На острие

Ровно неделя прошла с того момента, как Даша видела те два кошмарных сна, периодически вспоминавшихся ей на досуге. Девушке было нелегко посещать занятия и тренироваться. Мысли о вновь накатившей влюбленности не давали сосредоточиться ни на чем. А ведь Наташа еще что-то говорила о поступлении в двенадцатую гимназию… С таким кошмарным завалом по учебе не сталкивался, пожалуй, ни один одноклассник Волк. Самым большим прогульщиком по итогам года была именно она. Вечерами приходилось совмещать бесполезное пролистывание ленты «Вконтакте» и чтение ненавистной физики. А про биологию с химией, которые девушке еще предстояло сдавать через год, можно было вообще молчать. Тотальное число пи, да при том в квадрате… Русский язык, который Даша всегда знала на пятерку, предоставил офигенную возможность прочувствовать себя тупой. Четыре. «Ну, четыре, так четыре. Училка истеричка», — возмущалась Волк. Обществознание, история и геометрия поехали в ту же сторону. Учителя аргументировали это лишь долгим отсутствием на занятиях и: «Ну ты же не сдаешь!». А на странице физики, в журнале гордо красовалась пара троек. Брюнетка не расстроилась, а лишь махнула на все рукой. Главным приоритетом являлась успешная сдача ЕГЭ и переезд в другой город. А поступить желательно на бюджет, так как денег нема, а жить на что-то нужно. Но мысли об уроках не так уж и сильно волновали фигуристку. В выходные дни Даша все время проводила на катке. Тренер был благополучно отстранен от работы, так как платить нечем. Да и программа для кубка Ростелекома уже давно была составлена. И ничто не мешало девушке составлять выступления самой. А загнать себя до полусмерти она и так могла. В Ледовом Дворце не было ни души. Практически. Исключение составляла вечно бурчащая вахтерша, охранник дядя Витя и чей-то тренер, засевший в каморке у этого самого дяди Вити. Дарья сидела в раздевалке и зашнуровывала коньки. Лезвия маняще сверкали, будто так и призывая перерезать себе горло к чертям собачьим. Опять нахлынули непонятные страдания и вселенских масштабов апатия. С чем чёрт не шутит… Нажав кнопку блокировки на телефоне, Даша посмотрела на время. Потом задумалась, забыла и вновь повторила процедуру. Надев чехлы на лезвия коньков, девушка поднялась со скамейки, оставляя телефон покоиться там же, и направилась в сторону катка. Сегодня отсутствовала элементарная решимость что-то делать. В такие дни она без причин рявкала на всех, хотя знала, что просто была голодна, срывалась и злилась. А на душе было так мерзко, что ни одно достижение в фигурном катании не могло бы перекрыть этого самого противного ощущения. Девушка сняла чехлы, оставила их прямо на полу и вышла на лёд. Каталась она без музыки, — надо было хотя бы осилить элементы программы. Ноги тяжело поднимались, а что касалось прыжков, то после каждого девушка падала и больно ударялась об лед. Но эта боль была сродни мазохизму. Не причиняла дискомфорта. В это время, в раздевалке зазвонил телефон. Самой большой ошибкой было оставить его на краю скамейки; от сильной вибрации гаджет упал на пол и, к счастью, не пострадал. Но никто и не слышал входящего звонка. Точнее, нескольких… Девушку внезапно начало трясти. В глазах потемнело, а в легких будто закончился весь воздух. Дарья упала на колени, зашлась в ужасном кашле и начала задыхаться, схватившись за горло. Перед глазами пролетала вся жизнь. Приступ закончился так же внезапно, как и возник. Фигуристка подняла голову, поморгала и осмотрелась. — Юра?.. — Что ты так себя распускаешь?! Фигурист стоял рядом. Эта самая близость смущала настолько, что девушке пришлось больно ущипнуть себя за руку. Нет. Он не пропал, а значит — был здесь. Но всего секунду назад каток был абсолютно пуст. Секунду! Юрий же не маг, чтобы вот так просто взять и возникнуть из неоткуда. Даша знала, что медленно сходит с ума. Но чтобы вот так… — Я… — Что «я»?! К глазам подступили слезы. Волк прикусила губу и опустила голову, чтобы парень не видел ее искаженного в подступающей истерике лица. Нельзя было вообще её видеть. Брюнетка ненавидела себя так же, как любила когда-то Плисецкого, — безумно. — Вытри слезы и возьми себя в руки! — Хватит! Хватит! Хватит! — девушка схватилась за голову, срываясь на крик. — Прекрати, пожалуйста! В ответ блондин лишь надменно фыркнул. Затем подошел к ней еще ближе, присел на корточки и с отвращением оглядел «существо», закатывающееся в жуткой истерике. Но для Дарьи это было теперь привычным делом. Поездка в Японию, которую она проклинала, переломала практически всю её жизнь. Юноша покачал головой, взял девушку за руки и попытался поднять. Та никак не могла встать с колен. — Ну?! Давай! — Не могу… Оставь… — она отвернула голову. Было противно. Стыдно за саму себя. «Спасибо, мама, что я такая тряпка. А ведь хватило смелости строить из себя каменную леди…» — И тебе это нравится? — стальным голосом выпалил Юрий, отпуская её руки. От него не веяло теплом, как от живого человека. Складывалось впечатление о том, что он мертв. А здесь его оживший труп. — Тебя тут нет… — Что? — Тебя. Тут. Нет, — процедила Дарья, сквозь зубы. Затем вытерла рукавом лицо и всхлипнула. Лицо озарила легкая, полусумасшедшая улыбка. — Я столько страдала из-за тебя… — Теперь меня заставляешь, да? — на лице Юрия появилась ухмылка. — Нет… Она не успела договорить, как приступ кашля повторился вновь. Теперь ей точно казалось, что это был последний разговор с Плисецким, с кем отношения так и остались неопределенными...