***
Входная дверь приоткрылась с лёгким скрипом. Швеи не обратили внимания, продолжая усердно заниматься подгонкой платья по фигуре девушки. Бонни насторожилась и подошла поближе. Появившийся из ниоткуда выход пробудил её любопытство. Коснувшись лакированной ручки, Беннет вздрогнула и решительно переступила через порог, напрочь позабыв о здравом смысле. «Любопытство меня когда-нибудь погубит. Хотя лучше любопытство, чем Кай», — мелькнула мысль в её голове. Кромешная тьма объяла всё вокруг. Тишина давила на уши. Беннет усилием воли усмирила приступ паники и закрыла глаза. Открыв их спустя несколько секунд, девушка увидела огромное, во всю стену зеркало. По поверхности «пробежала» рябь, и Беннет с удивлением обнаружила, что видит в отражении спальню. Комната была погружена в полумрак, но сквозь узкую щель между тяжёлыми шторами из окна лился солнечный свет. Бонни почувствовала, как подгибаются колени, и положила руку на сердце, чувствуя одновременно радость и боль. На огромной кровати, стоящей в центре спальни, лежала хрупкая женщина. Укутанная тёплым пледом, она тихо стонала, пытаясь сесть поудобнее. Её руки лежали на животе, который был заметен даже под толстым шерстяным одеялом. Бонни подошла ближе к зеркалу, едва передвигая ноги, и села на стоящий рядом стул. «Мама?» — удивлению Бонни не было предела. Эбби выглядела так, словно сошла с фотографий своей молодости: красивое лицо ещё не тронули мелкие морщины, в карих глазах сияли озорные огоньки, а на губах играла жизнерадостная улыбка. — Боже, какая ты уже большая… — простонала женщина, нежно поглаживая живот. — Поэтому пора придумать имя. Бонни резко повернула голову так, что заболела шея, и невольно ахнула. На пороге комнаты, прислонившись спиной к дверному косяку, стоял Кай. От пронзительного взгляда, приводившего в ужас своей холодностью, Эбби вздрогнула, сминая плед. Её руки теснее прижались к животу. Хозяин Измерения медленно приблизился к женщине и присел на край кровати. Бонни ощутила прилив ярости, но неожиданно Эбби тепло улыбнулась, и Кай со странным огоньком в глазах посмотрел на её живот. — Ты должна выбраться отсюда раньше, чем начнёшь рожать. — Продумал целый Мир, а о больнице не подумал? — Эбби робко усмехнулась. — Смешно. Обычно моим игрокам больница без надобности. Просто знай, если ребёнок появится на свет в Измерении, он станет новым игроком, — пояснил Кай. — Правила жестоки: Хранителям без разницы, кто будет играть — ребёнок или взрослый человек — и кого наказывать. Сама догадаешься, какие шансы у новорождённого выиграть? — невесело улыбнулся молодой человек, глядя на Эбби. — Я убедил Хранителей, что собираюсь дождаться родов и потом сразу убрать с дороги Рика. Кай подошёл к окну, отодвинул тяжёлые шторы в сторону и взглянул на Эбби. — А куда, кстати, подевался Рик? Кай отвёл взгляд и сделал вид, что увлечён изучением пейзажа за окном. Эбби сощурилась от солнечного света, проникшего в полумрак спальни сквозь открытые шторы, но по-прежнему пристально смотрела на молодого человека. Её сердце предчувствовало беду. — Создавая это Измерение, Хранители сделали вход и выход разными дверями. Чтобы попасть сюда, нужно заклинание, чтобы уйти — клятва. Она должна стать жертвой игроков, только тогда освободится сила, способная разорвать время и пространство между мирами и открыть портал. Сейчас Уорти обдумывает моё предложение. — Какое предложение? — встревожилась Эбби. Бонни, продолжая смотреть в зеркало, почувствовала дежавю. — Твоя будущая дочь… — прошептал Кай. — Я хочу, чтобы она принадлежала мне. — Что? Я тебя не понимаю, Кай. — Я хочу, чтобы твоя будущая дочь стала моей. Только такая клятва будет вашей жертвой и откроет выход из Измерения. Вы с Риком вернётесь домой в целости и сохранности. Я даже дождусь её совершеннолетия, чтобы вы смогли насладиться родительскими обязанностями, но потом ты отпустишь её со мной. — Зачем тебе нужна моя дочь? — сквозь слёзы спросила Эбби, поглаживая живот. — Возможно, это судьба или просто совпадение, не важно. Она особенная. Впервые за столько лет мне удалось почувствовать что-то кроме пустоты в душе. Твоя девочка