Демоны ищут тепла и участья

Не бечено — Какой нахер отпуск? — всё же вышедший поговорить с Шокком, Окси удивлённо распахивает глаза. — Скажи спасибо, что не пожизненный, — Дима улыбается довольно, теперь, когда он более или менее от Мирона свободен, реакция того скорее веселит. — Признай сам, ты не можешь работать в подобном состоянии. Побудь со своим человеком наедине хотя бы недельки две, и когда у вас всё устаканится — милости прошу назад. — Я не могу бросить Академию сейчас, — Мирон смотрит на него, как на неразумного ребёнка, но Дима даже злиться на него не может — не до того. — Все люди, оставшиеся здесь, преданы тебе, и вполне продержатся без тебя ещё две недельки, — он умалчивает то, сколько времени они уже провели без него, но кажется, Мирон и так это понимает. — А ты? — ожидаемое недоверие не должно вызывать столько грусти. Дима на самом деле никогда не хотел подставить Мирона, чтобы тот о нём не думал. — Это была твоя идея, не моя. Я хотел учить детей, а не участвовать в управлении, — он немножечко грешит против истины, но не боится, что Окси это поймёт, тот вообще удивительно слеп во всём, что касается Шокка, поэтому и предпочел в своё время уйти в тотальный игнор, а не попробовать договориться. Между прочим, Дима и не думал, что Окси будет колебаться. Но тот, кажется, был вполне готов принять его предложение, хоть и отговаривался из последних сил. Не хило так его парой по башке приложило. Хотя Дима и сам не думал, что когда-нибудь сможет смотреть на Мирона без того, чтобы о своей любви обиженной не задумываться. — А как Слава экзамены сдавать будет? — Вот как раз и подтянешь его, — Дима не представлял, сколько Гнойный должен был для Окси значить, если тот правда готов был поверить ему и оставить Академию на его попечение. Хотя, с другой стороны, у него и выбора-то не было. Дима всё ещё был директором, что давало ему право на увольнение Мирона. До сих пор ему мешала лишь невозможность попасть в Академию. — Две недели, — судя по виду, Мирон и сам не ожидал от себя такого ответа. — Подписывай, — Дима положил перед ним листок с заявлением на отпуск. *** — Меня отправили в отпуск, — вернувшись в комнату, Мирон кинул в Славу заполненным заявлением. — А разве ты не должен был отдать его Жене? — Я всё ещё не знаю, поедешь ли ты со мной, — Слава едва подавил порыв закатить глаза. После того, как он очнулся, Мирон полностью поменял своё поведение, и Слава далеко не уверен, что эти изменения ему нравятся. Не смотря на это, он кивает, потому что оставаться одному оказалось слишком страшно, и он больше не хочет испытать это. — Тогда отнесу ей это завтра, — он улыбнулся, притягивая Славу к себе и целуя. — Ок, — Слава действительно никогда не думал, что столь желанная им свобода будет далеко не тем, что он действительно хотел бы. Он всё ещё надеется, что сможет привыкнуть. *** — Ты вернулся, — Слава выдыхает, видя прямо перед собой Замая. Мирон сейчас доделывает важнейшие дела перед будущим отпуском, а это значит, что им никто сейчас не помешает обсудить весь творящийся пиздец. — Привет, — Андрей улыбается слабо, и обнимает Славу в ответ, потому что тоже успел соскучиться. Он вообще-то до сих пор не понимает, как ухитрился подружиться с собственными учениками, но оставляет это свершившимся фактом, даже не смотря на то, что видит как сильно это злит Мирона. Впрочем, не то чтобы мнение зама в таких вопросах для него хоть что-то значило. Но, когда он узнает от взволнованной Женечки, что творилось в Академии во время его отсутствия, Алиниэль хочется придушить ещё раз. Он должен был вернуться гораздо раньше. Заходит со Славой в комнату, попутно осматривая его на предмет повреждений, но тот, как ни странно, выглядит довольно бодро. — Ты женился? — как оказывается, не один Замай успел подметить изменения в чужой внешности. — Это длинная история, — он прекрасно знает, что ему придётся её рассказывать, но всё равно предупреждает. Чисто