***
Чертовы бабочки неумолимо приближались. Иссиня-черные волосы, заплетенные в два хвоста щекотно трепетали. Потоки прохлады били в лицо. Ветер ревел – сердился, потому что не мог обогнать девушку в красной полумаске, скрывающей личность владелицы, но никак не красоту ее сапфировых глаз. Алый костюм в черную крапинку облегал стройное тело, подчеркивая достоинства изящной фигуры. В руке бегущей то и дело мелькало йо-йо. Бабочки близко. Сердце бешено стучало, словно хотело вырваться из грудной клетки. И вовсе не из-за того, что девушка за пять минут пронеслась через пол-Парижа. Бабочки рядом. Небеса Парижа пылали лазурью, запятнанной чернотой проклятых крыльев. Маринетт рассекала пространство багровой трещиной. Отчаяние уже пустило в ее душе свои корни и зацвело злополучным цветком, напитавшимся соком ее страхов. Ее мир рушился, оставляя за собой лишь горькую пустоту. Бабочки слишком близко. Крыши и йо-йо привели ее к безмолвно тянущейся к небу темно-серой громадине – Эйфелевой башне. Неспособность что-либо изменить разрывала душу ЛедиБаг. Она корила себя, что после последней битвы так легко оставила Кота наедине с его демонами. Бабочки наступают. «Бежать быстрее. Не забывать дышать. Он укрылся на самой вершине». Бабочки окружают. Маринетт высоко-высоко. Почти в поднебесье. Кажется, выпрямись, встань на цыпочки, протяни руку – и прикоснешься к пушистым облакам. Но сейчас это невозможно. Облака изрезаны черными крыльями. Ловушка захлопнулась, заперев ее наедине с ним – ее худшим кошмаром. Девушка не собиралась сдаваться. Она заранее знала, что здесь не одна. Она его чувствовала. «Белый тебе не к лицу, Кот Нуар. Или теперь уже Бланш? Знаешь, тебе лучше быть черным котом. Бездушные аметисты никогда не заменят дорогие сердцу изумруды твоих глаз». Маринетт подавила приступ сковывающей паники. Одно дело – знать, что ее ждет, но увидеть собственными глазами – окончательно проиграть жестокой реальности. – Кот, – запнувшись, срывающимся голосом произнесла темноволосая. – Кот, ты должен бороться. Ты сильнее этой дряни! Не дай Хищной Моли взять верх! Осознание бессилия пыталось затмить рассудок. Неужели она никогда больше не услышит его голос? Не потреплет золотые волосы? Не утонет в лукавых изумрудных глазах? Не отвесит подзатыльник за очередную неуместную шутку? Неужели ЛедиБаг потеряла своего Нуара? Нет. К черту панику! Она не будет плакать. Она должна быть сильной. Ради Кота. Ради них обоих. Должна запереть отчаяние и страх в самом далеком и темном уголке ее души. Она все выдержит. Все, что не убьет, сделает сильнее. Маринетт вдохнула пропитанный электричеством воздух, сильнее сжав йо-йо. Низкий с хрипотцой голос заставил девушку вынырнуть из пучины горьких мыслей. – Даже не знаю, что мне нужнее – твои серьги или ты? Хотя ты уже принадлежишь мне, и ничто не изменит это! Знаешь, молчание тебя удивительно красит, моя Леди. Никаких истерик, слез, всхлипов… – Бланш откровенно издевался над ее чувствами и эмоциями, прекрасно видя ее состояние. Девушка балансировала на лезвии внутренней силы ЛедиБаг между парализующей безысходностью и импульсивными действиями, продиктованными страхом. Темноволосая снова глубоко вздохнула, возвращая себе ясность мысли. Кот Бланш плавно скользнул к ней с неповторимой кошачьей грацией. От него веяло опасностью. Его черная аура подавляла, сковывала, не позволяя нормально дышать. ЛедиБаг лихорадочно анализировала ситуацию. Акума, без всяких сомнений, пряталась в потемневшем кольце бывшего Кота Нуара. Супергероиня