Тисовый трискель

      Время, как будто, остановилось, поглотив юных волшебников, как Алису, падающую в кроличью нору. Темнота настолько была непроглядной и вязкой, что ее пленники не могли понять: где верх, где низ, где они сами. В воздухе вилась, подобно пудре, мешая дышать, целая тонна пыли, поднятая от обрушения не то стены, не то крыши. Ребятам казалось, что она везде: запуталась в волосах, осела на языке, забилась в нос и глаза. Только холод замерзших рук друг друга не давал почувствовать себя одиноким и потерянным. — А-а-апчх-хи! — дружно раздалось с разных сторон, отражаясь эхом, которое заглушил безудержный смех. И счастливее его не было на всем свете. — Магия! — смеялась Лили. — Магия работает! Мы левитируем!       Ее поддержал всеобщий вздох облегчения. — «Люмос максима»! — торжественно произнесла гриффиндорка, и яркий свет прорезал непроглядную тьму, окружавшую подростков.       Отразившись от стен из крупного грубо отесанного серого камня, он загадочно заблестел в боках укрытых пылью колб на столе у дальней стены, разлился по вымощенному большими плитами из черного блестящего гранита полу, оказавшемуся в опасной близости от носа Снейпа, выхватил очертания мебели: шкафов, сундука, огромной ширмы, ящиков, пары стульев. — Все целы? — обеспокоено осведомилась откуда-то сверху Роланда. — Еще бы немного, — переворачиваясь и вставая на ноги, мрачно констатировал Снейп, — и без сломанных костей не обошлось. Не думаю, что такой вариант мне бы понравился. — Тогда будь добр… я до палочки не дотянусь, — немного смущенно пояснила хаффлпаффолка.       Северус поднял голову и тут же, едва заметно краснея, отвернулся, узрев перед собой край складчатой юбки и беспомощно болтающиеся в воздухе стройные ноги, обтянутые высокими гольфами. Туфли на невысоком, ученическом, каблуке подчеркивали узкую стопу девушки. Руками она держалась за черенок метлы, застрявший между балок потолка, а ее мантия задралась, запутавшись в прутьях спасительной опоры. — «Мобиликорпус» — проговорил Северус, и девушка почувствовала, как невидимая сила приподняла ее, удерживая в воздухе. — Отпускай! — скомандовал парень, и Хуч, выскользнув из рукавов мантии, плавно опустилась на пол. — Здесь есть светильник! «Шинтиллам»! — заметила, успевшая поправить одежду и оглядеться, Лили. — Странный подвал, даже стулья есть, только уборкой никто не занимался лет сто. — Хорошо, что у нас есть метла, — злобно усмехнулся Северус. — Все равно, она, судя по всему, больше ни на что не годится. — Делишься ценным опытом, Золушка? Судя по твоей одежде, ты часто наводишь порядок, не утруждая себя сменой гардероба, — запахивая снятую с метлы мантию, огрызнулась Хуч.       Занятая своей одеждой, она не заметила, насколько сильно задело замечание адресата, заставив торопливо закатать разодранный рукав явно великоватой ему рубашки. Быстро окинув себя взглядом, Северус тут же принялся закатывать и художественно порванные штанины брюк, с сожалением понимая, что никакое «Репаро» не спасет одежду: у любого материала был элементарный предел прочности, когда на него еще действовали заклинания. И эта одежда его сегодня, явно, преодолела. — «Тергео»! — пыль и грязь, закручиваясь в маленький смерч, начали исчезать на кончике палочки Лили.       Оглянувшись, Северус тепло улыбнулся — явление настолько редкое, что только два, точнее, уже три человека могли похвастаться, что его видели. Сегодняшние приключения, наложившие отпечаток на них всех, нисколько не сказались на его подруге. Наблюдая, как, повинуясь желанию и магии девушки, в помещении становиться чище, уютнее, светлее, он вспоминал беззаботные минуты детства. Та же легкая, искристая, солнечная магия… играючи поднимающая ее в воздух, заставляющая расцветать бутоны, летать листья… Ушедшее детство, на мгновение вернувшиеся в непонятном подвале неизвестного места. — Ничего себе! — восторженно присвистнул юноша, оглядевшись по сторонам и заметив большой, длинный стол. — Это же… это же лаборатория! — горящий взгляд и мелко трясущиеся руки, выдавали крайнее возбуждение от увиденной картины. — Меня, — перебила его, успевшая привести себя в порядок, Роланда, — больше интересует насколько сохранился этот замечательный очаг, — она ткнула пальцем в выложенный из красного камня высокий камин с установленным в верхней части крюком не то для чайника, не то для котла, и парой зацепов по бокам. — Посмотри сама, — бросил ей парень, направляясь, словно зачарованный, к столу. — Мордред драный… — Роланда последовавшая совету, бросила пару заклинаний в сторону найденного камина, — к каминной сети он не подключен, да и маловат для перемещений, но, с другой стороны… воду вскипятить в нем вполне можно. Осталось только найти котел с длинной изогнутой ручкой.