Оставшиеся деньги, а было их совсем немного, Анатолий отдал Джессе. С виноватым видом он попросил ее выделить ему и Нарци какой-нибудь уголок, где можно развести костер. Просить дать ему соль, тарелки и что-нибудь, чем можно разжечь пламя было совсем совестно и мужчина уже почти переступил через себя и свои принципы, когда девушка сама предложила дать ему все необходимое. «А хозяйка не будет против?» — поинтересовался Толик, на что Джесса ответила: «На счет этого можете не беспокоиться. Кстати, завтра у нас состоится важное событие, поэтому сегодня истоплена баня. Все уже намылись. Если хотите можете идти и вы, пока там еще не холодно.» Анатолий проводил девушку взглядом полным благодарности. Пусть иногда Джесса и может поворчать, но сердце у нее доброе.
Нарци сидел на скамейке возле клумбы с цветами ярко красными, похожими на голову льва, раскрывшего пасть. Парень с улыбкой наблюдал за тем, как феечка кружится все быстрее и быстрее и иногда, когда малышка вдруг взлетала и делала кувырок в воздухе, хлопал в ладоши. Когда представление было окончено, феечка встала с важным видом, поклонилась и вдруг пошатнувшись, упала. Нарци тут же вскочил и посадил кроху себе на раскрытую ладонь.
Динь. Динь, динь. Она так объяснила хозяину, что в полном порядке.
— Нарци? — решился заговорить Анатолий.
— Спать? Идем, да?
— Нет, с этим мы пока подождем. Отнеси феечку, пожалуйста, в комнату. Не рискну отправлять ее одну слишком уж много кружилась, мало ли что? Если встретишь по пути Джессу, попроси, чтобы фее налили немного воды в глубокую тарелку и дали крохотный кусочек мыльца. Пусть и она пока мы отсутствуем приведет себя в порядок. — Анатолий заметил, как Нарци немного напрягся. Просьба обратиться за помощью к Джессе его не обрадовала. Парень не любил разговаривать с людьми и больше всего на свете боялся быть вовлеченным в беседу один на один. Хорошо, когда рядом он, Анатолий, но одному? Ну, а что? Всему когда-нибудь приходится учиться. — Как закончишь, иди вон в тот домик, если я правильно понял это баня и есть, хорошо?
Баня мужчину полностью устроила. Прямо как дома. В деревне. Мысль о родных краях вставала у него комом в горле, щипала глаза и сжимала сердце в кулак. Боже, здесь даже запах тот же: мыло и веник. Только там была береза здесь странное деревце, похожее на клен в осеннюю пору. Может разновидность клена и есть?
Толик разделся, нашел таз и подобие мочалки. Когда горячая вода, чуть разбавленная холодной, была готова он устроился на скамеечке и опустив ноги, закрыл глаза от удовольствия. Вот бы вечность продлился этот восхитительный миг.
Мужчина уже успел посидеть, понежиться и намыть голову, когда в предбаннике скрипнула дверь. Пришел. Толик стал тереться, как следует проводя мочалкой по коже. Так чтобы до красноты! Чтобы всю грязь смыть!
Время шло, а нога Нарци так и не переступила порог бани. Сначала Анатолий тревожился: «Чего он там копается? Может случилось чего?». Потом стал раздражаться: «Ну, если все так как я думаю, этому парню не поздоровится!» и с этими мыслями голый Анатолий выскочил в холодный предбанник. Вместе с ним в комнатку ворвался пар.
Нарци, будучи полностью одетым, сидел и рассматривал свои руки, но услышав звук открывающейся двери поднял голову.
— Всё? Теперь идем спа…а… — парень не договорил и резко вернулся к своим рукам, будто ничего интереснее тонких пальцев и острых ногтей не было и парень твердо намерен изучить их здесь и сейчас.
— Это что такое? — строгим голосом, ничего хорошего не предвещающим, заговорил Анатолий, чем, кстати, сильно напомнил себе деда, когда тот ругал Толика, стоило мальчишке серьезно провиниться — Моё терпение имеет свойство заканчиваться. Ладно, спишу на недогадливость. Впредь знай: если я приглашаю тебя в баню, это не значит, что я зову тебя посидеть на скамеечке и подождать пока я намоюсь, это значит, что ты должен снять свою одежду и забраться в эту чертову баню и привести себя, наконец, в божеский вид!