не могла выбрать более удачную позицию. Из западни не выбраться. Ей не пробить темную стену острокрылых бабочек, смертоносным вихрем кружащихся вокруг Эйфелевой башни. Пытаться связать Кота, используя йо-йо, бессмысленно. Игрушку уничтожит первый же Катаклизм. Применять волшебную силу удачи опасно. Энергетический шар, если девушка вообще попадет в подвижную и ловкую цель, лишит его сознания. Ее бывший напарник упадет и разобьется, если Маринетт не успеет поймать его. Она не может так рисковать. Он сильнее. Быстрее. Хитрее. Он беспощаден. У нее почти нет шансов. Почти. ЛедиБаг решила сменить тактику. Лучшая защита – нападение. «Пусть мне повезет!» Маринетт резко сократила расстояние между ними до нуля. И, чуть приподнявшись, накрыла его губы своими. Да неумело, ведь это был второй поцелуй в ее жизни, но она вложила всю себя, целуя его, словно в последний раз. Бланш ответил со всей страстью, до крови искусав ее губы. Не прерывая поцелуя, бывший черный Кот подхватил девушку за бедра, заставив ее обнять ногами его торс. Темноволосая спиной ощутила прохладу металла. Наконец, оба остановились, тяжело дыша. Кот прижался своим лбом к ее. Его руки утонули в волосах цвета ночи. Сапфиры глаз Маринетт нашли его искусственные зловещие аметисты. ЛедиБаг удалось отвлечь Кота от ее Камня Чудес. Он провел большим пальцем по ее щеке от скулы к подбородку. А в это время девушка концентрировала силу для решающего удара – по кольцу. Она освободила левую руку, объятую багровым сиянием. Кот Бланш не успел ничего предпринять, когда Леди коснулась его почерневшего перстня. Маринетт ожидала вспышки, снятия трансформации и появления агатовой бабочки, но ничего не произошло. Кольцо по-прежнему темнело на том же месте. Темноволосая попыталась вырваться, но Кот лишь сильнее вдавил ее в железную балку, заведя руки над головой, до боли сжимая тонкие запястья. – Ты думала, что акума в моем Камне Чудес… Но даже ты, моя Леди, способна ошибаться, – тихо, почти шепотом произнес бывший Нуар. И сорвался на крик. – Я скажу тебе, где она. В моем чертовом сердце, которое ты разбила. Ты никогда не сдаешься, но я сломаю тебя. Ты сама будешь умолять меня о том, чтобы я забрал твой Камень Чудес! Он впился зубами в ее шею, ощутив сладкий пьянящий вкус ее теплой крови. Тело поникло от безнадежности. Сколько еще будет длиться эта пытка? Ей не выбраться. Хотя… Нет, существует способ все исправить, излечить душу, окутанную тьмой. Тикки однажды рассказывала об этом. Но проблема в том, что эта попытка может стоить жизни Хранительнице Камня Удачи. Но Маринетт решилась, несмотря ни на что. – Квинтэссенция, – обессиленно прошептала ЛедиБаг. Она собирала и отпускала энергию до тех пор, пока весь окружающий мир не скрыла слепящая белизна. Казалось, что свет вот-вот проникнет сквозь закрытые веки и сожжет сетчатку. Вскоре все закончилось. Мир начал оживать, обретая контуры и краски. Перед тем как потерять сознание, она увидела полные ужаса глаза цвета летней травы.***
Маринетт начала приходить в себя. Она отдавала себе отчет в том, что мир, который она видела минуту назад, мир, за который она сражалась, изменился – сузился до размеров комнаты с голубым потолком и салатовыми стенами. Только лучистые зеленые глаза никуда не делись. Адриан Агрест сидел рядом с ее кроватью и смотрел в никуда. Он потерял надежду в скором времени увидеть глубокие озера ее глаз. Шрам на его щеке почти полностью затянулся. Под его глазами залегли фиолетовые тени. Шевельнув левой рукой, девушка почувствовала