***
Джон совсем не хотел встречаться с Вэль. Не хотел переступать порог ее дома. Не хотел вести эти бессмысленные и ничего не значащие разговоры, но он обещал ей прийти, и не мог нарушить своего слова. Именно поэтому, замерев на крыльце дома бывшей подруги, мужчина занёс руку над деревянной дверью, в центре которой было вставленно цветное витражное стекло, и несколько раз ударил по ней костяшками пальцев. Наверное, Джон бы даже испытал облегчение, если бы Вэль сейчас не оказалось дома. Ведь тогда он бы смог просто уйти, при этом совсем не чувствуя своей вины за их несостоявшийся разговор. Вот только, к сожалению, не прошло и пары секунд, как за дверью послышались торопливые шаги, а после, она приветливо перед ним распахнулась. Вэль, с влажными блондинистыми волосами, переброшенными на одно плечо, – наверное, она только что вышла из душа, – застыла на пороге, с неким удивлением смотря на столь незванного гостя. Впрочем, уже через мгновение, губы девушки тронула непривычно робкая улыбка. Джон глубоко вдохнул, пытаясь собраться с духом. Едва ли предстоящий разговор обещал быть лёгким. – Привет. – Привет, – Вэль слегка склонила голову набок. – С того вечера прошло два дня. Я уже и не надеялась, что ты действительно придёшь. – Прости, – Джон постарался изобразить на своем лице искреннее сожаление. – Было слишком много работы. Взгляд его тёмно-карих глаз скорее непроизвольно скользнул по коротенькому и полупрозрачному халатику Вэль, пояс которого был наспех завязан на бантик, что вот-вот и вовсе грозился развязаться, тем самым открыв обзор на стройное тело девушки. Заметив взгляд Джона, Вэль слегка встребушила пальцами свои влажные, прямой волной ниспадающие на узкие плечи волосы, и переступила с ноги на ногу. Стоило признать, сейчас она выглядела чертовски сексуально, но, отчего-то, внутри Джона совсем ничего не всколыхнулось. Он остался всё также спокоен и равнодушен, лишь на миг перехватив взгляд голубых глаз своим. Вэль слегка посторонилась и чуть шире приоткрыла входную дверь. – Войдёшь? – в ее голосе слишком ясно прозвучала надежда. Джон едва сдержал тяжелый вздох, который уже грозился сорваться с его губ. Он вновь окинул Вэль внимательным взглядом, замечая, как она несколько нервно теребит пальцами пояс своего шелкового халатика и поджимает пухлые губы. Девушка терпеливо ждала его ответа, но она определенно была не из тех, кто любил или умел принимать отказы. Мельком осмотревшись по сторонам, Джон все же кивнул, переступая порог дома подруги и слыша, как за его спиной смыкается входная дверь. Мужчина неспешно прошёл в гостиную, которая совсем не изменилась с тех пор, как он бывал здесь в последний раз, и отрицательно качнул головой, когда Вэль предложила ему присесть. Он определенно точно не имел намерения задерживаться здесь слишком надолго. Повисла секундная тишина. – Чего ты хочешь, Вэль? – в голосе Джона слишком отчетливо сквозила усталость. В последние недели его размеренная жизнь превратилась в самый настоящий эмоциональный хаос. Вэль опустилась на слегка скрипучий кожаный диван, стоящий в центре гостиной и поджала под себя ноги, отчего ее и так коротенький халатик задрался ещё выше, оголяя большую часть бедра. Она выглядела слегка растерянной, чего с ней никогда не бывало прежде. Джон нахмурился, сводя брови у переносицы и смерил подругу внимательным взглядом. Вэль нервно скользнула языком по своим приоткрытым губам. – После того, как мы поговорили у крыльца твоего дома в тот день, когда Лорас... – она одернула себя, заметив, как вздрогнул Джон. – И то столкновение в нашем с тобой кафе. Ведь это место всегда было для нас чем-то действительно особенным, не правда ли? Там всё напоминает о нашем прошлом. Ведь именно поэтому ты не приходил туда так много времени. – Но привел туда другую девушку... Вэль нервно сжала и разжала кулаки, покоящиеся на ее коленях. Джон проследил за ее движениями и слегка качнул головой. Возможно, он уже знал, куда именно ведет нить этого разговора. – Я не могу перестать думать о тебе, Джон. Я пытаюсь! Правда, пытаюсь, но не могу... Вэль замолчала, чувствуя себя полнейшей дурой. Никогда прежде она не была одной из тех девчонок, которые пытались вернуть отношения с бывшим парнем, что однажды уже имел смелость бросить её, при этом даже не назвав причины их столь неожиданного расставания. "Я не готов к новым отношениям прямо сейчас. Прости." – это было единственное, что тем вечером сказал ей Джон, перед тем как просто уйти. Но сейчас, по прошествии столь длительного времени, возможно, они могли хотя бы попытаться дать себе ещё один шанс. Вэль вскинула на Джона свой пронзительный взгляд, смотря ему прямо в глаза. Словно стараясь найти в них ответы на каждый из тех вопросов, которые ей так сильно хотелось ему задать, но, на деле, не видя там ничего, кроме абсолютной пустоты. Джон качнул головой и ступил вперёд, сокращая разделяющее их расстояние. Он избегал этого разговора слишком долго, но не станет сбегать от него и сейчас. – У нас ничего не получилось тогда, – Джон старался говорить как можно мягче, но в его голосе все равно звенел металл. – С чего ты взяла, что получится сейчас? Вэль грациозно выпрямилась и сделала ответный шаг вперёд, всё ещё продолжая смотреть на мужчину снизу вверх. Её пухлые губы призывно приоткрылись, а длинные чёрные ресницы слегка задрожали. Джон невольно отметил, что Вэль действительно очень красива. Практически каждый мужчина захотел бы быть рядом с ней, деля одну постель и даря ей свою любовь, но... он сам этого больше не хотел. Рядом с Вэль, внутри Джона была абсолютная тишина и он не хотел обманывать ложными надеждами ни ее, ни себя. Девушка же осторожно вскинула свою маленькую ладонь, прикасаясь ею к скуле Джона, поглаживая кожу подушечками пальцев. Джон не шелохнулся, но его губы едва заметно скривились. – Мне было тяжело находиться рядом с тобой все это время, – томно прошептала Вэль, приподнимаясь на носочки и практически вплотную прижимаясь к Джону. – Я избегала тебя. Думала, что это поможет мне отпустить и забыть, но... Я все ещё люблю тебя. Я все ещё скучаю по нашим утренним пробежкам и страстным ночам. Неужели ты не скучаешь по этому? И не дожидавшись ответа, Вэль прижалась своими губами к его в отчаянном поцелуе. Ее пальцы проскользнули в непослушные чёрные кудри, в то время как второй рукой она потянулась к пряжке ремня Джона, пытаясь её расстегнуть. Вэль целовала мужчину со всей бурлящей в её крови страстью, и словно совсем не замечала того, что он не отвечает на ее поцелуй... Всё заняло какие-то секунды, что показались им обоим целой вечностью. После же, Джон резко отступил назад, разрывая их близость и тяжело вздохнул, качнув головой. Он не мог... И, отчего-то, сейчас, смотря на растерянную и обескураженную его резкостью Вэль, Джон мог видеть перед собой лишь её голубые