Даже устал пока ругался. И в самом деле как дедушка. Толик покинул предбанник и продолжил мыться. Через какое-то время к нему пришел Нарци с видом провинившейся собаки. Он сел на скамейку, стоявшую напротив того места, где был Анатолий и янтарные глаза забегали по помещению. Губы приоткрывались в попытке что-то сказать, но воспоминание о полученной недавно трепке не давало задать очевидного вопроса: а дальше что делать? Анатолий видел, как парень мучается. Ему стало его жаль и он даже немного пожалел о том, что несколько минут назад был слишком резок. Молча мужчина налил Нарци таз воды (не слишком горячей, чтобы не испугался), протянул мыло и мочалку.
— Неужто совсем не знаешь как в бане себя ведут и что делают? — без злобы, мягко спросил Анатолий — Где ты раньше мылся?
Нарци уставился на воду в тазу и не смотрел на Анатолия.
— Там по…по другому было. — ответил он, краснея — оз-озерцо с теплой водой.
— Ну что — дальше сам? Или мне тебе помочь? — пошутил Анатолий, но парень воспринял шутку всерьез.
— Нет! — тут же воскликнул он — Не надо по…помо…помогать! Я сам. Все сам буду. Буду сам!
По телу разливалась приятная усталость. «Спасибо, что, наконец, позволил мне отдохнуть» — говорила плоть.
С немалой долей удовольствия Анатолий отметил, что Нарци преобразился. Чёрные волосы влажные, чистые. Медовые, а в свете костра еще более загадочные чем обычно, глаза блестят. Щеки порозовели. Из зажатого, подозрительного, бледного субъекта он обратился в здорового, наивного и любопытного молодого человека (в данный момент совершенно точно счастливого).
Баня творит чудеса. «Жизнь во всей ее красе творит чудеса» — добавил внутренний голос.
Еда была готова. Когда Нарци засунул в рот слишком крупный кусок мяса и вскрикнул, Анатолий заволновался.
— Ай…
— Дурачок, нужно же дать ему остыть. Ты плачешь?! Неужели так больно?!
— Нет, мне совсем не больно. Так вкусно и хорошо. Впервые мне так хорошо. Ууу…ууу…ууу… — Нарци заскулил и стал, как ребенок, утирать слезы кулаком.
— Эй, перестань. Ты же мужчина в конце концов. — Толик хотел подбодрить парня, но поняв, что последняя фраза прозвучала скорее как упрек, поругал себя — Знаешь, я тебя понимаю. Свининка вышла превосходная. У себя дома я в основном только с бомж-пакетами баловался. Хотя ты, наверное, не знаешь, что это такое…и правильно. Готовить не умел да и сейчас не умею. А вот мясо. Не знаю, всегда хорошо получалось. Это мне от деда передалось. Он у нас по шашлыкам был мастер. Семейная магия, блин. Не знаю как и почему, но черт его дери вкусно!
Подействовало. Нарци успокоился и даже улыбнулся. Вот как простые сердечные разговоры меняют ситуацию.
Мужчина поднял голову и увидел
это. Мириады звезд. Все звуки вдруг стихли. Осталась лишь бесконечность, смотревшая на мир через эти льдинки, дарующие нежный, волшебный, холодный, как утро первых весенних деньков, свет. И тут Анатолий понял: их с Нарци ждет большое приключение и сейчас нужно сделать первый и самый важный шаг.
— У нас тобой связь, да? — спросил он, взглянув на парня — Ты чувствуешь всех нас. Аню, меня и, возможно, тысячи других людей. Почему ты все еще не сошел с ума?
Нарци не удивился началу такого разговора. Он был готов. Как Анатолий и сказал:
у них была связь.
— Я всегда их слышал и чувствовал. За долгие годы научился выделять среди множества голосов нужный — свой. По-началу это было сложно и страшно. Думал, что умру, но нет — привык. Теперь все чужое глубоко внутри, а все свое рядом. Иногда могу вытаскивать определенного человека наружу. Но только это довольно сложно и утомительно.
— Ты добрый. Я только недавно это понял. Победил таки свои предрассудки. И не укладывается в моей голове то, как такой парень с достаточно нежной душой, смог творить невероятное по своим масштабам зло. Ты отнимал у людей самое дорогое — жизнь, давая в обмен существование, от которого возникает лишь одно желание — умереть. Нет ничего более жестокого. Как? Почему? Зачем?
