Фай зашла в спальню, чтобы оставить вещи и скинуть лишнюю одежду. Ее соседок не было в комнате, потому переодеваться можно не стесняясь. Но ее смутил мужчина на обложке Пророка, который она кинула на кровать, девушка перевернула газету, чтобы не чувствовать как единственный глаз сумасшедшего бегает по всей спальне и периодически останавливает взгляд на гриффиндорке. Фай поправила макияж: она любила рисовать маленькие стрелочки, немного румянить щечки и гигиенической помадой увлажнять губы. Для нее это был максимум, если вместо гигиенической помады использовать любую цветную, считай все — так или на свидание, или на какой-то большой прием. Некоторое время Фай не могла выбрать что надеть: красивую и неудобную одежду, или мешковидную, но комфортную. В итоге выбрала нечто среднее и пошла на ужин в обтягивающих высоких брюках, в которые заправила белую блузку без застежек из атласной ткани с рукавами клеш. Блуза совершенно не подходила для ужина в Большом Зале, такими рукавами можно влезть в любое блюдо и они явно будут мешать свободно пользоваться столовыми приборами. А чтобы не запачкать белоснежную одежку придется избегать соусов, напитков и сочных куриных ножек, которые являются символом гриффиндора, сразу после льва. Фай была готова на такую жертву, только чтобы хоть немного обратить на себя внимание слизеринца.
— Внимание, ученики, — директор встал за кафедрой в виде совы, весь зал разом утих, — сегодня утром из кладовой профессора Снейпа были украдены некоторые ингредиенты и зелья, — ученики начали перешептываться, — злоумышленник также проник в теплицы и украл растения в классе гербологии. Если вы знаете, кто бы это мог быть, или сами являетесь этим самым вором, прошу обратиться к декану вашего факультета, в этом случае наказание будет минимальным, и никто не огласит вашего имени на весь замок, — Дамблдор, нахмурившись, обвел взглядом всех присутствующих. Ученики начали оживленную дискуссию по этому поводу.
— В ином случае, — продолжал директор, — виновного найдут и накажут по всем правилам волшебного мира, — здесь он сделал небольшую паузу, — злоумышленник отправится отбывать наказание в Азкабан, — по залу пронеслось эхо от удивленных вздохов, ученики не верили, что директор настроен серьезно отправить кого-то в тюрьму.
Кому это могло понадобиться? Для чего он украл? Что было украдено? А вдруг он готовит яд для кого-то из нас? А что, если кто-то делает взрывоопасные смеси, что тогда? Как теперь спать спокойно ночью? Это точно был он... Нет, я думаю, это была вон та… Я уверен, что это был преподаватель… — доносилось со всех сторон. Через некоторое время зал притих, ребята понемногу уходили, кто-то отказывался есть, от страха пропал аппетит, а другие не хотели возвращаться в комнаты в одиночку, поэтому собирались в группки. Фай сидела притихшая, положив газету рядом, на скамью, ждала Микеля. Преподаватели давно ушли, во всем зале оставалось лишь несколько ребят, домовики принялись убирать со столов. Девушка начала замерзать и не придумала ничего другого, как погреть руки над свечами. Гриффиндорка растопырила пальцы и плавно водила ладонями рядом с большим подсвечником, огоньки завораживали и усыпляли. Спустя какое-то время она очнулась от того, что кто-то неприятно ткнул ее пальцем в ребра, это оказался какой-то очень противный на вид домовик, его глаза не были большими и милыми, как у большинства других эльфов, этот прямо-таки излучал ненависть. Коротышка намекнул, что девушка мешает убрать скатерть. Фай вздохнула и, взяв газету подмышку, направилась в гостиную гриффиндора, ждать слизеринца у нее больше не было сил.
Медленно открывая тяжелую дверь Большого Зала, Фай почувствовала, что кто-то резко потянул ее с другой стороны.
