Быть с тобой

      Знакомство с Тесси стало одним из счастливейших событий для мальчика. Они часто встречались, гуляли, соревновались, Тесси показывала ему тайные проходы в замке. Девушка относилась к нему как к младшему брату, иногда помогала с уроками или давала советы насчет общения со сверстниками и преподавателями.       Повзрослев, Микель вступил в команду по квиддичу, его мечта сбылась — он стал одним из лучших загонщиков, Тесси наблюдала за его успехами и поддерживала во всем. Интерес среди девушек не обошел красавца-Микеля стороной, но тот холодно относился к ним. Он часто обсуждал это с Тесс, ожидая увидеть ревность в ее глазах. В очередном забеге парень сломал ногу, «это когда-то должно было произойти» — говорили в школе. Зелье «Костерост» вылечил травму, но Микель пропустил важный матч, после чего с меньшим энтузиазмом возвращался к игре и реже бегал по замку. Единственное, к чему у него не пропадал интерес — это встречи с Тесси. Микель ощущал, что начинает влюбляться в девушку. Их беседы со временем поменяли направление, они чаще говорили о личном.       Пятый курс обучения оказался невероятно сложным, подготовка к СОВ отнимала у Микеля много времени и сил, он не находил времени для встреч с Тесси, отчего безумно скучал. Девушка, как и раньше, не появлялась в других уголках замка одна, он никогда не встречал ее в Большом Зале, она избегала других людей. Парень видел ее только на восьмом этаже, и очень редко на выступлениях школьного хора. На зимних каникулах Микель захотел остаться в школе, чтобы провести праздники с возлюбленной. — Тебе так идет форма Слизерина, все сочетания цветов их герба: серебряный с зеленым и черный, — заметила Тесси, когда они прогуливались по заснеженному внутреннему двору. Парень ухмыльнулся, ему было приятно, что девушка начинает разглядывать его внешность. Микель был хорошего мнения о себе: физические упражнения придали его телу изящный рельеф, широкие плечи невозможно было скрыть теплым пальто и шарфом, а крупные икры обтягивались даже широкими штанами школьной формы. — А твое платье и обувь, они тоже напоминают школьную форму, — обратил внимание парень. На девушке всегда было черное платье чуть ниже колен, с прямоугольным вырезом и рукавами-колокольчиками. Белые носочки с рюшами, милые черные туфли с круглым носом и маленьким квадратным каблуком. На шее висел кулон, который постоянно западал в ямочку между ключицами. — Ты прав, это школьная форма конца 19-го века, — ответила девушка, но голос ее изменился, она загрустила. — Ты никогда не расскажешь, как стала привидением? — набрался Микель смелости в очередной раз спросить об этом. — Возможно, мое становление привидением на самом деле очень короткая и скучная история, за долгие годы я пыталась придумать как бы так ее интересно обыграть, чтобы люди слушали и удивлялись, но поверь: эту историю можно сделать интересной, только если утаить ее, искушать людей неизвестным. — Ах вот, какая ты хитрюга! — парень кинул в нее снежком, конечно же тот пролетел сквозь девушку, но попытка ее развеселила, — попробуй увернуться!       Они играли во дворе весь день, если бы кто-то знакомый с Микелем проходил мимо, то сказал бы, что никогда не слышал такого искреннего и звонкого смеха от парня. К вечеру друзья вернулись в замок. Им нравилось играть в прятки в пустых коридорах, которые освещались настенными факелами. По пути к часовой башни они встретили только кошку смотрителя Филча, казалось, что она сама бегала за ними. — А твоя история? Расскажи о своем детстве, — поинтересовалась Тесси, когда парень пытался залезть на выступающий и удобный на вид механизм часов, но тут же попятился назад, увидев поднимающегося к ним самого Филча. Тот остановился посмотреть на парочку, ничего не сказал, пошел дальше в своем направлении, покачивая головой и что-то бормоча, кошка проследовала за хозяином. — Бабушка рассказывала, что мои родители родились сквибами, но я не люблю это слово. Они были детьми магов, но без магических способностей, — начал парень, облокотившись на неподвижный механизм, — Отец познакомился с матерью еще в детстве, когда его братья и ее сестры отправлялись на платформу 9 3/4. Каждый год они ждали, когда же им придет заветное письмо, но сова не прилетала, и способности не появлялись. Из года в год они провожали своих братьев и сестер, но оставались по другую сторону. Они говорили, что сначала это было весело: целый учебный год родители уделяли внимание только