***
Год спустя. 9:38. Старкхэвен. 21 число Первопада Ночь выдалась неспокойная. Беззвёздные небеса вдруг раскрылись, вывернулись наизнанку, и вниз под тяжестью собственного веса опустились угольно-чёрные тучи. Ливень обрушился на город ревущим водопадом, смывая иллюзию чистоты и величия с богатейшего края Вольной Марки. Ворох грязи и пыли всплыл на поверхность Старкхэвена, уродуя украшенные золотом улицы, пачкая белокаменные стены жилых домов. С нескончаемым потоком воды вниз по дорогам текли и зловонные нечистоты. Враз померкла мраморная белизна, стал скуден ослепительный блеск городских богатств. И так с лика столицы спала маска былой благопристойности. Вытянутые пики дождевых капель копьями барабанили по каменной мостовой, отбивая чёткий ритм, смутно напоминающий военный марш. Они же больно бились о землю, разбиваясь вдребезги, мельчайшими осколками стекла разлетаясь в разные стороны. Вместе они соткали туманное полотно, трепетно стелющееся по каменной мостовой. Полупрозрачное, призрачное, источающее собой могильный холод, оно клубами утреннего тумана обволакивало ноги, цепляясь мёртвой хваткой за штанины, стягивая брючины вниз. Дорожные одежды, промокшие до последней ниточки, упорно тянули путников к земле. Ливень всё звенел, закладывая уши, и звон тот стал лишь громче, стоило только непроглядной стене дождя сгустить свои тона, размывая контуры и краски окружающего мира. В творящемся полумраке едва ли удавалось разобрать редкие силуэты людей и неясные очертания предметов. Андерс всем весом навалился на мокрый камень, прижавшись жёсткой щекой к ледяной стене здания, не сводя с блестящих далеко впереди лат своего пристального взгляда. Вскоре храмовники завернули в переулок, и свет их переносной лампы погас, погрузив периметр в привычную для него тьму. Шелестящий шум дождя оказался как никогда кстати: никто и не услышал, как захрустел мрамор под ногами мага. — Как обстановка? — горячее дыхание жарким шёпотом обожгло ухо и шею целителя. По спине того пробежал рой мурашек, заставив мага невольно поёжиться — штормовой ветер вблизи реки пробирал холодом до самых костей. Светлые волоски на его теле встали дыбом, зашевелились, будто живые. — Они ушли, — ответил Андерс таким же тихим полушепотом. Мужчина понимающе кивнул, зажигая масляную лампу, а после обернулся в сторону напуганных людей, что-то негромко им говоря. — Андер, я устала, — раздался снизу скромный девичий голосок, и маленькая ручка слабо дернула на себя самый краешек плаща отступника, привлекая к себе его внимание. Обращенный к сиротке взгляд мага невольно потеплел. Неспешно он опустился перед девочкой на корточки, стремясь поравняться с ней ростом, и большим пальцем бережно вытер с пухлых щёк то ли капли дождя, то ли слёзы. Лицо малышки было болезненно белым, и одержимый рефлекторно высвободил волну магической энергии, исцеляя. Мягкая улыбка растянулась на его бледных губах. — Осталось совсем немного, — целитель повторно провёл пальцем по её лицу, стирая грязные разводы, оставшиеся от его рук, — пойдём. Представь, что это — последний рывок перед финишем. Весело ей подмигнув, маг легко подхватил ребёнка на руки, накрыв своим плащом. Девчушка всем телом прижалась к целителю, и сжала его в объятиях. Отступник вопрошающе поглядел на компаньона и, получив от того одобрительный кивок, вышел вон из-под навеса. Нескончаемая дробь ливня застучала по его сутулой спине градом остроконечных стрел. Было больно. Вскоре показался причал. Ещё перед взглядом мага не успели предстать бескрайние просторы могучей реки Минантер, как над хлипкими сооружениями деревянного порта возвысились облезлые мачты фрегатов с порванными парусами и скрипучим такелажем, завывание которого Андерс разобрал за километр до источника звука. Морща лицо, он пытался закрыть свободной ладонью глаза, и, уставившись на верховье марсов, чуть сбавил темп своего шага. — Что-то случилось, Андерс? — свистящий ветер, подхватывая слова компаньона, уносил их прочь. Человеку приходилось кричать, чтобы быть услышанным. — Они точно выдержат сегодняшнюю непогоду? — выкрикнул в ответ одержимый, укрывая сиротку от ярости штормового ветра. Казалось вперёд им теперь не продвинуться, ибо их твёрдый шаг не сдвигался с места. — Ну… сюда же они как-то