Хоуми
— Я всего лишь предложила принять душ. — спокойно сказала я, выпрямившись и немного наклонив голову к плечу. После нескольких минут игнорирования получаю неуверенный кивок с его стороны. Хорошо, раз так... — Тогда снимай толстовку, а я пока воду включу. Тебе горячую или тёплую? — спокойно подхожу к ванной. Даже несмотря на то, что живу я небогато – ванная нормальная, со шторками, горький опыт помог. Задёргиваю шторку и включаю воду, поворачивая вентиль в сторону с горячей водой, краем глаза смотря на Джеффри. Стоит... ничего не делает и улыбается как придурок, да и ещё, угрожающе, как бы не так. Вопрос не повторяю, видимо, у него перезагрузка системы, прогрузиться информация должна, и принимаю решение сама. Вот молчишь – в тёплой мыться будешь! Также, храня молчание, подхожу и протягиваю руки, требуя одежду. Пояснять не пришлось, видимо, убийца был не в настроение упрекать меня или спорить с моей довольно своевольной, на данный момент, личностью. Я прекрасно знала, что положено отвернуться, но не стала этого делать, просто из любопытства и того, что мне не дали бы хорошего такого щелбана. Худи плавно оказалась в моих руках, являя взору обычное мужское тело по пояс. Явно ты совершил уже много убийств, гораздо больше, чем я могу себе представить. Среднестатистический торс, есть немало мышц, и, к удивлению, нет сетки шрамов через всю спину. Это было приятное открытие, ведь да, на Джеффе почти не было шрамов! Разве что на руках некоторе их количество, и один, проходящий почти под рёбрами. Наверняка это было болезненное ранение... Не хочу представлять. « Вот это тело... Тебе тоже это нравится, да? Признайся же! » – наглая женщина словно завела себе привычку диктовать свои правила и говорить всё в полнамёка! Бесит! Так и хотелось рыкнуть: « Да пошла ты, извращенка, лесом! ». Но не сказать, это ведь монолог, она не послушает ни слов, ни мыслей, продолжая рассуждать сама с собой. Одобрительный гул в подсознании, много разных слов, кажется, даже мелькнуло « маньяки в твоём вкусе ». Это завело далеко, так что я еле успела заметить, что в моих руках оказались штаны. Самое время покинуть помещение. Кажется, Джефф смотрел мне в след вплоть до тех пор, пока я не вышла за дверь, закрыв её за собой.« И замер мир, что вокруг меня; Душа застыла, оцепенев. И беспросветная эта мгла Скрыла от глаз моих солнца свет. »
Я поняла, что забыла о том факте, что моя стиральная машина сломалась... Ну как так – то? Хоуми, что за тупость? Отец же ничего не чинит никогда. Голоса правы, я действительно дебил с большой буквы. От этой досады отвлёк телефонный звонок, но он закончился гораздо раньше, чем я добежала до телефона. Я так медленно бегаю? Да уж, сама удивилась. Жаль, что не было возможности определить, кто звонил. Так, ладно, может перезвонят. А сейчас мне нужно решить, как поступить с одеждой... Не к соседям же идти с этой худи и штанами, брата у меня нет, а отца знает весь дом... Он не настолько похудел, к сожалению. Что же делать, что же делать... А если брать во внимание ещё и тот факт, что эту одежду вижу, наверняка, только я... Мда... Он наверняка не захочет светиться перед другими. Для начала я решила поискать сменную одежду. Не факт, что я её найду, но попытка не пытка. А комната моих родителей не изменилась... Стеклянные бутылки отливали на дневном свету как будто я пришла в музей и сейчас увидела все марки бутылок под пиво и водку... Отвратительно... И как мои родители смогли опуститься до этого состояния низшей социальной лестницы? Осторожно ступая, прокралась к тумбочке, чуть не наступив на осколок. Руки слегка дрожали, когда перебирала одежду... Но лишь из – за того, что болели, синяки ведь недавно прошли. Тумбочка пустовала, я нашла лишь несколько порванных штанов и кофту. Мда, мама, спасибо, что хоть мне покупаете одежду. А к папе я, лучше бы, в тумбочку вообще не заглядывала. Журналы с раздетыми девушками, заначка в боксёрах, ну, предсказуемо. Жвачка, давно просроченная, очередной журнал и слишком большие вещи... Неужели это настолько предсказуемо? Такую одежду я бы даже на бомжа и дворового кота не натянула бы, а на галлюцинацию – стыднее не бывает! Хотя, казалось бы... Чего я так пекусь из – за того, кто прервал мою попытку суицида? В конце – концов он сам виноват в том, что... Что не стирает свою же одежду! Эх, но если я не найду ему то, что надеть... Не то, чтобы меня будет заботить наличие в доме незнакомцев разного