***
Стремительно покинув библиотеку, Альба буквально летела по улице. Поглощенная своим возмущением и гневными мыслями, девушка не обращала внимания на яростно хлеставшие по лицу струи дождя, на лужи под ногами. Раз она чуть не оказалась под колесами автомобиля, когда не глядя переходила дорогу на красный. Порядком испуганный водитель что-то кричал ей вдогонку, но Альба словно и не заметила произошедшего, идя вперед, не останавливаясь. Погруженная в безрадостные и полные злости думы, девушка будто позабыла обо всем остальном. Придя домой - в шикарный родительский особняк, располагавшийся на самой богатой улице Дерри, Западном Бродвее, - Альба приняла ванну. Родители находились в командировке в другом городе, за сотни миль отсюда, и дом был на пару недель предоставлен в полное распоряжение девушки. Поначалу такая перспектива ей нравилась: они с Пенни могли бы незабываемо провести время вдвоем. Но теперь, учитывая вновь открывшиеся обстоятельства, пустой дом, скорее, пугал, чем радовал. Как и полное одиночество. Лёжа в тёплой пенной воде, Альба размышляет о словах библиотекаря, снова и снова прокручивает в памяти его рассказ и по-прежнему упрямо не верит. Да и как возможно поверить в то, что твой любимый друг - самый кровожадный и ненасытный маньяк-убийца во все времена, если всю твою пока недолгую еще жизнь он был рядом, такой родной, такой близкий?! Господи, хоть бы это и в самом деле оказалось всего лишь жалкой выдумкой чокнутого библиотекаря! Позже, проворочавшись с боку на бок какое-то время, Альба, наконец, засыпает, мучимая тяжелыми размышлениями и кошмарами. Пеннивайз не появлялся уже очень давно и едва ли придет сегодня. А как же она соскучилась по его колыбельным, успокаивающим и убаюкивающе-мурлыкающим! Отсутствие милого друга тревожит не на шутку. Где он сейчас? В порядке ли? Жив, цел, в безопасности ли? Скучает ли по ней, вспоминает и помнит ли вообще? Может быть, он вернулся в свое жилище? А кстати, где он вообще живет? Забавно, но раньше подобные вопросы почему-то никогда не приходили ей в голову. Раньше Альба воспринимала клоуна как нечто само собой разумеющееся. Но после общения с Майклом Хэнлоном, несмотря на отрицание, всё же стали появляться вопросы, сомнения, подозрения. Быть может, некая толика правды в словах мужчины всё же была: что-то таинственное действительно воздействовало на всех жителей этого города. Быть может, именно поэтому все происходившие в прошлом убийства так и не получили масштабного резонанса, а сама Альба никогда не интересовалась историей своего родного города, не обращала внимания на упоминания о страшных трагедиях. Из-за этого неведомого внушения и родители девушки не обращали внимания на присутствие в их доме танцующего клоуна. Быть может, потому и сама Альба воспринимала своего друга однозначно, не страшилась его облика, никогда не стремилась узнать о его жизни, о его истории. Это и вправду было странно. Но даже сейчас незнание не пугает девушку. Ей, скорее, движет любопытство и истовое желание доказать мистеру Хэнлону, что он не прав. Она докажет ему, разберется во всем, и тогда они с Пенни смогут жить долго и счастливо.... Пеннивайз сидит сейчас перед ней, на краешке кровати. Его серебряные глаза - словно две крошечные луны, сияющие на чистом ночном небосклоне. Когда-то они казались излучающими тепло, ныне же их свет мертвеннен, будто остекленевший. Некогда ласковая улыбка теперь застыла злобной гримасой. Он знает, знает, что Хэнлон уже заронил зерно сомнения в ее неокрепшую, всё еще детскую душу. Да, он знает и осуждает ее. - Ты больше не любишь меня? - Шепчет, касаясь алыми губами ее светлых волос. - Ты не веришь мне? Ты испытываешь страх, девочка? Боишься меня? Альба отрицательно качает головой. Нет, она не боится и не испытывает страха. Любит - определенно, верит - может быть, но точно не боится. Однако Пеннивайза не переубедить. Его лицо в белой краске искажается от гнева, улыбка сползает с губ. Он зол, бесконечно зол на нее за сомнения. Он просто в ярости! - Лгунья! Мерзкое лживое отродье! Не смей обманывать меня, паршивая сука! Ты ведь поверила этому жалкому ниггеру, да? Глупая никчемная девчонка, ты обещала любить меня! А любить - значит, доверять и не сомневаться! Ты переступила черту, ты предала меня! Рука, обтянутая кипенно-белой перчаткой, сильно бьет Альбу по щеке. Больно, но еще более обидно, и слезы выступают на глазах. Клоун всем телом вдавливает Альбу в кровать, наваливается на нее своей тяжестью. Складчатое кружевное жабо спадает на лицо девушки, забивая нос и рот, отчего становится трудно дышать. - Грязная изменница! - Выплевывает он эти жестокие слова, которые режут по сердцу не хуже скальпеля. Монстр, настоящий монстр! Пальцы клоуна сжимаются на нежном девичьем горле, исторгая из него еле слышные хрипы. Кажется, насилие возбуждает Пеннивайза: Альба чувствует, что в ее живот упирается его член, настойчиво рвущийся наружу из клоунских серебристых, потрепанных временем капри. Господи, он же серьезно способен на это! Пеннивайз наклоняется к Альбе так близко,что между их губами не остается и миллиметра. Острыми зубами прикусывает ее мягкую нижнюю губу, и на ней выступает кровь. Клоун тут же слизывает капли языком, который в следующее мгновение проникает в девичий рот, хозяйски ласкает его внутри, исследуя