Северус, на столе нет ничего подходящего? — Нет! Зато здесь есть все для зельеварения! — голос единственного представителя сильного пола интонациями напоминал голос дракона, неожиданно нашедшего золотую жилу, — даже… ничего себе! Даже для алхимических опытов всё есть! Только очень старое. Вот эту колбу в 1948 заменили на более совершенный образец. А вот этот тигель использовали для плавления муранского стекла… и недостаточно хорошо… В нем расплавленная масса быстро остывала и трескалась… — Пойдем, Роланда, осмотримся сами, — перебила со вздохом Лили, — эта лекция надолго, а самого лектора мы от реторт еще часа два не оторвем. — Ничего вы не понимаете в прекрасном! — недовольно пробурчал парень, касаясь очередной, странной для не посвященных, трехгорлой колбы.       Девушки заворожено смотрели, как он осторожно, а иногда и нежно, поднимал, наклонял, взбалтывал непонятные колбы, реторы, бутылки, флаконы, заставляя их содержимое переливаться или пересыпаться, отражая световые блики. Практически каждый полученный результат таких действий вызывал еле слышный протяжный вздох, наполненный завистью и благоговением. — Я же говорю: это надолго… фанатик… — голодное урчание чьего-то живота напомнило о бренности бытия, заставив оторваться от картины «Зельевар в раю». — Пошли, поищем чего-нибудь съестное… Вдруг тут не только ингредиенты водятся… — мечтательно проговорила Роланда. — Буфета здесь нет, но, может, в шкафах что-то будет… — Только не пробуйте ничего, даже если уверены, что оно съедобно! — не прерывая своего занятия, прокомментировал Северус. — Язва! — Да знаем мы! Не ты один здесь нитроглицерин от желчи броненосца отличаешь, — насмешливо отозвалась Эванс, отодвигая тяжелую створку резной ширмы. — О! Здесь кровать! Хвала Мерлину, с одеялами и подушкой!       Старое ложе отозвалось протяжным скрипом, когда девушка, откинув тяжелую складку ткани балдахина села на мягкий матрац, а вверх рвануло очередное облако пыли. Роланда отвлеклась от изучения небрежно сколоченного ящика у стола и оглянулась на Лили. Открытая для обзора кровать являла собой образчик монументального зодчества викторианской эпохи: широкая, минимум для двух взрослых человек, с толстым основанием, практически черного цвета с терракотовым балдахином. Приглядевшись, хаффлпафолка разглядела китайских огненных драконов, обвивающих витые столбы по углам кровати, державшим верхнюю раму.       Убедившись, что больше ничего интересного там не происходит, она нацелилась на книжный шкаф. Благодаря заклинаниям гриффиндорки, сейчас можно было смело определить его видовую принадлежность, не боясь ошибиться, поскольку сквозь толстое стекло с травленным рисунком габридских черных драконов виднелось большое количество различных книг и папок, расставленных в только одному хозяину известном порядке. — «Тергео», — Лили привычно взмахнула палочкой. — А под ней горшки! — добавила она, хихикая. — Ночные. — Если фарфоровые, то на дне должен быть рисунок или надпись для заказчика, — весело отозвалась из недр исследуемого шкафа хаффлпафолка. — Ничего себе! В принципе, как я и думала! — усмехнулась, она. — Что? — в один голос отозвались ее спутники. — Тайник с выпивкой. Шотландский виски, если верить этикетке, — девушка подняла большую запечатанную бутылку, рассматривая её на свет. — Примерно… о… надеюсь, никто не думает, что это хитрая ловушка для незваных гостей? — Не похоже, что гостям тут были бы рады, — дергая за правую ручку двустворчатого шкафа, ответила гриффиндорка. — «Алохомора»! Мерлин! Не работает! «Портоберто»!       Из замочной скважины посыпались искры. Но словно старый строгий дворецкий, привыкший надежно хранить тайны своих хозяев, этот обладатель лакированных коричневых дверей и толстых, некогда позолоченных ручек всем своим видом показывал, что не собирается сдаваться с первой попытки. — Еще варианты? — осведомилась Роланда, водя палочкой над каким-то свитком, извлеченным из недр книжных полок. — «Апарекиум»! Нет здесь ничего интересного, — с сожалением откладывая пергамент в сторону, проговорила она. — А как ты открыла книжный шкаф? — удивленно спросила Лили. — Он был не заперт… К тому же в замке торчал ключ, — пожала плечами та, пролистывая очередную книгу в кожаном темно-синем переплете и выложенными золотом рунами. — Это даже не кельтские… — Отлично… пригнитесь, — пыхтя как ежик Лили, решившая во что бы то ни стало переупрямить замок, вышла на середину комнаты. — «Акцио» ключи!       Маленький бронзовый ключ вылетел со своего места, больно ударив Роланду по виску, пролетая мимо на зов гриффиндорки. — Ай! Ты чего? С ума сошла? Или просто с головой не дружишь? — возмутилась девушка, не ожидавшая такого коварного нападения.       