***
Он поднял кружку, покрутил и погладил пальцем изображенную на ней розу. — Сохраняй спокойствие. — сказал Дмитрий Николаевич и вернул чашку на место — Подыши, мой друг. Посчитай до десяти. А теперь можешь продолжить. Что было после той ерунды? — Ничего. Привычные дела. Возвращался с работы, делал уборку, ел, мылся и ложился спать. Правда, иногда, чтобы заснуть приходилось считать овец. Не помогает, если честно. Лежал смотря в потолок час-два и засыпал. Так неделю провел, а потом заявился в тот магазин. Знаю, с Аней все хорошо, но должен был проверить, а то на сердце неспокойно. Вот только там оказалась не она, а мужчина. Он посмотрел на меня и спросил может ли чем-то помочь, а я просто ушел. Он, наверное, подумал, что я пьяный был или просто дурак. — Или пьяный дурак. — добавил Дмитрий Николаевич. — Нужно было подойти, сказать о том, что я Анин друг и поинтересоваться хорошо ли она себя чувствует раз не работает. Хотя, знаете, мне теперь лучше с ней совершенно не контактировать и магазин этот стороной обходить. — Анатолий указал на свою голову — Здесь у меня проблемы. Людям в здравом уме такое не мерещится. — Может тебе сходить к врачу? — предложил брат, не отрываясь от телевизора. Тут же в разговор встряла его жена, Света: — Ни в коем случае! Я в «Женщине мечты» читала про этих мозгоправов. Врачи-вредители так со своими пациентами наобщаются, что сами поедут головой в Саратов. Негодяями становятся и столько зла творят! Лучше, Толя, больше спи, отдыхай и хорошо питайся. Тогда все болячки пройдут. Как бык будешь, а тогда уж и бабу себе хорошую найдешь. Когда детоньки появятся не до ерунды будет и перестанет тебе всякая гадость чудится. — Вы дамы только об одном и думаете. — хмыкнул Дмитрий Николаевич. — Сны стали сниться жуткие. Нахожусь в длинном темном коридоре. Путь мне освещают несколько свечей, парящих в воздухе. Иду вперед, а коридору все нет конца. Уже отчаявшись, натыкаюсь на дверь с ручкой в виде медвежьей лапы. Даже дотронуться до нее не успеваю, как чувствую — кто-то стоит за спиной. Оборачиваюсь и вижу группу людей. Мужчины и женщины в одежде не нашего времени. Глаза у них будто черные дыры. Так и пожирают, так и пробираются в самую душу, что чувство возникает будто слизни в сердце ворочаются. Тихо переговариваются незнакомцы друг с другом. Слышу, женщина в белом свадебном платье говорит: «Как Собака без имени сдохнет, так новая нужна будет». Тут в ее молочного цвета руках появляется ошейник и она тянется ко мне, прямо к шее. Начинаю дергать за ручку, стучать, но дверь заперта. На этом вот и просыпаюсь. Всегда в холодном поту. Еще снится, будто бы я очутился в белой холодной пустыне. Погода разыгралась не на шутку. Ничего не видно. Гляжу перед собой, щурюсь и замечаю силуэты. Множество людей всех возрастов и обоих полов идут мне навстречу. И будто бы с ними я знаком и будто каждый мне как брат родной или сестра. Просыпаюсь, когда замечаю, что совершенно голый. — Бедняжка. Может тебя познакомить с кем? У меня подруга есть, так она не замужем еще. Очень сердце у нее доброе! Сережа заржал. — Там из достоинств у нее только доброе сердце и есть. Рожа, небось, как у обезьяны. — Ой, вот ты-то у нас все знаешь! Кто красивый, а кто не очень. Модный сковородный. Толя, — вернулась Света к гостю — ты, чтобы от кошмаров своих избавиться, пей чай с малинкой. Нам ваша мама из деревни присылала немного. Там еще баночка есть. Дать тебе? — Солнышко…о, сегодня фильм крутой будет. Солнышко, ты купила тот вкусный абрикосовый джем, который мы ели на прошлой неделе? Света нахмурилась. — Почему я обязана все помнить? Мне разве этот джем проклятый нужен? Ты тогда ел да облизывался, а значит сам и покупай. Тут до магазина то дойти. Два шага ему не сделать. Он, видите ли, занят. Вот я не занята? Кто как белка в колесе крутиться, чтобы и еда на столе и в квартире чисто было, а? Ты, Сережа, когда в последний раз с сыном сидел? У него в школе недавно родительское собрание было, так чего ж ты не пошел? Я бы тогда джем этот вонючий купила! А тебе, Толя, сейчас напишу Ларискин