глаза. Не такие бездонные. Не такие яркие. Не такие красивые. Не такие... как у Сансы... И от собственных мыслей Джона бросило в жар. – Вэль, – глухо прохрипел он, но тут же замолчал, не зная, что на самом деле должен сейчас сказать. Но, кажется, девушка поняла все сама. Она прикоснулась кончиками пальцев к своим пухлым губам и несколько нервно усмехнулась. Вэль отступила на шаг назад, на миг отворачиваясь от мужчины, словно пытаясь собраться с духом, после чего вновь вернула свой взгляд к нему. Как же сильно ей сейчас хотелось расцарапать его лицо своими ногтями, чтобы сорвать с него маску наигранного сожаления. Лжец. Лжец. Лжец! Ведь, на самом деле, Джону совсем не было жаль. – Все дело в ней, не так ли? В твоей сестре, – в голосе Вэль проскользнули истерические нотки. – Ведь именно из-за неё ты даже не пустил меня на порог своего дома. Её ты привел в наше кафе. И смотрел ты на неё так, словно... Но Вэль оборвала себя на полуслове и зарылась пальцами в свои всё ещё влажные волосы, слегка потянув их назад. На лице Джона отразилась искренняя растерянность. Он ожидал получить обвинения в чем угодно, но только не в этом. Что Вэль вообще могла знать о его взаимоотношениях с Сансой!? Но осознание того, что практически каждое из её слов било прямо в цель, вынудило Джона нервно усмехнуться. – Я думаю, нам не стоит продолжать этот разговор, – более резко чем следовало, прорычал он. Её глаза предупреждающе сузились. – И больше никогда не смей вмешивать сюда Сансу, Вэль. Никогда. По губам девушки пробежала нервная усмешка, а голубые глаза полыхнули нескрываемой злобой. Она ничего не сказала, лишь скрестила на груди руки и вскинула вверх подбородок. Вэль просто наблюдала за тем, как Джон стремительно направился в сторону выхода, даже не удосужившись сказать слов прощания. И лишь в тот момент, когда он уже переступил порог гостиной, девушка холодно бросила ему прямо в спину: – Ты не нужен ей, Джон. Не забывай об этом! Помни, кто был рядом с тобой всё это время. И, уверяю, среди этих людей ты никогда не вспомнишь имени Санса Старк! Джон ничего не ответил. Он лишь спешно покинул дом, наконец оказываясь на крыльце и прикрыл за собой входную дверь. Вэль не права. Всё дело было отнюдь не в Сансе. Его сестра вообще была здесь не причем... Джон спустился по деревянным ступеням, оказываясь на выложенной камнем придомовой дорожке и всего единожды обернулся на дом подруги, замечая её саму в окне гостиной. Поймав его взгляд, Вэль лишь качнула головой и резким движением руки задернула плотную штору, скрываясь от пронзительного взгляда темно-карих глаз. Джон тяжело вздохнул. Он совсем не хотел обижать её, но Вэль следовало понять одну простую истину: какой бы на самом деле не была его семья, он никогда и никому не позволит обвинять их хоть в чём-то. А Санса была её неотъемлемой частью. Отвернувшись от дома, Джон, спрятав руки в карманах своего пальто, неспешно направился прочь. Возможно, он ещё успеет заскочить в бар к Джендри и пропустить пару бокальчиков виски, чтобы снять напряжение...***
Санса нервно посматривала на старинные часы с кукушкой, стоящие в гостиной их дома. Приём в честь приезда спонсора должен был начаться чуть меньше чем через сорок минут, но Джон так до сих пор и не вернулся домой, хотя ушёл уже более трёх часов назад. Санса дважды пробовала ему позвонить, но оба раза ей ответил всё тот же компьютерный голос, оповещающий о том, что "аппарат абонента выключен". Может быть он просто передумал идти туда с ней? Но девушка быстро отогнала от себя эту мысль. Джон определенно не один из тех парней, кто просто перестает отвечать на телефонные звонки крайне надоедливой подружки. Тем более, если эта подружка жила в соседней комнате от него. Санса нервно скользнула рукой по волосам, отчего аккуратно уложенные локоны слегка растребушились. Девушка уже наверное в сотый раз за последние двадцать минут выглянула в окно, но не увидела там ничего, кроме начинающих сгущаться сумерек. – Ну где же ты? – странное волнение, своими когтистыми лапами сжало девичье сердце. Приподняв подол своего струящегося серебристого платья, Санса принялась нервно мерить шагами гостиную, глухо стуча каблуками о паркетный пол. Огненно-рыжие волосы, волнами уложенные на одно плечо, слегка поблескивали в ярком свете горящей люстры. Сверкало и роскошное бриллиантовое колье, обручем обвивающее тонкую шею девушки, – оно было одним из подарков мужа, которое он приподнес своей супруге, вернувшись с очередной командировки. Только сейчас Санса наконец начала понимать, что каждый его дорогой и спонтанный подарок, был сродни извинению за его очередную измену. Девушка усмехнулась. Глупая... А ведь она так наивно верила ему все эти годы, продолжая оставаться верной и любящей супругой. Санса невольно вздрогнула и резко обернулась в сторону двери, когда услышала в холле скрежет ключа в замочной скважине, а после приглушенные шаги. – Джон! – в её голосе проскользнули нотки облегчения и осуждения. – Где ты был? Переступив порог гостиной и уже было намереваясь оправдаться за своё отсутствие, Джон резко замер, смотря восхищенным взглядом на свою сестру. Её серебристое платье в пол, идеально облегало стройную фигурку, подчеркивая каждый аппетитный изгиб, а его холодный оттенок, замечательно сочетался с молочной кожей, совсем не тронутой загаром, даже несмотря на те девять лет, что Санса прожила в Калифорнии. Её медные волосы легкой волной ниспадали на одно плечо, а манящие пухлые губы были покрыты нежно-розовым блеском, делая их ещё более сочными и желанными. Джон тяжело сглотнул, едва оторвав от них свой взгляд, переведя его к глазам сестры. Мужчина виновато улыбнулся и потянулся пальцами к пуговицам своего пальто, расстегивая их. – Прости. Я был у портного. Забирал костюм, – он открыл сестре вид на свой идеально сидящий чёрный смокинг и белую сорочку, надетую под него. На шее же мужчины была завязана строгая бабочка. – Боги, Санса, ты прекрасно выглядишь! Девушка почувствовала, как её щеки залил румянец. Она уже давно привыкла к комплиментам и восхищенным взглядам, но получить всё это от Джона оказалось в двойне приятнее. Стоило признать, в тайне она действительно надеялась на то, что брату понравится её образ. И теперь, получив желанное одобрение, Санса ощутила приятное тепло, расползшееся по её телу. Она окинула Джона ответным взглядом, на миг останавливая его на чёрных вьющихся волосах мужчины, которые он сегодня просто зачесал назад, не став стягивать их резинкой. Несколько же завитков, всё же непослушно упали ему на лоб. Санса подавила в себе желание подойти ближе и откинуть их назад. – Спасибо, – она благодарно улыбнулась. – Ты тоже. Ведь в этом смокинге, Джон так сильно был похож на одного из тех людей, которые так часто приходили в её с мужем дом в Сан-Франциско. Партнеры её супруга по бизнесу тоже были полны лоска. Они всегда идеально выглядели в своих безумно дорогих костюмах и... Санса поспешно отогнала от себя эту мысль. Джон ни на миг не был таким же как и они. Ни внешне, ни тем более внутренне. До начала приема осталось чуть менее получаса. Улыбнувшись, Джон согнул свою правую руку в локте и слегка качнул головой, приглашая сестру сопроводить его до выхода, где у подъедной дорожки их уже ждала машина. Ступив вперёд, Санса послушно взяла его под руку, невесомо касаясь пальцами предплечья брата. В этот миг, всего на секунду, они действительно могли почувствовать себя чем-то большим, чем просто людьми, в чьих жилах текла общая кровь.***