вида после душа, нет, но, в первую очередь, моя шизофрения со мной что сделает? Она ещё тут, напоминает, как сильно прогнила часть моего мозга. Спас только шкаф, который удачно расположился в самом дальнем углу родительской спальни. Аллилуйя!... Тут оказалась белая спортивная толстовка puma и серые джинсы, но, увы, они были порваны в коленях, как по бренду и, в добавок к этому, женские. А на коленях шрамы у него есть? Я помню как когда – то моя мама их носила... М, интересно, а Джеффу – Убийце они налезут? Об этом стоит хорошенько подумать, потому что и рвать хорошие вещи на тряпки нет желания. « Пффф... Ты... Ты серьёзно? Женские джинсы на мужчину? А сама мужские надеть не пробовала!? » — Не доводилось... В мою одежду он не влезет, сожалею, что не жидкость. — спокойно и вслух ответила я неслышному голосу по отношению к внешнему миру. Да, мне и вправду пока что не доводилось носить одежду парней, несмотря на то, что родители – сущие алкаши. Как бы хотелось, чтобы хоть иногда, вместо укоров, голоса подкидывали мне ценные советы и предложения. Всё сама, всё сама, они лишь мешают, давно пора запомнить. Мечтать не вредно. Положив джинсы на место, решила поискать получше. А если это всё распродать на самом паршивом чёрном рынке, максимум рублей пятьсот мне в плюс. Что это? Зацепляю что – то тёмно – синее, и достаю домашние штаны, слава богу, что не шорты. Благодарю того, на чью помощь уже не рассчитываю, и собираю вполне нормальную сменную одежду. Надеюсь, он не сразу же убивать пойдёт и с меня не начнёт? Или это слишком хорошее, по отношению к нему, мнение? По пути тырю, по – другому не скажешь, полотенце. Додумалась. « А что мне сказать? » – эта мысль посетила только тогда, когда рука уже лежала на ручке. Ну, была ни была, жить буду, в случае чего – бегать научусь. Дверь оказалась не закрыта, повезло, однако, что он не умеет пользоваться замками. Или это специально? Почему – то не чувствую стыда или детского смущения, ибо иду по делу и мне нет дела до того, как кто выглядит за шторкой. Мимолётно скольжу взглядом по ванной и кладу сменную одежду с полотенцем на пол ближе к ванной, на всякий случай закрыв глаза. Ну, а что? Полы чистые, тараканов, к счастью, нет. Сохраняя невозмутимый вид и игнорируя голоса, спокойно подхожу к умывальнику и беру мыло, попутно скидывая грязную одежду, которую носила с собой, туда. Помещается не полностью, но основные кровавые отметины находятся в воде. Мдааа... Это придётся замочить, сразу никакая машинка не отстирает, чем я думала? И этот взгляд в спину... По непонятной мне причине – сейчас он не кажется безопасным. — Стиральная машина не работает. Sorry. — даже не смотрю в сторону ванной, но догадываюсь, что на меня смотрят как на того, кто спалился, пытаясь написать в журнале лишнюю положительную оценку. А я один раз пыталась, но мне, естественно, не поверили. Смешок был проигнорирован мной целиком и полностью, жаль, однако я только потом поняла, что это было не зря. Сделала вид, что не заметила того, как выключилась вода и послышался шорох. На самом деле я ничего не делала, кроме как стояла и ждала, пока одежда выстираться сама, магическим чудом. Боль, резко вонзившаяся в область лопатки, заставила стиснуть зубы. Это чувство... Чувство непростительной ошибки, такой горькой с кислым послевкусием. В глазах на мгновение потемнело, скорее от шока, ежели от того, что по лопатке пришёлся мощный удар ножа, от которого дыхание перехватило. С одной стороны повезло, что удар пришёлся в левую ключицу, а не в правую, а с другой стороны не повезло, что вообще пришёлся. Не вытерпела, пусть шизофреник, но не мазохистка, поэтому вскрикнула и дёрнулась, когда нож также резко выдернули, после чего незамедлительно повернулась через плечо в сторону парня, столкнувшись с этим взглядом. Одежда ему шла, переоделся всё – таки, но взгляд оставался хищным и опасным, который отнюдь не казался мне теперь тем, ещё безопасным взглядом персональной охраны. Края улыбки, кожа на щеках которой затянулась, растянулись ещё шире. Это забавно? Ему доставляет удовольствие калечить других? Хотя... Он безумец, что я ещё хотела от него? Вот, как Айзек ржёт над всем, что режет, и всё! Одежда заметно промокла в области пореза, ключица болела, кажется, порез глубокий. Прощай, ночнушка... Я всё понимаю, но, за что? Я просила либо помочь, либо убить, а ты что выбрал? Кровь бордовыми каплями капала с ножа на пол. Зелёные глаза в этот момент