История болезни

Маринетт вся обратилась в слух. Через минуту послышались странно неспешные шаги. Но как бы то ни было, Агрест ушел. Дюпэн-Чэн трансформировалась. Энергетические шары уничтожили дверь палаты, и, когда ЛедиБаг вышла наружу, все было восстановлено красными лентами. То же самое Мари проделала и с дверью кабинета заведующего. Оказавшись внутри, девушка вернулась в свое обычное состояние, так как советы Тикки воспринимались лучше, когда квами парила рядом, чем когда она была посторонним голосом в голове. Тяжесть во всем теле вновь опутала ее. Необходимо просто дышать. Брюнетка огляделась. Перед ней стояли бордовое кресло и дубовый стол, на котором лежали аккуратно сложенные истории болезни, несколько справочников, телефон и пишущие принадлежности. Окно выходило на поле и небольшую рощу, в которой скрылась Маринетт во время побега. Напротив – крупный шкаф темного цвета, на полке без двери цвел крупными фиолетовыми цветами аконит*. Пара кактусов на подоконнике. Над головой – печально знакомые ртутные лампы. Мари на всякий случай быстро просмотрела вещи на столе. Затем перешла к ящикам стола. Если Агресту есть, что скрывать, то логичнее держать это в шкафу. – Что ты чувствуешь, Тикки? Та нервно осмотрелась. – Атмосфера по-прежнему тяжелая. Но большая часть тьмы исчезла, поэтому я могу здесь дышать, – квами вяло улыбнулась. – А если серьезно, то негатив идет из шкафа – оттуда. Тикки остановилась рядом с полкой, на которой стоял аконит. – Но ведь аконит сам по себе темное растение. По легенде, он появился из падавшей на землю слюны Цербера, охраняющего выход из царства мертвых, – блеснула эрудицией Маринетт. – Это другая тьма, – квами поежилась. – И исходит она не из растения, а из-за него. Проверь, возможно, там тайник. Девушка подвинула горшок с цветком и стала простукивать стенку шкафа. Гулкий звук показал, что за ней была пустота. – Давай, Тикки! Трансформация! – и багровый энергетический шар поглотил стену, рассыпавшись снопом блестящих золотом искр. Затем Мари сняла трансформацию, чтобы Тикки лично присутствовала при осмотре тайника. Бессилие с кровью растеклось по венам. – Маринетт, спокойно! Только дыши! – засуетилась квами. Мари стало легче. Из глубины радугой замерцала россыпь драгоценных камней. Дюпэн-Чэн, уже догадавшись, что это, извлекла на свет Книгу Чудес. Ее цель. Но квами не торопилась вылетать из тайника. – В чем дело, Тикки? Ты в порядке? – забеспокоилась темноволосая. – Маринетт, он… Смотри! Девушка наощупь исследовала дальнюю стенку тайника и обнаружила два полупустых флакона с красной и черной краской. – Нет, этого не может быть... – В чем дело, Тикки? Что это такое? – Маринетт не могла поверить, что ее обычно собранная, рассудительная, спокойная квами дрожала, как осиновый лист. От этого становилось страшно. Сделав глубокий вдох, Тикки взяла себя в руки. – Сейчас расскажу. Много веков назад, когда еще не было соулмейтов и соулметок, великая Мать-Судьба жила среди людей. И полюбила она смертного мужчину. Она заклеймила его левое предплечье, чтобы он оставался ей верен. Но он все равно влюбился в другую. Тогда Судьба с разбитым сердцем вознеслась на небо и стала дарить идеальной паре одинаковые метки, чтобы каждый получил право на счастье и нашел свою родственную душу. Тогда были созданы мы – квами, Хранители Равновесия, и Книга Чудес, объединившая все знания о соулмейтах. Те, кто сходил с предначертанного Судьбой пути, получали наказание. Однажды один непокорный не согласился принять свою судьбу, за что был лишен метки. Экспериментируя, он вложил всю свою внутреннюю тьму, отчаяние и ненависть, пролил свою и чужую кровь, но сделал себе новую соулметку, получив магическую силу и новую судьбу, за что заплатил собственной душой. Создание соулметки самим человеком – темная материя, презираемая самой Матерью. Флаконы, которые мы обнаружили, содержат концентрированную тьму – чернила для создания метки. Я очень надеюсь, что их обладатель пока не совершил непоправимого. – Значит, вы называете это непоправимым... А сама тоже вернула себе соулметку и не побрезгала. Двойные стандарты, моя леди? – ласково произнес мягкий баритон. – Моя соулметка возвращена самой Судьбой! – Не оборачиваясь, твердо сказала брюнетка. – Мне не в чем оправдываться. Она быстро повернулась и едва не вскрикнула. Глаза с узкими угольно-черными зрачками обжигали фиолетом. На щеке багровел незатянувшийся шрам. Зловещая улыбка, обнажившая острые клыки. – П-покажи, – хрипло произнесла девушка, даже не заметив, что перешла на «ты». – Как прикажет моя леди, – Адриан поклонился и закатал левый рукав черной рубашки. Ее взору предстал безобразный черный десятиногий паук с пустыми красными глазами. Маринетт передернуло. Не желая показывать свой страх, она продолжила разговор. Агрест же, умиляясь ее мнимым бесстрашием, оперся о дверной косяк. – И как давно вы здесь стоите? – желчно поинтересовалась брюнетка. – Достаточно. Пауки атакуют тихо. Когда этого совсем не ждешь... – секунда, и блондин оказался с рядом с Маринетт зажав ее между столом и своим телом. Девушка, резко дернувшись, выскользнула из тисков и оказалась на противоположной стороне стола. – Однажды я уже сбежала, сбегу еще раз, – сказала Мари, не отрывая глаз от Агреста. Тот лишь покачал головой, цокая языком. – Ай-ай-ай! Соулметка тебя испортила. Раньше ты была более послушной, – дальше его тон стал ледяным. Холоднее, чем зима глаз Маринетт. Его рука оказалась на ее шее и прижала девушку к стене. – А сейчас слушай сюда. Никуда ты не сбегала. Удачи не существует. Это я! Я тебя отпустил, но только потому что знал, что ты вернешься. Знал и чувствовал. И теперь, когда ты снова здесь, никуда ты от меня не денешься. Свои последние слова он прошептал ей в губы и жадно прильнул к ним, кусая до крови ее кожу. Темноволосая, до этого судорожно втягивавшая воздух, начала задыхаться еще сильнее. Перед глазами поплыли черные круги. Где-то там, в реальности, мельтешила Тикки, пытаясь заставить Адриана отпустить ее. «Неужели это конец?.. Какая глупость, умереть от поцелуя…» – обреченно пронеслось в затуманенном сознании. За миг до падения в темную бездну через ее тело пробежал электрический разряд и девушка пришла в себя. Блондин все так же держал ее, но уже ослабив хватку. Мари могла поклясться, что помимо равнодушия и ненависти заметила в его взгляде что-то еще… Сожаление? Облегчение? Агрест отпустил ее, и девушка обессилено опустилась на колени. В это время блондин извлек из кармана гроздь белых цветов с малиновыми полосами и, опустившись к полулежащей Маринетт, заправил цветочную кисть ей за ухо. – Тебе к лицу асфодели**, моя леди. – Как жаль, что я люблю розовые лилии***… – прохрипела Дюпэн-Чэн, вытирая кровь с губ. – Я не твоя леди и никогда ей не стану. Больше ты не будешь надо мной издеваться! Тикки, трансформация! Последовала яркая вспышка, заставившая блондина отшатнуться и зашипеть, прикрыв глаза. Светящийся вихрь из божьих коровок окутал Маринетт, превратив ее в ЛедиБаг. – Моя леди решила поиграть… – Агрест облизнул сухие губы. – Я не твоя леди! – голос девушки сорвался на крик. Она до боли сжала кулаки, концентрируя силу. Но вместо аккуратных сфер, неспособных нанести серьезные увечья, ее руки вспыхнули неукротимым красным огнем. – М-м-м, кошка выпустила когти… Или божья коровка достала усики, – криво усмехнулся Адриан. – Становится все интереснее… Дьявольская самодовольная улыбка. Азартный блеск лучистых сиреневых глаз. – Это я тебя сделал такой: сильной, независимой, закаленной. Ты – мое лучшее творение! – блондин склонил голову вправо, словно любуясь своим созданием. – Но с этими огоньками ты выглядишь жалко. Все мысли и догадки об одиночестве и замкнутости Адриана, все крупицы сочувствия сгорели в ярости души Маринетт. И ЛедиБаг, не тратя время на слова и раздумья, подскочила к мужчине и резко ударила пламенем в живот. Огненные языки заиграли на его теле. Агрест согнулся пополам, скривившись от боли. Но это не помешало ему тут же оказаться на другом конце кабинета. «Что? Как?! Он должен был потерять сознание!» – Мари непроизвольно приоткрыла рот от изумления, смешанного с недоверием и страхом. Но эти мимолетные чувства быстро сменились жгучим гневом. Любой шаг, каждое движение – все в нем только распаляло ее внутренний огонь. – Что ж, неплохо! Я даже почувствовал боль. А теперь смотри, что я умею, – лицо блондина исказилось безумной улыбкой, глаза сверкнули кровавым фиолетом. – Катаклизм! Тьма. Липкая. Тягучая. Смертоносная. Чернота потекла с его когтистых рук, бурыми ожогами разъедая пол. Квинтэссенция ненависти и боли одиночества. Агрест с нечеловеческой скоростью приблизился к Маринетт и снова сомкнул руки на ее шее – единственному месту, не защищенному зачарованным спандексом. Брюнетка задыхалась от цепкой хватки, от тьмы, сочившейся из когтистой руки. Она выберется. Так просто не сдастся. Мари сложила руки крестом, и сверкнувший пурпуром защитный купол отбросил Агреста. На открытом пространстве у девушки больше шансов одержать победу или хотя бы уцелеть. ЛедиБаг развеяла