Банкетный зал не был и в половину так прекрасен, в каких привыкла бывать Санса в Сан-Франциско. Вместо роскошных и массивных хрустальных люстр, висящих под потолком, данное помещение освещало множество не очень ярких подсветок, некоторые из которых раздражающе мигали, вот-вот грозясь перегореть. Белые скатерти, расстеленные на столах, и вовсе не казались такими уж белоснежными, а вместо живой музыки играла стереосистема, спрятанная от чужих глаз за яркой картонной ширмой. Тёмно-бордовые стены и вовсе угнетали, а старенький деревянный пол негромко поскрипывал под ногами гостей. И лишь снующие туда-сюда официанты, все как один с широкими улыбками на лицах и в одинаковых серых жилетах, напоминали о лживой роскоши её прошлой жизни. Санса позволила Джону заботливо снять со своих плеч пальто, которое он, вместе со своим, передал подоспевшему метродетелю. Серебристое платье девушки, даже при столь скудном освещении, тут же засверкало, а холодок скользнул по обнаженным плечам, прикрытым лишь тоненькими бретелями. Джон осторожно положил свою широкую ладонь на спину сестры, увлекая её за собой. Санса была готова поклясться, что в этот миг на неё обратились практически все взгляды присутствующих, и от этого, отчего-то, ей стало слишком неуютно. Фэрбенкс – не Сан-Франциско, и местные люди совсем не воспринимают роскошь, к которой так привыкла она сама, как нечто обыденное. Здесь, в этом дорогом дизайнерском наряде и в ещё более дорогих украшениях, Санса выглядела словно белая ворона. Она бросила короткий взгляд на Джона и снова крепко ухватилась пальцами за его локоть, сминая плотную ткань его пиджака. Мужчина слегка нахмурился и вопросительно вскинул брови, с беспокойством взглянув на сестру. – Ты в порядке? – Да, просто... – Санса поджала губы и вновь скользнула взглядом по залу и наполнившим его гостям. – Просто мне нужно привыкнуть. Джон понимающе кивнул и накрыл её ладонь своей, пытаясь хоть немного приободрить. Возможно, приглашать её сюда было не самой хорошей идеей. Наверняка, это место слишком сильно отличалось от тех, к которым она привыкла или какое ожидала сегодня увидеть. – Идём, – Джон мягко улыбнулся, перехватывая взгляд голубых глаз своим. – Пока не началась главная часть вечера, мы успеем пригубить немного вина или шампанского. Это поможет тебе расслабиться. Санса послушно шагнула вслед за Джоном, наблюдая за тем, как он сдержанно улыбается встречающимся им на пути людям; кивает им в знак приветствия, а с некоторыми обменивается несколькими дежурными фразами. Джон явно был в хорошем расположении духа, и девушка искренне не хотела портить ему сегодняшний вечер своими собственными "тараканами" в голове. Они наконец добрались до стола с закусками, у которого уже стояло несколько беседующих друг с другом гостей, которые, впрочем, даже не обратили на приблизившихся молодых людей никакого внимания. Проходящей же мимо официант, что держал в своих руках серебристый поднос, с дежурной широкой улыбкой предложил им напитки. Джон осторожно подхватил с подноса два фужера с шампанским, передав один из них Сансе. – Спасибо, что согласилась прийти сюда со мной, – он мягко улыбнулся, слегка склоняя голову на бок и приподнял свой фужер. – Спасибо, что вытащил меня из дома. Иначе, сегодня мне пришлось бы вновь смотреть ещё один сезон "Ходячих мертвецов", – Санса тоже склонила свой фужер, позволяя ему с лёгким звоном столкнуться с фужером брата. Пригубив шампанского, надеясь, что оно и вправду поможет ей хоть немного расслабиться, девушка вновь огляделась вокруг. На удивление, ей не был знаком ни один из приглашённых гостей, находящихся сейчас в этом банкетном зале. Все присутствующие здесь сегодня женщины были облачены в красивые, но в большинстве случаев достаточно строгие платья, в то время как мужчины облачились в темные смокинги и элегантные бабочки, повязанные на их шеях. Они все негромко переговаривались между собой и обменивались дружелюбными и полными искреннего уважения улыбками. Никакой фальши... Но Санса всегда видела эту лживость и фальшивую лесть в Сан-Франциско. Люди, в чьих кругах она была вынуждена находиться многие годы, были буквально пропитаны этой фальшью. В том числе и её супруг. Впрочем, и она сама тоже была одной из них... С губ Сансы сорвался тихий смешок. Каждый раз, абсолютно во всем, она продолжала так глупо выискивать собственное прошлое. Сравнивая. Вспоминая... Понимая, что на самом деле, сказочная жизнь совсем не так беззаботна и прекрасна, как это может показаться со стороны. Джон сделал ещё один глоток шампанского из своего фужера и невольно широко улыбнулся, когда заметил стремительно приближающегося к ним мужчину. Невысокого, с редкими и длинными, касающимися своими кончиками плеч волосами, облаченного в темно-синий смокинг, что явно был ему не по размеру. Наверняка, он остался у него ещё со школьного выпускного. – Кажется, ты говорил о том, что не собираешься приходить сюда, приятель, – Джон усмехнулся, в то время как один из его самых хороших друзей, Эдиссон Толлетт, скривился. – Торне заставил, – буркнул он и подхватил со стола небольшой бутерброд, запихав его себе в рот. – Ублюдский сукин сын. Алиссер Торне – главный врач госпиталя Фэрбенкса, был той ещё занозой в заднице. И весь персонал искренне скучал по Джиору Мормонту, оставившему этот пост около года назад, наконец уйдя на заслуженную пенсию. – Эдд! – Джон слегка повысил голос, чем вызвал полнейшее недоумение у своего друга. Эддисон уже было хотел спросить, с чего это его приятель так бурно реагирует на оскорбления в адрес говнюка Торне, как наконец заметил прекрасную спутницу Старка, стоящую подле него. Вот черт, Джон же предупреждал его, что придёт сегодня не один... Эдд моментально смутился, а его щеки залились румянцем. К счастью, девушка учтиво сделала вид, что и вовсе не услышала его бранных слов, сказанных несколькими секундами ранее. Эддисон несколько взволнованно скользнул ладонью по своим волосам, пытаясь их пригладить. – Вы должно быть Санса? Я Эдд. Анестезиолог. Джон так много мне про вас рассказывал! На лице Сансы проскользнуло удивление и она лишь едва заметно вздернула брови, бросив короткий взгляд в сторону