неприятное покалывание. Не шевелясь, она перевела взгляд в ту сторону и, к ее ужасу, обнаружила иглу капельницы. Кровь бешено застучала в висках, разжигая пламя страха и разочарования. О, нет! Нет, пожалуйста, нет! Только не снова! Нет… Она опять оказалась в лечебнице. А если вообще вся жизнь, проведенная на свободе, – лишь плод ее воображения? Как жить дальше? Выстрел адреналина в кровь разбудил сонную нервную систему. Брюнетка резко поднялась, выдернула из вены иглу и ринулась в сторону двери. Однако, не преодолев и трех метров, она почувствовала, как подгибаются ноги, слабость парализует тело. Вокруг замерцали черные разводы. Но удара об пол не последовало. Несмотря на отсутствие сна в течение последних двенадцати часов, Адриан вовремя среагировал, подхватив девушку, и бережно положил обратно на кровать. Как только Маринетт смогла сфокусироваться на окружающем мире, сразу забилась в угол, одновременно плача, крича и ругаясь. – Нино, две капсулы Негрустина. Сидящая на коленях Ляифа Алья ткнула его локтем. Парень понимающе кивнул, соглашаясь со своей девушкой. – Эм... Адриан, я не уверен, что это хорошая идея… – Я сделаю все, чтобы помочь ей, потому что… Просто так нужно. Когда Агрест уже готовил шприц, Алья перегородила ему путь к подруге. – Только попробуй к ней приблизиться, и я за себя не ручаюсь! Девочка сама придет в себя! Посмотри, в кого ты ее превратил, чертов маньяк! Лучше принеси ей воды! А в это время с каждой слезой Дюпэн-Чэн становилось легче и спокойнее. Утекали ее страхи, отчаяние, ненависть. Вернувшись, блондин подал ей стакан. Маринетт стала медленно пить, иногда шмыгая носом. Девушка украдкой рассматривала мужчину. Растрепанные золотые волосы волшебно переливались под светом ламп. Глаза по-прежнему были зелены, но здесь произошло изменение – на радужках появились золотистые икорки. Аристократическое, несмотря на шрам, лицо. Он действительно был красив. На его лице читалась внутренняя борьба. Он, погруженный в себя, то сжимал и разжимал кулак, то стискивал зубы. – Почему я? – тихо произнесла Мари, стремясь разрушить напряженную тишину. – Что? – Блондин рассеянно и как-то застенчиво поднял на нее глаза. – Из всех пациентов я получала особое внимание. И, да, от меня это не укрылось, – Дюпэн-Чэн была настойчива. – Что ж… Сначала меня заинтересовал твой диагноз. Позже я расскажу почему. Когда я лично увидел тебя, я стал одержим. Твоими поднебесного цвета глазами. Отраженных в них яростной решимостью и надеждой на лучшее. Я видел в тебе неукротимую волю к жизни, к свету. Ты была такой же, как я когда-то давно, пока... Не важно. Я завидовал тебе. Тому, что, пройдя через весь мрак твоей жизни, ты осталась собой. Я завидовал твоей внутренней силе. И мне так хотелось узнать ее границы. Я хотел сломать тебя. А сейчас надеюсь непонятно на что. Я знаю, я просто жалок. Я понимаю, ты меня ненавидишь… И все же надеюсь, что ты когда-нибудь позволишь мне просто быть рядом. Агрест осторожно, боясь причинить малейшее неудобство, прикоснулся к ее руке. – Моя ненависть ушла. Но это не значит, что я тебя простила. Дай мне время. Она убрала руку, но не сразу. И перед этим едва переплела его пальцы со своими, что не укрылось от Адриана. – Прости мне мою слабость, Маринетт. Прости, что ею стала именно ты… – Тебе больно? – Да. – Значит, волшебство сработало, – Маринетт несмело улыбнулась. А Адриан решил, что одной из самых прекрасных вещей в его жизни стала ее улыбка. – У меня получилось исцелить твою душу. Теперь все будет иначе. Кстати, что