— Заколдовать бы ее, — услышала она знакомый голос, по инерции ребята продолжили идти и столкнулись в проеме, слизеринец продолжил фразу с удивлением, — чтобы сама открывалась.
Микель держал дверь, девушка стояла впритык к нему и видела перед собой ключицы парня, верхние пуговицы рубашки которого были расстегнуты. Шея слизеринца блестела из-за капель пота. Она чувствовала на себе его участившееся дыхание, почему-то его запах изо рта ей показался приятным и даже возбуждающим. Фай сделала шаг назад.
— Я уже думала, что ты не придешь, — Фай хотела высказаться грубее, но из-за неожиданного столкновения растерялась, — обратно в зал? — предложила девушка.
Микель посмотрел поверх нее, окинул взглядом помещение, на них уставились раздраженные домовики.
— Ммм, нет, — брови парня насупились, — здесь много лишних ушей.
— А ты чего ожидал, предлагая обговорить все в Большом Зале? — поинтересовалась Фай, приподняв бровь.
— Во время ужина все болтают, нас бы не услышали, даже если бы мы говорили не шепотом, — словно преподаватель, надменным тоном объяснил слизеринец.
— Эмм, — девушка недоумевала, — тогда были бы лишние не уши, а глаза. И не безобидных домовиков, а студентов.
— Ах, ну да, — Микель чуть ли не скалил зубы, словно волк, — благородным гриффиндорцам не полагается сидеть рядом со слизеринцами, — кривляясь, протянул он последнее слово, акцентируя внимание на первый слог, который прозвучал как «слизь». Микель внезапно посмотрел на грудь девушки, Фай хотела было намекнуть, что это неприличный жест, но юноша снова перевел взгляд поверх девушки, и еле сдерживая улыбку, добавил:
— Благородная гриффиндорка пролила на себя соус, — лицо Фай залилось румянцем, девушка оттянула блузку, чтобы рассмотреть пятно: и правда, каким-то образом она вляпалась в малиновый соус. Фай использовала заклинание «Экскуро», чтобы очистить одежду. Юноше наскучило держать тяжелую дверь, он уперся об нее боком и, скрестив руки на груди, наблюдал за происходящим. Микель улыбнулся, заметив, как лицо девушки пылает от стыда.
— Поздно уже гулять по замку в поисках тихого места. Да, я опоздал, но на то были причины. Давай я провожу тебя до башни Гриффиндора, а по пути все обсудим, — сухо предложил Микель, без намека на извинение за ожидание.
— Хорошо, — Фай смутилась, она представляла, что вечером в воскресенье, после ужина, провожать ее могли бы только со свидания, того самого, идеального, которое заканчивалось поездкой на карете из Хогсмида. Но с этим парнем все не так, впрочем, она поняла для себя одну вещь: не стоит ожидать чего-то теплого от человека, который всегда холодно смотрит поверх тебя.
Гриффиндорка прошла в комнату, примыкающую к Большому Залу, Микель с силой закрыл дверь, прошептав, что сочувствует первокурсникам, которым приходится сталкиваться с ней по три раза на день, а то и больше.
— Как ты после падения? — поинтересовалась девушка.
— Отлично! — с долей сарказма ответил юноша. Внезапно кто-то хихикнул, Фай испугалась, а Микель резко обернулся, смешок раздался из портрета давней подруги Полной Дамы.
— Чего смешного? — Обратился слизеринец к портрету женщины в темно-синем одеянии и остроконечной шляпе.
— На самом деле, сейчас я рада за вас, молодой человек, — ответила та, ребята с удивлением переглянулись, — как увидела вас на полу всего в крови, ах, — женщина фальшиво сыграла эмоцию, прислонив ладонь тыльной стороной ко лбу, — ужасное зрелище, я мигом отправилась к мадам Помфри за помощью.
— Эмм, спасибо? — Микель почесал затылок.
— А сейчас вы в хорошей форме, весь сияете, не иначе как любовь исцелила вас, — женщина продолжала карикатурничать. Микель вздохнул и закатил глаза.