нужна мне. — Бонни, — уверенно произнесла Эбби. — Я хочу назвать её Бонни. — Бонни в переводе с латыни означает «Прекрасная», — хищно улыбнулся Кай. — Свет всегда притягивал тьму, а тьма — свет. Видишь, это действительно судьба. Кай — как ночной сказочник, только приносящий кошмары. Он изменял всё, действовал между светом и тьмой, ища лазейки в сумерках. По смуглым щекам Эбби «побежали» слёзы. Её сердце было разбито. Пожертвовать дочерью ради её с мужем спасения? Что обо всём этом думал Уорти? Какой станет жизнь её дочери в будущем рядом с Каем? Бонни задавалась теми же вопросами, смаргивая прозрачную пелену слёз. Она обещала себе больше не плакать, но боль, причинённая увиденным в зеркале, была слишком сильна. Неожиданно всё вокруг погрузилось в непроглядную тьму. — Мисс Беннет, последняя примерка!***
Торжественный и полный трагичной неизвестности час наступил. Последние минуты казались мучительно долгими. Увиденное в странном старом зеркале не только взбудоражило воображение Бонни, но и заставило забыть о смерти Елены и Деймона. Бешеная жизнь Измерения не позволяла зацикливаться на чём-то — Беннет не успевала оплакать одного близкого человека, как теряла другого. События закручивались в сумасшедшем вихре, и остановиться не представлялось возможным. А Стефан и Елена просили бороться, чтобы их жертва не оказалась напрасной. Бонни вспомнила о Сент-Джоне. Образ любимого заполнил все её мысли, согревая до кончиков дрожащих пальцев, и прогнал волнение. «Я люблю тебя, Энзо. И буду бороться за нашу любовь до конца…» — подумала девушка, и печальная улыбка тронула её губы. Невидимые часы пробили ровно двенадцать раз. После финального удара массивные дубовые двери медленно распахнулись перед Беннет. Через несколько мгновений абсолютного шока она поразилась своему самообладанию — увиденное было достойно как минимум восхищённого возгласа. Бальный зал. Его красота и величие не поддавались описанию. Сводчатый потолок, казалось, был высотой до самого неба, а цветные витражные окна таинственно мерцали в свете десятка хрустальных люстр. Чёрный мраморный пол отражал изредка подрагивающее пламя тысяч свечей, горящих в настенных канделябрах. В воздухе витали ароматы цветов и вина многолетней выдержки. Бонни с трудом заставила себя переступить порог. Гости, количество которых достигало нескольких сотен человек, тактично отвели любопытные взгляды, хотя некоторые всё-таки продолжали на неё посматривать. Чувство дискомфорта чуть не задушило девушку, когда она посмотрела на лица незнакомцев, которые были скрыты венецианскими карнавальными масками. Без этого атрибута бала Бонни почувствовала себя голой. Она случайно бросила взгляд в сторону и застыла на месте. Одна из стен зала представляла собой огромное, идеально отполированное зеркало. Неудивительно, что многие не могли оторвать взгляда от виновницы торжества. Шикарное длинное платье из тёмно-фиолетового, практически чёрного бархата плотно облегало фигуру Бонни, подчеркивая каждый изгиб её тела. Обнажённые плечи и спина девушки приковывали внимание гостей-мужчин. Начиная от бёдер, роскошный наряд расширялся вплоть до самого пола. «Кэролайн бы точно оценила это платье, — промелькнула в голове Беннет мысль, пока она в очередной раз рассматривала своё отражение в огромном зеркале. — Интересно, где она и что с ней? Я встретила в Игре всех, кроме Кэролайн. Очень странно». Великолепие бала и комплименты гостей вскружили ей голову. Сладостная эйфория завладевала душой Бонни. Эмоции, которые она испытывала в данный момент, были такими настоящими, искренними и естественными, словно девушка всегда была такой независимой, вызывающей благоговение. Истинной Госпожой этого Сумеречного мира. Беннет оторвала восхищённый взгляд от своего отражения и увидела, как в противоположном конце зала распахнулись другие дубовые двери. В проёме появилась мужская фигура. Не медля ни секунды, таинственный незнакомец уверенной походкой направился в центр залы. «Ты можешь сопротивляться ему, можешь, можешь…» — молилась Бонни, встретившись с Каем взглядом. Невозможно было отрицать, что молодой человек выглядел