Нарци часто заморгал и покачал головой.
— Это было так плохо? Действительно
так плохо? Я не знал, что мне делать и как быть. Для меня единственным…орини…орьени…ориентиром была семья. Я боялся их и потому делал, что велят, закрывая на всё глаза, подавляя свои чувства. — Нарци снова плакал — Мама и папа страшные, но я должен их любить. Они так говорят. Я сын и должен заботиться, ибо забота — это хорошо. Забота в обмен на любовь. Папе плохо без еды. Он просить многова еды. Многа просить очень еды. Всегда хочет есть. И каждый раз приносить души…каждый…
Анатолий сел ближе, положил руку парню на плечо.
— Всё хорошо. — прошептал он успокаивающе — Ничего не бойся и не торопись. Следи за речью, хорошо?
— Так одиноко и плохо. Если бы у меня не было семьи, папа говорит, осталась бы только темнота. Бесконечный мрак имя которому — смерть. Разве у Анатолия нет семьи?
Он назвал меня по имени.
— Разве он ее не любит, не хочет о ней заботиться и помогать? — продолжал парень.
— Но, я не боюсь своего брата или маму. В тяжелые времена для них — помогаю я, в тяжелые времена для меня — помогают они. Это взаимно, понимаешь? Что дали тебе твои мама и папа?
— Они…они…любили меня. — это утверждение, но прозвучало как вопрос.
— Было ли в замке хоть что-то, помимо феечки, делающее тебя счастливым?
— А? Мои друзья: собака, кошка Фиалка.
— Собака? Белая?
— Да, она умерла…ууу…ууу… Она всегда заботилась. Была очень хорошей. Папа разрешил сделать душу живой, чтобы она переносила меня из одного мира в другой. Фиалку он разрешил создать потому что его уговорила Элли.
— Элли?
— Одна из сестер. Никто не имеет над папой власти, но она иногда может обращаться к нему.
— Сколько вас всего? — каждый вопрос давался Анатолию с трудом. Ему казалось, что он издевается над Нарци, давит на самые больные точки.
— Мертвых — двенадцать, живых — один. Я тринадцатый.
На могильном камне с именем «Тори Нарциас» была цифра тринадцать. Мурашки по коже.
— Еще немного потерпи, прошу, откройся мне. Феечка ведь не душа, что она такое? Какое значение во всей твоей истории имеет камень-сердце? Почему сундучок, хотя он предмет, не обратился в человека?
Нарци сделал глубокий вдох. Взгляд его стал необычным. О, как много этот взор говорил! Решительность, страх и боль.
— Феечка не душа. Она просто однажды появилась из ниоткуда. Камень — в нем заключается вся суть. Это сердце хозяина Мертвого замка. Всех тринадцати, но главный — я, потому что живой. Камень передается от одного к другому. Благодаря нему можно превращать души в предметы, создавать новых хозяев и даже сам замок держится на силе этого камня. Древняя магия. Если уничтожить камень — всё исчезнет. Все хозяева умрут...ммм...окончательно, замок просто растает как облако. Что-то еще…да? Сундучок папин. Еще с той поры, когда он был жив. Он настоящий, обычный.
«Всё, больше я ничего не буду спрашивать. Он и так сделал многое» — решил Анатолий и молча, с болью в груди смотрел на то, как трясется от рыданий несчастный парень. Жертва обстоятельств.
Женщина, приснившаяся Толику просила спасти Тори. Спасти Нарци. Может парень и не догадывался, но в том мрачном и жестоком мире, где-то глубоко, в самом страшном и темном месте жил кто-то, кто его любил.
Когда неприятность настигла героев, троица и их слушатели пережили уже не одно приключение. Благодаря Анатолию они пересекли пустыню на верблюдах, сражались с медведем в доспехах, побеждали злого волшебника, вместе с темнокожей юной королевой готовили маленькое королевство к великой войне. Анатолий не знал придутся ли местным по вкусу земные сказки, но отдал делу всего себя. Он активно жестикулировал и менял голос. Вот он рассказчик, а через мгновение древняя ведьма, обитающая в горах. Сейчас он юноша, обвиненный в преступлении, которого не совершал, а потом сама смерть. Мир вокруг сыпался, утекал сквозь пальцы как песок. На его место приходило что-то иное — более чистое, невероятное и восхитительное. Слушатели забыли кем они были, кем являются и кем будут, когда перестанут путешествовать с одной звезды на другую и окунутся в серость бытия.
