этого, она тоже сможет довериться ему. Сможет открыться незнакомцу, ведь обнажить свою душу перед чужаком всегда намного легче, чем проделать этот трюк с кем-то из близких. Не потому, что ты страшишься их осуждения, нет. Ты боишься открыться, потому что тебе до дрожи в конечностях страшно, что этот дорогой для тебя человек, заберет часть твоей боли себе. Санса наконец нажала "отправить". Со стороны холла послышались приглушённые шаги, а уже через пару секунд в гостиную вернулся Джон. Он выглядел несколько озадаченным, но взглянув на сестру, всё же постарался натянуть на своё лицо улыбку. Сегодня между ними совсем ничего не произошло, и Джон не собирался позволять себе или же ей думать об обратном. Ведь всё происходящее было чем-то слишком неправильным... – Кто приходил? – несколько отрешённо поинтересовалась Санса, всё ещё будучи не в силах выкинуть из головы сообщение Белого Волка. – Вэль, – коротко ответил Джон, избегая лишних подробностей. Признаться, он и сам был весьма удивлен, когда несколькими минутами ранее увидел её на своем пороге. В последнее время, Вэль всегда старалась избегать его общества, впрочем, как и он сам всеми силами избегал её, но сегодня она просто пришла сюда, как часто делала это уже в слишком далеком прошлом... С затуманенным алкоголем взглядом и кривой улыбкой на пухлых и когда-то желанных губах. Её светлые волосы были слегка всклокочены, поблескивая в свете наконец зажёгшихся фонарей, а голубые глаза смотрели с нескрываемым желанием. "Я могу войти?" – язык Вэль слегка заплетался, но она была ещё достаточно трезва, чтобы продолжать крепко стоять на ногах. – "Или твоя милая сестренка будет против этого? Я лишь хочу поговорить, обещаю." Вэль всегда была импульсивна и остра на язык. Она никогда не задумывалась о том, что и кому говорит, предпочитая прямолинейность, даже если иногда она оказывалась совсем неуместной. Джон просто не мог позволить ей пересечься с Сансой в таком состоянии. Даже не зная Старков лично, Вэль уже давно питала к ним дикую неприязнь, оправдывая это тем, что будь они такими хорошими людьми, как о них отзывался Джон, Старки бы никогда не бросили его здесь совсем одного, не явившись в Фэрбенкс даже тогда, когда он так сильно нуждался в их любви и поддержке. И Санса тоже была за это в ответе. "Отправляйся домой, Вэль", – Джон не позволил ей войти, но всё же постарался говорить с девушкой как можно мягче и убедительнее. – "Я зайду к тебе завтра и мы обо всём поговорим, хорошо?" К счастью, Вэль не стала спорить. Она лишь послушно отступила назад и клятвенно пообещала ему о том, что обязательно дождется его завтрашним днем. Джон сомкнул входную дверь ещё до того, как девушка успела спуститься с крыльца. Ему потребовалось ещё несколько минут, чтобы прийти в себя после столь неожиданного визита бывшей подруги, но сейчас, стоя напротив Сансы, видя тревогу так легко читающуюся на её лице, Джон напрягся ещё сильнее. – Всё в порядке? – осторожно поинтересовался он, делая несколько шагов вперед и внимательно смотря на сестру сверху вниз. Санса рассеянно кивнула и попыталась улыбнуться, но ничего не вышло. Ведь, кажется, на самом деле, у неё отнюдь не было всё в порядке. Слишком многое навалилось в последние дни, и дело тут было не только в сообщениях Белого Волка. Сансе было нужно время, чтобы все обдумать. А сейчас ей просто хотелось уйти; скрыться от этого пронзительного взгляда темно-карих глаз, которые теперь, вместо кошмаров, преследовали ее во снах. – Доброй ночи, Джон, – Санса поднялась на ноги и шагнула к выходу, но прежде чем покинуть гостиную, она остановилась рядом с братом и невесомо, по-сестренски, прикоснулась губами к его щеке. Прямо рядом с уголком его губ. Джон ничего не ответил, но едва сдержал себя от порыва остановить ее, не позволив уйти. Лишь мысленно он сжал запястье Сансы своими пальцами и притянул ее к себе, заключая в объятия... Телефон, лежащий в заднем кармане его джинс, настойчиво завибрировал, оповещая о приходе нового сообщения. Взглянув на дисплей, Джон тяжело вздохнул. Анонимный чат... Пробежав взглядом по сообщению, Джон невесело усмехнулся. Что двигало Алейной на самом деле? Обычный интерес или же она и в правду хотела ему помочь? Впрочем, едва ли она действительно была на это способна. Это ведь просто чат, и они даже не знают настоящих имён друг друга. Не знают абсолютно ничего, но, несмотря на это, отчего-то, Джон все равно продолжал писать сообщения и с замиранием сердца ждал ответы на них. С Алейной, как бы глупо или абсурдно это не звучало, ему действительно было легко. Он, кажется, действительно ей доверял... Но прямо сейчас, Джон лишь вернул мобильный обратно в карман и шагнул к окну. Сегодня он не хотел отвечать даже ей. Джон неспешно распахнул форточку, впуская внутрь холодный осенний воздух, подставляя ему лицо. Рукой он нащупал в кармане пачку сигарет, извлекая её и несколько нервно срывая шуршащую упаковку. Уже спустя пару секунд, терпкий дым заполнил лёгкие Джона, принося телу уже давно забытое расслабление. Его губы дёрнулись в кривой усмешке. Похоже, он медленно возвращался ко всем своим старым привычкам...