История болезни

Пять минут. Ровно через столько подействует галоперидол. Ровно через столько Маринетт Дюпэн-Чэн предаст себя и подчинится обстоятельствам. Девушка осторожно покрутила левой рукой, на сгибе которой игла капельницы впивалась в вену, ярко синеющую на фоне болезненно бледной кожи. Мари по праву могла гордиться тонкостью запястий, но этого было недостаточно, чтобы ее рука выскользнула из ремня. Маринетт хотелось кричать, рвать, метать, уничтожить тех тварей, что держат ее здесь. Но из прекрасных лазурных глаз не упало ни одной слезы. Она сжимала и разжимала кулаки, готовая на все, кроме бездействия. Дюпэн-Чэн упорно твердила себе: «Думай, не сдавайся, не отчаивайся!» Однако чем дольше она оставалась в путах, тем чаще в ее голове вспыхивал вопрос: «А зачем вообще надо сопротивляться?» И тем больше безысходность пила из нее соки, парализуя окончательно. Легкий сквозняк пробежал по коже, заставив девушку поежиться. Дверь снова открыли. Маринетт с ужасом повернулась. Но когда она увидела вошедшего, все страхи испарились, уступив место робкой надежде на благоприятный исход. – Нино! – воскликнула девушка. Нино Ляиф так же, как и Натаниэль Курцберг, был санитаром. Но их взгляды, цели и действия были диаметрально противоположны. Когда Маринетт только поступила в клинику, Нино стал первым, кому выпало работать с ней. В самое тяжелое время – время первых процедур – юноша своей поддержкой помог Мари не пасть духом и не потерять себя. Между ними почти сразу возникла симпатия. Лишь дружеская, не более. Персонал клиники недоумевал, почему Ляиф подался на медицинское поприще. «Этому парню место на вечеринках, народ веселить да заряжать всех оптимизмом!» – считало большинство. Даже в соулметке Нино не было ничего, что указывало бы на принадлежность к дающим клятву Гиппократа: в центре – радуга в форме юбочки вай-фая, а с краю – симпатичная лисья мордочка. Сам же юноша полагал, что его позитив сможет по-настоящему принести пользу как раз в больнице, где находятся люди, которые действительно нуждаются в помощи и поддержке. И сейчас этот светлый человек снова спас Маринетт. – О, Нино, спасибо, ты просто не представляешь, как ты вовремя! – облегченно выдохнула она, потирая затекшие запястья и щиколотки. – Это точно, – парень сердито сжал кулаки, покосившись на капельницу. – Да я этого Курцберга… – Но у тебя будут проблемы! На данный момент все это уже не так важно. Еще раз спасибо, что вытащил меня… Кстати от нашего общего знакомого я слышала, что у вас сейчас какое-то собрание… – Не парься, Агрест меня не уволит. Он хоть и немного двинутый, но совсем не идиот и понимает, что я необходим здесь. – Как ты меня нашел? – Я как увидел довольную рожу этого урода, сразу понял, что что-то происходит. Решил проверить, как ты, и выяснил, куда тебя отвезли после ЭСТ*. И вот, – Ляиф театрально развел руками. – Мы здесь! Он ободряюще улыбнулся. Маринетт же, наоборот, нахмурилась, продумывая дальнейшие действия. – Слушай, тут такое дело… Я хочу узнать, кто я и откуда, зачем меня держат здесь. – Мари тщательно подбирала слова. – И мне кажется… найти все ответы я смогу только за пределами клиники. Знаешь, я устала от вечного страха и боли. К этому нельзя привыкнуть. Еще немного, и я по-настоящему сойду с ума. Или превращусь в послушного овоща. Я должна выбраться отсюда! – Но только здесь ты узнаешь, почему у тебя нет соулметки, почему ты другая, – ответил Нино. – Маринетт, ты не можешь просто взять и уйти… Тебя не выпустят, а я не могу тебе помочь при всем желании… Я давал клятву на соулметке работать на благо клиники. Ляиф удрученно вздохнул. – Пациенты и есть сама клиника! А насчет отсутствия соулметок… мне и так все известно. – Уж не хочешь ли ты сказать, что веришь детской сказке? – Нино удивленно моргнул. – О том, что у тех, кто не имеет соулметок, переписаны судьбы? – девушка забавно прищурилась, но тут же стала серьезной. – Да, верю. Хотя, возможно, это лишь метафора. Но, в любом случае, проверить это я смогу только на свободе! Она положила руку на плечо парня. – Я понимаю, что ты не можешь помочь мне и потому прошу просто не мешать. – Раз ты так уверена… Ладно, будь, что будет. В одном ты точно права: тебе здесь не место. – Здесь никому не место, – мрачно ответила Дюпэн-Чэн, бросив взгляд на койку с ремнями. Брюнетка подошла к небольшому шкафу в углу помещения. Нино внимательно следил за ней. Она открыла дверцу, достала врачебный халат и сразу надела его, скрыв бирюзу больничной одежды. Мари запустила руки в карманы. В левом она нащупала что-то круглое и металлическое. Девушка извлекла предполагаемую монету. Монета оказалась медальоном. Символ Равновесия. Инь и Ян. Девушка решила, что это хороший знак. Она спрятала его под рубашкой. Сине-черные волосы до лопаток девушка собрала в хвост, подвязав их первым попавшимся шнурком. – Я готова, Нино. – Отлично. Я закрою кабинет. Они вышли из комнаты. На этом пути Дюпэн-Чэн и Ляифа разошлись. Нино отправился на консилиум, а Маринетт – дальше по коридору.

***

Зеленоватый свет безуспешно боролся с мутной полутьмой спартански обставленного кабинета. Заведующий НЦИДС сидел, облокотившись о спинку бордового кресла. Конец сигареты в длинных тонких пальцах тускло светился, будто одинокий заблудившийся светлячок. Мужчина анализировал сегодняшнее собрание, которое прошло как по шаблону. Служащие лицемерно улыбались, рассказывая о мнимых успехах в лечении пациентов; сам Агрест также фальшиво улыбался и ставил подписи. Консилиум прошел гладко, если не учитывать тот факт, что опоздали два санитара. Первый, со своей едва ли не счастливой рожей, даже не пытался казаться виноватым. Второй выглядел так же отрешенно, но уже не счастливым, а озабоченным. Как же нервировали их вечные перепалки и борьба за пациентов! Расстаться с этой головной болью? Уволить первого, значит, настроить против себя и клиники богатого и влиятельного человека, мсье Жерара Курцберга. Уволить второго – лишить больных солнца. Пожалуй, Агрест считал Нино Ляифа голосом совести. Адриан затушил бычок сигареты. Длинный белый коридор искрил бликами бесцветных плит. Первая палата. Вторая… Десятая… Внезапно в конце мелькнул чей-то изящный силуэт, в углу мгновенно слившийся с окружающей средой. Адриан почувствовал, как свою голову подняло вялое любопытство. Агрест подошел ближе. Подошел и обжегся вечной зимой отчаянных голубых глаз. _________ *ЭСТ – электросудорожная терапия, метод психиатрического и неврологического лечения, при котором эпилептиформный большой судорожный припадок вызывается пропусканием электрический о тока через головной мозг пациента с целью достижения лечебного эффекта.