Дыши

      Был спокойный вечер.       В этот раз октябрь выдался довольно дождливым и пасмурным. Нью – Джерси оказался окутан тучами и с каждым днём муссоны не спеша приносили похолодания, заставляя жителей кутаться в тёплую одежду и пошевеливаться. Толпа образовывалась только по утрам, иногда днём, но ближе к позднему вечеру редела и пропадала насовсем, оставляя лишь какие – то свои частицы.       На двор ступило уже двадцать первое число, а мороз упорно стоял на своём, своим ледяным дыханием отгоняя тёплые деньки от октября и явно не радуясь тому, что люди будут пребывать в восторге. Лью решил не выходить сегодня на работу, тем более у него было на это полное право. Провести день дома, в кругу одиночества и рыбки, которая спокойно плавала в аквариуме, было спокойнее и теплее.       Сейчас же парень попивал горячий чай, стоя у окна и наблюдая за теми, кому не повезло в этот день тащиться на работу сквозь непогоду, а теперь возвращаться оттуда. На нём был обычный тёплый, вязанный маминой рукой свитер, спортивные штаны и тёплые носки, погружённые в тапочки. Ходек младший давно работал с компьютерами, поэтому мог ещё и отдохнуть от испортившегося зрения, потренировать глаза.       Он не был одинок. У него были коллеги по работе, собутыльники с которыми он дружески беседовал после очередного глотка, но не счёл нужным их звать, да и те как – то... Надоели? Они помогали, поддерживали, но их попытки казались жалкими... Погода сделала своё, загнав по домам подавляющее большинство людей, и поступила правильно.       Плюс ко всему тому, что День Рождения будет наверняка пропущен, в последнее время здоровье захромало, вызывая неприятную усталость, не хотелось кого – то заразить. Старший братец запропастился куда – то с прошлой ночи и это не было удивительно, предчувствие как знало, «программиста» задолго до этого предупредило.       Хладнокровный убийца часто так пропадал... Часами, а то и сутками, он совершал свои кровожадные расправы над теми, кто нарушает закон, рисуя кровавые улыбки на чужих лицах, но его совсем не волновало то, что он тоже нарушал большинство законов.       Девушки у Лью не было, он вынужден был её бросить, расстаться, когда брату потребовалась серьёзная поддержка, ибо Роуз*... Просто не приняла его брата таким, каким он стал. Тот превращался в монстра день за днём под натиском людей. Его вынудили показать себя таким! Джеффри бы убил её, несомненно, она ведь обидела его брата, но Лью запретил ему это делать, грозясь не пускать в дом. Хотя, по суровой сути – это зеленоглазый мог выставить парня, который слабее его раза в два, за дверь, в любую минуту. Но всё же принял поражение, не желая приносить ещё больше боли родному человеку. Подруги... были, да, но за девушек Лью их не воспринимал вовсе. Так, есть и есть, пусть будут, дружеское общение.       Младший вздохнул, втянув аромат горячего чая и шмыгнув. На часах светилось шесть вечера, было уже достаточно темно. Лью Роман привык к этому, обычно с первыми тенями Джефф и резал своих жертв. Он был способен уйти далеко и надолго. Но Романа ничуть не волновало то, что брат опять перережет глотки бандитам или грабителям, в последнее время тот стал... ломать себя ещё пуще что – ли...       Он не был в этом виноват, все его действия были вызваны той дрянью, на которую он подсел уже довольно давно, ради того, чтобы повысить силы. Наркотики... Да, брат стал наркоманом и это выглядело как – то отвратно. Даже пьяница выглядит с бутылкой куда лучше, чем неуравновешенный со шприцем или таблетками. Ради своей физической силы тот был готов угробить то, чего деньгами не купить, собственное здоровье. В последнее время дозы стали меньше по массе, этому можно было радоваться, но из – за этого дрянь гораздо чаще вкладывались в кровь или попадала в желудок, медленно, но верно убивая.       А Лью... а что Лью? Просто очень сильно его любил таким, какой есть. Они были семьёй и остаются ею до сих пор. В трудные моменты жизни у них не было родителей, чтобы попросить помощи, у них не было девушек, чтобы завести семью, были только... Они сами. Кошки покинули их, эх, а ведь когда – то эти пушистые создания утешали. Жаль, но теперь и их нет... И братья вынуждены помогать друг другу в безвыходных ситуациях. Лью сильно любил брата и Джефф безусловно им тоже дорожил. Лью не убивал, точнее, не делал это просто так, но ради брата он был готов пойти на это. Много раз его подозревали в нескольких убийствах, но не смогли доказать виновность, а как говорится в суде: « На «нет улик» и суда нет, до свидания ».       Иногда старший слишком слетал с катушек, но Лью не сопротивлялся, прекрасно зная, что тот остановится. И останавливался. Останавливал нож в сантиметре от кожи, вовремя приходя в себя и осознавая, кто перед ним, или же приходилось стремительно уворачиваться за долю секунды. Такими темпами шатен рисковал быстро умереть от рук своего близкого, он рисковал делать это после каждой охоты Джеффа Убийцы, но продолжал помогать, оберегая единственного члена семьи. Винить психа в ненормальности было слишком предсказуемо, но и в психушке вряд ли смогут помочь действительно хорошо, если и возьмутся помогать.       