***
Бонни не любила одиночество. Даже когда чувствовала необходимость успокоиться и подумать, тишина в четырёх стенах нагнетала страх. Рядом с ней всегда кто-то находился: заботливый Энзо, рассудительный Стефан, весёлые Деймон, Елена и Кэролайн или внимательный Джереми. Немного рассеянный отец, так и не научившийся пользоваться соковыжималкой Беннетов. Бабушка. Мама… Но сейчас девушка явственно ощутила, что хочет побыть одна. Тьма вновь рассеялась, и Бонни увидела бальный зал. Стараясь не смотреть на чёрный мраморный пол, в котором она уже не отражалась, девушка неторопливо проплыла по огромной комнате. Пламя свечей беспокойно подрагивало. Беннет поднялась на деревянный помост. В свете хрустальных люстр некогда светлые доски были окрашены в бордовый цвет. Коснувшись холодной поверхности шеста, Бонни, даже будучи призраком, вздрогнула. В памяти всплыла картина ночи наказания, но с другой стороны. Девушка словно смотрела на всё глазами кого-то другого. Она увидела себя. Спина оголена, руки привязаны к шесту, верхняя часть которого исчезла. Увидела Хранителей, восседающих на царских тронах. Они замерли в предвкушении зрелища. Увидела несколько сотен гостей, приглашённых на торжество. Они не отбрасывали теней, не отражались в зеркальной стене. «Как зомби, созданные только для антуража», — с отвращением подумала Бонни. Вдруг она заметила, как сжимает что-то в руках. Плеть. Гладкая плеть из красного дерева. И её руки… Они оказались мужскими. Бонни видела ночь наказания глазами Кая. — Я согласна… Резкий выброс адреналина в кровь после этих слов — она мгновенно отступила на несколько шагов и размахнулась, обрушивая плеть на спину наказуемой. В момент, когда крохотные острые зазубрины впились в кожу связанной девушки, Бонни едва сдержала дикий вопль. Боль пронзила каждую клеточку её тела, а точнее, тела Кая. Глаза заволокло прозрачной пеленой слёз, но они исчезли почти так же быстро, как появились. Спина словно «загорелась». Беннет показалось, что с неё разом слезла вся кожа. — Один! Она не двигалась. Несмотря на чудовищную боль, не двигалась и заметила, как её «двойник» в воспоминании зашевелился. Вспомнилось странное ощущение холода, растекающееся по коже. Девушка увидела кровь на плети, и это подтолкнуло сделать следующий удар. Раздался протяжный свист. На обнажённой спине Беннет появилась ещё одна глубокая рана, но она лишь слегка дёрнулась. Бонни-призрак хотела закричать — новая волна боли, ещё сильнее предыдущей, пронзила тело. Она выкручивала мышцы, растягивала жилы, резала, колола… Возникло желание быстрее покончить с этим, но сделать больнее, чтобы Хранители остались довольны. Бонни, заключённая в теле Кая, вновь и вновь поднимала плеть, обрушивая её на собственную спину с такой огромной силой, что кровь разбрызгивалась по всему помосту, а плеть свистела громче криков гостей. Быстрые удары оказались очень болезненными. Вынести эту боль было выше человеческих сил. «Господи Боже…» — подумала Беннет. Внезапно всё стало понятно. Бонни всегда казалось, что в мозаике не хватало маленького, но очень важного кусочка, который сложил бы воедино загадку наказания. Кай признался, что поцелуй лишил наказанную девушку боли, но он умолчал о том, куда эта боль исчезла. Она никуда не исчезала. Хозяин Измерения принял её на себя. С горечью, разъедавшей подобно кислоте, Бонни смотрела, как он заносил плеть в последний раз. Убийственная слабость заполнила даже самые отдаленные уголки души и разума, но чудесным образом Каю удавалось сохранять равновесие. Хотя уверенность, что получится выдержать последний удар, угасала с каждой секундой. Бонни закрыла глаза, не в силах наблюдать. Послышался взмах плети, рассекающей воздух, крик кого-то из Хранителей, а потом роковой хлопок. Такого сильного приступа боли ещё не было. Почти сразу воспоминание утонуло во мраке. Беннет вздрогнула и открыла глаза. Она в одиночестве стояла посреди пустого бального зала, касаясь пальцами шеста. — Боже мой, Кай… Кай! Крик звучным эхом отразился от стен. Бонни просочилась сквозь зеркальную стену и оказалась в комнате воспоминаний. Кая там не было. Прорываясь сквозь тьму и тишину, минуя многочисленные залы, она с лихорадочным остервенением