— Это заслуга лекарств мадам Помфри, не более, — слизеринец отвернулся от портрета Виолетты, та еще что-то говорила невнятное вслед. Он махнул рукой девушке, намекая, что пора идти.
Ребята поднялись по лестнице, прошли на второй этаж, оба не понимали с чего начать разговор, молчание выводило из себя, и Фай решилась продолжить задавать вопросы:
— Почему ты слышал океан?
— Что? — парень удивился, и казалось, что он серьезно не понимал о чем речь.
— Когда мы ехали из Хогсмида ты сказал, что слышишь океан, а потом добавил, что находишься в тюрьме, мне это показалось нетипичным для тебя поведением, — объяснила гриффиндорка. Портреты рядом кивали и шептали: «да-да, это странно».
— Побочный эффект лекарств, полагаю, — предположил Микель.
— Наверное, — и все равно было ощущение, что он скрывает что-то, — ты слышал, Дамблдор ищет воришку, который обчистил кладовую Снейпа и класс профессора Стебель? — Фай считала, что необычное поведение слизеринца как-то с этим связано.
— Ага, слышал, — спокойно ответил тот.
Гриффиндорка была уверена, что парень чего-то недоговаривает, потому рискнула мягко намекнуть:
— Страшно осознавать, что кто-то из учеников может попасть в Азкабан, а если это кто-то знакомый?
— Справедливое наказание, — отметил слизеринец. Девушка явно была не в восторге от его ответов, но азарт игры в детектива подтолкнул ее на слова, о которых она пожалела:
— А что ты тогда, в Хогсмиде, нес в сумке куда-то в жилой дом?
Парень остановился и тяжело вздохнул, он был на ступеньку выше девушки. Фай хотела было сделать еще шаг, но вовремя остановилась, избежав столкновения. Слизеринец развернулся к ней, немного наклонив голову набок и подняв брови, гордо заявил:
— На меня намекаешь, гриффиндорка? — Микель подошел ближе, навис над ней.
— М-мне это, п-просто показалось подозрительным, — девушка прижалась к стене меж двумя картинами, юноша, выставив руки вперед, оперся об стену и наклонился, еще немного и они соприкоснутся носами. Дыхание девушки участилось, она сжимала в руках газету, поведение слизеринца ее пугало. Казалось, что Микель ее гипнотизирует, она смотрела ему в глаза и могла разглядеть их радужку детальнее. Она всегда считала, что глаза слизеринца светло-серые, а теперь она видит, что вокруг зрачка они были насыщенно желтыми. Он так близко. Ее сердце колотилось со страшной силой, она слышала пульс в ушах, защекотало где-то в груди. Слишком близко, девушка ощущала тепло его тела. Юноша ожидал, что будет чувствовать злость по отношению к Фай, но смутился, когда почти вплотную приблизился к ней. Он не был намерен причинить вред девушке, скорее, сам испугался, что подобная ситуация опьянила его разум, а воображение создавало странные сцены, о которых он только читал в романах и смотрел в кино. Возникло желание схватить ее за волосы и поцеловать эти нежные персиковые губы. Он возненавидел эти мысли и пожелал еще раз упасть с лестницы, чего уж там, скорее с башни.
— Отдай мне это, — он вырвал газету из ее рук, девушка дернулась, — больше мне твоя помощь не нужна, — Микель выплеснул на нее эмоции, которые адресовал самому себе. И свернув газету в трубочку ткнул ею в грудь гриффиндорке. У него вскружилась голова, он понимал, что перегнул палку, но не думал признаваться в этом.
— Что ты там задумала, гриффиндорка? Может, сдать меня директору решила? Так у тебя нет никаких доказательств! — портреты вокруг охали от удивления.
— Нет, Микель, конечно нет, я лишь хотела тебе помочь, — прижатая к стенке Фай попыталась увести его руку в сторону.
— Помочь? Швырнув газетенку о психопате невзначай сравнивая его со мной?