вмиг смутившегося старшего брата, но практически сразу же вернула его обратно к Эдду. Её губы растянулись в ослепительной улыбке. – Мне очень приятно с вами познакомиться, Эдд. – Да, мне тоже... – он бросил опасливый взгляд на Джона, понимая, что, возможно, только что сболтнул немного лишнего. – Ну, я пожалуй пойду. Мне нужно поприветствовать ещё с десяток гостей, а это, стоит признать, не самое быстрое и увлекательное занятие. Впрочем, времени у меня ещё достаточно, ведь поговаривают, что наш спонсор немного задержится. В Сан-Франциско сегодня совсем нелётная погода, отчего ему пришлось вылететь на три часа позже положенного. Джон разочарованно выдохнул. Значит им придётся задержаться здесь до позднего вечера, дожидаясь прибытия главного гостя. Что ж, этот банкет обещал стать крайне удручающим. Санса проследила взглядом за стремительно удаляющейся спиной Эдда, что двигался по направлению к беседующим о чём-то гостям, стоящим у картонной ширмы. Отчего-то, какое-то странное и столь внезапное нехорошее предчувствие, всколыхнулось у неё в груди. Впрочем, оно пропало в тот же миг, как Джон немного склонился вперёд, и его горячее, слегка пахнущее алкоголем дыхание, обожгло нежную кожу на шее Сансы. – Если ты захочешь уйти, то дай мне об этом знать и мы сбежим отсюда вместе. Джон никогда не любил такие мероприятия прежде, а осознание того, что провести им сегодня здесь придётся ещё достаточно много времени, и вовсе выбивало из колеи. Наверное, лишь Санса не позволяла ему сбежать отсюда прямо сейчас. Девушка улыбнулась и кивнула. – Я дам знать. Обещаю. Санса ощутила приятное тепло в груди от того, что сейчас, спустя два дня пряток друг от друга, они наконец нашли в себе силы двигаться дальше. Они – семья, и этого ничто и никогда не сможет изменить. Именно поэтому им ещё лишь предстоит научиться сглаживать острые углы своих отношений, ведь иначе, жить под одной крышей и дальше станет просто невыносимо. Джон слегка отстранился, но при этом всё равно продолжил стоять достаточно близко к сестре. Она же, вскинув руки, осторожно поправила его галстук-бабочку, что слегка съехал в сторону. Всего на миг, ладонь Сансы скользнула по крепкой мужской груди, обжигая даже через ткань сорочки, заставляя вспомнить тот вечер на погружённой во мрак кухне. Джон глубоко вдохнул, а его взгляд темно-карих глаз слишком неожиданно уловил среди гостей ту, чьего общества он бы предпочёл сегодня избежать и вовсе. Вот только, она уже решительно шагала прямиком к нему, сильнее чем нужно покачивая пышными округлыми бёдрами. – Джон, – губы, покрытые яркой ало-красной помадой, растянулись в широкой белозубой улыбке. – Рада тебя видеть, – она поцеловала его в щеку, оставляя на коже бледный отпечаток, а после перевела свой взгляд на Сансу. – Не знала, что ты будешь со спутницей. Не познакомишь нас? Санса стойко выдержала пристальный и изучающий взгляд болотно-зеленых глаз. На неё и раньше смотрели подобным образом... Этот взгляд, что она так часто ловила на себе в прошлом, стоя подле супруга, Санса никогда не спутает ни с каким другим. Именно так выглядят зависть и ревность. Джон тяжело вздохнул, бросая скорее умоляющий взгляд на сестру. – Санса, это моя ассистентка Рос. Рос, это Санса, – слова "моя сестра" безмолвно повисли в воздухе, и Джон ощутил волну стыда, когда поймал на себе вопросительный взгляд голубых глаз. Наверное, Санса ожидала, что он должен незамедлительно их произнести, тем самым заполнив эту повисшую тишину, как он сделал это в тот день, когда представлял ее Вэль. Рос продолжила сдержанно улыбаться, но на её лице читалось откровенное разочарование. Она встряхнула своими рыжими волосами, что были на порядок тусклее и менее лощеные, чем медные волосы Сансы, и вновь взглянула на предполагаемую соперницу, окидывая взглядом ее дорогой наряд. – Милое платье, – Рос проследила внимательным взглядом за тем, как Джон протянул руку к своей партнерше и по собственнически положил ладонь на её талию. – Боги, ребята, вы так замечательно смотритесь вместе! – но в голосе ни капли искренности. Скорее, он был полностью пропитан ложью и такой же лживой лестью, но, стоило отдать должное, Рос действительно пыталась оставаться дружелюбной. Впрочем, ни на что другое она и вовсе не имела права. Их с Джоном связывал лишь спонтанный и жаркий секс, дважды случившийся прямо в клинике. Впервые они занялись любовью в его кабинете, будучи охвачены внезапно охватившей их обоих страстью, в то время как во второй раз, доктор Старк позволил Рос сделать ему приятное прямо в лифте, рискуя быть пойманными в самый неподходящий момент. С тех пор прошло уже чуть более полугода, во время которых Джон не проявлял к ней никаких чувств, за исключением рабочего дружелюбия, но даже несмотря на это, Рос все ещё не теряла надежды однажды вновь затащить сексуального доктора, являющегося её непосредственным начальником, в свою постель. Вот только, кажется, он уже нашёл себе другую рыженькую любовницу, с которой и вовсе решился явиться на сегодняшний вечер. Санса же невольно вздрогнула, ощутив обжигающие прикосновения Джона к своей талии. Она не была глупа, чтобы не понять, что он сейчас просто использует её, чтобы избавиться от наверняка назойливой поклонницы. Его игра на её чувствах казалась крайне отвратительной, но осознание того, что никаких чувств между ними и вовсе не может быть, всё же охладило девичьий пыл. Санса вновь позволила своим губам расплыться в широкой улыбке. Однажды, в детском лагере, куда их с Роббом отправили на лето, Санса тоже притворялась девушкой старшего брата, ведь в том месте никто не мог знать о их родстве. И если это казалось чем-то действительно весёлым тогда, то почему бы не поиграть в столь увлекательную игру в любовь и сейчас? Санса, совсем неожиданно для Джона, прижалась к его боку словно ластящаяся кошка, проскользнув рукой под его пиджак и погладила тонкими пальцами широкую спину через ткань сорочки. Она чувствовала, как мгновенно напряглись все его мышцы. – Спасибо, – Санса широко улыбнулась, смотря прямо на Рос. – Я тоже думаю, что мы прекрасно смотримся. Не так ли, милый? Она легко коснулась губами его щеки, а после склонилась к его уху и почти не слышно, с усмешкой прошептала: – Расслабься. Джон растерянно перехватил взгляд кристально-голубых глаз своим. Он видел в глазах Сансы искрящееся веселье и совсем крошечную толику раздражения. Но кому предназначалось последнее? Ему, начавшему этот глупый спектакль, или же Рос, что всё ещё продолжала сверлить их взглядом? Пальцы Джона крепче сомкнулись на талии сестры, вынуждая её приблизиться ещё чуть ближе к нему. Санса не стала противиться, послушно прижавшись к брату, продолжая играть свою роль его... девушки? Любовницы? Впрочем, едва ли это было действительно важно. Они просто разноображивали свой скучный вечер и ничего большего. Рос