Zireael

Сознание медленно возвращалось. Лицо было мокрым от дождя и снега, сыпавшихся с мрачных небес. Голова раскалывалась, боль пронзала пустую глазницу. Богиня, как же хочется пить! Эредин с трудом приоткрыл оставшийся целым глаз и тут же закрыл его. Голова кружилась, и от этого картинка двоилась, вертелась, беснуясь в безумном хороводе. Хотел было поднять руку к лицу, но резкая боль пронзила грудь и электрическим импульсом прострелила все тело. Глас заорал, но с губ сорвался лишь хрип, растворившийся в холодном морском воздухе маленьким клубком пара. Эльф почувствовал металлический привкус во рту, когда кровь теплым ручейком потекла по подбородку. Это конец. Эредин вспомнил, как над ним, подверженным, стоял ведьмак. Изумило эльфа то, что в глазах его не было ни ненависти, ни торжества над врагом. Холодный взгляд змеи. Мутант, идеально созданный для убийства. Если бы не это, Эредин покончил бы с ним, раздавил как таракана. Но теперь Король умирал, проиграв впервые в жизни... Доспех, его привычный удобный доспех сковал тело броней и стал непосильной ношей, своей тяжестью усиливая и без того нестерпимую боль. В груди засвистело и заклокотало при более глубоком вдохе, и Эредин закашлялся кровью, издав булькающий звук. Холод уже начал сковывать его тело, поднимаясь откуда-то снизу. Ног он уже не ощущал - будто их и не было вовсе. Эльф слегка наклонил голову и увидел кровь, заливающую палубу. Это его кровь, алая и еще горячая, застывала теперь на деревянных досках пола. Сердце продолжало биться, каждым новым ударом выплескивая наружу драгоценную алую жидкость - и жизнь. За ним никто не придет - это Эредин уже понял. Шум битвы утих, оставив разбросанные по палубе трупы. А если Глас до сих пор лежит тут в одиночестве, значит его навигатор мертв. Король Дикой Охоты ощутил липкое и мерзкое прикосновение страха. Ему никогда прежде не было дела до того, что будет после: для Эредина смерти не существовало, ведь он сам нес смерть, был верным ее слугой. И вот, она решила явиться за ним - эльф смог бы оценить иронию момента, если бы так отчаянно не хотелось жить. Смерть. Это значит, что он больше никогда не увидит Её. Образ Ласточки тут же возник перед ним, вспомнился тот вечер, когда они ужинали в Тир на Лиа. По лицу Гласа пробежала тень улыбки, и тут же исчезла. Он не смог спасти глупую девчонку. Когда Эредин вступал в схватку с Геральтом, он обещал сказать ему кое-что. Он даже почти приготовил речь, представляя, как смеется и всаживает клинок глубоко в тело ведьмака. Но, проиграв, поняв что смертельно ранен, Эредин сказал ведьмаку правду про Аваллак`ха. Если они ещё не ушли слишком далеко, Vatt’ghern догонит. Он должен успеть, не дать Ведуну погубить Ласточку. Его Зираэль. Эредин посмотрел вверх и удивительно четко осознал, что видит эти враждебные, мрачные небеса в последний раз. Его глаз закрылся одновременно с долгим последним выдохом.