Откуда-то сверху, гулко стукнувшись о каменные плиты пола, свалился длинный ржавый, больше напоминавший амбарный, ключ. Что-то забилось в ящике лабораторного стола, около которого по-прежнему стоял Снейп, листая какую-то тетрадь. — Этот, наверное, от двери в подвал, — переворачивая носком туфли ржавую находку, предположила Лили. — Северус, а что там у тебя? — Вы же не хотели слушать лекции, — фыркнул парень, не отрываясь от своего, явно, интересного занятия. — Исключительно на голодный желудок, — парировала Эванс, мило улыбаясь. — Магический очаг не пострадал, можно попробовать вскипятить воду, раз не нашлось подходящей посуды для камина — ворчливо сообщил Снейп, просовывая кончик палочки в один из ящиков стола. — «Систем Аперио»!       Вспышка и последовавший за ней взрыв позволили слизеринцу распахнуть ящик, прятавший небольшую связку ключей в своем нутре. — Девочки, развлекайтесь, — он кинул извлеченные ключи в сторону подруги. — А ты не хочешь нам помочь? — с сомнением спросила Лили, глядя на дюжину разных ключей в своих руках. — Мы тут до второго пришествия Мерлина не управимся. — О! — послышался радостный вскрик со стороны парня, обнаружившего что-то интересное в том же ящике. — Похоже, мы его потеряли, — прокомментировала Роланда, задумчиво оглядывая безразличный ко всему происходящему тыл юноши. — Да, это надолго, — согласилась гриффиндорка. — Остались мы без кипятка. — Ладно, я сейчас сама сделаю, это будет надежнее, — ответила хаффлпаффолка, направляясь к замеченному ранее котлу с длинной ручкой, спокойно скрывавшемуся между книжным шкафом и каким-то сундуком. — Одной водой сыт не будешь… Надеюсь, что в этом шкафу будет, что-нибудь съестное, — тихо вздохнула Лили, — раз он так заперт. — Хозяин дома явно не прост… Может, он там хранил дорогие сердцу панталоны своей бабушки… или ее скелет. Говорят, у зельеваров множество таких жителей в шкафах. «Инсендио»! — глядя на то, как поднимаются лепестки пламени под котелком, сообщила Роланда. — «Агуаменти»! — Раз так, мне уже не хочется его открывать, — скривилась Лили, разглядывая связку увесистых ключей. — Тут некоторые помечены рунами. Надо проверить, может и замки тоже? — Я проверю на сундуках, так будет быстрее, — предложила Хуч, направляясь к стене, где темнели громоздкие очертания окованных железом сундуков. — Надо же! Я думала это гобелен, а это шкура… и на ней висит что-то, — хаффлпаффолка легко вскочила на крышку одного из них. — Какой мягкий мех… интересно чей он… — Есть! — радостно распахивая дверцу шкафа, воскликнула гриффиндорка, — когда подносишь ключи к замочной скважине, нужный сам притягивается! Видимо, хозяину тоже было лень с этим возиться. — И что такого интересного вы нашли? — отрывая взгляд от лабораторного стола, спросил парень. — Все-таки скелет? Или чьи-то панталоны? — О-у, Снейп, оказывается, тебя, кроме ингредиентов, волнуют еще и панталоны, — усмехнулась Роланда. — Или все-таки скелеты? — поддержала её Лили. — Чего вы придумали?! — взвился юноша, отрываясь от своих колб. — Ничего из этого мне не интересно. — Да, ладно, — хмыкнула Лили, подходя ко второй двери шкафа, — это тебе точно понравится. — Ты в этом уверена? — вопросительно поднял бровь Северус. — Конечно, я в этом даже не сомневаюсь. Я сомневаюсь в том, что это съедобно. — Ну… ты знаешь… мухоморы тоже съедобны… Но только один раз в жизни. — Тогда точно понравится. Мухоморы там есть! — Там?! — Там-там, в шкафу. И, думаю, и еще что-то, более интересное. — А кто-нибудь знает, кто такой Мёрдок Фрэнсис Макфарлейн? — с удивлением спросила Роланда, вынося непонятный предмет на освещенный участок комнаты. — Макфарлейна на вскидку не помню, но Фрэнсис тут недавно был, — задумчиво протянул Северус, подходя к шкафу. — Тут? Северус, с тобой все в порядке? Или ты надышался, разбирая колбочки? — хаффлпаффолка развернулась в сторону парня, не произвольно направляя на него найденный предмет. — Осторожнее! — вскричала Лили, оказываясь рядом с девушкой, и резко поднимая предмет вверх. — Это ружье, и оно может быть заряжено. — Что? — выныривая из недр шкафа с жестяной коробкой в одной руке, а другой потирая ушибленную попу, по которой прилетело второй дверцей, резко отпущенной Лили, недовольно проворчал Северус. — Ружье? Какое ружье? Вы где его взяли? — На шкуре висело, — пожала плечами Роланда. — А что это такое? Оно опасно? — Если заряжено, то еще как! — сказала Лили, непроизвольно передергивая плечами, видимо что-то вспомнив. — Девочки, а я нашел заварку. Вы, кажется, ставили кипятится воду? Предлагаю их соединить и, в конце концов… — но его прервало характерное шипение сбежавшей воды. — Не успели… — прокомментировал он, — а так пить хотелось… — Давай ее сюда, и поищи патроны, если там больше нет ничего съедобного, — фыркнула гриффиндорка. — А ты умеешь с ним обращаться? Лили, ты меня пугаешь… — Видела пару раз, как такое же заряжал дедушка. Роланда, положи его куда-нибудь, чтобы никого не покалечить. И стволом в сторону от нас. — Там на дальнем краю стола есть свободное место. Как раз хватит. Да, кстати, про Фрэнсиса, — передавая жестяную банку с чайными листьями, продолжил Северус. — Я, когда искал ключи, нашел тетрадь, видимо, лабораторный журнал или дневник предыдущего хозяина этого подвала. И он был подписан «Фрэнсис Койгреч». — Как ты сказал? Койгреч? — удивилась Роланда, возвращаясь к ребятам. — А там, в ящиках, больше ничего не было интересного? — спросила Лили, обмывая кипятком глиняные кружки. — Я же сказал: ключи, — пробормотал Северус, разглядывая светящуюся вязь заклинаний, наложенных на полки во втором отделении шкафа.       