Сейчас, вливая тёплый напиток в горло и расслабляясь, лезли только хорошие воспоминания о далёком детстве. Их семья, родной дом, тепло и уют. «      — Ахаха... Лью! Хахаха!... Прекрати! Прекрати, хаха... это не смешно! — слегка сиплый смех мальчишки лет десяти. Его тёмно – коричневые волосы очень часто путали с чёрными, но это никогда не обижало того и он не смел поправлять. Такие ясные зелёные глаза, жмурящиеся в тот момент от смеха, нормальная кожа.       — Не ~ а, братик! Ты первый начал! — довольно протянул голос моложе. И принадлежал он такому же здоровому ребёнку, шатену с серо – зелёными глазами. Он был значительно меньше и слабее в силу возраста, но совершил «атаку» неожиданно, чем застал врасплох старшего, который сейчас корчился на полу в припадках смеха как при конвульсиях. Победителю было восемь лет и ему явно удалось развеселить того, кто почти весь день валялся в их совместной комнате ничего не делая.       — Что происходит? — смех прерывается лишь тогда, когда дверь в комнату открыла женщина. Мать со скалкой в руке и фартуком на груди недовольно посмотрела на пол, застав детей за дурачеством.       — Он первый начал! — тут же оживился младший, вскакивая, и сваливая всю вину на темноволосого. Тот на удивление быстро пришёл в себя и резко раскинул руки, поднявшись и сгребая в охапку того, кто недавно над ним издевался.       — Так нечестно! Пусти!!!       — Сначала извинись, а потом посмотрим. — довольно прошипел старший, стискивая брата в объятьях.       — Ах так! — отчаянно заявил Лью, резко кусая одну из рук, сдавивших тело. С «Ауч!», Джеффри вынужден разжать объятия и тут же выпустить обидчика на свободу.       — Эй, а ну стой, ты, маленький засранец! — опомнившись, укушенный тут же бросился за младшим, догнав в два прыжка и крепко прижав к стене за плечи. — Кусаться вздумал?       — Ладно, мальчики, прекращаем разносить комнату! Лью, сейчас будем обедать, поэтому не нужно есть своего брата. — мать тепло улыбнулась, наблюдая за происходящим. Несмотря на то, что старший был раздражителен – тот тогда ещё был гораздо терпеливее и зачастую прощал братишке его даже самые сильные выкрутасы.       — Обед? — хором отозвались двое, отцепляясь друг от друга и установив дистанцию ровно в один шаг.       — Я первый! — шатен тут же пролетел мимо матери в ванную, дабы помыть руки.       — Ээээй! — за спиной разжался недовольный выкрик старшего брата, который тоже не прочь был поучаствовать в «гонке» и звуки погони... »       А ведь ещё год назад, всего год, они жили нормальной жизнью взрослых людей. Да, были слегка в ссорах из – за того, что старший только и делал, что валял дурака и смотрел порно фильмы, но это было мелочью. Их сблизило то, что случилось совершенно случайно. В ванной комнате теперь постелили коврики и мыло держали не на краю самой ванной, а у умывальника.       « Эх, Джефф, что же ты с собой сделал? » – подумал Лью в первый раз за этот вечер. Действительно... Что?       Ровно месяц и один день назад прошёл год с той жуткой истории про химикат. День, когда родился его брат. Что Лью сделал для Джеффри, когда был этот день? Вернее... Что смог сделать? Старший тогда пролежал в больнице, а позже, когда вернулся, у него начали активно развиваться стадии шизофрении.       Это и было ещё одной крепкой проблемой их маленькой семьи. Побочный эффект после «повреждения психики». Монстры казались везде и Джефф просто не хотел ранить Лью случайно, не хотел причинять боль, хотя тот всегда хотел лишь помочь. Увы, Ходек старший отвергал помощь, ибо знал исход. Многочисленные шрамы на теле Лью Романа – тому подтверждение. Он пытался. Он действовал. И он признал слова брата.       На следующий день, вроде как, удалось отпраздновать сорванный праздник, правда так, просто находясь рядом и делясь впечатлениями. В основном делился Джефф, а Лью выслушивал. Не впечатляло то, что приходилось слушать про кровь, трупы, но иногда было и вправду интересно. А работа с компьютерами дело простое, не всегда лёгкое, но рассказывать Джеффу о разных программах, всё равно что объяснять десятикласснику тему первого класса, забытую им в той же четверти. Джефф не был тупым, просто информатика никогда не интересовала его ум. Ни в школе, ни в институте, ни сейчас. Да и именинником был он, так что ему доводилось вести разговор куда захочется.       Сейчас было как – то обидно и за рёбрами досадно сжимались лёгкие на пару с сердцем... Праздник тогда хоть отметился, даже с опозданием и хреново, но отметился, а сейчас... Джефф ушёл, как обычно. Просто ушёл, неизвестно на какое время, неизвестно куда. Драма прямо, можно кино снимать про уличную романтику.       « Жить с убийцей нелегко... » – пф, и это думает другой убийца, хоть и не серийный. Скорее уж с убийцей – психопатом нелегко под одной крышей ужиться.       Если бы сейчас был шанс загадать желание, Лью, наверное, просто бы пожелал, чтобы с братом было всё хорошо, и чтобы он оказался рядом. Рядом в такие минуты, хотя бы на пару минут, небрежно обняв. Но Джеффа прелюдии всегда бесили. Нет, Лью не бесил, правда, он действительно им дорожил, просто... Не мог привыкнуть к тому, что нужно обнимать... Считал себя уже не ребёнком. Бывали моменты, когда он кидался сам, со знанием дела и обоснованно, извиняясь за всё, но они наставали в самое неподходящее время и не всегда.       Томно вздохнув, Лью, наконец, допил свой чай, который уже остыл, и убрав чашку в мойку, посмотрел на аквариум. Эта рыбка выжила одна из восьми штук, когда аквариум случайно упал. Прямо как он, Роман, шла против системы, упорно борясь за жизнь. Рыжие плавники переливались в тон свету, лампочки и воде, дёрганья которых позволяли рыбке передвигаться. Та, словно чувствуя печаль своего хозяина, подплыла к стеклу, будто пытаясь что – то сказать, ему открывая и закрывая рот. Но, увы, она так дышала, а если бы сказала – человек бы не услышал. Покормив чудесное создание природы, мужчина спокойно прошёл в зал. Упав на диван, он грустно взглянул на книгу и с неохотой притянул её к себе. Содержимое оказалось не интересное, хотя вчера текст буквально завлёк в себя, позволяя коснуться воображаемого мира рукой и прокатиться по течению событий. Странно, но сегодня Роману откровенно не хотелось алкоголя... Болезнь, болезнь, своё дело делает...       Книга не поднимала настроение, а только тянула и тянула на самое днищенское дно, если такое словосочетание существовало. Как услышать на откровенное признание – « Я тебя люблю! » что – то в роде – « Отвали, ты мне никто! ». Это чем – то напоминало и их жизнь, только вот Лью – не девушка, а Джефф – психопат – одиночка, плюс ко всему – шизофреник и наркоман, который неизвестно где ходит в День Рождения собственного брата. Он и в своё где – то ходил, вот только удивляло одно... Где Джеффри умудряется искать СТОЛЬКО бандитов, чтобы убивать каждый день? Эх, книжка не впечатлила, а лишь усугубила и без того унылую ситуацию.       В этот момент хотелось просто завыть. Иногда одиночество радовало, но сейчас бесило, захлёстывая новой волной уныния и унося в свой океан ощущений. После того случая со сломанной рукой, старший изменился. Сильно. Буквально возненавидел себя, просто по случаю не успел прирезать. Почему, для Лью оставалось загадкой, тот не сказал. Печаль по городам?... Мысленный вой был услышан, так как именно в этот момент раздался удар в дверь: Джефф вернулся домой. Ключи тот никогда не носил с собой, рискуя потерять, да и сам мог выбросить в порыве. Предосторожность взрослый всё же имел, поэтому сначала посмотрел в глазок, действительно убедившись в том, что это его брат. Спокойно открыв дверь прямо перед ним, шатен внезапно понял, что тот был ранен, причём обозлён на половину земного шара.       Это случалось крайне редко, попасть по Джеффу Убийце, когда тот пребывал не в себе – было задачей непосильной, прямо как название фильма – «Миссия невыполнима». На этот раз ему, каким – то чудом, досталось собственным же ножом под ребро, порвав худи и пустив сильное кровотечение. В руке он по-прежнему крепко-накрепко сжимал нож, на котором застыла неизвестно чья кровь, другая зажимала рану, и выглядело это, если мягко говорить – ужасно. Будто персонаж из фильма ужасов пришёл к тебе домой, по дороге перерезая всех друзей, важных и не важных.       — Джефф, спокойно.       Лью осторожно сделал шаг вперёд, сопровождаемый хищным взглядом и тут же схватил руку с ножом. Голос был хриплым, ещё бы, с утра Роман жаловался на своё хромое здоровье. Слава богу, пока что он был болен лишь слабым насморком, а не кашлем, иначе бы на него налетели прямо с порога. Если сказать, что у Джеффа не хватит духа засадить нож в печень Лью – ошибиться. Ещё как хватит. Он может, но знает, что тот умеет уворачиваться и слишком велика вероятность промахнуться. Но никто не может точно сказать, когда этот нож окажется в порой такой легко уязвимой плоти.       — Можно мне взять нож? — спокойно спросил мужчина, предельно осторожно разжимая пальцы чужой руки. Это оказалось на удивление легко, Ходек старший не стал сопротивляться, спокойно отдал оружие в чужие руки. Если бы была хоть капля понимания того, что он только что сам отдал своё оружие кому – то, то несомненно бы разозлился ещё сильнее. Благо, пока до него это не доходило.       — Идём, обработаем твою рану, — спокойно предложил Лью, шмыгнув носом и кладя руку брата на плечо, заводя в дом. Проводив того в зал, он усадил его на диван, отойдя закрыть дверь. Убрав нож в раковину, вместе с кружкой, Роман достал аптечку, возвращаясь к Джеффу. Тот сидел на месте, зажимая рукой рану. Приблизившись, Лью получил отнюдь не слова благодарности, а колкий взгляд в самую душу, мол – «Что надо?».       — Можно взглянуть? — мягко озвучил вопрос парень, приседая на колено перед раненым.       — Да, — слегка хриплым голосом отозвался Джеффри. Голос тоже был хрипловат, но здоровым, в отличие от некоторых. Убрав руку, испачканную в крови, с раны, Лью осторожно взглянул на кровавое пятно, оценивая размер ранения. Коснуться раны, если бы брат был в себе, то определённо не позволил бы, однако дня без риска рядом с психом прожить было невозможно. Бывали дни, когда младший случайно касался брата, ну и, разумеется, получал за это. Почему Джефф не позволял прикасаться к его телу, для Лью было загадкой века. Может, ему это не всегда нравилось и в порыве наркотиков у него появлялась гаптофобия на ровном месте? В этот раз убийца был слишком покладист, поэтому просто откинул голову назад, расслабляясь. Можно было сделать вывод, что за сутки это создание даже не подумало передохнуть, покоряя Эверест. У Джеффри сели батарейки, это было очевидно уже по позе, поэтому задрать белое худи удалось без сопротивления. Подростком Лью пытался, но ему непозволительно было это делать... Одного раза хватило. «      Ясный день обещал принести с собой лишь яркие краски, но никто не обещал беспечного и весёлого денька. Выходной. День, когда почти все школьники могут выспаться, а кто – то и продолжить свои мучения на домашнем обучении.       — Брааатик, пойдём гулять! — младший брат активно попытался стащить одеяло со старшего, который уткнулся в подушку, мёртвой хваткой вцепившись в одеяло, удерживая его и пытаясь уснуть дальше до победного конца. Лью ему мешал, это было очевидно, но глаза не могли открыться из – за того, что тот допоздна зависал перед экраном с тарелкой фисташек. Под глазами уже немного залегли мешки, поэтому школьнику позарез нужно было поспать ещё буквально чуточку. Часика два, не меньше.       — Отвали! — рыкнул темноволосый, даже не открыв глаз. Тогда мальчишка расстроился, перестав улыбаться и отпустив одеяло из крепкой хватки. Брат часто вот так отказывал, в порыве ярости мог обозвать, но никогда не сжимал кулак, чтобы ударить. Так, мог повалить и потрепать волосы, мог прижать к вещам и требовать извинений, но не больше. Возможно, боялся не рассчитать собственных сил.       — Ну, Джефф... Пожалуйста. — шмыгнув носом и ни капли не имитировав расстройство, попросил Лью. Джефф лишь зарылся носом в подушку, пробубнив туда же слово, за которое отец мог спокойно задать сынишке трёпку.       — Я выполню любое твоё желание, старший братишка. — забравшись на чужую кровать, прошептал немного обиженным тоном юный писатель. Зелёный глаз, затуманенный сном, открылся, чтобы взглянуть на его физиономию в этот момент. Любое желание. Неужели? Это было, пожалуй, сильным соблазном, однако больше хотелось спать. Но... любое желание. Братишка, видимо, нанялся к Джину в ученики.       — Я даже дам тебе поиграть в мою приставку. Только, пожалуйста, сходи со мной погулять! — Лью клянчил это так, словно у него не было ног, чтобы идти гулять и его надо было вести на коляске или нести на себе.       — Умолкни. — зевнув, тело Джеффри буквально лужицей сползло с матраса на пол. Приземлившись на твёрдую поверхность, парень поднялся, зевнув и от души потянувшись. Обрадовавшись, Лью спрыгнул с кровати. Не позволив задать вопрос, тот уже кинул вещи Джеффа в лицо хозяину. Тот нахмурился, стянув с лица неудачно приземлившиеся туда собственные джинсы. «Сияющий» братишка не оставил больше вариантов, кроме как тащить свой ленивый зад в ванную, а после вытаскивать себя на свежий воздух.       — Брат...! — не успел Лью произнести фразу, как объект предупреждения наступил на злосчастную игрушку, тем самым попрощавшись с равновесием. Не то чтобы братья не убирали игрушки, просто кое – кто поленился это сделать несколько минут назад, играя в машинки. Закрыв глаза и прикусив губу, младший не смотрел в тот момент, когда игрушка легковой машины уехала назад с промятой крышей, а Джеффри с грохотом рухнул на пол, прямо на пластмассовую лестницу. Он не был настолько толстым, невзирая на лень, но шмякнулся тот прямо на поднятую лестницу пожарной машины.       Приоткрыв глаз, Ходек младший узрел свою поломанную игрушку и брата, который выронил одежду, мгновенно поднимаясь и откидывая игрушечную машинку куда – то под кровать. Джефф упал очень даже ничего, прямо боком на эту самую неудачно оставленную машинку.       — Ам... Ты в порядке? — осторожно подвинувшись к Джеффри, Лью зажмурился, предполагая дальнейший вариант событий. После такого старший мог и материться лишнюю минуту, но молча посмотрел на виновника, шикнув. С утра у него были притупленные болевые ощущения, если не с рождения, поэтому он просто не почувствовал или сделал вид.       — Да. — недовольно прошипел он, потерев ушиб. Тогда светловолосый хотел посмотреть на ущерб и, если что, помочь, но его довольно грубо отпихнули, объяснив тем, что он уже помог чем только мог. И Лью обиделся, однако тогда он не мог долго зацикливаться на чём – то одном и вскоре уже сидел под дверью ванной, собрав все игрушечные машинки. »       Джефф, впрочем, и позже мог найти кучу причин не давать трогать себя другим даже при порезах и синяках. Говорить, что в норме, что сам себя полечит, а иногда честно и откровенно, что ему до лампочки. Замечтавшись, Лью абсолютно случайно провёл ладонью по чужому животу, отчего Джеффри слегка вздрогнул. Ну, во–первых, холодные руки, во–вторых, у него по-прежнему болела рана. В отличие от лица, здесь кожа была уже тёплой и нормальной, как у обычных людей. Ещё один шрам, под другим ребром, сразу бросился в глаза. Били брата, почему – то, в основном по бокам и рукам. Словно бы тот сам подставлял врагу свои слабые места, напрашиваясь на увечия. Однако, вспомнив про порез, Лью вернулся к реальности из воспоминаний и эмоций. Иногда это его здорово подводило, если он хоть на секунду терял самообладание, становился безоружным, а Джефф всегда при зубах и всегда опасен, нельзя его недооценивать. Свежая рана действительно была серьёзной и глубокой, нож вошёл глубоко, но было заметно, что в это место изначально не целились и задели лишь случайно. Поскольку брат был любимчиком удачи, его жизненно – важные органы остались целы и невредимы. Пытаться уговорить Джеффа самого снять худи в любом его состоянии было бесполезно. В любом случае он не стал бы этого делать либо из лени, либо из своих больных соображений (чаще из – за второго).       Молча обработав рану, парень попытался её зашить, но благополучно чуть не проткнул себе палец, ведь не ожидал, что на редкость спокойному братцу вдруг перехочется сидеть смирно и он решит опрокинуть целый диван. Зашивал раны Лью не в первой, несмотря на то, что на медицинский не поступал. Стерильные иглы и бинты парень достаточно недавно одолжил у подруги, поэтому не волновался занести какую – либо инфекцию или ещё что – то подобное. Не ожидав такого поворота, именинник еле успел среагировать и мгновенно отодвинуться из зоны поражения. У соседей снизу, если бы они были, сейчас бы упала люстра или заплакал ребёнок. Диван, весом в килограммов восемьдесят, уронил приблизительно такой же по весу взрослый мужчина, пытаясь перепрыгнуть через спинку.       « Серьёзно? » – приподняв бровь, Лью взглянув на Джеффа, который уже подскочил и планировал бежать из квартиры или за ножом, но пока думал, куда именно будет лучше. Тот часто мог дёрнуться на ровном месте, когда брат переставал напрягаться и уже не следил за ним с его действиями. Но уронить диван, оперевшись всем телом на спинку, было неожиданным даже для Лью.       — Кхм... Джефф? — вопросительно посмотрев на брата, Лью перевёл взгляд на диван и снова на брата, недоумевая. Это ж сколько надо было для этого шприцов адреналина в себя вколоть, чтобы из уставшего превратиться в это? Не иначе как новая версия героина в продажу поступила. Он, конечно, полагал, что физическая сила увеличится, но не машины же Джеффри переворачивать станет.       — Ты можешь постоять на месте хотя бы пять минут? — не обратив никакого внимания на перевернутый диван, Лью осторожно перебрался через него, побежав за братом. Бегал тот не так быстро, как переворачивал мебель, поэтому его было достаточно легко догнать, однако удержать на месте киллера не смог даже диван, потерпевший крах во всех смыслах этого слова. Ну, может, диван был уже старым? Когда младший брат зашивал рану, то чувствовал себя последним садистом, однако без этого никуда. Что ещё делать, когда живёшь с ненормальным? Потакать ему во всём категорически нельзя. Пришлось обезвредить пострадавшего, прилично ударив о пол затылком чуть ли не до потери сознания и звёздочек в глазах. Одним из весьма весомых аргументов было то, что, не сделай бы этого «врач», сейчас разыгралась бы целая потасовка, победителем из которой, разумеется, вышел бы Джеффри. Силы у них были разные в силу возраста, ну и состояние больного простудой человека явно уступало тому человеку, который страдал от наркомании, при чём тех веществ, которые увеличивали эту самую силу.       Наверное, такой поступок был довольно жестоким и неожиданным от спокойного «писателя», но он был в целях лучших побуждений. Чисто теоретически, тащить Джеффа в больницу было нельзя просто из того, что он не пойдёт. Он ненавидел это место и за целых несколько лет, стоит отдать должное, ненависть никуда не делась. Темноволосый, даже после того, как его отпустили, не думал подниматься никакой частью здравого и больного мозга.       