История болезни

Холодный свет полной луны отражался в безликих стеклах Париж-Сити. Как лучи ни пытались долететь до застывшего в мрачном ожидании города, не получалось. Желтые огни убивали их. Черный в ночи небоскреб молчал о грандиозных планах своей хозяйки. Он был пуст и темен, но не его последние этажи. Мэр Парижа, Вивьен Роуз Агрест, устроила прием. Маринетт зябко поежилась от сырой осенней прохлады и нехорошего предчувствия. Она была сильна. Она была с друзьями. С соулмейтом. Но это не умаляло ее беспокойства. Адриан чуть сжал ее руку и ободряюще улыбнулся ей, шепнув, что все будет хорошо. Она кивнула и улыбнулась в ответ. И ей, действительно, стало легче. Агрест достал приглашения для Нино и Альи. Вся компания поднялась на предпоследний, семидесятый, этаж. Они зашли в удобную гардеробную. Мужчины помогли девушкам раздеться. Алое платье Маринетт чуть ниже колен было усеяно крупным черным горохом. Черные гипюровые перчатки дополняли образ. Серебряные шпильки держали слегка завитые иссиня-черные волосы в высокой прическе. Мятное кружевное платье Альи подчеркивало все достоинства ее прекрасной фигуры. Каштановые волосы с рыжеватыми прядями буйными кудрями ниспадали до лопаток. В ней, как всегда, полыхал огонь бесконечной энергии. Адриан и Нино были в строгих костюмах. В просторном зале их ждал светский вечер с элементами дансинг-вечеринки. Ночь приникла к стеклу панорамного окна, злясь, что ее не пригласили. Было многолюдно, но это не вызывало дискомфорта. Интерьер был выполен в стиле модерн. Под потолком ровно светились белые сферы. Столы с легкими закусками и мебель в пастельных тонах не имели ни одного угла. Стены украшал нежный цветочный орнамент. Все было плавным и гармоничным. Полетела мягкая мелодия, волшебная, как сам вечер. От Маринетт не укрылись заговорческие взгляды друзей. Алья хихикнула, на ее лице заиграла неестественно широкая улыбка, Нино, хитро подмигнув, бросил «Удачи, друг!». И Сезер с Ляифом поспешно ретировались в сторону стола с закусками и малиновым пуншем. У особо близких людей есть фирменные жесты. У Маринетт и Адриана символом единенения стала фраза. – Что было, не забыть, – с ноткой печали сказал Агрест. – Но в настоящем можно все изменить. А вся боль... – продолжила Дюпэн-Чэн. – Уже в прошлом, – хором закончили они. Девушка навсегда заключила его в своем сердце. А ему она стала необходима, как воздух. Хотя нет. Не стала, а всегда была. Неудивительно, они же соулмейты. – Закрой глаза, Мари, – тихо попросил Адриан. Она без колебаний послушала соулмейта. Безымянный палец правой руки ощутил прохладу металла. – Маринетт Дюпэн-Чэн. Ты необыкновенная. Ты самое лучшее, что было, есть и будет в моей жизни. Я страстно желал тебя и из-за этого чуть не погасил, моя звездочка. Но впредь я никогда не причиню тебе боль и уберегу тебя от всех бед и, если понадобится, от целого мира. Если ты мне веришь… Скажи, ты выйдешь за меня? – на одном дыхании произнес Агрест. Мари увидела в зеленых глазах бесконечную надежду… и примесь холодного страха. Она поспешила его развеять. – Да… – севшим от счастья голосом проговорила она и, словно до конца все осознав, громко воскликнула. – Да! Их губы встретились. Они целовались долго, глубоко, самозабвенно. Каждый из них вложил в этот поцелуй всего себя. Они оторвались друг от друга, только когда кончился воздух, когда в легких прореагировала последняя молекула кислорода. Маринетт посмотрела на руку. Ободок кольца сверкал серебром, филигранные завитки накладки окружали крупный темный гранат. – Оно потрясающее, – благоговейно прошептала девушка. Танец закончился. – Маринетт, мне нужно решить кое-какие вопросы с месье Дэгре. Я отойду на пару минут, а потом больше тебя не оставлю, – Адриан говорил с явным сожалением. Мари запечатлела на его щеке невесомый поцелуй. – Конечно, подожду тебя у пунша. – Я тебя не заслуживаю. За что мне послала тебя судьба? – За то, что подарила мне тебя! Их сцепленные руки разъединились. Агрест направился в сторону бежевого дивана, на котором отдыхал невысокий полноватый мужчина с серебристыми волосами. Стоило Дюпэн-Чэн сделать несколько шагов, как перед ней материализовалась платиновая блондинка в лимонно-желтом платье. – Привет! Ты подруга Адриана? «Подруга» – понятие растяжимое, поэтому Маринетт не сочла нужным исправить. К тому же, пока было неизвестно, как будет использована эта информация. – Да, – просто ответила девушка. Ее собеседница явно надеялась получить более развернутый ответ. На ее лице мелькнуло раздражение и, кажется, горечь… и еще какое-то непонятное чувство. Но она быстро взяла себя в руки. – Меня зовут Хлоя. Мадам Агрест хочет познакомиться с тобой лично, поэтому попросила меня проводить тебя к ней. – Сейчас? – насторожилась Мари. – Да, пойдем. Отступать некуда. Маринетт Дюпэн-Чэн – соулмейт и невеста Адриана Агреста, так что ей точно не избежать этой встречи. Мари едва не трясло от волнения. Буржуа повела ее в другой конец зала. Затем девушки вошли в незаметную светлую дверь, расположенную в самом углу. За ней находилась винтовая лестница из темного дерева. Поднявшись, они оказались на небольшой площадке. Почему-то стало холодно. Хлоя отворила дубовую дверь, и полумрак поглотил Дюпэн-Чэн.