С величайшей аккуратностью он принялся водить палочкой, пытаясь «подцепить» кончик извивающихся, словно ужи, заклинания. — Ты нашел еду? — Судя по наложенным чарам, тот, кто их накладывал, явно хотел сохранить что-то в неизменном виде. Так что есть неплохой шанс найти тут что-то съедобное. Роланда, так что там с этим Койгречем? — Да, прадед про него рассказывал… — подбирая ключи к сундукам, ответила девушка. — А поподробнее? От, Модред! — Северус, что случилось? — Ничего страшного. Просто одно заклинание «кусается». А ты что заворачиваешь в какое-то тряпье?  — Заварку настаиваю в кружке. Через пару минут будет чай. Жаль, что пустой… после такого бега кушать хочется. Ты еще долго будешь возиться с этими заклинаниями? — Наверное, нет: я их почти распутал. Думаю, двух минут хватит, чтобы закончить. Роланда, так что там с прадедом? — Прадед был неразговорчив. Знаю только, что Фрэнсис Койгреч — один из лучших магов-ритуалистов на Британских островах, заядлый путешественник. Прадед говорил, что тот в своих поездках перенял многие практики других народов, из-за чего он стал лучшим, но трудно уловимым специалистом в своей области. Еще я слышала, что его часто видели с маглами, в конце концов он ушел с кем-то изучать амарантов и пропал. Вроде бы, никого из той экспедиции не нашли. — А в каком году это было? — Точно не знаю, но где-то в 1910 году. А что? — Да просто дневник начинается с записи от 01 ноября 1910 года. И написан он непонятным языком, только рецепты зелий на латыни. — Это он мог… у прадеда был небольшой рукописный сборник ритуальных зелий, разработанных Койгречем. — Роланда… — Северус, лучше примерь это… — девушка вытащила из сундука старомодную, но крепкую рубашку. — Пошли кушать, — в этот момент по комнате разнесся запах копченного мяса, а Северус вытащил с полки большой сверток, завернутый в вощенную бумагу. — Лили, у тебя лучше получится: трансфигурируй из чего-нибудь стол. Кстати, там, где ты нашла кружки, тарелок не было? — Сейчас посмотрю, — ответила девушка, ставя получившийся стол между креслами и кроватью. Нагнувшись к незамеченному ранее в темном углу ящику, она извлекла из него несколько глиняных тарелок. — Думаю, нам это подойдет.       Следующими из недр такого привлекательного шкафа были извлечены свертки с сыром и хлебом, тут же дополнившие натюрморт на столе. Обрадованные девушки быстро из этого соорудили большие бутерброды, и около каждого опустилась кружка с горячим душистым чаем. — Один момент, — остановила их Роланда, доставая бутылку виски. — Это еще зачем? — с подозрением глядя на новый предмет в руках подруги, спросила Лили. — Чтобы не разболеться и расслабиться, — пояснила та, не дрогнувшей рукой наливая виски в чашки с чаем. — Согласитесь. После сегодняшних приключений нам это необходимо. — А, может, лучше зелье? — Поверь, алкоголь гораздо эффективнее: у нас декан даже первокурсникам дает горячий грог в особо сырые и промозглые вечера. Но ты, если боишься, можешь ограничиться молоком. — Я?! — возмутилась смелая гриффиндорка и молниеносно выхватила бутылку из рук Роланды.       Ошарашенные подростки смотрели, как она пытается в одиночку выпить, но второй глоток стал лишним. — Кто так пьет… — обиженно протянула Роланда, забирая бутылку у закашлявшейся и пытавшейся отдышаться девушки. — Не умеешь, не берись… — Вы тут, прям, профессионалы! — Не только декан Слизерина заботиться о здоровье своих студентов. Ты ешь скорее, а то плохо станет. — Не станет, — запальчиво ответила та, но последовала совету, принимаясь за бутерброд и чай. — У нас в гостиной многие тоже часто балуются сливочным пивом, а старшекурсники, говорят, не брезгуют и огневиски. Вот только откуда они его берут — не известно. — Это странно: и пиво, и, тем более, огневиски запрещены к проносу из Хогсмита. А кто у вас чаще всего угощает или приносит их в гостиную? — Блэк, иногда Поттер, но редко. — А МакГонагалл? — Она не знает. За эти пять лет я в гостиной её ни разу не видела. А тебе это зачем? — Да у нас Слизнорт каждую неделю заходит в гостиную. — А у нас Спраут каждый вечер. — Похоже не будет больше ни у тебя Слизнорта, ни у тебя Спраут, а МакГонагалл вообще не заметит, что меня нет. — Что у тебя за похоронное настроение? Завтра выберемся из подвала и разберемся, куда идти. — Ну да, ну да… выбор большой: хочешь к василиску на завтрак, хочешь к акромантулу на обед. — Кстати об василиски и акромантулах… — Завтра! — прикрикнула на него Роланда, ловко подливая виски в кружки. — Никуда они от тебя не денутся. — Нет, ты не понимаешь! Я в том журнале мельком увидел очень интересный рецепт! Сейчас я его покажу: вам понравиться.       