Анатолий отвлекся, чтобы сделать глоток воды и услышав в толпе чьи-то одинокие хлопки, напрягся. Рано еще хлопать. Представление не окончено. Ошиблись? Люди стали оборачиваться, но неизвестный не спешил прерывать свои аплодисменты.
«Удивительно! — твердый мужской голос. Легкая хрипотца выдает, что обладатель его уже в возрасте и любит баловаться куревом — Наивно планировал сделать все быстро, но, вы только посмотрите, стою здесь уже час. Да что там? Мои ребята! Гляньте на этих парней, переломавших недругам не одну кость, понаставивших тысячи синяков! Боже, Зигмунд, ты плачешь?»
Парень, с виду очень напоминавший здорового быка, отвернулся, пряча красные глаза.
— Что, детки, понравилось?
— Да…
— Не слышу!
— Да!
— Ай, хорошо дядя рассказывает! А хорошего — что? Правильно, понемногу. Не отойдете ли с нами на пару слов, молодые люди?
Когда из толпы стали появляться крупные, сильные парни и приближаться к Анатолию, Нарци вышел вперед и загородил его собой. Феечка же встала хозяину на плечо и выставила перед собой кулачки, показывая готовность ринуться в бой в любой момент.
Подозрительный господин засмеялся. Достаточно фальшиво. Как злодей из мультика. Он погладил свою седую с небольшим количеством черных волосков козлиную бородку и серьезно выдал:
— Расслабьтесь, вопрос денежный. Странно, а ведь местные должны были всё объяснить — Они объяснили, да только Анатолий (дурная голова!) забыл. — Драки не будет, если вы, господа, продемонстрируете нам хорошее поведение и…
Он не договорил. Из толпы донесся суровый женский голос:
— Я тебе сейчас, дурак старый, продемонстрирую! Да так, что на всю жизнь запомнишь! Не человек, а прыщ на теле города. Когда ж тебя старуха с косой к рукам приберет? При детях чёрте что устроил, паразит.
Женщина лет шестидесяти восьми-девяти стала сумкой бить незнакомца по голове.
— Сэм, сколько ты еще собираешься давить честных и достойных людей? Сам-то хоть когда-нибудь работал? Знаешь каков труд на вкус? Хотя о чем это я? Ты ж вместо праведного да верного занимался обыкновенным чёрным вымогательством!
— Раньше тебя это не волновало, Кристина Давич!
— А это, дорогуша, мой постоялец. Человек благородный: рисует, рассказывает, баб не водит, драк не устраивает. Брат его тоже никаких проблем не приносит. Так что ж не заступиться за таких приличных людей?
— Вот оно что! — зашипел старик Сэм — Переживаешь, значит, что им тебе платить будет нечем?
Анатолий с горечью заметил, что дети стали расходиться. Взрослые же наоборот с живым интересом следили за дальнейшим развитием событий. Их, кажется, даже прибавилось. Кого-то ругань, видимо, приманила.
— А ты по себе людей не меряй. — с усмешкой ответила госпожа Давич.
— Всё, не тронем мы твоих…постояльцев. — последнее слово он будто резко с отвращением и ноткой разочарования выплюнул старой даме прямо под ноги — Ух, ненормальная!
Он ушел. Ребята его последовали за ним. Слышалось ещё недовольное ворчание пока не растаяло оно вместе со стариком и его компанией. Анатолий не знал, что ему сказать и как отблагодарить. Если бы ему пришлось платить Сэму, он никогда бы не покинул этот город. Так бы и работал до самой смерти, откладывая на корабль и лелея мечту найти когда-нибудь Аню.
Все стали расходиться. Мужчина с крупным, мясистым носом и добрыми голубыми глазами одной рукой держал свою дочь, а вторую протянул сначала Анатолию, а затем Нарци.
— Было здорово. И я сейчас не про недавнюю сцену. Ваши сказки прекрасны. Вы будете хорошим отцом. — он посмеялся — Уж простите, у меня-то их четверо. Вон, младшенькая. Если б я так умел, они б в восторге были. Возьмите еще пять рубий. К сожалению это все, что есть.
— Нет, я не могу. — запротестовал было Анатолий, но мужчина покачал головой.
— Не обижайте меня. Это же от всей души. Спасибо, что напомнили давно минувшее детство.