для проформы, чтобы потом не слушать ещё пару недель жалобы. — Всё равно Окси по уши закопался в свои бумажки, — Слава пожимает плечами, усаживается на кровать, всем своим видом выражая заинтересованность. Приходится таки повторить. — То есть тебя едва не отравили, а потом ещё и женили на совершенно незнаком типе?! — Слава возмущен до глубины души. — Этот тип мне жизнь спасал, — повторяется Андрей. — Ясненько. А что ты планируешь делать теперь? — вопрос Замаю не нравится, потому что он понятия не имеет, что на него ответить. — Жить, — пожимает плечами. Он не собирается всё усложнять, никогда не понимал, зачем все так стремятся создавать себе проблемы буквально на пустом месте. — Попытаюсь узнать его получше, раз уж мы оказались женатыми, — он сам как будто бы ещё не может поверить в этот абсурд. — Весело, — сам Гнойный выглядит скорее грустным и всё ещё смертельно усталым, и Замай наконец-то вспоминает, зачем же он сюда пришел. — А ты сам-то как? — Нормально, ну почти. Окси отпуск дали, слышал? — Конечно, слышал, — Замай внезапно фыркает, вспомнив Шокка, который, кажется, не собирается больше никуда уходить. Для Андрея это скорее хорошая новость, хоть и придётся теперь всё время быть настороже. Скандалы, интриги, расследования — это то, что с лёгкостью могло принести им открытое противостояние. — Он спросил меня, хочу ли я поехать с ним, — Славу передёргивает, а Андрей тяжело вздыхает, когда понимает, что пиздец с недопониманием рискует пойти на второй круг. — Ты не пробовал объяснить ему, чего конкретно ты хочешь? — спрашивает осторожно, лишь бы не вызвать вспышку агрессии. Он общается со Славой уже довольно долгое время, но всё ещё пытается не вмешиваться. — Не могу, — Слава ёжится, плечами вновь передёргивает. — Боюсь, что он разочаруется во мне окончательно и навсегда уйдёт, — да уж, кома на него подействовала самым разрушительным образом. Андрей видит это. А остановить не может. — Не уйдет, ты принадлежишь ему, и никуда Окси от тебя не денется, — вообще-то, такие слова должны скорее пугать, но Слава слабо улыбается. — Спасибо, — говорит, рукава пытаясь на пальцы натянуть. — Я попробую, — обещает, сдаваясь под тяжелым Андреевским взглядом. — Вот ты где, — в кабинет неожиданно заходит Окси, тут же недовольно смотрит на Андрея. Если с Ванечкой он смирился, зная, что тот элементарно от Охры сбежать не сможет, то присутствие Замая рядом со Славой его до сих пор бесит. Даже не смотря на женитьбу. — Я тебя больше не задерживаю, — чуть слышно произносит Замай, подталкивая Славу к выходу, почему-то он не сомневается, что психанувший Оксимирон, далеко не подарок для дальнейшего здравствования. К тому же, Славе с ним жить ещё долгие годы. *** Андрей неожиданно даже для самого себя нерешительно мнётся под дверью мужа. Звучит, по крайней мере, неправдоподобно. Что бы там не думал себе великий и ужасный Оксимирон, до всего произошедшего Андрей был практически влюблен в оставленную на далёкой родине леди, буквально покорившую его сердце. Он не мог забыть её долгое время и даже думал вернуться домой, надеясь отыскать, но, в конце концов, сейчас это уже не должно было иметь никакого значения. — Привет, — первым из комнаты, как ни странно, вышел сам эльф, видимо задолбавшийся сидеть в четырёх стенах. — Рад тебя видеть, — Андрей улыбается. — Вот, пришёл поблагодарить за спасение. Возможно, немного поздновато, но всё же. — Я рад, что ты остался жив, — Юра пожимает плечами, кажется ему настолько же неловко и от осознания этого факта Замай наконец расслабляется. — Я зайду, — спрашивает уже совершенно спокойно. Он уверен, что не собирается тупить так же, как почти все его знакомые. Если этот эльфёнок оказался в его руках, грех отказываться. — Да, конечно, — Андрею очень интересно, что именно скрывается за напускной застенчивостью. Но ничего, у него есть ещё много времени, чтобы получить ответы на все свои вопросы. Примерно целая жизнь.