искала Хозяина Измерения. Девушка даже не осознавала того, что вновь почувствовала гнев. Не тот, который был такой же тенью прежнего, как она сама, а настоящий. Разрушительная ярость, выжигавшая все мысли на своём пути. — Покажись мне! — с надрывной мольбой и злостью в голосе крикнула Бонни. — Я хочу тебя видеть, Кай! Спустя несколько минут она вновь оказалась в бальном зале. — Кай, вернись! Вернись, ты нужен мне! — И снова этот отвратительный фарс и пафос. Ты лицемерка, Бонни. Голос, в котором сквозили нотки холодной сдержанности, разнёсся по роскошному холлу. Беннет застыла на месте. Послышались неторопливые гулкие шаги, и через несколько долгих мгновений она почувствовала, как Хозяин Измерения властно положил руки на её полупрозрачные плечи. После смерти она могла чувствовать только его прикосновения и ужасно стеснялась, потому что это казалось очень интимным. По телу пробежало подобие дрожи. — Ты читала историю доктора Джекила и мистера Хайда? — угрожающим тоном прошептал Кай. — Джекил и Хайд — две стороны одной медали, две противоположности, но заключены они в одном человеке. Мораль этой истории такова, что в любом хорошем человеке есть что-то плохое. И смысл нашей с тобой истории такой же. А я — твой мистер Хайд. Вдруг Бонни почувствовала, как Кай грубо разворачивает её лицом к себе и стальной хваткой сжимает подбородок, чтобы она не опустила взгляд. В зелёных глазах Беннет блестели слёзы. Призрачные слёзы — явление на грани фантастики. — Какими бы ни были твои чувства ко мне, они сильнее законов смерти, — сказал Хозяин Измерения. — Эти чувства остались жить в твоей душе после того, как тело умерло. Именно они позволяют мне чувствовать твой обман. Ты снова солгала. Ты снова мне солгала, Бонни! — Неправда! Бонни влепила Каю звонкую пощёчину и сделала шаг назад, а потом, совершенно неожиданно для разозлившегося парня, прильнула к нему. Запустив руки под его кожаную куртку, она сцепила их у него за спиной. «Стокгольмский синдром во всей своей красе», — подумала Беннет, положив голову на грудь Хозяина Измерения, в которой медленно билось его ледяное сердце. Вдруг девушка почувствовала нечто холодное, стекающее по лицу. Жалкая видимость тех слёз, которые были даром жизни. Кай вновь оказался прав — именно чувства к нему возродили это. — Зачем ты это делаешь? — прошептала Беннет, изо всех сил прижимаясь к молодому человеку. — Почему не подпускаешь к себе? — Зачем? — Ты хотел, чтобы я осталась — теперь я буду с тобой. Навсегда. Теперь у меня нет никого ближе тебя. Теперь только ты напоминаешь мне о жизни с её чувствами и переживаниями. Только ты останешься рядом, когда все остальные умрут. Я взглянула на мир шире и смогла это увидеть. Ты хочешь, чтобы я стала светом в твоей тьме? Я стану. Может быть, это единственный способ научить тебя жить, а не просто существовать. Кай усмехнулся. Судьба, предназначение, Высшие силы — он терпеть не мог всю эту мистическую дребедень. Он не понимал, почему именно Бонни. Не хотел понимать, не хотел подпускать слишком близко, чтобы не повторилась история с Эбби. Она была слишком дорога Хозяину Измерения, и боль разлуки оказалась сильнее всех физических и душевных страданий. Это единственное, что отличало Кая от Хранителей. Но его судьба оставалась прежней. — Отпусти меня. — Нет, — твёрдо произнесла Беннет. — Я верну тебя к жизни. Отпусти меня, Бонни. — Нет. — Почему? — спросил Кай. Бонни хотела ему ответить, но почувствовала, что её руки стали влажными. Беннет открыла глаза и полностью отстранилась от Кая, глядя на свои ладони. К запястьям стекала тёмно-красная кровь. Бонни стянула с Кая кожаную куртку и молниеносно прошла сквозь него. В ярком свете она смогла рассмотреть его чёрную шёлковую рубашку, которая была испачкана уже высохшей и «свежей» кровью. Девушка резко подняла ткань рубашки. Вся спина молодого человека была изборождена длинными рваными ранами, которые безостановочно кровоточили. «Вот и последствия наказания, — подумала Беннет. — Раны от ударов плетью, как и боль, тоже не канули в небытие…» Дрожащими пальцами Бонни потянулась к исполосованной плетью спине, но Кай быстро развернулся и шлёпнул её по рукам. — Почему? Почему ты скрывал это? — Ты