Когда щедрый незнакомец удалился, Толик взглядом стал искать госпожу Давич. Та была уже далеко. Шла маленькими шагами, помогая себе клюкой. Рядом с ней топала хрупкая, стройная девушка. Он схватил Нарци за руку и быстро догнал свою спасительницу. Служанка с волосами цвета золота, увидев Нарци, покраснела и отвела взгляд. «Ой какой!» — подумала она.
— Спасибо. — тяжело дыша сказал Толик.
— Ничего. Отчасти этот дурак прав. Я хочу, чтобы вы платили вовремя и в полном размере. Удачно вы, ребята, дочери моей мозги запудрили. Прямо как тот другой недоделанный художник. Его-то я защищать не стала. Он, получив от ребят Сэма, сразу покинул город. Для меня все дело в выгоде. В одном случае я избавилась от плохого жильца. Во втором спасла достаточно хороших людей, которые мне не противны. Да и мало ли какое чудо-юдо после вас поселится? Вот. И сказки твои славные…ой какие славные.
— Если бы не вы…
— Приходите сегодня в восемь в главный зал. Будем праздновать день рождения Селлы. Вы своим присутствием этот курятник разбавите. Только алкоголя не подадут и с собой не приносите. Иначе эта непутевая опять чуть живая будет.
— Мы придем.
Анатолий вернулся и приступил к изображению портретов. Сделал два, а третий бесплатный для именинницы. Он купил Селле цветов и только потом вспомнил, что она цветочница и возможно устала от них. На пути к дому госпожи Давич Толик приметил книжный магазин, но решил в него не заходить.
Селла нарядилась в пышный дорогой наряд. Ее яркие как попугаи подружки завизжали, приветствуя хозяйку праздника. Девушка захихикала и принялась обниматься и целоваться, оставляя на напудренных щеках пятна красной помады. На лице госпожи Давич возникло такое выражение, будто ее сейчас стошнит. Джесса, сидевшая с ней рядом, была холодна, как лед. Всего два стола. Один поменьше — для Селлы, её подруг, которых насчитывалось семь, Джессы, госпожи и нашей троицы. Даже феечка получила свою небольшую тарелочку. За вторым большим столом сидели постояльцы, пожелавшие присутствовать на вечере (двадцать один человек). Некоторых Анатолий уже видел. Например, та пышногрудая темноволосая красотка, жадно смотрящая на жареную курицу, вчера поднимаясь по лестнице, уронила платок, а Анатолий, как настоящий джентельмен, подал ей его.
Алкоголя действительно не было. Вот только Толик заметил, что старик с огромной бородавкой на подбородке периодически вытаскивает из-под стола флягу, прикладывает к губам и вряд ли там обыкновенная вода.
***
На столе не было ничего экстравагантного и дорогого. Это радовало. Значит, денег потрачено не много и никто не разорен. Гостей явилось больше, чем ожидалось. Некоторые даже из второго, не главного дома, принадлежащего госпоже Давич. Человек пять оттуда пожаловало точно.
Рыба, мясо, картошка. Всё в огромных количествах. Съедят ли? А если нет — собакам. Да чёрт там! Слугам стоит отдать! Они совсем не привередливы и рады любому угощению. Не то что эта.
Джесса строго посмотрела на Селлу.
«Дайте мне тортик побольше. — говорит — И чтобы с кремовыми розочками!» Тьфу! Кстати…
Джесса положила себе на тарелку куриную ножку, салат с кукурузой, салат с маленькими жареными рыбками и несколько бутербродов.
— Госпожа, могу я…
— Да уж иди.
— Спасибо. — девушка благодарно улыбнулась — Это моя порция. Я потом ни к чему не притронусь, обещаю.
— Попробуй только. Если и правда ничего не съешь — выпорю.
Джесса вновь поблагодарила госпожу Давичь и уже собралась уходить, когда та ее остановила. Госпожа взяла в руки нож, потянулась к торту.
— Что? — подала голос Селла — Мама, еще рано. Тортик будет нужен, когда наступит пора пить чай.
— Вот сейчас его и попьем.
— Но мы ведь почти ни к чему из основного не притронулись!
Девушку проигнорировали и она обиженно надула губки.