угрожающе сверкнули моим, а потом их владелец рассмеялся. Привычно и бешено, как в психушке, почти идентично тому смеху, что был несколько минут назад, когда я предлагала ему принимать душ. Очень смешно! Наверняка ты этим ножом не только меня сейчас порезал, ведь, сколько помню, одежду не стираешь, а про стерильность ножа и речи не может быть. Не знаю, что на меня нашло, но испуга на моём лице не появилось, скорее наоборот, решительность. Под порывом злости, самой сильной хваткой, на которую только была способна, вцепилась обеими руками в руку с ножом и направила её в область своего сердца с призывом. Почему же твой смех внезапно оборвался? Что такое, посмелела? — Kill me, Jeff? Вопрос звучит уверенно, а вот руки дрожат как у наркоманки, болят, плюс ещё и левой двигать больно. В глазах, кажется, блеснули знакомые искорки, нож приблизился в плотную к коже. Хм, вот так умру? А не ты ли меня спасал недавно? Я должна была понять, не интересно с той, которая просит чего – то одного и словно домогается. На удивление, вместо того, чтобы насадить меня на нож или вонзить его в моё сердце – меня отправили в курорт затылком об плитку. Приложилась я так гладко, что перед глазами поплыли звёздочки, при чём серенькие такие, по белому фону, а не то, как их любят описывать авторы: яркие конфети или салюты на чёрном. Всё поплыло, хреново, но сознание не покинуло, что не могло не обрадовать носителя ножа. ... Смутное восприятие мира, всё плывёт, слышны шаги и то, как открывается дверь. Этот запах, ударивший в нос... Нет! Как глоток адреналина, оживляет, сделанный вдох запаха спиртного, сравнимого лишь с азотом, проделав круг через организм, выбрасывается обратно в виде неслабого кашля. Как давно я не чувствовала этого? Несколько дней? Человек так быстро ко всему привыкает, боже, я так наивна! Почему теперь настолько трудно это всё заново переживать? Это как с бездомной кошкой, не иначе – погладили и, как только надоели, кинули. Предсказуемо то как, а я уже надеялась. — Хоуми, давай, выметайся отсюда! — знакомый отцовский голос, и крепкая рука хватает за ворот кофты, поднимая. Всё пляшет, плывёт, мне нехорошо, это очень плохо. Не успев толком ничего осознать, вылетаю из ванной уверенным таким броском прямо к кровавым кедам знакомой расцветки. Кедам? Он ещё тут? После того, что сделал, тут? Разве не проще было меня убить? Сзади предательски хлопает дверь, кажется, осыпалась штукатурка потолка. — HAHAHA! It is joy, really! — это голос счастливого человека, кажется, тебе весело и я... рада. Рада, что тебе весело рядом со мной. Давно я не смешила людей вокруг ценой собственной жизни. Улыбка так и расцветает на лице, как жаль, что не могу увидеть твоей, ибо синяков уже предостаточно. Когда это мне стало нравиться веселить его? Чем бы меня не накачали, мне срочно нужно ещё этого вещества, плевать, когда его нож окажется у моей кожи. Молча, меня уверенно обходят, чего я не совсем понимаю. Обошёл, но... Отец! Нет, не смей, ты, серийный убийца! Забыв о боли и всём возможном, поднимаюсь, вовремя обнимая со спины. — Шах...и..мат. — голос вернулся сразу после того, как пригодились обнимашки. Вздрогнул. Да, ты вздрогнул. Сложно поверить, но я обняла убийцу, которого недавно начала бояться, как жаль, что ростом не вышла. Да и возрастом тоже, но обняла, второй раз, прижимая так крепко, как могу. Пока могу, пока позволяет, пока находится рядом. А мы похожи. Когда весело тебе, весело и мне. Уж не знаю, сошла ли я так с ума, или это чувство защищённости расшалилось. — Heh... You want to live, girl? — улыбаешься. Этот вопрос, он понятен и так, без дословного перевода. Live означает жизнь... Жить? Я уже и не знаю, мне всё равно, жизнь не имеет смысла, когда рядом нет человека, способного тебя понять. А ответ... Отвечу да – убьёшь, отвечу нет – убьёшь. Ты не подумал об этом? Когда это убийцу волновал ответ жертвы? Родители это так, ничего не значат, но они меня вырастили. — I don't know Jeff... I... I don't know.. — голос запинается, я даже точно не скажу, страшно мне или нет, нервишки расшалились. В конце концов смерть, это просто сон... Просто вечный сон, сладкий и невесомый сон, после которого глаза уже не откроются... Я высплюсь... Высплюсь и смогу, наконец, успокоиться. Беспокоит лишь твоё состояние... По – прежнему будешь убивать невинных из – за осколков прошлого? Я знаю, какого это, не быть как все. — You don't know? — вопрос звучит наполовину