***
Сквозь грязные окна едва проникал солнечный свет. Половина гостиной была погружена в непроглядную тьму. Бонни осмотрелась вокруг. Через следующую дверь она вернулась в лес, а странный компас привёл к окраине, где стоял заброшенный домик с покосившейся крышей. Внутри царил настоящий хаос: мебель с порванной обивкой, сломанные стулья, отклеившиеся обои. Разбитые стёкла и сорванная с петель одна из дверей довершали картину всеобщего разгрома. На продавленном кресле крепко спал Джереми. После долгих попыток разбудить брата Елены, Бонни наконец-то улыбнулась удача, и следующие полчаса парень утешал рыдающую подругу. Она рассказала обо всём, что пережила за последнее время. Чем больше Беннет рассказывала, тем сильнее впадала в истерику. — Неужели ты следующий? — сквозь слёзы прошептала девушка. — Опять?.. Ведь ты же уже делал выбор. — Ну… Бонни, ты только не волнуйся… Джереми откашлялся, размышляя о том, как сообщить новость. Брат Елены явно нервничал, сомневаясь, что Беннет сможет выдержать без последствий для своей психики то, что он собирался ей сейчас сказать. — Дело в том, что… — начал было Гилберт, наконец набравшись смелости. — Бонни? Она резко обернулась. На пороге гостиной стоял изумлённый и напуганный Сент-Джон. Изношенная, порванная одежда вкупе с испачканным грязью лицом придавала ему вид смертельно больного бомжа. Бонни бросилась к возлюбленному и начала трепетно целовать его. Она совсем забыла, что чуть меньше часа назад обнимала Кая. Двойственность чувств ничего хорошего не сулила. Покрывая горячими поцелуями лицо Энзо, Бонни вдруг поняла, что радость от встречи безответна. Юноша не двигался, застыв на месте словно каменное изваяние. Девушка медленно отстранилась. «Он видел меня тогда с Каем», — эта мысль вихрем пронеслась в голове Беннет. — Зря ты сюда пришла, Бонни. — Я попытаюсь помочь. — Тогда тебе стоит просить об этом Кая. В голосе Сент-Джона сквозила холодность, но на лице читалась плохо замаскированная ярость. Он оценивающе оглядел Бонни с головы до ног — чистая одежда, благоухающие свежестью волосы. Давно следовало бы догадаться, что она не перемещалась между локациями подобно остальным игрокам. Энзо отвёл взгляд, в глазах защипало. Он пытался убедить себя, что в желании Кая обладать девушкой её вины нет. Но что-то внутри противным голосом утверждало, что она ничуть не возражала против этого внимания. И чем дальше заходила Игра, тем больше доказательств получал Сент-Джон. И тем больше чувствовал себя дураком. — Сейчас очередь Энзо, — быстро проговорил Гилберт, прерывая повисшее молчание. — Джер, оставь нас на пару минут. Пожалуйста… Не став возражать подруге, парень быстро ретировался. Как только послышался негромкий скрип закрывшейся входной двери, Бонни влепила Энзо пощёчину. Руку засаднило, но теперь, после пережитого, на такую боль девушка уже не обращала внимания. Терпение Беннет попросту лопнуло. Сент-Джон потёр покрасневшую щёку и нахмурился. — Я слишком долго молчала, но больше не собираюсь. Теперь мы поговорим начистоту. — Давно пора, — скривился в ответ Энзо. — Мне по-прежнему страшно вспомнить о смерти Стефана. Он умирал с просьбой бороться до конца. Я наивно думала, что мы выдержим, наша любовь выдержит это. Потом погибли Елена и Деймон, которые в нашей компании всегда были эталоном отношений. А следующей стала Кэролайн, которая всегда верила в тебя и меня. Понимаешь? Наши друзья умерли за нашу любовь. А сейчас я задаюсь вопросом — неужели всё было зря? Неужели они умерли ради того, чего больше нет? Скажи мне правду, Лоренцо. — Это моё испытание… — Да плевать мне на испытание! — выкрикнула Бонни. — Скажи правду! — Я знаю про вас с Каем, — громко признался Сент-Джон, почувствовав, что стало чуть легче. — В самом начале Игры он подарил мне небольшое зеркало, в котором отражались все ваши… взаимодействия. Каждый разговор, каждый взгляд, танец на