им. Но на праздники возвращались их дети-волшебники, и угадай: кто всегда оставался в стороне во время рождества, кто получал самые ненужные подарки, и кто не был самым одаренным ребенком? Едкая злоба и недовольство пожирали их изнутри, подростками мои родители сбежали от своих семей, винили всех вокруг. Неприятно было осознавать, что не ты — тот особенный, а кто-то другой. Но с другой стороны: повзрослев, они поняли, что их жизнь просто отличается, и у маглов есть своё волшебство. В конце концов, они могли вести спокойную жизнь, в отличии от волшебников, которым на тот момент грозила опасность в лице тёмного лорда. Мои родители были счастливы со своей обыкновенной жизнью, даже несмотря на то, что сами знали о чудесах, несмотря на рассказы их родственников-волшебников. — Но потом родился ты, — перебил нежный женский голос. — Да, а потом родился я, — улыбнулся парень, — испортил им всю обыкновенность и принес много неприятностей своими выходками. Сначала они не верили что я волшебник, думали, что странные обстоятельства были случайностью. Но всё подтвердила сова с письмом от Дамблдора. Я ничего не знал о волшебниках и Хогвартсе, родители считали, что мне это не нужно, особенно если я окажусь маглом. Первая сова прилетела, когда мне было 5 лет… — Ого, а так бывает? — удивилась девушка. — Бывает. Когда один из могущественных волшебников просит вас спрятаться, и ни в коем случае не привлекать к своей семье внимания, потому что тёмный лорд с пожирателями смерти начали первую магическую войну. Война, в которой погибло много маглов и волшебников, в том числе и большинство моих родственников. — Ох, мне так жаль. — Письмо не подтверждало, что я волшебник, но родители вдруг осознали это. Они никому не сообщили, куда поедут, боялись, что любой может оказаться предателем или и того хуже: выдаст информацию под действием непростительных заклинаний. Я помню, как мы ехали в поезде: погода была хорошей, солнечный зимний день, я смотрел в окно и пытался не отводить глаз от яркого солнца. Глаза болели, но я все равно пристально смотрел, а все вокруг теряло свое очертание, так я хотел перестать видеть боковым зрением как ругаются родители, как плачет мама... — ...Не помню, о чем я думал в тот момент, но перестал слышать их, вернее, воспринимать, я полностью сконцентрировался на солнце. Через какое-то мгновение я заметил, что обстановка резко изменилась, крики продолжались, но поменяли свой тон; я обернулся, но не смог сфокусироваться, перед глазами было пятно от солнца. Казалось, что оно пропадало около минуты, но на самом деле быстрее. Я увидел, что в купе стоял человек одетый во всё черное. Отчетливо помню, что на нем была шляпа-котелок. Он направил волшебную палочку на отца, который заслонил собою мать и меня. Родители молили о пощаде, я стоял ошарашенный, единственное, о чем я думал на тот момент, было: «это и есть волшебник?». Прозвучало заклинание, посыпались зеленые искры, родители упали на ровном месте, не обронив ни слова. На мгновение, для меня всё вокруг утихло, я не слышал шум поезда, только своё дыхание. Человек улыбнулся из-под шляпы своим кривым ртом, выставив гнилые черные зубы, после чего покрутил волшебную палочку как ковбой, немного покачиваясь шел на меня. Я закричал, я закричал так, как никогда до или после этого. Сейчас я не уверен, что слаборазвитые детские легкие могли выдержать такое давление. Я не звал на помощь, я еще не осознал, что родители умерли, я просто кричал. И в тот момент я трансгрессировал. Впервые в жизни я трансгрессировал, даже не зная о существовании такой возможности. Я оказался дома, в том месте, которое мы покинули несколько часов назад. Долгое время я просто блуждал по дому с ощущением, что родители вот-вот придут. Но этого не произошло. Кстати, много лет спустя, я узнал, что того пожирателя смерти поймали мракоборцы, когда он направлялся к нашему дому закончить начатое. — Невероятно, Микель, ты помнишь это с такими деталями. — Я долго ходил к психотерапевту, чтобы хоть как-то успокоиться, но в итоге просто вспоминал всё произошедшее чаще, чем хотелось бы. — Как тебя нашли? – история заинтересовала девушку. — Осознав, что родители не вернутся, приняв существование смерти, я долго сидел на их кровати, укутавшись одеялом, плакал, а потом уснул. Проснувшись, я немного обрадовался, что это мог быть лишь сон. Знаешь, такие сны, в которых происходит худшее, чего ты боишься, из-за чего часто паникуешь, но