Девушки, оставшись за столом, с интересом наблюдали за его попытками открыть нужный ящик и найти в нем журнал, лежавший на столе. — Хм… интересно, сколько ему понадобиться времени, чтобы понять, что его там нет… — задумчиво протянула Лили, неосознанно подставляя кружку под бутылку.       Но к их удивлению Северус достал из ящика какой-то журнал и с видом победителя направился к столу. — Вот смотрите! — шлепнувшийся журнал развернулся на середине. — Как-то это мало похоже на зелье, — протянула Роланда, глядя на фигуристую мисс, улыбающуюся с разворота. — Ты же сказал, что в том ящике больше ничего не было. — Я его раньше там не видел. Что за журнал вообще? Может, там только одна такая фотография … — он перелистнул сразу несколько страниц. — Не получилось… — шокировано глядя на открывшуюся страницу, прокомментировала Лили. — Дай сюда, — Роланда выхватила из рук парня журнал и громко прочла: — «Алис Маро (Alice Marot), улица Мариньян, 4. Веселая и красивая куртизанка, которой в свое время очень повезло. После беспросветных скитаний по провинциальным театрам, она приехала в Париж, и вскоре актеры театра Пале-Роял пополнили список ее любовников», — девушка закрыла журнал и прочитала на обложке: — «Красивые женщины Парижа. Путеводитель к удовольствию», 1883 год. — Ничего себе… повезло… — скривила свой прекрасный нос Лили. — Какая гадость! — Какая? — на автомате переспросил Северус, листая страницы журнала. — Северус! — обиженно-разочарованный возглас разнесся по подвалу. — Все, ты спишь на полу! — Но там холодно! — Я в сундуке видела что-то теплое. Пошли посмотрим, — сказала Роланда, вставая из-за стола. — Сундук никуда не денется, а остывший чай — не то, о чем я мечтал в последнее время… — Северус, мы не хотим над тобой посмеяться, но ты посмотри критически: после забега на нас нет ни одной целой вещи. — Лили, похоже, виски все-таки ударил тебе в голову! Ты действительно думаешь, что мы здесь сможем найти что-то подходящее, учитывая, что хозяин подвала мужчина, шотландец, живший в начале ХХ века? — Народ, а кто-нибудь знает, что это за попона на гиппогрифа? — Роланда, успевшая не только дойти до сундука, но и основательно в него закопаться, держала в руках непонятный кусок темного материала, больше похожий на обозначенный предмет, чем на какую-либо одежду. — Попона? — удивилась Лили, уворачиваясь от летящего большого кома. — Это больше похоже на крылья летучей мыши-переростка, — хихикнула она, разглядывая пойманный материал. — А что еще там есть? Поинтереснее. — Насколько интересны тебе красные чулки? — Оу! Теплые? Дай посмотреть! — кинув непонятную «попону» на стул, Лили радостно вскрикнула и отправилась к сундуку. — Там только красные?       Отодвинув немного сторону Роланду, она с упоением начала копаться в сундуке. Северус, оставшись за столом и допивая ароматный чай, искоса посматривал на видневшийся кружевной верх чулок гриффиндорвки. Убедившись, что потерял интересе для девушек, он потянулся за оставленным без женского присмотра журналом, нечаянно смахнув локтем полупустую кружку. Вода, описав небольшую дугу, попала на брошенную на стуле вещь, и не впитавшись в материал, капелью застучала по полу. Парень с удивлением смотрел, как под действием воды проступает контур рун, от которых его отвлек довольно громкий «бздынь» от разбившейся кружки. — Надеюсь, это был не виски, — прокомментировала ситуацию Роланда. — Лили, куда ты набрала столько вещей? — Я только померяю, — заверила девушка, с горящим взглядом прижимая к себе большую кучу одежды, направляясь за ширму, отгораживающую кровать. — «Репаро», — один взмах палочки, и кружка была починена. — Ну, раз ты починил мою кружку, — плюхаясь на стул рядом, выдохнула Роланда, — то плесни мне виски: надеюсь, ей хотя бы половина не подойдет. Иначе бродить нам в таком виде… ладно, не будем об этом.       Девушка привычным жестом запустила пальцы в волосы, отгоняя неприятные мысли. Тряхнув взъерошенной головой, она торопливо стукнула краешек своей кружки о кружку слизеринца. — Как говорят в нашей команде по квиддичу, ты хороший малый, Северус. — доверительно сообщила хаффлпаффолка, залпом опрокинув в себя горячительное. — Какой маразм заставил шляпу распределить тебя к этим самовлюбленным зазнайкам? — А я тебе таковым не кажусь? — усмехнулся, последовавший ее примеру, юноша, подставляя кружку под новую порцию виски. — Почему же? — Есть одна рыженькая причина, — бросив быстрый взгляд на ширму пожала плечами Роланда. — Можешь считать, что мне не хватило безрассудства для гриффиндора, — вертя в пальцах ломтик сыра неохотно произнес слизеринец. — «Много шума, мало толку» — это точно не для меня. А как на счет тебя? Я всегда думал, что… — На Хаффлпафф попадают те, кто оказался недостаточно хорош для прочих факультетов, так? — иронично закончила Хуч. — Мы это часто слышим, расслабься. Давай лучше выпьем… Пусть у нас будут тёплые слова в холодный вечер, полная луна в тёмную ночь и дорога под горку всю дорогу до дома! — Ты ирландка! Как я сразу не догадался, — легко хлопнув себя по лбу, произнес Северус, прикладываясь к выпивке. — Так вот почему Хаффлпафф… — Ой, вот только не надо этих глупых шуточек про чашу! — сквозь смех отозвалась девушка. — Кстати, что-то Лили давно нет. Сиди, я мигом.       