было в капельнице? – Всего лишь раствор Рингера. Физиологический раствор, в состав которого входят хлориды натрия, калия, кальция, соды и, в твоем случае, глюкоза. Это было необходимо, пока ты спала. – И сколько я пролежала? – 15 часов 43 минуты. – Надо же… С точностью до минуты, – Маринет усмехнулась. Блондин со всей душой улыбнулся в ответ. Внезапно девушка почувствовала, что чего-то не хватает… – О господи, я совсем забыла! Где Тикки? – Брюнетка чуть не вцепилась в собственные волосы. В глазах заиграли черные круги. – Ты про красное существо, похожее на божью коровку? – Получив нетерпеливый кивок, Адриан ответил: – Я дал ей подушку и сахарок, и сейчас она спит на шкафу. Девушка облегченно вздохнула. Приоткрытое окно дышало прохладой и сумраком. Темноволосая плотнее закуталась в мягкий клетчатый красно-черный плед. – Что такого особенного было в моем диагнозе? – Маринетт вернулась к началу разговора. – Помнишь, я говорил тебе, что мы похожи? Сейчас я покажу, почему, – ответил блондин, обнажая пустое запястье. – Так это ты… Ты – мой соулмейт, – Дюпэн-Чэн завороженно смотрела на Агреста. – Не пытайся успокоить меня, Маринетт. Я дефектен. А твоя новая соулметка прекрасна. Я рад, что ты нашла себя, – Адриан вымученно улыбнулся. – Ты знаешь легенду о переписанных судьбах? И Дюпэн-Чэн заговорила. Она рассказала все, начиная с водопада, где были найдены Камни, и заканчивая планом проникновения в НЦИДС. Адриан слушал Мари, не отрываясь, и иногда даже забывал дышать. – Так, значит, я Хранитель Камня разрушений и хаоса, – задумчиво произнес блондин. – Все это настолько невероятно… Квами, акумы, какой-то Бражник… Я готов принять свою судьбу, моя Леди. Брюнетка приподняла уголки губ. Но через мгновение полуулыбка сошла с ее лица. Глаза вновь подернулись рябью черных кругов. Она обессиленно опустилась на подушку. – Маринетт, что с тобой? – сказать, что он волновался – не сказать ничего. – Ничего, просто слабость, это нормально при длительной трансформации и большой потере энергии… – выдохнула Мари. – Нам с Альей нужно вернуться домой. Там безопасно, и мы отдадим тебе твой Камень Чудес. И все встанет на свои места. Адриан легко подхватил ослабевшую девушку на руки и понес в машину. Он отметил, что она была совсем невесомой. Ему как врачу этот факт не понравился. У нее было истощение, моральное и физическое. Дюпэн-Чэн, чувствуя тепло его тела, почти растворилась в нем. И это было нужно и правильно. – Лови ключи, друг. Сегодня поведешь ты! – бросил Адриан подошедшему Нино. – Без проблем, босс. Всегда хотел прокатиться на твоей крошке! Компания двинулась в сторону белой ауди. Нино и Алья заняли передние места. Адриан, по-прежнему не выпуская Маринетт из рук, расположился сзади. Было решено расположить штаб супергероев в доме Сезер.***
Через час белая, но слегка запыленная машина въехала во двор Альи. Все было спокойно, в прочем, как и всегда. Но хозяйка дома знала, что что-то не так. И интуиция ее не обманула. Дверь оказалась открытой. Ребята с замирающим сердцем вошли в дом. Кругом царил настоящий хаос. Все вещи валялись на полу, кругом блестели осколки. Одно окно было разбито. Но самое ужасное, что посреди комнаты был поврежден пол. Одной доски не хватало. – О нет… Нет-нет-нет, – в ужасе прошептала Алья. Ведь именно там была спрятана шкатулка со вторым Камнем Чудес. Взгляд Адриана зацепился за, казалось бы, не значительную деталь. Синее перо павлина. Что-то шевельнулось на задворках его разума. Где-то он уже видел похожее… Но только вот где?