— Нет, ты не так понял...
— Одно падение с лестницы еще не значит, что я сумасшедший, — перебил ее слизеринец, — Никогда больше не приближайся ко мне, если не хочешь проверить свою теорию на деле, поняла? — он решил, что запугивание должно сработать и хоть как-то отвлечь его самого от созданных в голове сцен. Если девушка возненавидит его, то дикие фантазии сами пройдут, думал он.
Девушка кивнула, слезы потекли ручьем по щекам, она закрыла глаза ладонями и начала медленно сползать по стене, всхлипывая, Фай слышала отдаляющиеся шаги Микеля, тот направился обратно, вниз.
— О чем я только думал, пытаясь сдружиться с гриффиндоркой? — Не понимая истинных намерений Фай, бормотал Микель, спускаясь в гостиную Слизерина, — Эти заносчивые львы кого угодно с потрохами выдадут, лишь бы получить на свой счет еще пару баллов.
Его мысли по поводу девушки были противоречивыми: слизеринец думал, что Фай на самом деле хороший друг, который искренне пытается ему помочь, при этом убеждал себя, что помощь ему не нужна. Ведь совершенно нет проблем, в решении которых ему бы пригодилась чья-то помощь, а если бы и пригодилась, так точно не от гриффиндорца. Все же, Микель впервые довел девушку до слез и глазом не моргнув, он понимал, что перешел на крайние меры, тем самым вызвав еще больше подозрений. Слизеринец шел все медленнее и медленнее, с каждым шагом чувство вины набирало вес, еще была возможность вернуться и попросить прощения, но едкая змея где-то в груди извивалась и заставляла продолжать идти вперед.
***
Фай сидела на холодной ступени, пыталась взять все силы в кулак и успокоиться. Волшебница поняла, что больше всего в поведении Микеля ее напугало движение газетой. В детстве ее часто бил старший брат, он списывал все на то, что девчушка неуклюжая и постоянно падала спотыкаясь об разбросанные игрушки, или снова дралась с другой девочкой. Родители ему верили, ведь Корвин всегда был примерным мальчиком, хорошо учился, а Фай срывалась на родителей и дралась со сверстниками. Лишь спустя годы она поняла, что ее агрессия была следствием действий родного брата. Детская травма и повлекла за собой слезы. Девушка уяснила для себя, что не стоило говорить с Микелем таким подозрительным тоном, но все же его поведение заставляет задаваться вопросами. И если она хочет доказать слизеринцу, что в ее интересах лишь помощь и попытки подружиться, то стоит пойти ему наперекор, иначе он так и будет считать, что гриффиндорка решила поиграть в судью.
Девушка поднялась, вытерла лицо об рукав и так запачканной тушью блузки, посмотрела вверх, пытаясь разглядеть потолок сквозь этажи перемещающихся лестниц, глубоко вдохнула и направилась к гостиной. Будучи на площадке между третьим и четвертым этажом она услышала чей-то бег внизу.
— Гриффиндорка! — сквозь тишину раздалось эхо от голоса Микеля, он звучал все так же устрашающе. Девушка обернулась, тот стоял на площадке между лестницами второго и третьего этажа, прямо там где они разошлись, — прости меня, я погорячился!
Из-за подавленного состояния девушке показалось, что извинения слизеринца звучат скорее как приказ, но она была не против ему подчиниться.
— И ты меня прости, неправильно было с моей стороны подозревать д... — девушка сделала паузу, но осмелилась закончить фразу, — ...друга.
— Мы друзья? — Микель немного опустил голову и с удивлением смотрел на нее из-под лба.
— Если захочешь, — испуганно предложила Фай. Микель ступил вперед в попытке подняться к ней, лестница под ним вдруг начала движение и парень не растерявшись побежал. Фай отошла и слизеринец шустро запрыгнул на площадку к ней. Она бы хотела ринуться к нему на встречу и обнять.