доплыли, верно? И Андерс вяло усмехнулся ему в ответ. Немного погодя отступил и сильный ветер, перестав хлестать мокрой плёткой по раскрасневшемуся лицу. По деревянному причалу заброшенной части порта ступали отступники осторожно и по очереди. Первыми шли женщины с детьми, следом за ними — мужчины. Людей было много, и дело двигалось крайне медленно. — Мы здесь как на ладони, — нетерпеливо выдохнул одержимый, стараясь подавить в зачатке охватившее его волнение. Он хмуро поглядел в чёрное небо, скептически скривив свой рот. — Что со штормовым предупреждением? — В этом году грозы скоротечны, — лаконично подметил его друг, поравнявшись с целителем. — Как только отчалим, она закончится. Андерс натянул капюшон на глаза, смахнув со лба холодные капли дождя. Усталый взгляд опустился на русую макушку девочки, прикорнувшую на его мокром плече. — Хотелось бы верить, что погоде и впрямь свойственно меняться, — задумчиво произнёс он вслух; и те слова были наполнены куда большим смыслом, чем то могло показаться на первый взгляд. — Ты не изменяешь своим привычкам, Андерс! От знакомого голоса, раздавшегося из ниоткуда громким выкриком, одержимого как молнией коротнуло. Он судорожно обернулся на источник внезапного шума, и именно в этот момент яркая вспышка расколола чёрное небо надвое, выхватив из липкого мрака стоящий на крыше силуэт. В бледном свете молнии мимолётно блеснули капли дождя, засияли белоснежные латы, и матовые блики грубыми мазками акриловых красок легли на лёгкие доспехи лучника. Себастьян убрал руку от ослабленной тетивы, снимая с себя капюшон. С дальнего расстояния и в дождливую ночь выражения его лица было не разобрать. — Я знал, что вскоре ты здесь объявишься, и смиренно ждал этого часа. Последовавший следом громовой раскат низкочастотным нарастающим гулом вылетел прямо из-за спины церковника, вздымая ввысь его одежды. Он же сорвал с целителя капюшон, оголив свету его грязное лицо. Не веря своим глазам, маг застыл в оцепенении, тяжело хватая холодный воздух ртом. Через силу он резко свёл свои челюсти, больно клацнув зубами. Подобно грому, таким же низкочастотным гулом нарастала внутри одержимого злоба, накатывая штормовыми волнами, вздымаясь, пенясь. Бурлящая кипящей водой река за его спиной прибоем приложилась о камень мостовой, боднула пристань да брызнула во все стороны пёстрым салютом, безумцем с пеной у рта расплескав свою ярость холодными каплями пресной воды по толще белого мрамора. — Послушай, маг, — продолжил лучник, демонстративно подняв руку вверх, — я пришёл без намерений проливать чью-либо кровь. Обещаю тебе: никаких неожиданностей не предвидится. Просто выслушай моё предложение. — Андер, он нас убьёт? — тихий девичий голос, такой больной, слабый, заплаканный, вывел мага из оцепенения. — Всё хорошо, Миша, — проговорил целитель нежно, — не бойся, это не храмовник. Давай-ка отправим тебя на корабль… И целитель осторожно передал девчушку своему помощнику, в процессе, услышав его обеспокоенный шепот. — Андерс, это друг? — Это Себастьян Ва… — боковым зрением зацепившись за испуганные лица людей, одержимый резко себя одёрнул, заткнувшись. Если маги узнают, что их жизни угрожает отпрыск семейства Ваэлей, сохранить их веру и надежду на спасение целитель будет уже не в силах. — Неважно. Он друг Хоука, — и один только последующий взгляд его продолжил оборванное на полуслове предложение, закончив его неутешительным «но не мой». Его товарищ нервно сглотнул, крепче обняв ребёнка. — Пусть Бернар готовится активировать щит, а маги взять в руки оружие. Мне понадобятся они все. Иди! Человек бодро кивнул, а после — растворился в толпе однообразных сутулых спин. Андерс в одно движение выхватил из-под складок дорожных одежд магический посох, со злобы сжав его в руках, да так крепко, что побледнели костяшки пальцев. Древесина заскрипела, завыла, на долгом стоне выгнувшись в его руках податливой любовницей. Казалось, ещё одно напряжённое мгновение, и маг переломит оружие пополам, согнёт его, сломив как щепку. Ему не нужен посох, чтобы убить церковника. Если потребуется, он разорвёт Певчего пополам голыми руками; опытным шкуродером сорвет с него кожу; вскроет брюхо и накинет канат кишок ему на шею, затянув петлю на рее. Он вырвет ему язык, разорвёт