***

Взгляд светло-голубых глаз блуждал по залу. Наконец, он остановился на группе гостей. Две девушки и два парня, одного из которых Хлоя Буржуа считала своей судьбой. Кулаки сжались. Вмешиваться рано. У Дюпэн-Чэн вульгарное платье. Оно такое… так подходящее ей. Они о чем-то болтали, счастливо улыбаясь друг другу. Как приторно! Какая гадость! Через какое-то время рыжая и ее спутник смылись, оставив Адриана и синеволосую девчонку в недопустимом одиночестве. Он обнимал ее за талию так, словно хотел приклеить к себе. Ну ничего, Хлоя найдет растворитель. Он смотрел на нее так, как никогда не смотрел на Буржуа... На ее месте должна быть она! Она, а не эта жалкая дурочка! Это ее, Хлои, кольцо на пальце этого недоразумения. Хотя она не любила гранат. Слишком тяжелый и темпераментный. Ей подошли бы сапфиры… Губы Буржуа знали его поцелуи. Для нее последний раз был словно вчера, для него – вечность назад. А теперь он вообще забыл о Хлое, о ее губах, о ее страсти, растворился в поцелуе с Маринетт, дав начало чему-то большему, чем связь соулмейтов. Теперь эти двое... точно вместе, едины и неделимы. Но это не может быть правдой. Пожалуйста, Мать-Судьба! Как же больно… Кулаки сжались. Сильно как никогда. Полоски от ногтей закровили. В поблекших глазах сверкнули злые слезы бессилия, ревности, но ни одна капля так и не родилась. Хлоя Андреа Буржуа во что бы то ни стало должна держать лицо. Но внутри она медленно умирала от яда своей любви, своей одержимости. Как же больно… Наконец, брюнетка осталась одна. Пора. Умение наступать себе на горло, игнорируя эмоции, поможет Буржуа снова. Она сдержится и не свернет тонкую шейку соперницы.