номерок. На свидание сходите. Тогда может перестанешь себя как ребенок вести и станешь, наконец, мужчиной! — Как ты с ним сурово. — вздохнул Дмитрий Николаевич — Неужто ты, чтоб внимание привлечь, не придумывала чуши всякой? Я, например, так перед родителями выделывался, что вспомнить стыдно. — То в молодости было, а сейчас у меня муж и ребенок. Некогда мне сказки придумывать да забивать ими чужие головы. Анатолий поздно покинул дом брата. В такое время на улицы вылезает самая разная нечисть. Идти страшно, но не стоит забывать, что мужчинам стыдно бояться. Он знал, как отреагируют на его чудной рассказ родные люди. Он бы, может, и сам решил, услышав подобное, что человек просто хочет привлечь внимание. Вот только нужно было рассказать, чтобы на душе легче стало. Теперь, возможно, уйдут из головы тяжелые мысли, перестанут сниться кошмары. А когда он вновь увидит Аню, состояние постоянного волнения пройдет. Анатолий сделал вид, что забыл записку, данную Светой, оставив ее на тумбочке, но Дмитрий Николаевич, друг семьи, со злорадной улыбкой всучил ее ему уже возле двери. Какой неприятный мужчина. Голова на плечах у него, вне всяких сомнений, есть, да только неправильно он ею пользуется. Свернув за угол, он наткнулся на трех парней в спортивных костюмах. Они сидели на скамейке, пили пиво, а один из них, в кепке с надписью «Fuck», курил сигарету, которую, завидев гостя, бросил на землю, придавив ногой. Самый крупный молодой человек из компании, встал и за ним последовал мальчик в кепке и мальчик худенький, высокий, но на лицо ужасно уродливый.Троица напоминала гиен из мультфильма «Король лев». — Добрый вечер. — сказал громила и улыбнулся, показав желтые зубы — Заблудились? — На моего старшего брата похож. — хихикнул худенький — Только брат в Москве живет и морда у него посимпатичнее будет. Этот, — он кивнул на Анатолия — уж больно криворожий. — Так! — скомандовал мальчик в кепке — Спинку прямо, красавица, что у нас с собой интересного есть? Телефончик в карманах имеется? Нам бы, дружок, время посмотреть. — Мамы дома ждут? — съязвил Анатолий и прикрыл рот рукой. Сам не ожидал от себя. С такими людьми лучше не ссориться. Могут и убить. — Можно и так сказать. — хохотнул громила — У нас этот, как бишь его, тихий час. Или комендантский? Одолжите телефон. Мы потом, когда вас встретим, так вернем обязательно. — Денежки тоже бы не помешали, дядь. — вставил свои пять копеек парень в кепке — Нам, это, на автобус надо. Билетики купить. Мы свои типа на мороженое потратили и теперь с пустыми карманами. — Не ходят уже автобусы. — сказал Анатолий, но послушно полез в карманы куртки. Главное, чтобы не навредили, а уж телефон и пару сотен рублей он как-нибудь стерпит. «Таких людей — вспомнились слова бабушки — жизнь сама накажет.» — Там еще че-то есть. Не прячь. — не унимался любитель кепок с кричащими надписями. — Только блокнот, карандаш и ручка. Отдать? Громила покрутил в руке дешевый телефон и посчитал деньги. Вышло три сотни и пятьдесят рублей. — Блокнотик себе оставьте. Нате вам пятьдесят рублей, а нам с парнями по сотенке каждому хватит. Спасибо. Вы идите, дядя, пока на хулиганов не наткнулись. Всяких дикарей на улицах можно встретить! Благо, что вы не красна девица. Вас может проводить надо? — Прощайте. — мрачно бросил Анатолий и быстрым шагом удалился подальше от банды негодяев. — До встречи! — крикнул ему вслед громила. Если бы не волновала мужчину другая беда, то он после такого возмутительного случая очень разозлился бы и расстроился. Что есть потеря телефона да трех сотен по сравнению с поехавшей головой? Может, будь он не так одинок все было бы по-другому? Зря Анатолий, покидая дом брата, выбросил тот номер. Вернуться и забрать? Нет, опять через тех бандитов идти придется. Может завтра Дмитрий Николаевич придет к нему домой и притащит этот номер. Он либо в урне пороется и найдет или у Светы попросит еще. А все только для того, чтобы напакостить! Дурацкий человек. Вот уж кому точно от скуки делать нечего. Аня пусть и является для него единственным, волнующим его лучиком