глотку. Сделает всё возможное, чтобы лживые песни убийцы и тирана больше не коснулись чужих ушей! Нет. Одержимому пришлось приложить немало усилий, чтобы сдержать навязчивые мысли и не дать им обрести осязаемую форму. Целитель точно знал одно: он не будет рвать, пока Себастьян не даст ему явного повода сделать это. Собравшись, Андерс смело шагнул навстречу Ваэлю, помрачнев: — Ты знал, что я в городе, но объявиться решил только сейчас. Что такое, Себастьян? Тебе нужны свидетели? Или предмет шантажа? — Мне нужен ты, маги и то, что принадлежит мне по законному праву. Ничего более. — Интересно… — поборов мандраж, одержимый с трудом заставил себя приподнять вверх уголки обветренных губ, криво улыбнувшись. Ведь эта усмешка была нужна отнюдь не ему, — но хватит пускать мне пыль в глаза — пусть твои люди покажутся. Все до единого! Какие могут быть переговоры, если одна из сторон прячет за своей спиной нож? Певчий ответил целителю сдержанным кивком головы и отдал приказ своему отряду выйти. На возвышенностях портовых сооружений двинулись тени, собравшись в нечеткие человеческие силуэты. Андерс обвел лучников мрачным взглядом, прицениваясь, но сосчитать их всех не смог — сбился со счёту. — Когда идешь на встречу с магом, лишний клинок никогда не помешает, — потешно выкрикнул старкхэвенский принц, и его весёлость показалась Андерсу фальшивой. — И будь так добр спуститься с небес на землю. Или ты ставишь себя выше нас? Угрюмости на лице послушника маг не разглядел, но затянувшаяся немая сцена ясно дала понять, что его просьба по душе Ваэлю не пришлась. Принц одним рывком сорвал с себя мешающий ему дождевой плащ и, легко развернувшись к присутствующим спиной, непринужденно шагнул прочь, к задней стене здания. Андерс ещё раз окинул членов его гарнизона долгим взглядом, смотря, не вскинул ли кто оружие, но убедившись в отсутствии источника прямой угрозы, тут же отдал магам приказ не останавливаться. Посадка на корабли и без того заняла у них слишком много времени… Ваэль долго ждать себя не заставил. Выйдя из-за угла, он демонстративно медленно убрал фамильный лук себе за спину, бросив ледяной взгляд прямо в глаза целителя, отчего маг мгновенно напрягся, посчитав тот жест за угрозу. Себастьян подошёл к нему ближе, и Андерс невольно отметил, как тот изменился за прошедшее время. Ранее прилизанный, до противного слащавый, пустой мальчишка, без крепкого внутреннего стержня, без чёткой цели, без своей идеи, сейчас, казалось… повзрослел? Линии его на гладко выбритой хари сделались грубее. Поумнел взгляд, став проникновенным, вдумчивым. Изменилось и само выражение лица Певчего, перестав быть топорным и тупым. Андерс бы сказал, что Себастьян ожил, наполнив чем-то до самых краёв пустую себя-оболочку. — Паршиво выглядишь, — самодовольно хмыкнул принц, остановившись. С последней их встречи целитель действительно изменился, но изменения те были чисто наружными, физическими — на здоровье мага сказались нервы, бессонница, постоянная беднота и работа. Однако идея осталась та же, как и сам человек остался верен своим убеждениям. Это было видно по одним только глазам, на одно мимолётное мгновение сверкнувшим ослепительной лазурью. — Ты устроил засаду только для того, чтобы сказать мне это? Тогда мог бы просто послать мне письмо. Ваэль мягко посмеялся, непринужденно вытянув из себя почти что искреннее дружелюбие, а успокоившись, перешёл сразу к делу, говоря твёрдо: — У меня к тебе есть деловое предложение: я могу предоставить тебе всё то, за что ты так яро борешься, но… мне бы хотелось обсудить это с тобой наедине. Без лишних глаз и посторонних ушей. И желательно там, где тихо, тепло и сухо. — Нет, Ваэль, на свидание я с тобой не пойду, — безразлично-утомленным тоном ответил ему отступник, хмурясь, как дождевая туча над головой. — И пожалуйста — перестань смеяться над моими шутками. Это напрягает. Себастьян тут же снял с себя искусную маску лживой доброжелательности, и лицо его вмиг приняло привычно-строгий вид: — Я понимаю твои опасения, но сейчас мне нет никакой нужды втыкать тебе нож в спину. Я хочу вернуть трон, принадлежащий мне по праву. Но для этого мне нужна армия. — Армия?! — ранее несвойственная магу злость захлестнула его удушливой волной, вязкой, густой и липкой, словно