***

В отличие от зала, где проходил прием, здесь было мало света. В минималистичном интерьере преобладали темные тона. Из бордового кресла у окна поднялась мадам Агрест. По-королевски прямая спина. Темно-синий брючный костюм. Светлые волосы. До боли знакомые зеленые глаза… Но, присмотревшись, Маринетт увидела разницу. Эти глаза были менее живыми. В руке мелькнул веер с павлиньими перьями. Судя по движениям, она почти не расставалась с ним. На ее лице появилась хищная улыбка, не предвещающая ничего хорошего. Девушка вздрогнула, как от внезапного сквозняка. – Маринетт Дюпэн-Чэн, – мелодичный голос разрезал вязкую тишину. – Умница, красавица и просто добрая девочка. Пациент 313Б, если не ошибаюсь… Жаль, что моему сыну досталась именно ты. Она стала медленно обходить девушку по кругу, рассматривая, как товар в магазине. У нее был колючий взгляд, от которого хотелось спрятаться в самом темном углу. Но Дюпэн-Чэн себе этого позволить не могла. Поэтому просто молчала, ожидая приговора. – Была никем и вдруг стала невесткой мэра! Божьи коровки приносят удачу, не так ли, ЛедиБаг? Или мне звать тебя Алая Леди? Как в газетах, – вкрадчиво поинтересовалась женщина, обходя ее по кругу. Жар пробежал по телу Маринетт и сменился липким холодным ужасом, но ее голос не дрогнул. – Вы думаете, что я супергероиня? Это очень лестно, но вы ошибаетесь. Внешне Дюпэн-Чэн была спокойна, но внутри ощущала отголоски паники. – Тогда позволь поближе взглянуть на твои серьги. – Зачем вам эта дешевка? – Интересно… С каких пор Камень Чудес стал дешевкой? – Вивьен подошла совсем близко и почти прошептала. – Отдай мне его, и я не буду мешать вашему с Адрианом счастью. Мягкий голос обволакивал, гладил по голове, ласкал мозг… Взор Маринетт помутнел. Ей предоставили трудный выбор. Если это единственный шанс быть с Адрианом… Она его ни за что не упустит. Нужно просто поднять руку… расстегнуть застежку и… Что она делает?! Маринетт потрясла головой и потерла глаза, стряхнув наваждение. И твердо заговорила. – Нет. А с Адрианом мы и так будем вместе. Мы соулмейты, нас не разлучить. – Надо же… у моего сына появилась соулметка… Значит, темный Камень Чудес уже у него… Но так даже лучше, – задумчиво проговорила мадам Агрест. – Тикки, трансформация! – воскликнула девушка. И ничего не произошло. – Что… что происходит? Тикки, где ты? – Маринетт растерянно огляделась. – Одна из моих способностей – усыплять квами. Не думала, что она мне понадобится, но все сложилось так, как надо. Дуусу, – выкрикнула она. – Трансформация! И синяя квами с ярким павлиньим хвостом исчезла в ее веере.

***

Адриан несколько раз обошел весь зал в поисках Маринетт. Он сделал глубокий вдох, пытаясь замедлить бешеное сердце, унять волнение и страх. Он на мгновение прикрыл глаза, и открыв, увидел перед собой девушку в лимонно-желтом платье. – Хлоя? – немного рассеянно произнес мужчина. – И тебе привет, Адриан, – улыбнулась она. Слишком довольно. И потянулась поцеловать его. Агрест тут же отодвинулся от нее. – Не надо. – Да брось, это всего лишь один невинный поцелуй в щеку. Ну давай, в честь встречи, как в старые времена! Или ты думаешь, что твоя подружка нас увидит? – Она мой соулмейт и моя невеста. Адриан допускал возможность встречи с Буржуа. Но почему она обнаружила себя только сейчас? После того как пропала Маринетт. Активировался дар шестого чувства Кота. Она знает, где Маринетт. – Хлоя, не хочешь ли ты рассказать мне, где моя спутница? – едко произнес мужчина. – О чем ты? – она мило похлопала ресницами. – Я знаю, что ты в курсе, что с ней! Отвечай! – не описать, сколько ненависти пылало в его глазах. Его рука сомкнулась на ее шее. – Ты не Адриан, – хрипло сказала девушка. – Она тебя испортила! – Говори, – твердо повторил он. – Ненормальный! Она в кабинете твоей матери! – блондинка начала задыхаться. Агрест отпустил ее и молча ушел, не обернувшись. На идеальной коже блеснули дорожки слез. Почему она любит этого монстра?