балу Хранителей Измерений, твоё наказание — я наблюдал за всем этим. Но больнее всего мне стало, когда ты попросила Кая поцеловать тебя. Со стороны всегда видно лучше. Я увидел, что ты действительно хотела этого. Сказать правду? А правда такова, что ты изменилась. Теперь ты другая, Бонни. Вместо слова «другая» явно слышалось «чужая». Наступила короткая пауза. Сент-Джон глубоко вздохнул, переводя дыхание, чтобы задать решающий вопрос. Сердце бешено билось, в висках стучала кровь. — Ты любишь его? Слёзы, блестевшие в глазах Беннет, медленно покатились по лицу. Всего несколько дней назад она не сомневалась в своих чувствах к Энзо. Всего несколько дней назад она верила, что никогда не позволит ему разочароваться. И даже после смерти, будучи бесплотным духом, Бонни продолжала беззаветно любить своего задумчивого романтика. Теперь осталось лишь удивление и грусть. Можно ли любить того, кто сомневался в тебе и твоих чувствах? Существовал только один способ проверить. — Да. — Да?! — Хвала Небесам! Дождался… Бонни вздрогнула от неожиданности и обернулась. Кай восседал в продавленном кресле, сложив руки на груди, и взирал на поражённого до глубины души Сент-Джона пустыми глазницами. Атмосфера в комнате накалилась до предела, и виной тому были не разгоревшиеся страсти. Неожиданное появление Хозяина Измерения настораживало. Он не выглядел довольным или удовлетворённым. Беннет с ужасом осознала, зачем был нужен этот визит. — Вечному убийце-одиночке признались в любви… — со смертельным холодом в голосе прошептал Кай. — Аж слёзы наворачиваются. Бонни, ты увековечишь себя в истории этого Мира. Самый лживый игрок Сумеречного Измерения за всю его многовековую историю. — Закрой рот, — потребовал Сент-Джон. — Иначе что? Вопрос прозвучал как вызов. Беннет даже испугаться не успела, как нечто внезапно толкнуло Энзо вперёд. Кай несколько раз взмахнул рукой, словно стряхивая пылинки с рукава кожаной куртки. Раздался короткий вскрик. Позвоночник Сент-Джона начал с диким хрустом изгибаться, и через несколько мучительных мгновений юноша стоял на коленях, покорно склонив голову перед Хозяином Измерения. В гостиную ворвался Джереми. — Кажется, пришла пора развлечься, — жёстко сказал Кай. — Нет! Парня резко бросило вперед, вынуждая встать на колени рядом с Энзо. Бонни посмотрела на Хозяина Измерения с такой ненавистью, что ему следовало поблагодарить Хранителей за ослепление. Пока он вставал и переводил взгляд на девушку, кривая ухмылка на его губах сменилась злобным оскалом. Именно таким — хищником, вышедшим на охоту, — Бонни увидела Кая, когда обернулась, уходя из магазина игр. Повеяло жутким, пробирающим до костей холодом. — Всё ещё любишь меня? — Ты знаешь, почему я… — Хватит мне лгать! — рявкнул Кай, отшвырнув в стену тяжёлое кресло. Оно с грохотом разлетелось в щепки, засыпавшие пол и парализованных парней. — Заткнись немедленно! Ты полная идиотка раз думаешь, что сможешь перехитрить меня! Думаешь, можешь обмануть меня, Хозяина этого Мира? Не смей смотреть мне в глаза и лгать! В глазах Бонни словно вспыхнуло солнце, и она безумно закричала. Боль насквозь прожгла каждую клеточку тела. Полуразрушенная гостиная домика потонула в ослепительном свете, из-за которого слезились глаза. Ничего нельзя было увидеть, только слушать душераздирающие крики Кая: — Я пытался облегчить тебе страдания! Я спас тебя от последствий за попытку самоубийства, забрал боль от наказания, ослеп из-за тебя! Я любил твою мать больше этой никчёмной жизни, хотел полюбить тебя, чтобы вновь стать человеком! Полюбив тебя, я мог бы измениться! Я мог стать достойным тебя! Почему я не заслуживаю этого? Почему я не заслуживаю твоей любви, Бонни?! Беннет почти оглохла, слушая «пропитанные» болью откровения Хозяина Измерения, терзающие его душу, но ничего не могла сказать. Она «призналась» Каю в «любви», чтобы увидеть реакцию Энзо. Сент-Джон