сногсшибательно. Хотя казалось, он не прилагал для этого никаких усилий. Имея, бесспорно, потрясающий вкус, Кай был одет в иссиня-чёрный смокинг. Рубашка светилась белизной, воротничок с загнутыми уголками обтягивал аккуратно завязанный шёлковый галстук-бабочка. Беннет пыталась найти хоть одно оправдание охватившему её трепету, но пришлось признать страшную правду — ей это нравилось. Просто нравилось. Всё казалось таким, каким и должно быть. Бонни словно вернулась домой. Туда, куда её звало сердце. — Мы объявляем торжество официально открытым! Гости разразились громкими аплодисментами, и мужчины начали предлагать дамам потанцевать. Бонни заметила, что несколько незнакомцев нервно переминались в стороне с ноги на ногу, изнывая от желания пригласить её, но одновременно бросали косые взгляды на Кая. Оно и неудивительно. Кто же рискнёт пригласить девушку, которая предназначалась для Хозяина Сумеречного Измерения? «Давай же, не вздумай струсить», — приободрилась Беннет и смело шагнула навстречу Каю. Её ладонь легла в его протянутую руку, и молодые люди встретились взглядами. — Потрясающе выглядишь, — просто сказал молодой человек. — И да, ты была права насчёт этих украшений. Они тебе действительно идут. Бонни даже заметить не успела, как оказалась в центре огромного зала среди множества других пар. Издалека зазвучали первые аккорды нежной мелодии. Кай властно положил руку на талию девушки, другой — придерживал её дрожащую ладонь, а затем слегка притянул Беннет к себе. В блеске торжества Бонни видела фальшь и глупый пафос, но лишь одно казалось ей реальным — Кай. Медленный танец с Хозяином Измерения доставлял такое странное наслаждение, будто неторопливый полёт сквозь пушистые облака. Беннет вдруг осознала, что слышит его сердцебиение. В Кае было что-то особенное. Да, это заставляло её волноваться, переживать неизведанные ранее эмоции, но было и что-то ещё… Девушка прислушалась к неровному стуку и закрыла глаза. Беннет догадалась. «Снежный» Кай. Он казался холодным и бесчувственным, но нуждался в любви и заботе, как и любой человек. Смертельная Игра заставила его жить по принципу «Выживает сильнейший», а это означало, что никто и никогда не будет о нём заботиться. В глазах Бонни появились непрошеные слёзы. Она ненавидела его. Страстно, отчаянно, до сумасшествия. Но одновременно желала просто согреть ледяное сердце Хозяина Измерения, подарить свет, нужный любому заблудшему. Неожиданно Кай немного отстранился и посмотрел Бонни в глаза. Она почувствовала его дыхание на своих губах. — Я знаю о клятве родителей, — прошептала Беннет. — Это почти ничего не меняет. Хозяин Измерения пальцем провёл по обнажённой спине девушки, заставляя её вздрогнуть. Бонни изо всех сил старалась не закрывать глаза, чтобы слёзы не потекли по щекам. Это было невозможно терпеть. Разве существует пытка более изощрённая, чем сердце, разрывающееся на части от ненависти и жалости? Кай осторожно погладил Беннет по волосам, заставляя положить голову себе на грудь, и приобнял за обнажённые плечи. — Почти? — Бонни решила вернуться к разговору, выцепив из всего сказанного Хозяином Измерения только одно это слово. — Я любил Эбби, — прошептал Кай. — Она очень сильно напоминала мою маму, которая умерла, когда мне было пять лет. Такая же сострадающая и полная нерастраченной нежности. Я хотел заботиться о ней и оберегать. Хотел, чтобы она стала светом в моей тьме. Ведь Рик не заслуживал её. Никогда не заслуживал, потому что он был гнусным и эгоистичным негодяем. И однажды я просто спросил её: почему? Почему она полюбила этого мерзавца? Эбби погладила меня по щеке и ответила: «Разве мы выбираем, кого любить?» Кай неожиданно замер на месте, а Бонни смахнула слезу. Эбби написала эту фразу на обороте фотографии, где была запечатлена с новорождённой дочерью. Эти слова девушка запомнила на всю жизнь, потому что перечитывала их много раз, стараясь понять их смысл. Кай почувствовал, как Беннет впилась ногтями в его грудь. — Ты любил её, но заставил поклясться, — произнесла Бонни. — У меня был выбор. — И какой же? — Отпустить её с клятвой или оставить себе, — Кай буквально выдохнул