***

Адриан стоял на площадке перед дубовой дверью. Шестое чувство Кота Нуара кричало, что он должен перевоплотиться здесь. Мужчина подчинился. И чернота стала его второй кожей. Распахнув дверь, он увидел женщину в синей маске. На ней было длинное сапфировое платье с разрезом до бедра, за ней развевался шлейф из павлиньих перьев с малиновыми глазками. Высокую прическу светлых волос также скрепляли павлиньи перья. Одной рукой она вдавливала в каменную вставку стены девушку в красном платье с черным горохом, все сильнее сжимая ее шею. Вторая рука держала заветные ало-черные сережки-гвоздики. – Адриан… – выдохнула Маринетт и потеряла сознание. Мадам Агрест отпустила ее. Дюпэн-Чэн тряпичной куклой упала на пол, оставив на камне кровавую дорожку. Вивьен повернулась к вошедшему. – Здравствуй, сын! Черный тебе к лицу. Решил присоединиться к нашей маленькой игре? – Что. Ты. С. Ней. Сделала?! – процедил Кот и в порыве гнева ринулся на Паон, выпустив когти. А она… увернулась, просто сделав шаг в сторону. И он влетел в стену. – Какая разница? Она все равно тебе не подходит, – фыркнула мадам Агрест. Нуар зарычал и, игнорируя боль, опять ринулся в атаку. В руке Паон мелькнул веер. Брызнула багровая кровь, и левая рука Кота повисла безвольной плетью. На плече набухал багровый порез до кости. Агрест остановился, тяжело дыша, Боли не было. Возможно, благодаря магии квами. – Твои чувства – твоя слабость, Адриан, – как же его раздражала ее снисходительная улыбка… Она продолжила. – Предлагаю тебе добровольно отдать мне темный Камень Чудес. – Хочешь призвать Книгу Судеб? – он решил удивить ее своей осведомленностью, но не смог... – Зачем? Она уже здесь. Твой отец в свое время уже все сделал… – Ты все знала... – ошарашенно прошептал Агрест, машинально пытаясь заткнуть рану. – Да. Только я изменилась. Пребывание за Чертой не проходит бесследно. Я постигла Откровение, разгадала истинную суть вещей… – ее глаза лихорадочно засветились. Адриан подавил в себе желание заткнуть уши, чтобы не слышать эту ересь. – Тогда зачем тебе Камни Чудес? – Чтобы открыть ее, конечно, – снисходительно-презрительно ответила Паон. – И в очередной раз переписать историю? А ты не задумывалась, сколько жизней могут поломать твои эгоизм и самонадеянность? Ее спокойствие испарилось. Она сжала кулаки и сорвалась на крик. – Ты ничего не понимаешь! Мир болен, и только я могу исцелить его! Не будет войн, эпидемий, смертей, боли… – нельзя было не заметить фанатичный блеск в зеленых глазах. В видении истинного прошлого точно так же горели глаза Габриэля Агреста. – Но какой ценой... – Адриан ужаснулся. Его мать превратилась в чудовище, одержимое идеями, которые невозможно воплотить. Просто из-за человеческой природы. Не способны люди жить в вечном мире. Пришлось бы отказаться от чувств, от индивидуальности – от всего, что делает человека человеком. Рай на Земле никогда не наступит. – В данном случае цель оправдывает средства. Отдай мне Камень! – Вивьен начала терять терпение. – Никогда. – Тогда я заберу его силой! – она приняла боевую стойку. – Нападай, сынок! И начался бой. Здоровой рукой Кот подхватил шест и сделал подсечку. Успешно, но только на боеспособность Паон это не повлияло. В то время как он слабел на глазах: стал пропускать все больше атак, движения и реакция замедлились, его опутала смертельная усталость. Он ослаб от кровопотери и опустился на пол. Мадам Агрест приблизилась к нему. – Ничего личного, сын… Хотя нет… – она задумчиво пожала плечами. Вивьен нагнулась к его руке, чтобы снять кольцо с Камнем Разрушений. Но не успела. Ей нанесли удар сзади. Паон упала рядом с Адрианом. Но на этом удача оставила Маринетт. Женщина в миг оказалась на ногах, в порыве ярости схватила девушку за шею и с нечеловеческой силой отбросила ее назад. В сторону панорамного окна. Стекло не выдержало. Сначала было легко. Дух захватывало. Потом пришла боль, сопровождаемая противным неправильным треском. В осколках играл свет луны. В ее глазах отражались звезды. Свет был живым. Ночь тоже. А звезды? Мари узнает наверняка. Трудно поверить в то, что это всего лишь далекие шары, состоящие из газов… Она видела боль Кота, вскочившего на ноги, и мрачное ликование Паон. Слышала леденящий душу крик, физически ощущала отчаяние и беспомощность любимого… «В этот раз глупая пигалица с побрякушкой не справилась. Прости меня, Кот…» У него отняли ее второй раз. И он умер внутри вместе с ней. Паон видела боль сына, его страдания, но не могла понять. – Ты знаешь, что ее можно воскресить. Тебе нужно просто отдать мне кольцо. Покорись, и вы с Маринетт всегда будете вместе, – сказала она, вставляя светлый Камень Чудес в переплет древней книги. Обложка была черной, как ночь, с россыпью рубинов, красных, как кровь. Агрест медленно подошел к Вивьен. Она протянула руку, уверенная, что тот сдался. Но он не отдал свой Камень Чудес. Только прошептал «Катаклизм!» и коснулся книги, которую она так опрометчиво держала при себе. В его последнем ударе было все. Искрила фиолетовая боль. Черная ненависть. Бесцветное отчаяние. Тьма разрасталась, разъедая ткань мироздания. Паон завопила не своим голосом. – Глупец! Ублюдок! Наглец! Предатель! Но Адриан не слушал. – Забирай свои чертовы дары, Мать-Судьба! Нам они не принели ничего, кроме боли!