— Хочу, — стараясь скрыть сбитое дыхание ответил он, — но ты пойми, глупая гриффиндорка, что подозревать нужно всех, даже друзей.
— А ты пойми, хитрый слизеринец, что не обязательно называть друзей глупыми! — ехидничала девушка.
— А что это за глупое имя такое — Фай? — противно язвил Микель.
— Это...это сокращение от Файфель, — серьезно ответила гриффиндорка.
— Серьезно? — парень засмеялся, — прямо как у мышонка?
— Этому мультику всего три года! — оправдывалась она, но смех слизеринца уже было не остановить. Тот заливаясь заразил своим настроением и Фай, она улыбалась, больше всего ее радовало, что конфликт быстро уладился, и слизеринцы, вопреки всеобщему мнению, умеют признавать собственные ошибки.
Юноша провел девушку до портрета Полной Дамы, они договорились обсудить мужчину из газеты чуть позже, за завтраком или на перерывах между уроками. Микель помахал ей на прощание и пожелал спокойной ночи, Фай ответила тем же.
— Громовест, — произнесла девушка пароль.
— Фай, это ты? — обратилась к ней Полная Дама, — А мне Виолетта рассказала, что ты подружилась с симпатичным юношей...
— Громовест!
— Ладно, ладно, спокойной ночи, — Полная Дама улыбаясь открыла проход к гостиной Гриффиндора. Зайдя, девушка почувствовала резкий упадок сил и усталость, ребята у камина удивились, увидев ее счастливое лицо вперемешку с заплаканным видом и грязной блузой. Но Фай были безразличны их вопросы и насмешки, она довольная пошла в комнату спать, набираться сил перед очередной учебной неделей.
***
Микель был горд тем, что сумел перебороть свое высокомерие. Все же, приобрести друга — намного важнее и приятнее, чем обижать и доводить до слез. Слизеринец не заметил, как весь путь к подземельям он бежал, и осознал это лишь сбавив ход у стены с потайным ходом, ведущим в гостиную факультета. Юноша почувствовал страх, он мысленно наказывал себя за то, что не думал о Тесси во время бега, более того: он не мог представить, что такое возможно.
— Ответственность! — сказал он пароль в гостиную Слизерина. Стена начала открывать проход.
— Именно то, чего тебе не хватает, — ответили ему. Перед ним появилась Тесс, девушка мило улыбалась.
— Тесси, — обрадовался встречи Микель, — почему ты так решила?
— Вместо того, чтобы заниматься делом, заводишь друзей из Гриффиндора, — она продолжала приятно улыбаться, но ее тон казался жалостливым. Юноша не стал уточнять, следила ли она за ним, и с каких пор, но заявление ему не понравилось.
— Не грусти, милая, — успокаивал ее слизеринец, и перейдя на шепот добавил, — я уже собрал почти все необходимое в доме бабушки. Ты бы могла прийти туда в пятницу вечером? К тому времени я постараюсь добыть все компоненты, — улыбка девушки изменилась, она теперь казалась натянутой.
— Конечно приду, — она перевела взгляд на газету, — а что это?
— Хмм, слушай, — слизеринец решил спросить ее напрямую и развернул Ежедневный Пророк, — а ты, случаем, не знакома с этим человеком?
Увидев обложку и пробежавшись глазами по заголовку, волосы привидения начали плавно вздыматься вверх, по ним прошли ниточки статического электричества. Микель встревожился, он совершенно не понимал что привело ее к такой реакции.
— Убери от меня эту тварь! — ее голос поменялся, казалось, что присутствует какое-то искажение, напоминающее звук сломанного телевизора, — сожги его! — велела она.
Микель спрятал газету за спину и свободной рукой потянулся к лицу Тесс.
— Что он сделал, Тесси? Я могу заставить его расплатиться, — он сам еще не понимал как, не был уверен на что способен, но желал чтобы виновный понес наказания за свои деяния.