эти слова в приоткрытые губы девушки. — Я мог бы провести с Эбби каждое мгновение своей вечности. Чтобы она любила меня, оберегала, напоминала, что значит чувствовать. Но иначе Уорти пришлось бы встретить неминуемую смерть, продолжив Игру. А потом Эбби смогла бы видеть, как созданные мной испытания уничтожают игроков одного за другим. Я не мог причинить ей такую боль. — Но причиняешь её мне! — Нет, ты сама причиняешь её себе, презирая меня. Грубо схватив Беннет за руки, Кай притянул её к себе. Бонни почувствовала, как губы опалило горячим дыханием, а потом почувствовала прикосновение тёплых губ Хозяина Измерения. Каких только эмоций не возникло в этот момент! Кай крепко удерживал Бонни, пока она пыталась вырваться, ведомая лишь рефлексом. Было больно. Но очень жарко. Страстно и одновременно нежно. Бонни била Кая в грудь, изворачивалась, но это только разжигало его бурное желание. Он целовал её быстро, дерзко. «Давай же, сопротивляйся!» — мысленно взорвалась Бонни, когда почувствовала прикосновение языка к своим губам. Кай начал играть «грязно». Подчиниться и проиграть? Или играть также грязно и, значит, подчиниться? Внезапно Хозяин Измерения оттолкнул девушку. Она едва удержала равновесие, пытаясь восстановить сбившееся дыхание. В зелёных глазах засверкала ярость. — Эбби никогда не презирала меня, — эти слова Кая прозвучали как проклятие. — Она никогда не… — Прошу минутку внимания! Официальная часть торжества объявляется законченной. Гости одновременно расступились в стороны, освобождая для Беннет проход к небольшому возвышению, напоминающему театральные подмостки. В середине этой маленькой сцены, будто наскоро сколоченной из деревянных досок, громоздился очень высокий шест. Бонни не успела моргнуть, как увидела Кая, стоящего на подмостках. Сказка стала превращаться во второсортный ужастик. Гости возбуждённо перешёптывались, предвкушая потеху от жестокого наказания. Позади Беннет возникли два карлика в бронзовых масках. Они схватили её под локти и насильно повели к месту наказания. Девушка попыталась воспротивиться. Равнодушие на лице Кая говорило о том, что это бесполезно. Казалось, что молодой человек, так же как и присутствующие на балу гости, надел маску — напускное спокойствие не давало ему показать то, что он на самом деле сейчас чувствовал. Один карлик прижал Бонни к шесту так, что она почувствовала холод дерева, а второй начал связывать ей руки. Тонкие верёвки оказались очень прочными, резали кожу при малейших движениях и причиняли такую боль, словно кожу одновременно жалил целый рой диких пчёл. Девушка повернула голову и краем глаза заметила, что верхняя часть шеста, которая загораживала её обнажённую спину, исчезла. Мужественно претерпевая причинённые ей неудобства, Беннет посмотрела на Кая. И вдруг она увидела за его спиной шестерых человек, восседающих на роскошных тронах. Лица незнакомцев были скрыты чёрными масками, в которых отсутствовали прорези для глаз. Бонни почувствовала ауру неоспоримого авторитета, исходящую от коллектива Судей Измерений, и вздрогнула. Страх медленно расползался по её венам. Кай стоял неподвижно, хотя каждой клеточкой тела ощущал панику девушки. Хранители переглянулись и кивнули друг другу. — Мы вынесли решение. Эти слова произнёс незнакомец, сидевший на первом, самом вычурном троне. Низкий тембр приятного мужского голоса внушал спокойствие. Бонни замерла в ожидании вердикта. Переведя взгляд, она случайно заметила, что Кай сжимал кулаки за спиной с такой силой, словно хотел сломать себе пальцы. — Кай, в твоём отношении Хранители решили проявить милосердие. Достаточно будет пообещать, что впредь подобное больше не повторится ни при каких обстоятельствах. Мы ценим и уважаем тебя, но не забывай — закон есть закон. Желаешь что-нибудь сказать? — Нет, папа, — холодно отозвался Кай. — В отношении игрока решение изменено. Чтобы справиться с нахлынувшей волной гнева, Кай попытался на мгновение отвлечься, взглянув на толпу гостей, которые пришли повеселиться, он одарил их ледяным взглядом. Скрывать рвущиеся наружу эмоции за маской напускного равнодушия и спокойствия молодому человеку с