угрозой, но Джефф не скрывает явного удивления. Чему он удивлён, я с крыши прыгать недавно собиралась. И, помнится, из – за него в постельке несколько дней провела. А сейчас он строит из себя удивлённого подростка на такой ответ? Мило и глупо, Джеффри, точно не поступок мужчины, ты так не считаешь? Отпускаю чужую спину, то ли обиженно засопев, то ли неудачно вздохнув. — Yes. — в этом я уверена точно. Не знаю, в конце концов, ты даже имени моего не удосужился выучить, или просто не хочешь, киллер. Я спокойно наблюдала всё это время и только сейчас задалась вопросом, ради чего... Ради чего ты отбираешь у людей жизни? Есть много мотивов, но конкретно твой – каков? — If you want... — смотрю на руку, раньше и не замечала, что кожа настолько бледная. Это из – за болезни или вены всегда так близко находились к коже? Я совсем не приглядываюсь к положению, так удачно могла бы ножом порезать! Эх... Взгляд не меняется, тот же кровожадный и голодный, уж не знаю, стоит ли его кормить, судя по этим злым глазам или оставить погулять. — Can do... « Что, слова забыла? А я тебе о чём? Скажи: I love you уже! » – голос предательски раздаётся в самых глубинах мозга, терпение лопается, вынуждая обиженно сомкнуть зубы. Довольно! Улыбка превращается в ухмылку прямо на глазах, отчего мне уже просто необходимо отвести взгляд. Вы с ним заодно? — Прекрати! — в ярости обвиняю саму же себя, но, что странно, Джефф даже не удивляется, молчит, сверля взглядом. Зато смешок тот всё же выдаёт, наблюдая за тем, как я ещё что – то орала внутренним голосам на протяжении последующих минут. Вроде бы, мата в речи было предостаточно, чтобы обвинить в излишнем хамстве. Манеры в миг были позабыты, как и тот факт, что недавно этот человек мне нож в спину воткнул в прямом смысле слова. Ему нельзя доверять, опасен, но куда уж опаснее? — Here it is that... — самоуверенным тоном, будто подтверждая догадки, ухмыляется черноволосый. Как жаль, что не понимаю, что он сказал. Что – то связанное с отвращением или констатация факта? Лопатка предательски начинает болеть, а рану ведь так и не обработали, ночнушка по прежнему влажная от крови. Хочется потерять сознание, но на этот раз удача и не думает улыбаться, кажется, я просто медленно и верно схожу с ума прямо на глазах у того, кому на это плевать, в чём сейчас с уверенностью убеждаюсь. — We are so alike! — это была последняя фраза, которая резко привела меня в себя, хотя, скорее – это была вина его действия. Чужая рука оказалась на волосах, как – то небрежно их потрепав. Обычно так не поступают чужие люди, а если и поступают, то с сочувствием. Сожалеет? Он способен на такое? Медленно поднимаю глаза, опять сталкиваясь с привычным взглядом хищного зверя. Что – то среднее между бешенством и спокойствием. Не удивительно, что в них нет и капли сочувствия, только уверенность в чём – то. Не ожидала только того, что голоса мгновенно стихнут, будто он специально забрал их этим прикосновением. Не думала, что скажу это, но... Чёрт, шикарное чувство иметь кого – то рядом! Он помогает, но, одновременно, словно не хочет этого делать. Ничего милого не нахожу, но это очень даже добрый поступок с его стороны. — What is Liu? — мой вопрос произвёл сильное впечатление, ты с некой неуверенностью убрал руку в карман, посмотрев в сторону двери ванной. Что, за такой вопрос ты убьёшь этого алкаша? Я хотела давно спросить, но на то время не было сил и возможности это сделать. Посмотрев пару секунд в сторону ванной, взгляд вернулся на меня и в руке оказался нож. Отдаёшь мне? Что это значит, зачем? Не обращая внимания на реакцию, разворачиваешься в сторону входной двери, спешно уходя. Это имя... Не хочешь его слышать? — Эй, Джефф, ты куда? Прости, я не хотела! — бросаюсь было в след, но быстрое действие вводит в ступор. Толчок по грудной клетке, вновь заставляющий упасть на больное место, на этот раз приложившись затылком уже об стену. Блять, вот это уже неприятно, не скрою. Но в этот раз парень не задерживается рядом и не смеётся, спокойно продолжив уходить. Не знаю, что было больнее, понимать, что он уходит и я не могу ничего сделать, или то, что у меня всё болит.« И я смотрю тебе молча в след, Я просто пытаюсь понять – Как удалось тебе, как ты успел, Так незаметно сердце отнять. »
– последние мысли перед отключкой были примерно такого рода, на то, что в квартире отец – я уже просто не могла обратить внимания, покидая мир и увязая в приятном мире Морфея.