меня не спрашивала, — нарочито равнодушным голосом произнёс Хозяин Измерения, надевая кожаную куртку. — А ты найдёшь лазейку, — яростно прошептала Беннет. — Вернёшь меня к жизни? Да, вернёшь. Вот только человеком я больше никогда не стану. Оживишь меня каким-нибудь животным, бродящим по локациям, или предметом интерьера. Я быстро научилась смотреть в суть твоих обещаний, не так ли? — Браво, Бонни! Наконец-то ты начала разбираться в Игре. Оказывается, для этого тебе всего-навсего нужно было умереть. Ухмыльнувшись, Кай отвернулся и медленно захлопал в ладоши, а Бонни почувствовала себя отвратительно. Он осознанно причинял себе боль, которая предназначалась ей, и делал это… просто так. Она ничего ему не обещала, ненавидела его и оставалась верной Энзо. А Кай оставался верным ей. Вопреки её злости, презрению, равнодушию, проклятиям, слезам. — Поцелуй меня, — вдруг попросила Беннет. Хозяин Измерения не отреагировал. Бонни шагнула к нему. Она прекрасно осознавала смысл сказанного и просто хотела понять, что Кай к ней чувствовал. Это могло всё изменить, спасти её друзей. В первый раз она подумала только о нравственности. Теперь же многое изменилось — Бонни пережила кошмар, который невозможно вообразить, и была твёрдо уверена в том, что в этот раз она забудет о нравственности и подумает о друзьях. И сблизиться с тем, кто тебя отталкивал, казалось не так отвратительно. «Либо Кай любит меня, что совершенно невозможно, либо боится чего-то», — подумала Бонни, неосознанно надеясь, что истиной окажется второй вариант. Как только Беннет робко коснулась рукой его плеча — Кай исчез.***
Бог знает, сколько времени Бонни путешествовала по Измерению. Передвигаться, будучи призраком, было значительно проще и быстрее. Теперь она поняла, почему Кай говорил об Игре, как о самостоятельной личности, которая могла поступать так, как считала нужным. Измерение было живым. Оно постоянно менялось, и на месте одних локаций появлялись другие. Пустыни становились лесами, озера превращались в песок, а животные беспрепятственно перемещались, куда хотели. Облетев Измерение из одного конца в другой, Бонни словно прожила сотни разных жизней и почувствовала дыхание этого очаровательного, но непредсказуемого Мира желаний и страхов. После нескольких часов непрерывного странствия стало понятно, что найти Кая не удастся. Бонни расстроенно вздохнула и села на скамейку. Солнце уже покидало небосклон. Осенний сквер освещался последними лучами светила. «Странно, где сейчас остальные?» — задумалась Бонни, с тоской вспоминая о Сент-Джоне. Они так глупо поссорились, когда виделись в последний раз… Она боялась задуматься над словами Энзо о ревности. Пыталась оправдаться. Но пришлось признать — мысль о том, что Кай спал с Кэролайн, заставляла Беннет скрипеть зубами от злости. Бонни намеревалась спросить об этом и была немного благодарна Хозяину Измерения за то, что он никогда её не обманывал. Правда — вещь неприятная, но столь необходимая в Игре, где всё является лишь видимостью. — Охладила свой пыл? Девушка испуганно вздрогнула. На скамейке сидел Кай, устремивший холодный взор серых глаз в темнеющее небо, в синеве которого начали зажигаться звёзды. — Я лучше промолчу, — нахмурилась Бонни. — Кажется, я недостаточно хорошо дал тебе понять, что из себя представляю. Хорошо, нужно исправить эту ошибку. Знаешь ли ты, как заставить человека страдать, не пролив и капли крови? Как причинить боль, не дотрагиваясь? Как в одно мгновение оказаться между Сциллой и Харибдой? Голос Кая становился тише с каждым словом. Ничего хорошего такая речь не предвещала, ведь следом обычно происходило что-то ужасное. Бонни вспомнила ощущение, когда кажется, что сердце ушло в пятки, а на лицо положили подушку, и нечем дышать. Когда конечности немели и дрожали. Все мысли исчезали, оставляя лишь инстинкты, самый главный из которых приказывал немедленно убегать прочь. Кай встал, отошёл на несколько метров и щёлкнул пальцами. Рядом с ним из пустоты возник Энзо. — Бонни? Кай снова щёлкнул пальцами — юноша потерял дар речи и лишь беззвучно шевелил губами. Сент-Джон попытался подойти, но даже не смог шевельнуться — его тело словно парализовало. Бонни почувствовала боль. По