***
Несколько месяцев назад. — Ты о чем вообще думала, идиотка?! Как я тебя ненавижу! Слышишь?! Я отдала тебя на фигурное катание не для того, чтобы ты нихрена не выигрывала, а для того, чтобы зарабатывала хоть какие-то деньги! Девочка испуганно вжалась в угол, уткнувшись лицом в колени и судорожно всхлипывая. Который раз за несколько лет она слышала одно и то же, но сегодня мать была в препоганом настроении. Надежде надоели эти бесконечные упреки от коллег и знакомых, что дочь измотана, её ничем не кормят и не следят за здоровьем девочки. За время учебы в девятом классе, переживая бесконечные пласты стрессов и кучу бессмысленных тестов в школе, на которые она натыкалась по редким посещениям, подросток успела заработать себе нервную анорексию и до неузнаваемости перемениться. Больно. Одиноко. Плохо. На носу экзамен, а она знала не более, чем пробивающиеся непосильными трудами троечники в её классе. С хорошистки она совсем скатилась на нет, аргументируя всю эту череду событий тем, что нашла себя и свое призвание в жизни, для которого учеба, кроме хорошей физической подготовки, абсолютно не нужна. — Сволочь… Вместе с сестрой в комнату захотела, да?! Придумала себе эти дурацкие диеты! Заняться тебе нечем! — не унималась мать. «Мама, прошу… Ты не знаешь, что я катаюсь на тренировках до потери сознания, если не пульса…» Слезы рекой текли по щекам девушки, неприятно обжигая раздраженные глаза и бледную кожу лица, на котором красовались две крупные ссадины. Она рывками видела происходящее с ней сегодня, словно кошмар, из которого не смогла бы выбраться, даже если бы захотела. Мать избила её настолько сильно, что девчонка чуть не получила сотрясение мозга и пару переломанных ребер. Головой об стену, держа за волосы родного ребенка, мог ударять только конченный или сумасшедший родитель. Но Надежда просто была пьяна жаждой денег. Младшую сестру всегда обожали. Мамина радость, папино счастье, отличница, гордость школы. За неё приходилось краснеть лишь в случае упоминания о лишнем весе. Но Софья, даже несмотря на то, что не брала в себя руки, получала больше внимания, любви и ласки, нежели забытая всеми и уродливая старшая сестра. — Посмотри, на что ты похожа! Посмотри! — Надежда схватила Дарью за волосы, припечатывая к зеркалу, которое держала во второй руке. — Уродина! Кто тебя полюбит такую?! Дохуделась, паршивая ты тварь! Училась бы! Пользы от тебя никакой! «Никакой?..» «Я настолько… Настолько бесполезна, мама?..» — Дед… — пнув девочку в живот, из-за чего та упала, больно ударившись головой о пол, прошипела женщина, замахиваясь в оный раз. — Дед просил сделать из тебя человека! Что бы он сейчас сказал?! К нему захотела на тот свет, да?! Мучительные пытки продолжались. Из носа текла кровь, лицо было практически полностью покрыто синяками, голова отказывалась соображать из-за дикой боли. Вновь удары ногой в живот, в спину… Что попадалось. Подросток уже не могла реветь, а просто молча терпела все оскорбления из уст родной матери, к которой позже присоединился отчим. — Эгоистка, — побагровел тот. — Мать ночами не спала, да чтобы Дашеньке и коньки купить, и одеть, и покормить, а ты… Неблагодарная дрянь! — С этого дня… — отдышавшись, начала женщина, отходя от «трупа» дочери. Девочка лежала, закрыв голову руками, боясь издать хоть звук. — Никаких компьютеров и телефонов, пока хотя бы на районных не займешь мне первое место. Спать в девять! Жрать будешь, как миленькая. И возьмись уже за учебу, тупая идиотка!***
Дарья не могла уснуть из-за прокатившейся волны стресса и самобичевания. В свои пятнадцать лет она не могла понять, за что все это свалилось с небес. Все её одноклассники, интернет-друзья, могли похвастаться отличными отношениями со своими предками. Девушка стремилась к перфекционизму во всем, но выходило с точностью до наоборот. Уткнувшись в подушку, Волк затрясло еще сильнее, из-за чего сон казался недостижимой панацеей от всех проблем. В дверь постучались. От неожиданности брюнетку передернуло. — Кто?.. — Конь в пальто, б… — Юрия нельзя было ни с кем спутать. — Че случилось?! — Какая те к черту разница, Юра?.. — пробубнила Даша в подушку. — Да все отлично! — Что с тобой, идиотки кусок?! — блондин уже был готов выбить несчастную дверцу к чертям собачьим. — Вас эт не касается, Ваше сиятельство! — нервный срыв был настолько близок, что держать себя в руках предоставлялось титаническими усилиями. Дрожь в голосе невозможно было подавить. — Тогда ща зайду и буду клещами вытаскивать! — Дурак… — шепнула брюнетка. Комната была заперта. Утерев рукавом кофты выступающие на глазах слезы, Даша, кое-как поднявшись с кровати, тихо подошла к двери и открыла её. Негодующая физиономия Плисецкого могла завоевать сразу три Оскара в одном фильме ужасов. — Да что за дерьмо с тобой происходит? Сначала делаешь вид, что тебе похрен, но на самом деле ревешь, как крыска, — парень до боли сжал кулаки и стиснул зубы, прожигая взглядом стоящую напротив фигуристку. — Прости… — опустив голову, тихо пискнула та. — Твою… — блондин впечатал кулак в стену, практически нависая над девушкой. — За что? Ты точно не сбежала из дурки? — Нет, — с дрожью в голосе ответила Даша, судорожно всхлипывая. — Просто… я уже так не могу… — Как? — Что с нами?.. — девушка опустила голову, лишь бы не видеть возмущенное лицо Юрия, который непонятно зачем закатил истерику. — Что за бред ты несешь?! Кончай выть уже! — Юр… Она подняла голову, предварительно настроив себя на любой ответ, на любое вытекающее из этого к себе отношение. Ей просто необходим был ответ на вопрос, который на данный момент решил бы множество проблем. Дарья взглянула Юрию прямо в глаза и так же прямо, без страха и дрожи в голосе, спросила: — …Давай хотя бы… Друзьями?..