должен был злиться, пытаться её образумить, говорить, что никогда не отступится, и она поняла бы, что нужно продолжать бороться за эту любовь. Но появление Кая, как всегда неожиданное, всё испортило, спутав Бонни все карты. — Я стал таким, чтобы выжить! Чтобы дождаться тебя, Бонни. Чтобы понять, сможешь ли ты вернуть мне истинную жизнь! Ты почти вернула мне веру в лучшее, надежду на будущее! Ты почти сделала меня человеком, ты могла забрать меня в свой мир и подарить новую жизнь! Ты могла вытащить меня из этого Ада! Ты могла быть искренней! Почему ты никогда не была искренней? Почему?! Отвечай мне, Бонни! Беннет вдруг осознала, что упала на колени. В голове громко звенело, содранную кожу на коленях саднило. Кожа на спине начала словно расползаться по швам, обнажилась кровоточащая плоть. Глаза наполнились темнотой изнутри, и появилась новая боль. Невыносимая. Намного сильнее, чем прежде. Зрение покидало девушку. Она с ужасом осознала, что Кай возвращал ей заслуженные раны и боль. На руках появилась кровь. Ткань футболки спереди стала тёмно-красной, пропитавшись кровью. Новая волна боли пронзила грудную клетку и живот. Бонни потеряла сознание. Кай вцепился в волосы и отчаянно закричал. Казалось, сердце пыталось вырваться из груди, ломая кости и разрывая плоть. Он потерял контроль. Кай был на грани безумия, почти сошёл с ума от нахлынувших разом эмоций. Хотя с того дня, как Эбби покинула Игру, и до момента, когда в Измерении появилась Бонни, максимум, что он мог почувствовать — холодное безразличие. Телесные раны вновь начали заживать. Перенаправление боли снова стало работать, и кровоточащие раны появлялись на теле Беннет. Домик затрясся, словно началось землетрясение. Стены обрушились. Раздались безумные вопли ужаса и боли — тяжёлые обломки сыпались на Энзо и Джереми, которые даже не могли пошевелиться. Не прошло и пяти секунд, как они оказались «погребены» под руинами старого дома. Небо мгновенно почернело. Начался дождь. Огромная толща воды, крупными каплями, обрушилась на землю. В одно мгновение Кай промок до нитки. Он кричал, желая избавиться от всей той боли, которая многие годы была «заперта» глубоко внутри, а теперь нашла выход, терзая душу и разрывая её на части. Одежда Бонни пропитывалась кровью, лужи вокруг неё ярко багровели. — Почему? Почему я не достоин? Почему я должен стать чудовищем в её глазах? Почему мне нельзя любить? Почему вы хотите сделать меня таким? Почему заставляете её ненавидеть меня? Почему?! Кай «горел» от бессильной злобы на себя, Бонни и своего отца. Именно Джошуа предложил остальным Хранителям идею раз и навсегда избавиться от Беннет. Единственной, кто поддержала Кая во время Совета, где решалась судьба Бонни, была Джо. Сестра предупредила, что если за связь с Эбби он был прощён, то второй раз милосердие к своенравному сыну Джошуа не проявит. Предупреждения закончились. Но Кай знал, что в роли Хозяина Сумеречного Измерения устраивал отца со всех сторон, и тот никого другого на этом месте пока видеть не хотел. Поэтому за свою судьбу был спокоен. Уходя из Тронного зала, Кай уже точно знал, что будет делать. Главное, чтобы отец ни о чём не догадался. Но он узнал… Теперь Совет будет собран ещё раз. Небо прорезала огненная вспышка. Молния ударила в землю. Взрывная волна пригнула деревья к земле. Раздался оглушительный раскат грома. По лицу Кая текли дождевые капли вместе с горячими слезами. Ему впервые в жизни хотелось умереть. Умереть, чтобы не чувствовать боли. Умереть, чтобы начать всё заново. Умереть, чтобы избавить её от страшной участи, которая была неизбежна. Ливень прекратился так же внезапно, как и начался. Наступила долгожданная тишина. Кай обессиленно рухнул на колени рядом с Бонни. Прошли секунды. Минуты. Вытерев влагу с лица, он коснулся закрытых век Беннет. Длинные ресницы дрогнули. Кончиками пальцев Кай дотронулся до её испачканной