Довольно ловко поднявшись со своего места, Роланда размашистыми шагами направилась к кровати. Северус не возражал: разлившееся по телу тепло вовсе не располагало к участию, хотя он с интересом провожал девушку взглядом, пока резная ширма не скрыла от него силуэт хаффлпаффолки. С раздражением, он присмотрелся к досадному препятствию: темно-коричневого цвета массивная деревянная конструкция из трех панелей, высотой около двух ярдов. Легкий, искусно вырезанный растительный орнамент обвивался вокруг изображения дракона. — Судя по морде, перуанский ядозуб… — практически по себя, на автомате прокомментировал Северус, глядя на рисунок.       Из-за ширмы раздалось хихиканье, недолгая возня, едва слышное бормотание, затем через край перекинули мантию. Щеки парня предательски запылали, едва стоило представить, что там сейчас может происходить. В неровном свете магического огня ему показалось, что дракон на рельефе нагло ему ухмыляется. — Она уснула, — полушепотом сообщила Роланда, появляясь в поле зрения слизеринца. — Представь, а вещи не отдает… пришлось так и укрыть. Только мантию стащила. — Кстати, — вскинулся Северус, — обрати внимание, какую интересную мантию ты мне кинула, — и он быстрым движением схватил кружку с остывшим чаем Лили и выплеснул его на ткань. — Ты чего делаешь?! — вскрикнула девушка. — Ты на пол смотри… — юноша кивнул на абсолютно сухую одежду и небольшую лужицу рядом со столом. — Ничего себе! Первый раз такое вижу… — Сдается мне, что это специальная мантия для зельеваров… Но я о такой только читал… — мечтательно произнес Северус. — И стоит она… целое состояние… — Думаешь? — скептически оглядывая предмет разговора уточнила девушка. — Я бы не стала кидать такую вещь в старый сундук с хламом, вроде теплых носок. — Не уверен, но все может быть. Мантильи Зашера, вообще-то, бывают трех видов: для подмастерья, мастера и магистра. Причем, выглядят абсолютно одинокого, разница только в обработке. Самая лучшая для магистров, занятых постоянными экспериментами. Шьется на заказ из специально подготовленной ткани: волокна пропитывают в трех эликсирах, потом ткут в соответствии с лунным циклом, куча ритуалов перед кройкой, потом опять пропитка в высших зельях перед пошивом, а в завершение еще пара ритуалов и много-много заклинаний в конце… В общем… дешевле и проще купить мэнор с действующим Источником силы. — Размечтался, Койгреч — магистр ритуалов. К тому же, я никогда не слышала, чтобы он изобретал новые зелья. Так что, если это и она, то в лучшем случае, для мастера. — Ты так хорошо знаешь его биографию? Пошли проверим. Зашер для подмастерьев дает только защиту, если котел взорвется, или на себя что-то перельешь, и разрезать ее практически невозможно. Вариант для мастера к этому набору еще помогает четко дозировать магию, вливаемую зельеваром в высшие зелья. А вот мантия магистра ко всему прочему еще и накапливает магию окружающей среды, увеличивая резерв мага, или может магически поддержать поддержать магистра, когда он что-то творит.       За разговором ребята добрались до лабораторного стола. — Зашер… звучит, как ругательство… — опираясь на стол, чтобы сильно не качаться, заметила Роланда. — Сядь куда-нибудь, а то стол уронишь. — Ха, он нас двоих выдержит, — но села на более устойчивую табуретку. — Так все-таки, почему Зашер? — Да был в средние века такой алхимик. Зельеваром в нашем смысле он не был, но баловался трансмутацией, как и все, искал философский камень и пытался синтезировать золото. Но эти опыты очень взрывоопасные. И после очередной попытки суицида, его молодая жена сшила защитную мантию. Потом ее доработали, усовершенствовали, приспособили для зельеваров, но основа осталась с тех времен. Вот и повелось, что эти мантии называют Зашер. — Как всегда: изобрела женщина, но никто не знает, как ее зовут. Странно, что в Хогвартсе два факультета названы в честь Основательниц. — Не беспокойся, йод изобрела кошка, но имя ее тоже никому не известно. — Что кошка бежала, хвостиком махнула? — Именно, по заводу, от разгневанных рабочих. Так и не догнали, чтобы кличку спросить. — С кошкой все ясно, а ты что мешаешь с таким упоением да не на трезвую голову? — Основу под жидкий «Люмус». — Не слышала никогда об этом. — Оно считается детским. Меня мама на нем тренировала подготавливать ингредиенты. Состоит из двух прозрачных зелий, смешиваешь в равных пропорциях и получаешь яркий источник света до четырех часов. Потом можешь еще встряхнуть, минут двадцать продержится.       