сравнению с ней боль от десяти ударов плетью была жалкой щекоткой. В этот момент стал понятен смысл слов Хозяина Измерения. Все они — игрушки в его руках. — Ты действительно особенная, — ледяным тоном заговорил Кай. — Но подчинить меня тебе удастся только в своих мечтах. Или думаешь, что умерла и можешь больше не бояться? Я знаю, зачем ты попросила поцеловать тебя. Попытка исправить первую и самую большую ошибку провалилась, Бонни. Не люблю, когда меня держат за идиота. Он провёл ладонью по воздуху, и там возникло небольшое «окошко», словно просвет между локациями. Бонни увидела Кэролайн. В изорванной одежде, грязная и заплаканная, она осторожно взобралась на огромную корягу. «Окошко» стало немного больше, открывая взору Беннет шокирующую картину — содрогающаяся от долгих рыданий Кэролайн пыталась натянуть на шею удавку, связанную из толстой лианы. Коряга под её ногами опасно прогнулась. Девушка зажмурилась, пытаясь сдержать вновь подступающие к горлу рыдания. — Она винит себя в твоей смерти, — объяснил Кай. — Целый день Кэролайн пыталась найти еду, но нашла только голодных волков. Ты искала меня, а я находился в Игре и всего лишь спасал твою подружку от хищников. Теперь понимаю, что просто впустую потратил своё драгоценное время. — Нет! Пожалуйста! Нет! — закричала Беннет. Глаза Сент-Джона наполнились слезами. Он тоже смотрел, как Кэролайн набирается смелости, чтобы спрыгнуть с коряги, и слышал душераздирающие крики любимой девушки. — Кай, умоляю тебя. Спаси её, пожалуйста. Я сделаю что угодно, только прикажи. Я кем угодно для тебя стану, только спаси её… — Её жизнь в твоих руках, — пожал плечами Кай. Бонни увидела, как Кэролайн сняла удавку со своей шеи. Она оглянулась по сторонам, вытирая грязными руками текущие по лицу слёзы, и что-то зашептала. Сквозь портал в пространстве Измерения послышалась отчаянная молитва о помощи. Кэролайн никогда не молилась. Она была неисправимой атеисткой. — Тебе остаётся только сделать выбор. — Какой ещё выбор? Ты о чём? — спросила Беннет. Кай показал одной рукой на сомневающуюся Кэролайн, а второй — похлопал по плечу немого парализованного Сент-Джона. — Поцелуешь своего парня — он займёт место Кэролайн, а она будет спасена. Поцелуешь меня — твоя подруга покончит с собой, как и задумала, зато Сент-Джон останется целым и невредимым. Выбирай. — Ты ведь знаешь, я не могу… Бонни задрожала всем телом. Сквер медленно погружался в ночную темноту. На небе искрились мириады звёзд. Прохладный ветерок заставлял листву улетать в дальний конец аллеи. Напряжение достигло максимума — Энзо нутром чувствовал, как накалилась атмосфера между Каем и Бонни. Они безмолвно сверлили друг друга взглядами — в серых глазах Хозяина Измерения читалось ледяное равнодушие к сложившейся ситуации, а девушка-призрак теряла остатки самообладания. Она медленно подошла к Каю. — Ты действительно так поступишь? — И глазом не моргну. Такова Игра — выживает сильнейший. — А соблазнять Кэролайн тоже было частью Игры? — гневно прошептала Бонни. Кай резко изменился в лице. Он ожидал этого вопроса, но хотел услышать в нём желанные отзвуки ревности. Тогда бы правда оказалась не такой страшной, коей являлась на самом деле. — Кэролайн понравилась Хранителям, — пустился в объяснения Кай. — Они хотели забрать её сразу. Ты даже представить не можешь, какая судьба ждала твою подругу. Поэтому я сотворил для неё романтическую иллюзию, которая рано или поздно закончилась бы проигрышем и быстрой смертью. Кэролайн должна была погибнуть, как и все остальные. Ты внесла свои коррективы. Теперь смотри на их последствия. Бонни увидела, как подруга вновь надела петлю и затянула узел из лианы. Когда растение плотно обхватило шею девушки, коряга под её ногами снова заскрипела и прогнулась. Любое неосторожное движение могло закончиться для Форбс плачевно. — Игра не любит самоубийц. Думаю, ты это уже поняла и ощутила на себе, Бонни. — Значит… Значит, я виновата в этом? Беннет подумала, что сейчас потеряет сознание от ужаса и страха. Но ирония момента улыбки не вызывала. — Частично, — кивнул Кай. — Тянуть больше нельзя. — Какая разница, поцелую я тебя или ничего не сделаю? — А ты проверь. Бонни не верила, что всё происходило с