кровью футболки. Боль возвращалась к нему. Девушка задрожала и всхлипнула. Он снял кожаную куртку и накинул на её плечи. Раны снова открылись, на его светлой рубашке проявились бордовые пятна. Бонни приподнялась. — Что это такое? Помедлив мгновение, Хозяин Измерения приподнял края рубашки. Безупречный торс был покрыт жуткими увечьями. Некоторые уже зарубцевались, оставив безобразнейшие шрамы, другие продолжали кровоточить. Бонни затошнило. «Это не от ударов плетью, они были на спине…» — подумала она. Кай осторожно коснулся её рук и накрыл своими. Их приятное тепло наполнило девушку изнутри. Чем дольше это длилось, тем больше она согревалась, и тем холоднее становились его ладони. Он забирал боль и отдавал своё тепло. У Беннет перехватило дыхание. В голове звенели его мучительные признания, и мысль о том, что сейчас Кай может уйти с этой нестерпимой болью, которая принадлежала ей, пугала до смерти. Она снова всхлипнула и разрыдалась. — Пожалуйста, успокойся. Бонни… — Я не знаю, что мне делать… — Для начала перестань реветь! Беннет с трудом вытерла слёзы, когда зрение полностью вернулось и пропали последние отголоски боли. — Откуда эти раны? — «Бонус» к ослеплению, — хрипло проговорил Кай. — Именно эту мою боль ты ощущала утром. Произнеся последнее слово, он отпустил руки Бонни. Она моргнула и поняла, что осталась одна.***
Солнце скрылось за горизонтом, и на темнеющем небе стали зажигаться звёзды. В Измерении это было невероятным зрелищем. Маленькие серебристые точки двигались, словно живые, образовывая восхитительные светящиеся картины. Они могли исчезнуть на несколько секунд, а потом возникнуть уже в другом месте. Это лишь подтверждало слова Кая, что всё Сумеречное Измерение, а не только Игра, было живым. Кай смотрел на темнеющий свод невидящими глазами. Физическая боль по-прежнему мучила его вместе со странным чувством безысходности. Джошуа оказался прав. Много лет назад отец предупреждал сына о том, какая судьба ждёт Хозяина Измерения, от чего придётся отказаться ради этой безграничной власти не только над целым Миром, но и над человеческими жизнями. Он заплатил непомерно высокую цену за своё могущество — бесчувственную вечность. Сначала сердце Хозяина покрылось инеем, а со временем и вовсе стало ледяным. Тогда Кай был наивным глупцом. Он просто верил, что любовь — дешёвая вещь, придуманная глупыми романтиками, которые болтали, что в любви и есть смысл жизни. Спустя годы, Кай встретил Эбби, которая снова научила его чувствовать, растопив ледяную корку на его сердце. Хозяин Измерения не только понял свою ошибку, но и стал ещё большим глупцом. Как слепо он верил, что Эбби сможет остаться с ним! И как тяжело было осознавать потом, что она ушла. Ушла навсегда… И только, казалось, существование Хозяина Измерения стало таким, каким и должно было быть — появилась её дочь, Бонни. Благоухающая роза в увядшем саду. Но у каждой розы есть шипы. Сегодня Бонни заставила его вновь ощутить себя человеком. Живым человеком. Кай смог насквозь прочувствовать пламя своей ярости, хотя раньше она была холодна, подобно льду. Он смог ощутить обжигающие слёзы на своих щеках и наконец-то смог выплеснуть эмоции. В момент грозы они «били фонтаном». И боль. Невыносимая боль терзала его. Это была именно та боль, которая оживила Хозяина Измерения, заставив чувствовать вновь. Кай опустился на замшелый валун и медленно закрыл глаза. В ушах ещё звучали отголоски недавней беседы с отцом. «…Любовь — погибель для власти, сын. Не повторяй судьбу Джо…» Да, Джо. Любимая старшая сестра. Сестра, которая не побоялась сделать выбор. Она влюбилась в Аларика, решив пренебречь обязанностями Хозяйки Игры, и жестоко за это поплатилась. Джошуа не простил дочери, как он считал, её слабость. «…Бонни Беннет нагло переступает через законы Игры и уходит от наказаний. Это недопустимо. Мы помиловали её однажды, но больше такого не