же дернула носом и одарив двух влюбленных вмиг похолодевшим взглядом, больше не сказав ни слова, направилась прочь, звонко цокая каблучками своих плетеных босоножек по паркетному полу. Но даже несмотря на то, что девушка уже ушла, потеряв к ним всякий интерес, молодые люди так и продолжили стоять слишком близко друг к другу, и лишь ладонь Джона, лежащая на талии сестры, слегка ослабила хватку. – Прости, мне не стоило... – Всё в порядке, – Санса отступила первой и постаралась улыбнуться. Спокойствие и уверенность, которые наполняли её тело ещё секундой ранее, сейчас сменились бешеным сердцебиением и неприятным покалыванием подушечек пальцев, которыми она совсем недавно прикасалась к брату. Как оказалось, эти два дня игры в прятки, на самом деле совсем ничего не изменили, и находиться рядом с Джоном так долго, всё ещё было слишком сложно. Санса и сама не могла до конца разобраться в собственных чувствах, что мучили её с тех самых пор, как она вернулась в Фэрбенкс. Всё происходящее казалось ей чем-то странным и пугающим, но, одновременно с этим, несмотря на голос разума, так неустано звенящий в её голове, Санса желала получить нечто намного большее, наплевав на мораль, достоинство и неправильность всего происходящего. Сестра не должна желать собственного брата. Даже единокровного... Джон отнял свою ладонь от талии Сансы, на миг сжимая пальцы в кулак. Его взгляд скользнул по её лицу и уже так привычно остановился на пухлых, чуть приоткрытых губах. Тем вечером он позволил себе непозволительно близко находиться рядом с ними. Настолько, что их дыхания смешались воедино, а собственные желания стали превыше голоса разума. Нельзя допустить, чтобы это повторилось вновь. Санса поджала губы и первой разорвала их зрительный контакт. В какой-то миг ей стало слишком неуютно находиться здесь. Среди этих людей. Под этими пристальными и изучающими взглядами, что гости так бесстыдно бросали на брата и сестру. Казалось, витающее между ними напряжение могли разглядеть абсолютно все. Санса шумно вдохнула, чувствуя жар охватывающий её тело и сопровождающийся нахлынувшей волной едва контролируемой паники. Сейчас ей казалось, что теперь все вокруг смотрят лишь на нее, осуждая и насмехаясь над бессмысленными попытками Пташки с поломанным крылом вновь научиться летать, словно она и вовсе не замечала того, что уже так глупо угодила в волчью пасть. Сансе дико захотелось уйти из этого места, но мысли о том, что несколькими минутами ранее Джон предлагал сбежать им отсюда вместе, стоит ей только этого захотеть, всё же заставили девушку отказаться от этой идеи. Впрочем, сейчас он едва ли бы действительно последовал за ней. Но на это так сильно хотелось надеяться! Хотелось верить, что она значит для него хоть что-то... Желая отвлечься, Санса перевела свой взгляд на стол с закусками, изучая его содержимое. Есть совсем не хотелось, но она всё же подхватила с плоской белой тарелки небольшое канапе, с несколькими видами сыров и оливкой. Удерживая деревянную шпажку пальцами, девушка осторожно сняла с неё кусочек сыра, отправив его себе в рот. Повисшая между молодыми людьми тишина, даже в шумном зале казалась слишком звонкой. Последовав примеру сестры, Джон взял со стола крошечный кусочек хлеба, покрытый тонким слоем масла и чёрной икрой. – Может быть ты хочешь ещё немного шампанского? – поинтересовался мужчина, словно и вовсе не замечая ещё практически полного фужера, что сестра держала в руках. Возможно, он просто искал любой повод, чтобы сбежать от неё. Впрочем, Санса поспешно отогнала от себя эту мысль, и доев последний кусочек сыра, отправила пустую шпажку в специально отведенный для этого контейнер, стоящий на самом краю стола. – Нет, но я бы не отказалась подышать свежим воздухом. Джон огляделся по сторонам. – Здесь есть небольшой открытый балкончик. Идём, я покажу тебе. На этот раз он не предложил Сансе взять себя под руку, но при этом всё же уменьшил свой слишком широкий шаг, чтобы идти рядом с сестрой. Теперь они оба могли ловить на себе любопытные взгляды присутствующих, многие из которых наверняка гадали, кем на самом деле была таинственная спутница доктора Старка. Впрочем, к счастью, никто так и не заговорил ни с одним из них, позволив молодым людям спокойно дойти до стеклянных раздвижных дверей, ведущих на балкон. Морозный воздух сразу ударил по коже, стоило только слегка раздвинуть их в стороны. Санса первой переступила порог, оказываясь на балкончике и слыша, как её каблуки звонко застучали по светлому кафельному полу. Она невольно поежилась, потерев ладонями свои обнаженные плечи и огляделась вокруг. По всему периметру балкончик был огражден массивными каменными перилами, на углах которых были высечены маленькие крылатые ангелочки. Стоило признать, отсюда открывался прекрасный вид на ночной Фэрбенкс, который был полон множеством огней. Завораживающе красивое зрелище. Санса слышала, как позади, с тихим шорохом сомкнулись двери, а после раздались глухие шаги. Значит, Джон всё же решил остаться с ней, хотя девушка была практически полностью уверена в том, что брат решит трусливо сбежать, вернувшись обратно к гостям в главном зале. Ведь это так легко, продолжать постоянно сбегать, вместо того, чтобы наконец взглянуть правде прямо в лицо: их обоих так неправильно тянуло друг к другу, и это было бессмысленно отрицать. Санса оперлась ладонями о перила, почувствовав, как пиджак Джона покрыл её плечи, хоть немного спасая от пронизывающего осеннего ветра. Мужчина замер рядом, повторяя позу сестры и тоже облокачиваясь на перила. Не произнося ни слова, он мутным взором всматривался куда-то вдаль, словно мог разглядеть там то, что было неподвластно увидеть ей. Санса потеплее укуталась в так заботливо наброшенный на её плечи пиджак, ощутив уже такой знакомый горьковатый аромат парфюма. Уголки губ девушки невольно дернулись в слабой улыбке, а взгляд голубых глаз скользнул по ладони Джона, лежащей на перилах прямо рядом с её. – Кто мы друг для друга, Джон? – Санса неспешно повернулась, вскинув взгляд на мужчину. Он тяжело вздохнул и качнул головой. Этого разговора хотелось избегать как можно дольше, но им действительно следовало наконец откровенно поговорить и поставить во всём этом жирную точку. Джон сам должен был это сделать уже очень давно. Как старший брат. Как человек чести. Как тот, кого воспитал Эддард Старк. Отец бы никогда не принял этой странной и неправильной связи своих детей... Ни тогда, ни тем более сейчас, когда они уже стали взрослыми людьми, перестав быть глупыми подростками, живущими эмоциями, а не разумом. Но так трусливо сбежав в прошлом, Джон не мог проделать этого и сейчас. – Санса, – её имя сорвалось с губ хриплым выдохом. – Ты знаешь, что я всегда буду любить тебя, но это не значит, что... это ничего не значит. На последних словах голос Джона прозвучал