Требовать от психа поздравлений Лью даже и не пытался, да и намекать было бесполезно. Ждать от брата, считающим себя и кровь чем – то шикарным, цветов и шоколада, было чисто логически пустой, идиотской затеей. Странно, что носитель кровавой улыбки не додумался, пока что, отрезать у жертв ноги, руки или глаза, после чего складировать как коллекцию. Или у него была такая идея, но он решил просто её не осуществлять, поскольку такие вещи могут быстро испортиться без холодильника? Лью, во всяком случае, точно сказать не мог. Если тот хотя бы просто подошёл и поздравил так, на словах и без ножа в руке, то вот это было бы уже огромным прорывом. Поднимать наркомана пришлось не просто с пола, поднимать его пришлось аж на второй этаж и в ближайшую комнату. Не то чтобы Лью был слабаком, но Джеффа до его комнаты он бы просто не донёс на себе, ибо тот облокотился почти всем телом, поэтому пришлось пожертвовать той, которая была ближе – своей. Надо было изначально, при заселении комнат, посмотреть в будущие и предугадать вот эту ситуацию. Всего жалких несколько шагов, а пройти их – уже невозможно, уже не в силу. Поэтому, положив на всю эту затею болт, шатен просто предоставил в распоряжение свою комнату. Пока ножа нет – обои со стеной останутся целыми. ...

Мы вдвоём и никого лишнего... Ты меня не отпускай.

«      Пальцы отчаянно вцепились в футболку, сминая её изо всех сил. Спастись. Наверное, это была единственная цель Джеффа, поэтому он просто изо всех сил держался за единственную материальную возможность это сделать – брата. Тени. Они пугают сильнее, чем все острые предметы в комнате пыток. Их зубы гораздо больше и острее любых лезвий мира, они сверкают, переливаясь в темноте всеми цветами опасности, где – то отдалённо слышится звук падающих капель крови. Кап – кап – кап... Скрип половиц. Вскрик. И невозможно больше терпеть. Всхлипы уже принадлежат не кому – то там, а ему. Плач, от безысходности, от осознания собственной никчёмности, от понимания того, что не всё можно победить, имея под рукой один только нож. Страшно... Чёрт побери, хочется кричать, но не представляется возможным. Это всё не реально, но почему же ощущения настолько остры? Дрожь мгновенно прокатывается по телу, покрывая его мурашками, заставляя Лью уже обратить на дрожащую фигуру особое внимание. Словно брат пытается что – то сказать, но не может. Он даже не смотрит на него, закрыв глаза в попытке сдержать слёзы.       « Спаси меня, прогони их, пожалуйста, пожалуйста, Лью! Мне страшно! » – мысли Джеффа должны быть произнесены в слух, он пытается их сказать, но сложно думать о чём – то, когда кто – то дышит в спину, сверля взглядом. Эти зубы... Они всё ближе и ближе с каждой секундой. Они не должны там быть, но они там, они вот – вот перекусят тело пополам и всё. Его не станет, просто не станет, как будто и не было в памяти мира одного серийного убийцы преступности...       — Что с тобой? — брат не хочет задавать лишних вопросов, но без них не обойтись. С Джеффом что – то не так? Что с величайшей справедливостью, почему взрослый сейчас плачет, вцепившись в него, приложив почти всю свою силу? Молчание. Оно равносильно беззвучному крику. Зеленоглазый старается, но в попытках выходят лишь тихие бессвязные слова и непонятные обрывки фраз. Похоже на бред, но лоб совершенно негорячий.       — Хэй, посмотри на меня, Джефф. Тебе плохо? — Лью прикладывает всю силу, но нет, старший не отпускает и от этой хватки уже начинает болеть спина. Останутся следы, но Джеффу, чувствуется, всё равно на неудобства других. Он не хочет отпускать. А может его и не нужно отцеплять? Объятия. Сероглазый просто обнял брата, уткнувшись носом куда – то ему в плечо и успокаивающе погладил рукой по спине. Вверх, вниз. Кажется, это сработало, поскольку чужие руки ослабили хватку и другие этим незамедлительно воспользовались. Глаза непроизвольно столкнулись. Сказать, что зелёные были напуганные и заплаканные, ничего не сказать, в них был просто застывший ужас. Такой, при котором брат просто не смог бы связать и двух слов при всём желании и самообладании.       Недовольное рычание. Сверкнув во тьме, зубы скрылись в ней и Они отступили. Отступили и отвернули изуродованные морды. Эти зубы не людей и даже не собачьи, это существа не из этого мира, даже не в состоянии нормально передвигаться, но слишком сильные. Слишком. В одиночку от Них не спастись. И тут, воспользовавшись этим же моментом с ослаблением разума, Они обернулись. Обернулись и уже приготовились к обратному прыжку на доступное тело. Нет! Они не должны, Они... Они должны уйти. Почему снова открывают пасти?       — П...пожалуйста, Лью! — страх никуда не делся, он стал просто невыносим, даже спокойствие брата не помогало нисколько. Лью, услышав эту фразу, удивился, не попытавшись как – то по препятствовать дальнейшим действиям Джеффри его обнять. Хотя, он просто не смог бы ничего сделать, ведь слабее его в два раза.       — Спаси! — последнее слово было сказано куда – то в прострацию. Но спасти его брат не мог... не знал как, поэтому попытался успокоить, напевая тихий мотив песенки. Он точно не знал, была ли это колыбельная, но в тихом и спокойном исполнении её можно было спокойно за неё выдать.       — Come little children I'll take you away, Into a land... Of Enchantment. — спокойный и ровный голос, который способен успокоить самые напряжённые уголки сознания любимого человека. Когда – то в детстве мать пела эту же песню, только её голос был другим и больше сюда подходил... Иногда Лью жалел, что родился парнем, однако и в этом можно было найти свои преимущества. Чуть басовитые нотки врезались в речь, по своему украшая её и уродуя, но не меняя смысла.       На этот раз до сознания зеленоглазого долетел скулёж, а не угрожающее рычание. Пронзительные визги, чьи – то всхлипы и звуки удушения. Тени скулили, задыхались, получая по шрамам таким чувством. Любовь. Она слепила их, Они пятились, сталкиваясь друг с другом, пытаясь до последнего выглядеть теми же ужасными, как и раньше, не желая уступать жертве. Это Их слабость. Один лишь вдох этого чувства болезненно сжимал стенки Их горла, препятствуя дыханию. Падение тел одного за другим. Теперь боль причинялась Им, Они мучились в адской агонии, пытаясь переиграть соперника. Однако все существа потерпели лишь крах, повторение строк пришлось по уже ослепшим напрочь врагам, отчего выжившие бросились врассыпную, убивая друг друга. Никто не подумал задержаться и на миг, а тела умерших тонкой струйкой пепла удалились туда, откуда явились.       — Come little children The time's come to play Here in my garden Of Shadows... — Роман тихо продолжал напевать знакомые братьям строки, постепенно успокаивая близкого. Сад теней почему – то не звучало угрожающе или опасно, вовсе наоборот, при чём ещё так таинственно и увлекательно. »       Это был первый и последний день, когда Лью был рядом с братом во время его шизофрении...       Была ещё куча моментов, о которых Лью вспоминал с улыбкой на лице, но вечно думать о прошлом было глупо. Остаток дня выдался довольно простым. Джефф отрубился как только очутился на мягкой кровати, а Лью занимался своими обычными делами: набросал пару строк «своего романа», постирал вещи, дочитал книгу, помыл посуду с ножом брата, и поставил на место диван, пригласив ненадолго соседа с приехавшим к нему гостем. Диван, конечно, Ходек старший перевернул впервые, но поставить его на место было необходимо.       День уже подходил к концу, хотя как такового его и не было. Просто ещё один день серых будней, будто никаких праздников. Джефф тупо проспал до девяти и до сих пор спал, а Лью не горел желанием занимать кровать старшего, потому что стены той комнаты сильно напрягали, не говоря о запахе разных таблеток и амфетамина. Гордости у Лью и так было не много, а тут... ставить себе поперёк всего гордость было смешно. В том, чтобы лечь рядом с Джеффом как в детстве, ничего плохого не было, тем более кровать оказалась двухместной. Они выросли вместе, почему бы и нет? Была только опаска того, что Джефф может заразиться, поэтому пришлось надеть больничную маску и побыть немного в роли больного. Зевнув, Лью просто упал на кровать, отодвинув своего брата на другой её край. Точнее, попытался, потому что как раз в это «подходящее» время он проснулся и угрожающе посмотрел, приподнявшись на руках.       Убийца посмотрел ещё несколько минут на причину нарушенного сна, после чего неохотно сам отодвинулся на правую часть чужой кровати, уступая место. Лью не обратил на такое доброе отношение к себе внимания и рискнул лечь к добродеятелю дня спиной. Ножа у Джеффа сейчас не было, ровно, как и своих порошков с таблетками, поэтому он действительно был спокойным и безобидным Джеффри.       — Спокойной ночи, старший брат. — пожелал парень, закрыв глаза, даже не стараясь как – то игнорировать сверлящий спину взгляд. Когда проходит ночь, вторая, седьмая, уже попросту перестаёшь замечать и что – либо чувствовать по этому поводу. В свою очередь Джефф вопросительно осмотрелся кругом, анализируя ситуацию и сопоставляя факты. Из мира он выпадал не впервые, но уже попросту научился это принимать.       — Лью? — вопрос был озвучен настолько тихо, что обладатель этого имени просто не услышал того, что его зовут. Точнее, зовёт брат, который намеревался бодрствовать очередную ночь, отоспавшись прошедшим днём.       — Лью? — не оставив попыток, зеленоглазый повторил вопрос, только уже чуть громче прежнего и дёрнув за одеяло. Несмотря на то, что щёки были разрезаны лишь на немного, они иногда болели, поэтому в такие моменты Джефф ограничивался простыми, короткими и понятными предложениями.       — Я? — услышав своё имя, шатен перевернулся с бока на спину, повернув голову и вопросительно взглянув на источник короткого слова. И это его тоже, со временем, перестало удивлять. Иногда после имени и отклика следовало куча краткой, ненужной информации, но сегодня её, однако, не было.       — С Днём Рождения. — этих слов, наверное, Лью услышать не ожидал напрочь. Он действительно сказал... А не реалистичный ли это сон? Задумавшись, именинник упустил тот момент, когда на его шее оказался шарфик. Джефф не попытался навредить или предпринять попыток задушить, просто повязал на шею тёплый шарф, как много лет назад, одевая брата зимой в первый класс. Откуда у старшего братца взялся шарф, являлось загадкой. Джефф мог с кого угодно его снять, но это было версией сомнительной. Он – справедливость, убивает, но уж точно не вор, хотя за то время, что жил не в этом доме, мог иногда поворовать небольшие суммы. Посмотрев на концы шарфа, в бледном свете можно было разглядеть чередующиеся серые и зелёные полоски, разглашающие истинный его цвет.       — Тебе не нравится? — зелёные глаза уставились на брата почти в упор, из – за чего создавалось ощущение, что если ответить нет, то тот незамедлительно набросится. Но, зная его именно с этой стороны, а не со стороны маньяка наркомана, можно было сказать, что тот может и обидиться, но только на себя, не иначе. Удивительно, каким порой убийца может быть разносторонним. Бешеный маньяк в глазах одних, заботливый брат в глазах других. Какие разные сочетания, абсолютно граничащие друг с другом.       — Нравится конечно. Спасибо. — улыбнувшись, Лью взглянул на Джеффа, предотвратив его попытку объятий. Он не был против, просто боялся заразить, и так находился слишком близко. И Джеффри понял, но подставил голову, позволяя погладить себя по волосам. Сколько Лью себя помнил, тот делал так довольно часто, поэтому такой жест он уже привык понимать без слов. По лицу отчётливо читалось недовольство, ещё бы, его брат не дал себя обнять, а он старался... После того, как младший убрал руку с тёмных волос, Джефф без слов спустился с кровати и скрылся за дверью. Почему – то шатен не задался вопросом, куда направился брат, молча снимая шарф и разглядывая его цвет. Полоски действительно были серые и зелёные, как его глаза. Друзья говорили, что они серые, некоторые утверждали, что серо – зелёные, но Роман попросту не задавался вопросом какого цвета у него глаза. Конечно, судить по подаренному шарфу его мнение было нелепо, но всё же, если судить, то Джефф был уверен в двухцветных глазах. Зевнув, парень убрал его в сторону, возвращаясь ко сну. «      — Мам! Мам, проснись! — звонкий голос старшего сына заставил женщину открыть глаза и зевнуть. Мальчишка уже стянул с неё одеяло, поэтому о продолжении сна и речи идти не могло. Делать было нечего, поэтому пришлось пересилить себя и подняться с мягкого матраса.       — Что – то случилось? — спросила она у вертевшегося у кровати Джеффа, свешивая ноги с кровати и потирая глаза.       — Лью плохо! — гордо доложил Джеффри, будто этот поступок мог принести ему заслуженную медаль. Он позвал взрослых, значит всё хорошо, хуже не будет.       — Как? — услышав об этом, девушка вскочила с кровати, направившись в комнату детей, один из которых побежал за ней следом, стараясь не путаться под рукой.       — Мам, что с ним? — через несколько минут Джефф вопросительно смотрел за тем, как мама кладёт руку на лоб его брату. Она выглядела обеспокоенной, поэтому упустила вопрос, удаляясь за градусником. Зеленоглазый лишь посмотрел ей в след, усевшись на полу и поджав ноги. Ребёнком он тоже не ждал каких – то похвал за такие доклады, но всё же, где – то в глубине души надеялся их получить. Пока мама вызывала скорую, Джефф спокойно сидел на полу совместной комнаты, играя в переглядки с плюшевым мишкой под кроватью. Ему было не совсем понятно, что происходит, но за брата он волновался, поэтому не стремился к нему лезть, понимая, что тому достаточно плохо. Совершив звонок, женщина вернулась, разлучая детей.       — Эй, мам, я хочу быть рядом с ним! — зеленоглазый надулся, сложив руки на груди и топнув ногой. Почему нельзя даже побыть рядом, когда его брату плохо? Нечестно!       — Джефф, детка, Лью заболел. Он может заразить тебя, поэтому пока воздержись от нахождения рядом с ним, ладно? — на ряд вопросов девушка постаралась ответить понятно разуму ребёнка, без заумных фраз и предложений. Получив на всё понятные ответы, Джефф не перестал злиться, оставаясь в обиде на маму. Но, даже тогда, старший ребёнок семьи что – то понимал поэтому пока не видела мама, забрал из комнаты две игрушечных гоночных машинки. »       Джефф вспомнил этот эпизод из своей жизни не случайно. Тогда он тоже не мог долгое время подходить к Лью, зато потом не мог нарадоваться выздоровлению братишки, помогая догнать школьную программу. Гоночные машинки... Одна чёрная, которой любил играть он, другая красная, которую любил Лью. Конечно, младший сейчас уже наверное и не вспоминал о ней, но мозг убийцы запомнил их до мельчайших деталей. Даже царапина на капоте его чёрной машинки хорошо отпечаталась в сознании. К сожалению, он не забрал их с собой, уезжая из родительского дома, но прекрасно запомнил на всю жизнь.       Грустно посмотрев в небольшое окно, в котором отражалась луна, маньяк на мгновение вспомнил ту девочку. Хоуми, кажется... Положив ладонь на окно, он взглянул на лунный диск, рассчитывая на то, что ему, возможно, ответят. Ответил лишь ветер, старательно ищущий в оконной раме те места, в которые можно протиснуться...