— Вы такая щедрая. — прошептала Джесса, получая в дополнение ко всему остальному большой кусок торта с нежно-розовой кремовой розой — Не знаю как отблагодарить…
Девушка покинула зал, прошла по коридору, свернула направо и спустилась по лестнице, состоящей всего из трех ступенек. Наконец она добралась до своей комнаты и постучала в серо-голубую дверь.
— Джесса? — тихий детский голосок — Это ты? Заходи.
Осторожно прикрыв за собой дверь, она вошла. В комнате стояло две кровати: одна принадлежала ей, а другая… Там лежала девочка пятнадцати лет, но на вид больше одиннадцати ей не дашь. Когда-то бойкая и дерзкая Алиса сейчас была слаба, как раненая пташка.
— Это тебе.
Джесса поставила угощение на столик рядом с кроватью.
— О боже! — ахнула она — Алиса, ты открыла окно? Зачем? А я-то думаю, почему тут такая холодина! Тебе ведь нельзя, чтобы сквозняк…ох, Алиса, ну что ты…
— Я почти год не выходила на улицу. Мне нужен свежий воздух. Хочу чувствовать ветер на своей коже. Разве это плохо?
— Плохо. Тебе может стать хуже и тогда…
— Тогда — что?
— Уже точно никогда не выйдешь на улицу. — с этими словами Джесса закрыла окно.
***
Анатолий устал. Когда Селла принялась открывать подарки, он уже откровенно зевал. Голова упала на плечо Нарци и мужчина задремал. Даже феечка не выдержала и провалилась в сон.
Зююю. И только Нарци держался до последнего и вздрагивал всякий раз, как слышал очередной женский визг или смех.
Толик проснулся, когда зал почти опустел. Подружек-хохотушек уже не было, а вот сама Селла смотрела сновидения, сидя за столом. Волосы ее частично плавали в холодном супе. Постояльцы разбежались по комнатам. Джесса же, скорее всего, уже была у себя. Госпожа Давич, свет, исходивший от свеч, придавал ей более строгий вид, пила чай. Тарелка перед ней была почти пуста. За весь вечер женщина съела очень мало. Хотя откуда Толику знать?
— Надеюсь моя глупышка довольна. — госпожа кивнула в сторону дочери — Каждый день рождения случается что-нибудь плохое: с подругой поругалась, кавалер бросил, потолстела и не смогла надеть платье. Всё в таком роде. В этот раз, надеюсь, все вышло удачно.
— Было весело. — соврал из вежливости Анатолий.
— Ага, настолько весело, что кто-то задрых на середине праздника. — она без злобы усмехнулась — Ты не смотри, что она у меня такая легкомысленная. Сердце у Селлы доброе. Голова на плечах тоже имеется. Знаешь, сколько она работала, чтобы свой магазин цветочный открыть? Просить у меня денег на платье так пожалуйста, а на вот на мечту — со сжатыми зубами. Взяла в долг и отдала всё до последней копейки. Сидит теперь в своем магазинчике, а надоест, положит пару цветочков в корзину и идет продавать на улице. Славная девочка. С мужиками, правда, не везет.
Анатолий с нежностью взглянул на Селлу. Сейчас она казалась ему особенно милой.
Сидеть почему-то было очень удобно. Так уютно будто в постели лежишь. Анатолий осознал, что голова его устроилась у друга на плече и поспешил ее оттуда убрать.
— Ваш брат такой храбрый, судя по тому, как защищал вас сегодня днем. Еще он достаточно сильный, скромный и не дурен собой. Не могу не поинтересоваться: что если его свести с моей Селлой?
— Не знаю. Все вопросы к потенциальному жениху. Правда сейчас у нас с ним одно важное общее дело, а вот потом…кто знает? Думаю, что эти двое заслужили счастье. Возможно вам в скором времени придется организовывать еще и свадьбу. Не боитесь?
— Ох, мой кошелек! — наигранно испугалась госпожа Давич — Какое же у вас дело? Если секрет, то не говорите. Я не настаиваю. Не люблю совать свой нос в чужие дела.
— Да, всех карт я, увы, раскрыть не могу, но скажу, что сейчас наша главная цель — найти корабль. Он должен отвезти нас…
— Куда?
— Не знаю. — признался Толик — Куда укажет Нарци.
Парень бормотал что-то непонятное во сне.
— Давай-ка так: если пообещаешь, что твой брат подумает о Селле, как о кандидатке в жены, то я найду вам корабль и договорюсь. Только скажите куда вам нужно плыть.