непривычно твердо и холодно словно сталь. Санса невольно поежилась и на миг отвела свой взгляд, пытаясь справиться с охватившей её изнутри дрожью. То, о чем говорил сейчас Джон... эти слова не могли заглушить ту неправильную и сводящую с ума боль в груди, от которой Санса изнывала все последние дни. Она глубоко вдохнула. Нельзя так просто прикасаться к чему-то запретному, ведь за это всегда приходит расплата. – Я понимаю, – наконец негромко проговорила девушка, возвращая к нему свой пронзительный взгляд голубых глаз. – Ты прав. Это ничего не значит. – Вот только, мысли и чувства жили совсем разными жизнями, вынуждая разрываться между ними на части. Между молодыми людьми повисла уже столь привычная тишина, нарушаемая лишь завыванием белого ветра. Несколько снежинок опустились на чёрные, словно воронье крыло волосы Джона, делая их непривычно белыми... Мужчина скользнул взглядом по лицу сестры, пытаясь прочесть на нём хоть что-то, но видя лишь глубокую печаль, что заставляла его сердце болезненно сжиматься в груди. Он не хотел причинять ей боль. Но всё станет намного хуже, если они позволят себе переступить черту. Санса невольно заметила на уголке губ Джона несколько хлебных крошек. Она осторожно вскинула вверх руку, стряхивая их кончиками пальцев, нежно скользя подушечками по столь желанным губам... Джон резко перехватил её запястье, сжимая его несколько грубее чем следует. Его грудь тяжело вздымалась, словно он злился и из последних сил сдерживал свою рвущуюся наружу ярость... или может быть желание? Тайное. Порочное. Сводящее с ума. – Не нужно, Санса, – буквально прорычал он, пронзая взглядом своих темно-карих глаз. Санса усмехнулась, отвечая ему не менее раздраженным взглядом. Отчаяние, печаль и злость смешались воедино. Она остервенело дернула рукой, но Джон не отпустил её запястья, продолжая крепко удерживать его своими пальцами, обжигая кожу и причиняя боль. Санса взглянула на мужчину с нескрываемым вызовом, искривив губы в презрительной усмешке. – Только не лги мне, что в тот вечер ты не хотел этого так же сильно, как хотела я. Что ты не собирался поцеловать меня, даже несмотря на то, насколько сильно тебя пугает лишь одна мысль об этом! Джон крепко стиснул челюсти и наконец выпустил её запястье из своей хватки, позволяя отдернуть руку. Он знал, что его следующие слова прозвучат слишком холодно и жестоко. Понимал, как много боли они могут причинить, но так действительно будет лучше им обоим... – Это было ошибкой. Ты не нужна мне, Санса. И я никогда не смогу ответить тебе чем-то большим, чем просто уважением старшего брата. Санса слегка отшатнулась назад, схватив ртом морозный воздух, холодом растекшийся по её легким. Слова Джона били достаточно больно. – Может быть мне и вовсе не следовало сюда приезжать? Ведь одиночество намного лучше, чем моё общество, не так ли? Ты трус, Джон! Самый настоящий трус! И прежде, чем Джон успел подумать, он, поддавшись охватившим его эмоциям, раздраженно бросил: – Ты права, тогда моя жизнь была бы намного легче. Ты же лишь всегда всё усложняла! Возможно тебе и вовсе стоит вернуться обратно к своему мужу, а не пытаться раздвинуть ноги перед собственным братом? Джон резко осекся, тут же пожалев о сказанном, но забрать свои жестокие слова назад было уже невозможно. Он видел, как в голубых глазах напротив вспыхнуло непонимание, так быстро сменившееся разочарованием и нескрываемой болью. Чувство вины, в это мгновение, буквально сжирало его изнутри. – Санса, я... Но уже в следующий миг, притихший балкончик наполнился звуком звонкой пощечины. Голова Джона слегка дернулась в сторону, а щека запылала. Санса же неверяще качнула головой и отступила назад, попятившись к выходу. Как он смел... Как он мог говорить ей такое после всех тех слов, что произносил своими губами прежде? Лгун. Такой же как и все. – Я думала ты другой, Джон, – сдерживать собственную горечь удавалось из последних сил. – Я уеду отсюда сегодня же и больше никогда не потревожу твой покой, – первые слёзы заскользили по фарфоровой коже, но Санса даже не попыталась их смахнуть. – Ненавижу тебя. И сбросив с плеч пиджак, который в это мгновение показался ей слишком тяжелой ношей, девушка бросилась прочь с балкончика, мечтая убраться отсюда как можно скорее. Она слышала, как Джон окликнул её голосом полным искреннего отчаяния и сожаления, но это всё равно не смогло заставить её остановиться и обернуться хотя бы в последний раз. Санса лишь подхватила подол своего длинного платья и, наконец оказавшись в шумном зале, практически бегом бросилась к главному выходу, избегая столкновения с удивленно смотрящими на неё гостями, на этот раз даже не обращая на них никакого внимания. Со стороны сцены произносили извинения за задержку начала вечера и объявляли имя наконец прибывшего на банкет спонсора, но Санса уже ничего не слышала, покидая зал, дверь которого глухо сомкнулась за её спиной. Она покинет Фэрбенкс сегодня же...***
Джон вновь закурил. Наверное, ему уже никогда не удастся избавиться от этой привычки окончательно. Терпкий дым наполнял лёгкие, обжигая их изнутри, а после тонкой струйкой выскальзывал из-за приоткрытых губ, растворяясь серой дымкой в воздухе. Пиджак, подобранный Джоном с пола, сейчас был переброшен через перила, но даже не надевая его, он всё равно чувствовал исходящий от него сладкий запах ванили. В тёмно-карих глазах отразилось сожаление. Ему не стоило говорить Сансе всех тех слов. Наверное, сейчас он и вовсе уже должен был броситься следом за ней. Остановить. Не позволить уехать. Но Джон не сделал ничего из этого. Лишь просто продолжил стоять на балкончике, всматриваясь куда-то вдаль и много размышляя... Он был напуган. Он действительно страшился того, что чувствовал к собственной единокровной сестре. Боялся, что однажды окажется слишком слаб, чтобы противиться своим желаниям. Он не мог опорочить её честь их грязной связью... Красивые губы искривились в горькой усмешке. Какой же он идиот... Телефон, лежащий в кармане брюк, настойчиво завибрировал, оповещая о новом входящем звонке. Секундная надежда непривычно кольнула сердце, но она пропала также быстро, как и появилась. Это была всего лишь Вэль. Джон сбросил вызов и вновь затянулся, ощущая, как от дыма начинает слегка кружиться голова. Помимо пропущенного вызова, на дисплее его мобильного высветилось и оповещение об одном не прочитанном сообщении. Джон нажал "открыть". Кажется, Алейна, даже несмотря на его молчание в течение прошлых двух дней, вновь была готова сделать первый шаг. Мужчина хмыкнул и скользнул взглядом по её сообщению. Сколько же горечи было в этих строках. Бедняжке разбили сердце, вот только, к сожалению, даже доктора не способны лечить этот недуг. Джон ударил пальцами по виртуальной клавиатуре, набирая всего два слова: Белый Волк: "Мне жаль". Он больше не хотел продолжать этот