— Сожги его, сожги! — продолжала она искря молниями во все стороны. Слизеринец отпрыгнул. На крики сбежались ребята, что отдыхали в гостиной, те боялись подойти ближе, просто подзывали остальных посмотреть. Тесс будто налилась черной краской, стала похожей на фигуру во мраке, ее глаза светились синим. Коридор наполнился мраком, стало неуютно и страшно, мурашки бегали по спине Микеля, который не понимал что происходит и как это остановить.
— Протего спиритус! — засияли белые искры, это декан Слизерина направил заклинание на Тесс.
— Нет, профессор, постойте! — пытался остановить его Микель, но Снейп посмотрел на него озадачившись.
— Сожжжги...сожжжги, — повторяла Тесс, голос которой исказился до такой степени, что было слышно лишь жужжание, заклинание Северуса заставило ее исчезнуть.
— Что значит "постойте"? — удивился декан.
— Я должен был успокоить ее сам, — отвечал слизеринец, поглядывая не на профессора, а на ребят, что шептались за проходом в стене, — это была Тесси, моя Тесси.
— Это больше было похоже на отпугивающее заклинание, смехотворная ловушка, которая предназначалась для того, кто разгуливает по ночам, — предполагал профессор. Микель был ошарашен: неужели декан забыл Тесс, ведь он видел их первую встречу, — такие ловушки нередко принимают облик знакомых нам людей.
Ребята у входа в гостиную отошли, Снейп и Микель остались стоять в коридоре. Северус зажег светильники, которые потухли из-за волны заклинания, у юноши немного вскружилась голова, произошедшее показалось каким-то сном наяву, он все еще не мог поверить, что видел Тесс в таком состоянии.
— Профессор, что вы знаете об этом человеке? — он показал тому изрядно помявшийся выпуск Ежедневного Пророка.
— Слышал об этом, когда еще был студентом. Разные байки ходили по школе. На первом году обучения, помню, старшекурсники говорили, что такое происходит со всеми, кто заваливает экзамен СОВ, — слизеринец понял, что профессор запугивает его, — и если вы будете шляться по коридорам, и попадаться на детские ловушки, вместо учебы, мистер Берри, то падение с башни вам покажется лучшим способом избежать стыда, — свысока смотрел преподаватель разочаровавшись в ученике.
— Ясно, — резко отреагировал Микель, возражать декану у него не было желания.
— А теперь марш в постель! — командовал профессор, — надеюсь, вы не забыли про эссе, что я просил написать ко вторнику, — добавил он противным тоном, — проследите, чтобы ваш пергамент лежал у меня на столе вовремя!
— Спокойной ночи, профессор, — кривляясь кинул ученик профессору и отправился, наконец-то, в гостиную.
Слизеринец прошел мимо ребят сидящих на диване у камина, они прекратили свою бурную беседу увидев Микеля, и возмущенно провожали того взглядом. Юноша спокойно прошел к лестнице ведущей в спальню. Усевшись на кровать он уставился в пол, его разрывало три чувства: страх перед Тесс и предстоящими сложностями в их отношениях, непонятное чувство к гриффиндорке, и волнение из-за учебы, на которую он забил. Суровые реалии волшебного мира не дадут ему шанса исправиться или пересдать экзамен, чтобы продолжать обучение любимых предметов. А если он завалит все по всем пунктам, так даже к квиддичу не подпустят. Микель был раздосадован и затруднялся ответить самому себе, о чем же переживать в первую очередь: о девушках или учебе. Он попытался свести проблему с Тесс и Фай во что-то цельное, и посмотреть на это со стороны. Немного обдумав, он решил, что это просто ребяческие конфликты с противоположным полом и время все рассудит. Загвоздка в том, что Микель воспринимал привидение как живого человека, пусть он и видел ее в таком состоянии впервые, но электризованная ярость Тесс казалась ему совершенно нормальной реакцией. Странной для него показалась только причина, и слизеринец принял решение посетить больницу Святого Мунго, чтобы поговорить с обидчиком девушки тет-а-тет.