каждой секундой становилось всё труднее. — Аргументы Кая в защиту девушки показались нам убедительными. Достаточно убедительными, чтобы отменить смертную казнь. Тем не менее некоторые из нас изъявили желание выставить виновницу на Аукцион. Закон был нарушен дважды. Причём во втором случае — осознанно. И большинством голосов решено, что девушка, — отец Кая выдержал паузу, — останется свободна. Бонни закусила губу до крови, чтобы не вскрикнуть от облегчения. — Кай, Хранители вняли твоим просьбам о самом мягком наказании. Девушка приговаривается к десяти ударам. Можешь приступать. Бонни показалось, что из воздуха испарился весь кислород. Она задыхалась. Задыхалась от неукротимого ужаса и потрясения после слов Хранителей. К горлу подступила тошнота. Ощущение реальности происходящего ускользало. Беннет попыталась внушить себе мысль о том, что она просто спит и видит очень долгий кошмар, но отчаяние захлёстывало её с невообразимой скоростью. Лилипут-охранник подошёл к Каю и протянул узкий резной деревянный футляр. Хозяин Измерения молча открыл крышку. На бархатной подложке лежала длинная плеть из красного дерева. На её поверхности виднелись крохотные острые зазубрины. Беннет подумала, что сейчас точно потеряет сознание от дурноты. Карлик, принёсший орудие наказания, повернулся к Хозяину Измерения спиной. Несколько секунд ничего не происходило. Кай провёл пальцем по рукояти и внезапно со всей силы ударил карлика. Брызнула кровь. Бонни завопила от ужаса, но её крик потонул в визгах лилипута. Его кожа превратилась в рваные лоскуты, по одежде потекла кровь. Сквозь полуприкрытые веки Бонни заметила что-то белое, проглядывающее сквозь человеческую плоть. Кости. Один удар плети распорол спину карлика до костей. Маски скрывали лица Хранителей, но их беспокойное ёрзание на тронах и перешёптывания ясно давали понять — зрелище пришлось им по нраву. Время настало. Кай больше не мог тянуть с наказанием. Он посмотрел на побелевшую от страха Бонни. Беннет наблюдала, как визжащего от боли карлика вытаскивали прочь из зала, а потом перевела потрясённый взгляд на Хозяина Измерения. Кай медленно поднялся на помост, сжимая уже идеально чистую плеть в руке, и приблизился к девушке. Беннет не осмелилась посмотреть на него. Уже поздно просить о помиловании. Медленно, как будто каждый шаг был частью игры, которую Кай не отрепетировал должным образом, он обходил вокруг Бонни, чтобы занять удобную позицию. — Теперь ты хочешь стать моей? — едва слышно прошептал Кай, делая вид, что проверяет насколько прочно коротышки завязали узлы. — Это что-то изменит? — Да. — Моя мама доверяла тебе? — внезапно спросила Бонни. По лицу Беннет потекли слёзы. — Да. Молчание затянулось всего на пару мгновений, но для Хранителей и гостей они показались долгими часами ожидания. Бонни сделала глубокий вдох, чувствуя першение в горле, и закрыла глаза. Вот он горький вкус поражения. — Я согласна… Кай резко отошёл на несколько шагов, и длинная плеть со всей своей мощью обрушилась на обнаженную спину Бонни. Несколько Хранителей вздрогнули от неожиданности, один из них даже «хрюкнул» от удовольствия. Толпа гостей оставалась безмолвна, словно случившееся стало для каждого из них шоком. Кай заскрипел зубами, костяшки его пальцев побелели от силы, с которой он сжимал рукоять плети. Бонни мысленно попрощалась со всеми, кого любила. «Давай уже, Кай, не тяни», — молила она, ожидая злополучного удара. — Один! — крикнул в толпе кто-то из гостей. Когда первый удар обрушился на её спину, Беннет почувствовала слабый порыв ветра, онемение и затем влагу, которая заставила девушку взглянуть наверх сквозь решётчатые своды потолка в поисках дождевых облаков. Но небо оказалось чистым, пронзительно-голубого цвета. В тот момент Бонни поняла, что это её собственная кровь. Беннет с трудом заставила себя повернуть голову, стараясь не обращать внимания на режущую боль от верёвок, и увидела кровь. Деревянный помост, её руки и шикарное вечернее платье — всё было забрызгано ярко-красной кровью. Некоторые из Хранителей даже привстали со своих мест, стараясь разглядеть огромную рану, которая зияла на