Резко подобравшись, Роланда взглянула на него серьезным, цепким, даже на удивление, трезвым взглядом. — Ты тоже не веришь, что у нас просто палочки отсырели? — Не знаю, как ты, а я колдовал под ливнем, и ничего такого не было, — не отрываясь от своего занятия, проворчал парень. — К тому же, я думаю, что Лили действительно кого-то видела, но это был явно не Хагрид. — Не хочу тебя пугать, но я тоже его видела, но это точно был не человек: попав под свет фонаря, он не отбрасывал тени. — Я поражаюсь, как ты это разглядела в той темноте, — отрывая взгляд от котла, он выразительно посмотрел на собеседницу, — да и фонарь под деревом только ты заметила. Когда акромантулы бежали, ты первая поняла, что это был за звук. И только ты успела хоть что-то сделать, чтобы замедлить падение, — сделав еще одну восьмерку по часовой стрелке, он добавил сухой порошок, быстро уменьшая огонь. — Медленный загонщик — мертвый загонщик, умник, — пьяно рассмеялась Роланда. — Учитывая твои желтые глаза… — Глаза, как глаза, все вопросы к моему папе, говорят, я на него похожа, — она передернула плечами, будто эта тема была для нее не приятна. — Ты мне лучше скажи, что там с мантией? — Судя по тому, что вливание магии в зелье идет гораздо легче, чем обычно… — Кажется, детям больше не наливаем: какое вливание, ты же говорил, что варил его еще до Хогвартса? — Ну… это не совсем тот рецепт… — усмехнулся слизеринец: — я его немного усовершенствовал. Если во время приготовления добавить магию, оно работает до восьми часов… Не надо на меня так смотреть. Ты тоже о себе не все рассказываешь. — Знаешь, это еще не показатель: мы не понятно, где; магия работает не понятно как; трезвость зельевара оставляет желать лучшего, — принялась загибать пальцы, перечисляя хаффлпаффолка, — и опираться только на этот критерий не логично. Надо хотя бы выяснить, накапливает ли она магию… — Да, прирост идет даже лучше, чем в Хогвартсе. — С чего ты взял? — Чувствую, — и он приподнял рукав мантии и рубашки, открывая старые механические часы. — Это накопитель. Когда мы по лесу бегали, стрелки стояли на отметке двенадцать. Перед тем, как надеть мантию, я посмотрел, что маленькая стрелка стояла на часе, а сейчас уже на трех. Но прошло только полчаса. Следовательно, мантия накапливает магию. И получается, что этот Койгреч все-таки был магистром зельеваром. Мастеру этот эффект без надобности, поскольку они редко придумывают новое, а для варки высших зелий при скромном своем резерве достаточно таких накопителей. — Ничего себе. Это накопитель? — и, увидев удивленно поднятую бровь, пояснила: — Я дома видела только большие, стационарные. Они напоминали большие песочные часы, как те, что стоят у тебя на столе. Только «чаши» были сделаны из цельных камней. Что ты ищешь? — девушка с удивлением наблюдала за метанием парня. — Пустые колбы: зелье готово. О! Вот эти маленькие подойдут: лучше, если у каждого будет свой или запасной огонек. Потом перед уходом добавим в одну часть порошок златокрылок, и можно будет им пользоваться. А что ты говорила, про эти песочные часы? — У нас в Ирландии, — пояснила девушка, — принято на границе поместья или в жилище устанавливать накопители, питающиеся от родового алтаря или, собственно, мага, поддерживающие постоянный магических фон и подпитывающие наложенные чары. По интенсивности окраски можно определить заряжен он или нет. — Если эти часы являются таким артефактом, то от чего они здесь питаются? — Северус с предельной осторожностью закупорил последнюю колбу, ставя её рядом с такими же, с удовольствием потянулся и, взяв артефакт, решительно направился к свету. — Странный он какой-то. Не то руны, не то знаки какие-то, не то трещины. Да и цвет какой-то… обычно в накопителях используют гелиотроп, как в моем, а этот больше похож на лабрадор. — Наверное, дом стоит на источнике. Вспомни, снаружи магии не было, — Роланда подошла поближе, чтобы лучше рассмотреть часы. — Смотри, вот эти черточки напоминают руну «Альгиз» — защита, оборона; а эти — «дагаз» — круговорот. А вот это прям «соулу» — молния, энергия. Думаю, это все-таки накопитель, подпитывающий защитный заклинания. Давай проверим? — в руке хаффлпаффолки блеснула палочка.       Мгновение и серебристая искра, сорвавшись с наконечника, метнулась в сторону верхней чаши, с небольшой вспышкой света разлетевшись в дюйме от поверхности, и сетью молний окутала артефакт. — Мордред! — вскрикнул Снейп, дернувшись, рефлекторно откинул от себя прочь накопитель, краем глаза заметив, что он полетел прямо в камин. Интуиция, развитая работой с различными зельями, вопила об опасности.       