света, но не порядок за ней бегать. Не нравится он ей. Можно мечтать, сходить с ума, рисовать портреты, да не поможет это. Только сердцу больно, а девушке неловко. Уж поняла она небось, что он к ней клинья подбивает, не знает только Анечка как отвадить нежелательного ухажера. Может у нее и молодой человек есть? Решено: как только Анатолий будет уверен, что с его дорогой Анечкой все хорошо, он будет обходить тот книжный магазин стороной. Не повезло в любви, так хоть бы дружба была. Где его идеальный друг? Такой, чтобы и в огонь, и в воду! Как в книгах. Чтобы вместе идти до конца дней. Вместе вырваться из скучной серой жизни и окунуться в приключения. Смеяться, разговаривать, мечтать — все вместе. Права Света. Анатолий тот еще ребенок. Как застрял в возрасте пятнадцати лет так там и остался. «Дурак» -сквозь зубы сказал мужчина и стукнул себя по лбу. Вспомнился школьный класс. Парта с неприличными надписями, учебники, тетради, а рядом лучший друг. Рыжий, с лицом, усеянным веснушками, он что-то с усердием рисует на полях тетради по алгебре. «Не смотри! — ругается — Это я Надю Степанову рисую. Сейчас. Во! Теперь гляди. Я ей сначала уши, потом и нос нарисовал как у свиньи. В жизни она красивая, так пусть хоть на рисунках будет страшная.» Он почесал нос и понизил голос. «Я ее всегда такой рисую. У меня дома ее портретов штук пятьдесят валяется. Я их в нижнем ящике прячу, чтоб мамка не видела.» — А ты, когда гулять уходишь, она забирается туда и любуется твоими художествами. — улыбнулся Толик. Ему страсть как нравилось издеваться над одноклассником. — Не смотрит она ничего! — рявкнул Андрюха Синичкин и покраснел — А даже, если и смотрит, мне-то чего? Я ж над этой Надькой издеваюсь. Видишь, страшная какая — жуть. На самом деле портрет получился очень красивый и если убрать эти пятачок, да ушки, будет на тебя глядеть девочка необыкновенной красоты. — А меня нарисуешь? Андрюха вскинул брови, крайне удивившись: — Сам себя рисуй. У тебя талант моего похлеще. — Тебе трудно что-ли? Меня можешь так же изуродовать, не обижусь. Синичкин засмеялся. — Да тебя и уродовать не надо: жирный, брови как гусеницы, нос орлиный и прыщей уйма. Я б если тебя в темноте увидел, так обделался бы. В тот день Анатолий последний раз Синичкина видел. Впереди были выходные. Жара стояла невыносимая, люди уже, еще до наступления лета, купались во всю. Толик к бабушке уехал, а как вернулся, узнал, что утонул его лучший друг. Вот и были у него за всю жизнь Синичкин да Туман. И оба умерли не своей смертью. Может проклятье это какое-то? Не успел Анатолий подойти к дому, как мир перевернулся. Вновь перед ним оказался Туман. Хотя не совсем он, но очень похожий пес. На этот раз он спал, но шаги услышал и долго вглядывался в мужчину, будто не мог сосредоточиться. Наконец пес залаял, но не громко и уверенно, а тихо, словно через силу. Анатолий почувствовал укол прямо в сердце. Вдруг стало очень холодно и он услышал как что-то с неприятным звуком упало на землю.То было его собственное тело. Бледное лицо освещал нежный свет. Прежде, чем уйти в темноту и снова бродить по длинному коридору, Анатолий ужаснулся, увидев свои застывшие карие глаза.***
Голая уродливая старуха, жившая в пещере, что возле моря, вдруг вздрогнула и замерла. Руки упали на грудь, прошлись по талии, тронули дряхлые бедра. Набрав в легкие побольше воздуха, старуха громко свистнула. На зов прилетел ворон с глазами рубинового цвета. Звякнула цепь, старуха посадила птицу себе на плечо и прошептала: «Сообщи всем, что бал начался. Пусть будут готовы сделать все им порученное.» Когда ворон покинул пещеру, она, открыв сундук, принялась вытаскивать из него свои старые, грязные, еще помнящие о том, что когда-то были красивыми, платья. Ведьма встряхнула свое любимое красное платье, прижала его к груди и вдохнула его запах. Не закончена еще ее история. Скоро вернуться к ней былые силы и воспрянет молодое тело, нальется кровью красивое лицо, опустятся до самых ног волосы цвета ночного неба, губы вновь будут желанны. Нужно лишь подождать.…Бал начался…