разговор. Он больше вообще ничего не хотел... Джон лишь пустым взглядом смотрел на их переписку, перечитывая все прошлые сообщения; представляя, какой могла быть эта Алейна. Сколько ей лет? Каков цвет её волос? Какого цвета глаза? Размышляя, каким мог бы быть её голос. Джону он представлялся звонким и мягким. Наверняка, она умела замечательно петь. Как Санса, когда-то в прошлом... Мысли о сестре заставили его чертыхнуться. Он должен её отпустить пока не стало слишком поздно. Неожиданно, значок Алейны загорелся зеленым. Она вошла в сеть и прочла его немногословный ответ на ту правду, которую ей наверняка с трудом удалось излить незнакомцу. Наверное, Алейна ждала чего-то ещё, хотя бы ещё нескольких слов, но по итогу была вынуждена наткнуться лишь на стену полнейшего равнодушия того, кого действительно начала считать своим тайным другом. Единственным другом... Джон тоже не получил ответа, в то время как её значок сменился на "оффлайн". Конечно, что она вообще могла на это ответить? Наверняка, Алейна сейчас думает, что её тайных друг по переписке просто конченный придурок, боящийся правды. Впрочем, сам Джон считал точно также. Помешкавшись лишь секунду, он вновь открыл виртуальную клавиатуру, но так и замер, не зная, что должен сейчас написать. Возможно, ему следует раскрыть ту правду, в которой он боялся признаться даже самому себе? Белый Волк: "Знаешь, ведь тогда я действительно думал, что люблю свою жену по-настоящему, но на самом деле, я лишь позволял ей любить себя. Мне нравилось ощущать себя нужным. Нравилось знать о том, что меня всегда ждут дома. Нравилось не ощущать сводящего с ума одиночества. Но я так редко называл её по имени, слишком сильно боясь спутать его с другим. Я никогда не говорил ей о своей любви, вместо этого даря свои поцелуи, заменяя ими слова, потому что я никогда не хотел ей лгать, но, одновременно с этим, я делал это каждый день. Я не заслуживал её. Она заслуживала чего-то намного большего, чем я..." Стряхнув пепел и сделав ещё одну затяжку, Джон бросил окурок вниз, даже не позаботившись о том, чтобы его затушить, и только после этого нажал "отправить". Вот и всё, обратного пути больше нет и ему придётся в самый последний раз взглянуть прошлому прямо в глаза, чтобы наконец суметь его отпустить. Подхватив с перил свой пиджак, Джон неспешно набросил его себе на плечи. Пора возвращаться обратно в зал, иначе Торне определенно будет недоволен его отсутствием. Пройдя через стеклянные двери, вновь оказываясь в просторном банкетном зале, теряясь среди множества его гостей, Джон внимательно осмотрелся вокруг, словно в какой-то миг наивно надеясь, что Санса, на самом деле, могла не уйти и остаться здесь. Вот только, в эти секунды, она уже наверняка собирала свой чемодан, или же уже садилась в такси, которое увезёт её обратно до аэропорта. Джон невесело усмехнулся и перевел свой взгляд на сцену, замечая на ней статного мужчину, стоящего у микрофона. Он был одет в идеально сшитый и наверняка безумно дорогой тёмно-серый смокинг, из-под которого проглядывала иссиня-черная рубашка, лишенная галстука или же бабочки. Лишь несколько её верхних пуговиц были небрежно расстегнуты. Наверное, этот человек был именно тем щедрым спонсором, который решил вложить свои деньги в медицину Фэрбенкса – забытого Богом городка. Что ж, либо у этого человека было крайне доброе сердце, либо он, как и большинство, просто преследовал свои собственные цели, прикрываясь благотворительностью. – Надеюсь, в следующий раз я буду стоять на этой сцене уже со своей дорогой супругой, – с широкой улыбкой на устах проговорил он, окидывая всех собравшихся своим внимательным и, отчего-то, показавшимся Джону хищным взглядом. – Ведь именно её доброе сердце привело меня в это место! Джон качнул головой, усмехнулся и отвел свой взгляд. Даже отсюда он мог разглядеть, насколько лжив и самоуверен в себе этот человек. Но пока он вкладывает свои деньги в развитие их госпиталя, им всем придется ему широко улыбаться и проявлять дружелюбие, ведь иначе, Торне позаботится о том, чтобы избавиться от неугодного работника. Джон повел плечами и вновь ощутил тонкий, едва ощутимый шлейф парфюма Сансы, которым уже успела пропитаться ткань его пиджака. Возможно, сегодня он видел её в последний раз. И их расставание, стоило признать, определенно оказалось не из самых приятных...***
Чувство дикой обиды и злости буквально сжирали Сансу изнутри. Как Джон вообще посмел сказать ей нечто подобное!? Нечто столь грязное и постыдное. Обнажающее её истинные желания... Боги, насколько это было отвратительным, желать собственного брата? Быть готовой отдаться ему, как какая-то дешевая шлюха, абсолютно полностью лишенная чувства морали. Они ведь даже не кузены. Единокровные... рожденные от одного отца и выросшие, воспитываясь, как родные брат и сестра. Слёзы душили и Санса невольно всхлипнула, прижав ладонь к губам. Джон был прав. Не стоило ей возвращаться. Не стоило подкармливать то неправильное чувство, которое зародилось уже очень давно, но которое они так отчаянно пытались заглушить в далеком прошлом. Санса не думала о Джоне все эти девять лет. Она не вспоминала о его существовании, не спрашивала о его судьбе у отца или же у братьев с сестрой, и она никогда не сравнивала с ним своего супруга. Ведь они были столь разными людьми, словно абсолютные противоположности, начиная от внешности и заканчивая характером... Но тогда, десять лет назад, Санса так постыдно садилась во время семейных ужинов рядом с единокровным братом, надеясь, что он в очередной раз случайно коснется её ноги, когда будет вставать. Джон же уже так привычно всегда избегал её общества, а она специально старалась как можно чаще попадаться ему на глаза. Он старался даже не смотреть в её сторону, но Санса всегда невольно ловила его взгляды на своих губах, при этом нарочито медленно проводя по ним языком. Дразня. Джон всегда судорожно вдыхал и отводил свой взгляд, а после, вечерами, словно специально, выходил из душа без футболки, когда капельки воды всё ещё стекали по его крепкому торсу, ускользая куда-то за пояс низко посаженных пижамных штанов. Осознанно или нет, но они продолжали эту игру две долгих недели, пока Сансе не показалось, что всё выходит из-под их контроля. С каждым днем они заходили всё дальше и игра постепенно перерастала в реальность. Во время "трёх минут в ванной комнате" Санса с мольбой просила брата уехать, утверждая, что этого хочет Кейтилин. Но, на самом деле, этого хотела она сама. Этого хотел сам Джон. Потому что они оба начали понимать, что безобидная игра в заигрывания начала перерастать в нечто намного большее... То, чего никогда не смогли бы понять и принять другие. Санса невесело усмехнулась, чувствуя, как совсем недавно высохшие слёзы вновь начали "печь" глаза. Она бросила в раскрытый чемодан, лежащий на