проснувшись, понимаешь, что все по-прежнему. Такие сны иногда помогают мне избавиться от стресса, я будто уже пережил все то, чего боюсь. Только через день ко мне приехали две женщины в возрасте лет 40, обе в одинаковых дубленках с пушистыми меховыми воротниками, а еще в очень забавных шляпах с перьями. Не суть. Они пришли из министерства магии, были очень удивлены, что дверь открыл маленький мальчик. Спросили где взрослые, я сказал, что они не придут. В конце концов, ты знаешь, как все закончилось: я жил с бабушкой в Хогсмиде, пока ее не забрали в больницу Святого Мунго доживать свои дни под присмотром. — Знаю, — улыбнулась девушка, — но почему пришли люди из министерства? — Потому что проследили, что кто-то несовершеннолетний трансгрессировал в мой дом, ты не представляешь, как они были удивлены. Когда весь мир магов узнал из газет о моей истории, я часто слышал в свой адрес восхищение, что мне повезло вернуться целым, но это было восхищение с какой-то каплей ужаса. Позже, мне начали приходить письма от волшебников с поддержкой, я часто получал подарки. Наверное, поэтому я стал очень необщительным, мне казалось, что все вокруг меня жалеют, даже спустя много лет. Я чувствовал это отовсюду: от учителей, от Дамблдора, мне даже казалось, что Распределяющая Шляпа отправила меня в Слизерин, потому что я был холодным как подземелье самого факультета. — Не замечала за тобой подобного, — сказала девушка, — знаешь, привидения по-другому реагируют на истории про смерть, скорее всего, мне нужно тоже посочувствовать тебе, пожалеть, но у меня не возникает такого желания. — Прости, скорее всего, это худшее твое свидание. — Скоро рассвет, а мы все еще болтаем, что еще может быть лучше для привидения? — ответила она, но потом удивленно повела бровью, — Подожди, Микель, свидание? — Почему бы и нет? — Ты не... Ты не должен так считать! — Тесс была ошарашена. — А я хочу, хочу так помнить, хочу это чувствовать. Ты ничего с этим не поделаешь, так уж получилось, Тесси, — уверенно отвечал Микель. — Знаешь что? — Тесс пришла в ярость. — Что? — парень не побоялся и сделал к ней большой уверенный шаг, после чего девушка попятилась назад и закричала: — Да, ты прав! Я ничего не могу поделать, Микель, абсолютно ничего! И ты понимаешь, что я имею в виду! — Тесс медленно отступала, она рыдала, закрыла лицо руками. — Прости, Тесси, давай поговорим, не уходи, — парень протянул руку и шел к ней. Девушка остановилась, покачала головой и резко рванула вверх. — Тесси! — прокричал парень, — Тесс! — она не возвращалась. Микель побежал, он направился к лестницам, шарф и пальто мешали, и он бросил их на пол. Парень осознавал всю ситуацию, понимал, что непросто будет любить привидение, но никакие отговорки или теплые живые девушки не помогали ему избавиться от чувств, которые все росли и росли, казалось, быстрее, чем он бежит. Рядом проносились картины, Микель бежал так быстро, что боковым зрением видел только смазанные переливания цветов. Добравшись до восьмого этажа он побил собственный рекорд, только никогда об этом не узнает. Слизеринец звал девушку, та не появлялась, он проверил все комнаты этажа — пусто. Микель звал ее пока бежал к классу хора, и там ее не было. Разбудив учеников и преподавателей, которые тоже остались на каникулах, Микель бегал по этажам, комнатам, спальням и башням в ее поисках. Люди пытались остановить его на бегу, но он вырывался и лишь кричал ее имя.       Рухнув от бессилия на колени, Микель остановился в конце подвесного моста, он готов был бежать и дальше в поисках любимой, энергия внутри билась, желала продолжить бег, но тело ослабело, ноги подкашивались. Чуть позже парня нашли другие ребята и отвели в больничное крыло, там ему обработали ушибы и напоили горячим чаем. Микель долго лежал в постели, крутился, не мог уснуть. Он смотрел на стены, ожидая, что Тесс сейчас появится. Впервые, за очень много лет, он заплакал. Парень испытывал примерно те же ощущения, что и когда-то давно после гибели родителей, боялся, что больше никогда не увидит любимого человека.       Очнувшись днем, Микель пошел спрашивать преподавателей и учеников: никто не знал о ней или видел только с ним. Встретив профессора Флитвика, парень спросил что тот знает о девушке, но ответ профессора разочаровал: он сказал, что лишь иногда видел ее в кабинете и в классе хора, но никогда не заводил разговор. Слизеринец направился за ответами в библиотеку, возможно, там будут книги о привидениях Хогвартса.