спине наказуемой. Бонни чувствовала те же страх и шок, но только не боль. Боли не было. Раздался протяжный свист, и Кай снова хлестнул девушку. Она увидела очередные брызги крови, услышала крики гостей-извращенцев, опять почувствовала холодок и странное онемение кожи. — Два! «Я что, сплю?» — недоумевала Беннет. Громкие крики толпы, отсчитывающей удары плетью, раздражали её, но досада не могла сравниться с чувством радости. Она не чувствовала боли. Видела, слышала, продолжала ощущать всё остальное, но той страшной, невыносимой, разъедающей тело боли, — которая терзала её, когда Василиск сломал ей обе ноги, — она не чувствовала. Кай бил достаточно сильно, чтобы удовлетворить самых придирчивых зрителей, и звуки, которые Бонни расслышала в нарастающей тишине, заставили её почувствовать очередной приступ тошноты, когда она поняла, что это были звуки её собственной лопающейся кожи. Хотя при этом Беннет не чувствовала ничего, кроме лёгких хлопков по спине. Бонни видела, как кровь чуть ли не фонтаном бьёт в разные стороны, окрашивая доски помоста в оттенок красного вина. Хранители не могли отвести взглядов. Пороть девушку было делом простым и бесхитростным, однако Кай точно знал, что только изощрённая боль доставляет Создателям Измерений истинное удовольствие. Он нарочно наносил удары так, чтобы зазубрины кнута сильнее впивались в исполосованную спину Бонни. — Девять! Остался последний удар. Хозяин Измерения стряхнул с плети кровь, которая уже стекала к рукоятке, и занёс руку. Его разум помутился. Было так много боли, крови, страданий… Бонни ничего не чувствовала, поэтому едва сдерживала счастливую улыбку, но остался последний удар. Она могла не выдержать его. Кай сделал глубокий вдох, стараясь вложить в руку всю оставшуюся у него силу. Бонни зажмурилась, вдыхая отвратительный металлический запах собственной крови. Хранители замерли на местах, ожидая окончания порки. Толпа замолкла. Остался последний удар. Неминуемый и роковой. — Десять. Плеть стеганула спину Беннет со страшной силой. Неведомый холод пробрал девушку до глубины сердца. Хранители разразились громкими аплодисментами. Их удовлетворение разделили и гости, которые возбуждённо закричали, требуя продолжения садистского веселья. Кто-то в толпе завопил про треснувший позвоночник, и вдруг Бонни почувствовала боль: не безжалостную физическую, а безысходное отчаяние. Боль матери, родившей мёртвого ребенка. Боль сестры, чей брат трагически погиб. Боль, витающая в воздухе на похоронах лучшего друга. Беннет чувствовала так много боли, медленно раздирающей её на куски, и вместе с ней безумную потребность быть любимой и нужной кому-то… Когда Бонни сделала первый шаг, её ноги подкосились, а мир закружился вокруг неё. Кай подхватил девушку и рявкнул на коротышек-охранников: — Дайте мне плащ! Живо! Один из карликов поспешил выполнить «просьбу» Хозяина Сумеречного Измерения и подал ему тяжёлый чёрный плащ. Бонни прикрыла глаза. «Почему Кай попросил плащ, если у него есть пиджак? Боится запачкать свои вещи? Чистоплюй!» Девушка почувствовала, как мягкая подкладка плаща коснулась её обнажённых плеч и спины. Затем Беннет всё-таки заставила себя открыть глаза. У неё за сегодняшний день появилось достаточно вопросов, которые она очень хотела задать Хозяину Измерения. — Кай? — позвала девушка. — Кай. Неожиданно у неё в глазах потемнело. Сон навалился тяжёлой пеленой, разум затуманился от острого желания отключиться. Роскошный зал, ликующие гости, довольные Хранители — всё вокруг двоилось и расплывалось. Бонни пыталась сопротивляться, но Морфей был сильнее неё, забирая девушку в своё Царство сна. Ощущение неестественности его влияния не покидало Беннет. Веки закрылись сами собой, ноги потяжелели, словно налились свинцом. Бонни попыталась освободить руки и вдруг поняла, что её больше никто не держал. — Кай… Сон уже «душил» Беннет в своих крепких объятиях. Вдруг Бонни вспомнила загадку Кая, которую он загадал ей в самом начале в заброшенном доме, где встречал всех игроков, и об ответе на которую спрашивал на днях. «Поцелуй… — догадалась Беннет, проваливаясь в бездну. — Кай, что ты наделал!»