повторится. Хватит! Завтра на рассвете она будет выставлена на Аукцион…» Кай шумно выдохнул и провёл ладонью по лицу. Он не показывался Бонни на глаза после случившегося. Сейчас она крепко спала, измотанная и встревоженная. Отец точно знал, что Аукцион будет для Кая наказанием куда более суровым, чем просто смерть девушки. Аукцион. Красивое слово, скрывавшее чудовищную правду. Бонни, конечно, много раз его слышала, но наверняка не задумывалась о значении. «…Довольно, Кай! Не смей больше требовать смягчения приговора. Решение остаётся неизменным. Ты можешь сообщить ей сам и проследи, чтобы девушка выглядела соответствующе…» «Мерзкое старичьё, страдающее нарциссизмом», — процедил сквозь зубы Кай, поднимаясь с камня. Он пытался придумать, как рассказать ужасную новость Бонни. Сила её духа поражала. Пережить смерть четверых друзей в Игре и не повредиться рассудком мог не каждый человек. Однако новость могла стать для Беннет толчком к лёгкой смерти — суициду. В последний раз Аукцион проводился семьдесят лет назад, и тогда Хранители позволили Каю участвовать. Даже сейчас ему было неприятно вспоминать, чем закончилась Игра для двух симпатичных близняшек…***
Бонни перевернулась на другой бок и приоткрыла глаза. Мир грёз превратился в унылую и страшную реальность Измерения, но ей почему-то было абсолютно всё равно. Безразлично. Впервые после пребывания в Игре она вернулась с ощущением облегчения. «А правда такова, что ты изменилась. Теперь ты другая, Бонни», — вспомнились девушке слова Сент-Джона. В груди болезненно кольнуло. Неужели это была правда? Беннет вздохнула и посмотрела в тёмный угол. Там что-то шевельнулось. Она вздрогнула и застонала от страха. — Не кричи, Бон. Подозрительно мягкий голос Кая не только не успокоил её, а наоборот, заставил нервничать ещё сильнее. Хозяин Измерения сделал шаг вперёд, выходя из темноты. Бонни натянула на себя одеяло и опустила взгляд. — Что ты здесь делаешь? — Не хочешь меня видеть? — предположил молодой человек. — Я не… не знаю. Я устала и просто хочу отдохнуть. — Начать с хорошей новости или с плохой? Постановка вопроса насторожила Беннет. Понятие «хорошие новости» для Бонни и Кая по своему значению отличались как день от ночи. Девушка нахмурилась. — Начни с хорошей. — Мы скоро расстанемся, — со смертельной тоской в голосе проговорил Кай. — Ты больше никогда меня не увидишь. — А какая же тогда плохая? — ошарашенно произнесла Бонни. Хозяин Измерения промолчал. Несколько минут назад он намеревался просто прийти, сообщить новость и сразу уйти, оставив несчастную девушку сходить с ума в гордом одиночестве. Но планы обрушились в то мгновение, когда Бонни заговорила. Это было неслыханно — Кай впервые за столько лет испытывал чувство беспокойства. — Я сожалею, — издалека начал он. — Такого никогда не было, но сейчас я действительно искренно сожалею. Предугадывать поведение игроков проще простого — они всегда следуют за своими слабостями, но… Хранители непредсказуемы. Особенно мой отец. Он простил мою хитрость с перенаправлением боли, позволив мне принять твоё наказание, но потом… — Что? — едва слышно спросила Беннет. — Он передумал. Просто взял и изменил своё решение. — И?.. — Завтра на рассвете ты будешь выставлена… — Кай пытался заставить себя произнести это проклятое слово, но губы отказывались двигаться, а во рту пересохло. — Куда выставлена? У Бонни внутри всё похолодело. Никогда ещё молчание Хозяина Измерения не заставляло испытывать такой ужас. Страх сжимал сердце своими ледяными щупальцами, безжалостно проникая в душу, разум, подсознание… Он завладел и телом — конечности онемели, спину начало ломить. Ещё мгновение — и этот ужас разорвёт Бонни на части. Она затаила дыхание, хотя отчаянно нуждалась в воздухе. — Куда выставлена? Кай откашлялся и тихо проговорил: — На Аукцион… Произнеся эти слова, Кай умер. Теперь он почувствовал это как никогда.