твердые впадинки зубов, влажную ткань щек, чуть шершавую поверхность языка. Воздуха не хватает, Альба судорожно дергается, задыхаясь. Когда она едва не теряет сознание, то лишь тогда Пеннивайз отстраняется. Смотрит внимательно, в его глазах ни капли жалости, лишь похоть и ярость. - Ты лгунья, моя маленькая принцесса, и должна за это ответить! Я накажу тебя, жестоко накажу! Эти слова будто оплеуха, но они - всего лишь цветочки. И Пеннивайз переходит к делу. Одним резким движением разрывает девичьи кружевные трусики, спускает свои штаны и вдруг, без подготовки входит в желанное, еще девственное лоно. От внезапной боли Альба вскрикивает, пытается отстраниться, но сильные руки крепко удерживают ее, когти-бритвы впиваются в тонкие худенькие плечи, оставляя на них глубокие рваные полосы. От происходящего Пеннивайз ловит кайф. Он трахает девушку грубо, жестко, исступленно. Его твердый, словно окаменевший член, слишком большой для узкого девичьего местечка, не знавшего до этой минуты никакой ласки, безжалостно таранит ее, вбиваясь все сильнее, быстрее, настойчивее, причиняя Альбе невыносимые муки. Не в силах сопротивляться могучей силе и звериной злобе, девушка безвольно отдается происходящему. Запрокинув голову, она закрывает глаза, чтобы не видеть того монстра, в которого превратился ее друг.... Нет, уже не друг, но.... кто же он теперь? Зверь, чудовище, исчадие ада? - Пенни.... Ты... ты обещал мне.... Обещал мне, - слова даются с трудом, слезы мешают говорить, душат. Речь Альбы невнятная, еле слышная, однако каким-то чудом Пеннивайз ее услышал. Толчки прекращаются, ослабив хватку, клоун замирает. Не открывая глаз, Альба прислушивается к его дыханию - прерывистому, тяжелому. О чем он думает? Что собирается делать? Клоун снова наклоняется, и Альба, глядя на него из-под полуопущенных ресниц, робко касается его жестких, торчащих во все стороны рыжих волос. Всё тот же Пеннивайз, по крайней мере, внешне. Он перехватывает ее руку, проводит по ней своей, ласкает пальцы и останавливается, нащупав кольцо. Слышится приглушенный, полужалобный рык: он узнал, он помнит! Он не может не помнить! Надежда вновь проблескивает на горизонте, и Альба слабо улыбается. Пеннивайз, ее Пенни, он вернулся, вер.. Вспышкой молнии, разрядом электричества нечеловеческая, нестерпимая боль пронзает ее тело, отчего Альба едва не теряет сознание. А смертоносные клинки, обнажившиеся за алыми губами, продолжает откусывать остальные пальцы. Кровь стекает из обрубков, течет по клоунскому подбородку, пачкая жабо, костюм и даже постель. Альба кричит, отчаянно кричит, плачет, умоляет, опять кричит, захлебывается криком, и тогда, на самом пике Пеннивайз вырывает трахею из ее горла. Последнее, что слышит Альба в своей жизни, - зловещий, истерический хохот. А потом все меркнет - и свет, и звуки. Мрак и тишина.... А потом Альба с криком просыпается. Ей снятся кошмары вновь и вновь, каждую ночь вот уже на протяжении недели. Альба просыпается в ледяном поту, переживая одно и то же, как в первый раз. Не помогали ни успокоительные, ни снотворное. Наконец, девушка уже стала бояться засыпать, чтобы не видеть злого Пеннивайза и не переживать снова ту боль, то унижение. Так не могло продолжаться дальше. Необходимо было встретиться с клоуном, поговорить с ним, разобраться со всем, что происходит и что было сказано. Но куда идти, где искать? В Пустошь? Или туда, в этот наводящий страх пустующий особняк на Нейболт-стрит? Это единственный вариант, но если выбрать его - значит, признать правдивость слов мистера Хэнлона, а для Альбы, даже несмотря на кошмары, такое решение было неприемлемым. Она не хотела предавать свою любовь к Пеннивайзу, но все же сомневалась, что сможет этого избежать. Нет, надо попробовать что-то еще, рассмотреть иные варианты! И Альба раз за разом, день за днем упрямо бродила по городу, поначалу целеустремленно, но постепенно ее пыл охладел, и девушке уже просто блуждала по знакомым до боли улочкам, не питая надежды найти и следов своего друга. Неужели все же придется войти в тот дом? Просто войти туда, пусть даже это действительно окажется местом его обитания, уже будет предательством. Она сделает это и тогда переступит черту, тогда положит конец всему - их отношениям, их прошлому, их будущему. Но зато она узнает правду, раз и навсегда разберется с тайной, перестанет сомневаться. Стоит ли предательство того? Стоит ли такой поступок правды? Нет, не в силах была Альба решиться на такой шаг. Не готова еще она к этому, да и будет ли когда-нибудь по-настоящему готова?..***
Я глаза закрываю, и вновь предстает предо мной все та же картина: за окном чудесная птица поет, и улыбка твоя так невинна. Солнце светит, плескаясь в твоих глазах, и весь мир ограничен этим. Ты целуешь, и это любви твоей знак: мы наивные, словно дети! Помнишь ли тот чудесный день? Помнишь, как мы счастливы были? Наши чувства - это всего важней, обо всем позабыв, мы любили... Я глаза закрываю, и чувства вновь накрывают лавиной мощной. Мне всего восемнадцать, и та любовь - это дар, это манна божья! Мы клялись быть навеки вместе, мы друг друга с тобой молили. Я мечтала, что буду твоей невестой; обо всем забыв, мы любили.... Помню я каждый прожитый день, как ты был неотступно рядом. Твои чувства - это всего важней, да мне большего и не надо.