постели, очередную блузку, вытащенную ею из шкафа, даже не заботясь о том, чтобы аккуратно её сложить. Санса просто хотела как можно скорее собраться и уйти из этого дома. Сделать это до того, как сюда вернется Джон. Она больше не хотела его видеть... Зарывшись пальцами в свои медные локоны, Санса сделала несколько глубоких вдохов, пытаясь успокоиться. Нужно держать себя в руках. Она выше всего этого. Она сильнее, чем собственные желания. Ведь даже несмотря на их сегодняшнюю ссору и её собственные слова о ненависти, сердце Сансы всё также продолжало тянуться к Джону. Её тело всё ещё помнило его обжигающие и пробуждающие жар прикосновения. Потянувшись, девушка осторожно расстегнула скрытую молнию на боку своего вечернего платья, позволяя ему упасть к ногам. Прохладный воздух, проникающий через множественные щели в стенах и окнах дома, тут же обжег нежную обнаженную кожу своими ледяными прикосновениями. Санса поспешно подхватила с постели одну из футболок, натянув её на обнаженное тело, скрытое лишь крошечными кружевными трусиками. Она сбросила в чемодан ещё несколько вещей и огляделась вокруг, пытаясь понять, не забыла ли она что-то важное, как слишком неожиданно, внизу раздался хлопок входной двери. Санса вздрогнула. Почему Джон вернулся домой так рано? Первым охватившим её порывом, было захлопнуть дверь собственной комнаты, не позволяя ему войти, но все мысли отступили куда-то на второй план, когда она услышала тороплипые шаги по ступеням и тяжелое хриплое дыхание, словно мужчина пробежал как минимум несколько кварталов. – Санса, – в слегка грубом, рычащем голосе Джона, так отчетливо звенело облегчение. Словно он уже и вовсе не надеялся застать сестру дома, когда спешил сюда вернуться. За ней... – Прошу, мы должны поговорить. Санса слышала, как Джон шагнул по направлению к ней, стремительно сокращая разделяющее их расстояние. Он же заметил, как сильно напряглась девушка при его приближении, вытягиваясь словно струна. Санса всё ещё продолжала стоять к нему спиной, сжимая в ладони своё серебристое платье, намереваясь отправить его в чемодан к остальным вещам. – Пожалуйста, – с мольбой прошептал Джон, делая ещё один крошечный шаг вперед. Санса до боли прикусила нижнюю губу, стараясь не разреветься вновь. Боль буквально сжирала её изнутри. – Уходи. Я хочу, чтобы ты ушел, – её слова прозвучали словно гром среди ясного неба. Джон не шелохнулся. Лишь продолжил сверлить сестру упрямым взглядом, словно зная, что, на самом деле, она совсем не хочет его прогонять. Но собственная гордость не позволяла ей поступить иначе. Вот только, Джон знал, что не уйдет просто так, как не позволит уйти и ей. По крайней мере до тех пор, пока они наконец не поговорят. Больше нет смысла прятаться и убегать. Ведь нельзя убежать от собственных чувств и желаний. Джон знал об этом не понаслышке. – Прошу, Санса. Девушка усмехнулась, остервенело швыряя платье в чемодан и резко оборачиваясь к брату лицом. Видя в его темных, практически черных глазах сожаление и, замечая, как он дернулся к ней в мимолетном порыве оказаться как можно ближе. Джон же почувствовал себя самым настоящим ублюдком, заметив, насколько красны от слез глаза его единокровной сестры. Он причинил ей боль своими неосторожными словами и уже никогда не сможет забрать их назад. Санса не заслуживала их услышать... Девушка скрестила на груди тонкие руки, словно желая закрыться и защититься. Её аккуратные брови вопросительно взметнулись вверх. Джон скользнул языком по пересохшим губам. Так прекрасна и так похожа на себя прежнюю... – Что ж, хочешь поговорить? Хорошо, давай сделаем это, – её голос резал словно острый осколок льда. – Мне не стоило говорить тебе этих слов. Мне так сильно жаль! – Джон невольно скользнул взглядом по длинным и стройным ногам сестры, которые сейчас совсем не были ничем прикрыты. Её белая футболка, с незамысловатым принтом на груди, закрывала лишь часть кружевных черных трусиков, открывая обзор на всё остальное. – Но ты сказал, – холодно отчеканила она, а после поймала его взгляд, скользящий по её обнаженным ногам и усмехнулась. – Что? Думаешь о том, как я раздвину их перед тобой? В голосе Сансы было столько яда, что Джон почувствовал, как он буквально растекается по его венам, обжигая изнутри. Он вскинул взгляд к глазам сестры, что смотрели на него в этот миг с самым настоящим холодом всего севера. Джон знал, что заслужил это. Заслужил её ненависти и презрения. Он и сам сейчас ненавидел себя слишком сильно. Каждому известно о том, что нет на свете ничего страшнее, чем месть обиженной женщины. И Санса, оскорбленная и униженная собственным братом, могла ударить его ещё хоть тысячу раз и он бы не посмел остановить её руки, как не сделал этого сегодня на том балконе. Но сестра даже не шелохнулась, лишь её губы искривились словно в отвращении. И только голубые глаза, всё ещё красные и поблескивающие от слез, так ясно говорили о том, что, на самом деле, ей было безумно больно, как бы яростно она не старалась этого скрыть. Джон проигнорировал её едкий вопрос. – Я не хочу, чтобы ты уезжала. Это твой дом, Санса. Он принадлежит твоей семье. И если ты не хочешь меня больше видеть, то тогда я уеду сам. Санса нервно рассмеялась, но её смех оборвался также быстро, как и начался. Твоей семье... Похоже, Джон отнюдь не считал её семью и своей тоже. Весьма любопытно. Наверное, так было намного легче оправдать свои постыдные желания, которые горели в нём также ярко, как и в ней самой. – Не нужно этих жертв, Джон, – девушка качнула головой, скользя взглядом по родным, но одновременно с этим слишком чужим чертам лица. – И если тебе больше нечего мне сказать, то прошу, просто уходи. Уходи, – повторила она сломавшимся голосом и отвернулась, ведь смотреть на брата и дальше было просто невыносимо. – Нет, – на этот раз, голос Джона был полон решимости и непоколебимой стали. – Я больше не собираюсь убегать, Санса. Больше нет. И он решительно шагнул вперёд, ухватываясь ладонью за плечо сестры и вынуждая её обернуться к себе лицом. В голубых глазах проскользнуло секундное удивление, а уже в следующий миг, Джон буквально впечатался в ее приоткрытые губы своими, разделяя столь сладостный и желанный поцелуй. Не ожидавшая этого Санса, уперлась ладонями в мужскую грудь, в бессмысленной попытке его оттолкнуть, но Джон лишь перехватил её запястья, сжимая их сильными пальцами. Его язык настойчиво раздвинул податливые девичьи губы, проникая им в её горячий рот. – Ты не должна уезжать, – прохрипел он, всего на мгновение разрывая их поцелуй. – Не должна... Санса лишь кивнула, высвобождая свои руки из крепкой хватки брата и зарылась пальцами в его непослушные черные волосы, вынуждая Джона прижаться ещё ближе к своим губам. Они вновь слились в поцелуе, полном горечи, отчаяния и желания, которому больше не было никаких сил сопротивляться...