кабинетное окно золотым блеском и выпрыгнула наружу. Блондин последовал за ней. Они сошлись, внезапно став одним целым. Тьма разрушения против огня жизни. Оба не понимали, что творят. Им нравилось чувствовать боль друг друга – от ее порезов и его ожогов. Они упивались ей, продолжая кружиться в смертельном танце. В пылу сражения оба тянули силу и жизнь из природы. Остатки жухлой травы полыхали рубинами. Обожженные почерневшие деревья зловеще скрипели. Ближайшая стена теряла кирпичи, разрушаясь не попавшими в цель атаками Чудесных – тьмой и пламенем. Металл забора рвался, сминаясь, как бумажный лист. – Рано или поздно ты все равно станешь моей! Продолжишь сопротивляться, я уничтожу все, что тебе дорого! – Агрест уродливо оскалился. Темноволосая пошатнулась, словно после очередной раны, приженной вязкой темнотой. Из ее груди вырвался горестный крик. А дальше ее взгляд застелила кровавая пелена. Красная вспышка. Белая вспышка. Еще одна. Девушка не помнила, как оказалась около стены, как вдавила в нее Адриана, как нечеловеческой хваткой вцепилась в его горло. – Дернешься, я оторву тебе голову, – Маринетт старалась говорить твердо. На самом деле ее колотило. Как можно просто взять и отнять жизнь человека?! Взять и уничтожить чей-то целый мир с мыслями и чувствами? Убийством разрушить саму себя… Но самое мерзко состояло в том, что она хотела этого, хотела и могла. – Ты же знаешь, я могу! Ложь. – Давай же, отправь мою жалкую душонку в ад! Сделай это ради нас обоих, моя леди! – неприкрытая насмешка чувствовалась в голосе, играла в фиолетовых радужках, в бездонных узких зрачках. Но тут произошла резкая перемена. Агрест, удерживаемый Дюпэн-Чэн, устало поник. Его глаза помутнели, утратив всю смешливость. Тон стал равнодушным, безжизненным. – Освободи меня... – почти прошептал он. – Не можешь, молчишь… твоя доброта – твоя слабость. Или на самом деле не доброта… Тогда что же? Обычная мягкотелость? Или нежелание пачкать руки? ЛедиБаг отпрянула, отпустив Агреста. Мужчина расслабился, шумно втягивая воздух. Щеку со шрамом обдало жаром – Маринетт дала ему пощечину. Какое-то время они молча стояли, тяжело дыша, и смотрели друг на друга. Девушка отвернулась и отошла в сторону, даже не отдавая себе отчета, что стоит спиной к врагу. – Ты не сделаешь из меня монстра. Мари приобняла себя за плечи, желая спрятаться от собственных демонов. По щекам потекли слезы. Когда, наконец, боль оставит ее? Всю свою сознательно жизнь она шла с ней рука об руку. Что тогда делать дальше? Забрать Книгу Чудес и уехать на другой конец Земли. Она плакала от жалости к себе и не заметила, как оказалась прижата к серо-оранжевой стене. Адриан крепко удерживал ее за руки. Поцелуй был солоноватым от слез. Маринетт ответила. Она так хотела хоть раз почувствовать себя вне рамок, установленных ею же. Один раз в жизни. Ей было нечего терять. И в этот поцелуй она вложила всю себя. Темноволосой нравилось чувствовать себя живой и, в какой-то мере, нужной. Переполнявшая ее энергия бесконтрольно текла, подобно водопаду. Пламя в руках полыхало, словно солнце, готовое сжечь все вокруг. Ее чувства, мысли, воспоминания, слезы, боль, энергия – все слилось воедино. Жизнь – не только созидание, но и разрушение. Стихия самой жизни неконтролируемой силой вырвалась на свободу из израненного сердца Маринетт-ЛедиБаг. И грянул взрыв, как гром в начале мая. Засеребрился дождь из осколков. Свет, убивающий своей белизной, поглотил их, заставляя теснее прижаться друг к другу. Когда сияние померкло, Мари приоткрыла глаза. На нее смотрели два по-летнему зеленых глаза, в которых читалось сожаление и беспокойство. Девушку по-прежнему держали, но гораздо осторожнее. Дышать было больно. Тошнило от боли. Тело не слушалось. Сердце аритмично билось, ток крови разрывал аорту. Маринетт, срочно снимай трансформацию! Еще чуть-чуть, и твое сердце не выдержит! – Удача помогла… – собрав последние силы, прохрипела девушка и погрузилась в черную пустоту. __________ *Аконит – символ ненависти, преступления, словесного яда и холодности. Фиолетовый цвет символизирует траур, страх, печаль, подавленности, таинственности (мистики), угасания жизни. **Асфодель – символ смерти, вечности, царства мертвых, печали, меланхолии. При этом на «языке цветов» означает «сожаление». ***Лилия – символ чистоты и непорочности; чистая душа, драгоценность (Япония); свобода и надежда (Русь). Розовый цвет — смесь белого и красного. В этом цвете «живет» нежность, мужественность, легкость, окрыленность, сила, устойчивость и любовь к себе.