Часы со звоном ударились о камни очага, когда слизеринец, стремительно развернувшись, распахнул полы мантии. Град раскаленных искр от разлетевшегося вдребезги артефакта ударился о чудесную ткань, не причиняя вреда укрывшимся под ней студентам. — Роланда… — укоризненно произнес юноша, — я не собирался проверять стойкость мантии в ТАКИХ условиях. — Я не ожидала такого… Это было обычное диагностическое заклинание для накопителей, — растерянно оправдывалась девушка. — Им еще моя прабабушка пользовалась… Не представляю, что произошло.       Весь ее вид — от распахнутых в ужасе глаз до бледных щек — выражал полную беспомощность, так что Северус решил ненадолго сдержать праведный гнев, который бы неизбежно обрушился на горе-помощника, случись подобное на уроке зельеварения. Снейп вспомнил самодовольную рожу МакЛарена, столь же уверенного в своей исключительности, сколь криворукого. К счастью Северуса, дурная репутация угрюмого зануды прилипла к нему рано, так что желающие осенить его скромную персону своей благосклонностью аристократы быстро кончились. Хуч, приняв его гримасу на свой счет, опустила глаза и закусила губу. — Либо неправильное заклинание, либо артефакт был не накопителем. В любом случае, мы этого уже не узнаем, — парень подчеркнуто безразлично пожал плечами и, в попытке немного ободрить девушку, добавил: — Главное, никто не пострадал, а Лили даже не проснулась. — Пожалуй, я решусь к ней присоединиться: день был тяжелым, столько потрясений, — все тише и тише произносила Роланда, пытаясь выбраться из защитного кокона мантии. — Северус, отпусти меня. Северус! Я сейчас призову свою метлу! — И тогда ты доломаешь ее до конца, — с усмешкой заметил Снейп — Кстати, а есть какое-нибудь зелье для склеивания магической древесины? — в глазах Роланды загорелись не поддельные искры интереса. — Не хочу тебя огорчать, но тебе может помочь только артефактор, — вкрадчиво отозвался юноша, в голове которого сложился план маленькой мести. — А я знаю только один род в Британии, славящийся своими мастерами в этой области. Если тебя это обрадует, в «Хогвартсе» есть представитель этой фамилии…       Он задумчиво посмотрел в потолок, пока затянувшуюся паузу не прервал полный нетерпения возглас: — Не молчи, Модред бы тебя побрал! Кто он?! — Джеймс Поттер… — с удовольствием сообщил Снейп — Но я бы ему не доверил починку даже старого башмака. — Гадес! Учитывая, что он в команде соперников… — скривилась хаффлпаффолка. Извернувшись, ей все-таки удалось выбраться из кокона. — Я бы учел, что у него нет мозгов… — фыркнул Северус и направился к позабытой бутылке виски: холод опять давал о себе знать. — Ладно, спокойной ночи, — торопливо пожелала Роланда, спеша скрыться в уютном закутке, где под узорчатым индийским одеялом сопела уткнувшись в цветастую подушку гриффиндорка.       С облегчением вздохнув, Роланда принялась стягивать с себя башмаки. Отвратительная досада ворочалась внутри нее сонным ежом. Опять! Опять она все испортила, едва завязав знакомство. Девушка ловко нырнула под одеяло у стенки и принялась удобнее устраивать голову на подушке. Так случалось постоянно: какой-нибудь глупый поступок, нелепый случай, резкое слово, отталкивал от нее людей, словно фамильное проклятье. Один взмах палочки и тяжелый балдахин опустился, скрывая ложе под тяжелыми складками бардовой ткани. Роланда обвела грустным взглядом резных драконов, обвивших столбики кровати, глаза ее слипались. Рядом мерно дышала Лили, не подозревая, что сегодня Хуч говорила с ней дольше, чем со всеми однокурсницами за все годы в Хогвартсе.       Северус отставил почти пустую бутылку и обвел взглядом комнату. Множество мыслей роем вились в его голове. Словно пламя вместе с выпивкой по венам струилось ликование победителя, подобно тому, что он испытал успешно сдав экзамен на Подмастерье зельеварения. Эти восхищенные взгляды девочек, прислушивающихся к его советам, словно придали ему уверенности в себе, и пусть все трое находились сейчас непонятно где, он внезапно осознал, что жизнь вне Хогвартса может быть не так уж и плоха. И несмотря на то, что им предстояло выйти в пугающую неизвестность, Снейп был уверен, что они дойдут домой, а еще он был пьян, чертовски пьян. Так, что его настрой не портило даже то, что единственным, по прихоти девушек, подходящим для сна пристанищем, остались только тяжелые сундуки у дальней стены. Деловито спрятав в карман журнал, он направился туда. Ступни обдало неприятным холодом, стоило им оказаться без обуви. Поддавшись шальной идее, парень вскочил на крышку, силясь снять со стены белую шкуру. Та на удивление легко поддалась, обнажая грубую каменную стену. Теплый мягкий мех плотной завесой окутал Северуса, когда растянувшись на сундуках, он наконец завернулся в свой трофей. Лишь у ног неприятно сквозило, но усталость подкосила слишком быстро, чтобы этот факт успел его заинтересовать.