ней на самом деле. Хотя назвать это сном язык не поворачивался, ведь даже в самом страшном кошмаре такого не могло привидеться. Время неумолимо истекало. В голове Беннет отчаянно билась мысль, что нужно немедленно что-нибудь придумать. Что угодно. Но огонёк надежды, который только-только начинал разгораться в ней, погас. Теперь уже безвозвратно. Смерть всё-таки победила и оставила Бонни только присущую призрачным странникам скорбь и печаль. Пожалуй, пришла пора смириться — Кай не только не проигрывал, но и всегда оказывался прав. Его поведение невозможно понять, его действия нельзя предугадать. Однако любому человеку, даже самому жестокому, ничто человеческое чуждо не было. Бонни знала и чувствовала это. Даже чудовищу нужно место под солнцем. Просто теперь она заметила кое-что новое в Хозяине Измерения. Кай не хотел жалости. Виноват он был только в том, что каждое чувство воспринимал как порождение жалости. А после всего случившегося любое проявление Бонни доброты к нему Кай наверняка расценивал именно так. Что можно испытывать к убийце, которого не любили родители, а окружающие сваливали вину за ошибки других? — Знаешь, Кай, это называется сострадание, — медленно проговорила Беннет. — Не жалость, а сострадание. И я просто хочу спросить: почему ты считал чувства моей мамы искренними и проникся ими, отдавая взамен всего себя, а мои — воспринимаешь как глупое сожаление? — Я отвечу, — отозвался Кай. — Но сначала ты сделаешь выбор. Беннет бросила туманный взгляд на Кэролайн. Вспомнилась боль, которая выворачивала душу после смертей Стефана, Елены и Деймона. Способна ли грусть затмить воспоминания? Бонни подошла к Сент-Джону. В груди защемило, но эта мука была лишь тенью прошлого. Энзо беззвучно раскрывал рот, но Бонни и без слов понимала — он умолял её спасти Форбс, пожертвовав им. Девушка грустно улыбнулась и направилась к Хозяину Измерения. Она сделала выбор. — Покончи с этим сам. Кай осторожно положил руки ей на плечи. Бонни боялась только того, что почувствует. Ведь она чувствовала его, как при жизни, а сейчас даже немного острее. Это не поддавалось никаким объяснениям. Кай наклонился, и губы Бонни приоткрылись навстречу поцелую. Ожидание, в котором она провела бесчисленное множество мгновений, убивало. Он провёл пальцем по её шее, заставляя задрожать. «Как же я тебя ненавижу…» — подумала девушка, обращаясь к своему телу. Оно словно не принадлежало ей, предавая её уже не в первый раз. Прошло ещё одно нестерпимо долгое мгновение, и Беннет почувствовала прикосновение. Губы Кая коснулись её щёки. От нахлынувшего потрясения девушка едва устояла на ногах. Она снова подумала, что видит сон. Молодой человек нежно прижимал её к себе, держа за плечи, и настойчиво касался губами щеки. Этот невинный, почти детский поцелуй длился невозможно долго. Бонни представила, какую картину сейчас видел Энзо. Но эта мысль потерялась в водовороте ощущений. Пришло воспоминание — Бонни увидела своё шикарное бальное платье в отражении зеркальной стены и залюбовалась им. Потом ещё одно — Бонни почувствовала прикосновение руки Кая к своей обнажённой спине, и по коже пробежали мурашки. Затем вспыхнуло следующее — Бонни наблюдала, как беременная Эбби тепло улыбалась Хозяину Измерения. Тогда Кай пытался спрятаться под своей маской холодного равнодушия, но со стороны было видно всё. Он выглядел таким счастливым… — Искренни только те чувства, которые испытываешь к себе. Он отстранился и растворился в воздухе. Бонни открыла глаза, и неожиданно ужасная слабость навалилась на неё. Разве Морфей мог завладеть призраком? Девушка попыталась понять смысл сказанного Каем, но мысли утонули в странном шуме, а веки стали закрываться. В портале между локациями она разглядела Кэролайн. Секунда — и Форбс соскользнула с коряги. Петля затянулась. У Бонни закружилась голова от тошноты и шока. Кэролайн дёргалась в предсмертной агонии долю мгновения, а затем замерла. Смерть забрала её. «Это и есть разница, Кай?» — промелькнуло в голове Беннет. Быструю кончину Кэролайн Форбс можно было считать милосердием, проявленным Игрой. Беннет ощутила приток воздуха в лёгкие. После осознания того, что она вновь смогла дышать, Морфей «сомкнул свои объятия».