протухшая кровь. Андерс чуть не задохнулся от нахлынувшего на него возмущения. — «Пушечное мясо» ты хотел сказать! На эту роль больше подойдут храмовники, но никак не мои люди. Почему ты не выбрал их сторону? У вас будет много общего: ты-то терпеть нас не можешь. Певчий недовольно нахмурился, сдержав пренебрежительный тон: — Давай начистоту и по порядку: мне не нужен мусор. Мне нужны бойцы, воины, и эта нужда заставляет меня идти на… некоторые уступки. У магов неограниченный боевой потенциал, к моему счастью и сожалению. И я не хочу тратить данные ресурсы впустую. Именно поэтому мне нужен человек с твоими навыками и опытом, — взгляд Себастьяна одержимому совершенно не понравился: он смотрел на Андерса жадно, как торгаш на рынке на желаемый им товар. — А взамен… я постараюсь сделать ради тебя невозможное: город с равными для магов и людей возможностями. Надеюсь нам удастся избежать судьбы Тевинтера… — Подвох, Ваэль, — перебил его целитель, — какой здесь подвох? — Скорее всего мы погибнем, так и не дойдя до трона, — улыбнулся он. — Но… в твоих же силах этого не допустить и обеспечить всем магам Вольной Марки свободу в стенах Старкхэвена. Подумай об этом. — Ты не ответил на другой вопрос. — Почему я здесь, с вами, а не с «ними»? А зачем мне вставать на сторону проигравших? — Проигравших? — отступник искренне удивился. — Если бы они были проигравшей стороной, мы бы не бежали сейчас из Старкхэвена. Себастьян озадаченно помолчал, и на обеспокоенном лице его отразилось выражение глубокой задумчивости: — Но моя разведка доложила мне, что их ряды стремительно редеют. У храмовников пропадают люди, и маги не дают им продыху от нападений… — Но и у нас пропадают люди. Сейчас мы всяческими способами избегаем новых сражений, — ферелденец опустил вниз голову и обнял ладонью колючий подбородок, вглядываясь в собственное отражение под ногами. Однако уже через минуту — резко выпрямился, бросив на Ваэля осмысленный взгляд, полный внезапной решимости. — Я согласен с твоим предложением. Принц недоверчиво прищурился: — Ты знаешь, что здесь происходит. Я прав? — Хотелось бы обсудить это наедине, — ухмыльнулся в ответ отступник, подражая манере своего собеседника. — Желательно там, где тепло, тихо и сухо. — Возьмёшь с собой своих людей? — Я не собираюсь рисковать их жизнью. Хочу прежде убедиться в… серьезности твоих намерений. — Ты мне не доверяешь. — Нет, что ты! Тебе показалось! Я ведь почти позабыл о том, кто ты есть на самом деле… — Не смешно, маг, — фыркнул принц, окончательно разочаровавшись в своём собеседнике. — Ты ничего обо мне не знаешь. — Об этом мы ещё поговорим, — пообещал ему целитель. Выхватив из толпы беженцев одного из отступников, Андерс, без лишних слов, послал его за первым помощником, вновь оставшись с Себастьяном наедине. Между ними тут же повисла напряженная тишина, выжидающая пауза. Ваэль властным взглядом окинул ферелденца с ног до головы, с немой насмешкой на сомкнутых губах всматриваясь в его неопрятность. Тот виду не подал, пряча усталый взгляд где-то там, сверху, в небе. И только сейчас, успокоившись, одержимый понял, что упустил из виду главное: ливень кончился. Дождь, барабанящий по его плечам, стал легче, перестал весить тонну. Чуть посветлело звёздное небо, отогнав свинец с небосвода. — А он был прав… — с удивлением обнаружил маг, говоря тихо. Отведя раскрытую ладонь в сторону, он развернул её к небу, позволяя редким каплям умыть свои мозоли, —… грозы в этом году действительно скоротечны. Дав небольшую паузу, целитель перевёл внимание на Себастьяна, обращаясь, непосредственно, к нему: — Похоже, погоде и впрямь свойственно меняться, да? Певчий ответил ему лукавым взглядом, растянувшись в коварной улыбке. Затем марчанин протянул ферелденцу раскрытую ладонь, рассчитывая на рукопожатие. Не дал ничего сказать лучнику вслух друг целителя, грубо оттеснивший его назад: — Планы меняются? — Да. Вы отчаливаете без меня. — Как?! — перепугался его собеседник, глупо хлопая глазами. Бросив косой взгляд на принца, мужчина недоверчиво нахмурился. — Это точно не опасно? — Не уверен, — посмеялся тот нервно. — Задержусь здесь ненадолго, а там — будь что будет. Я отправлю тебе письмо, не затягивай с ответом. Что с информаторами? — Остаются в городе. — Отлично, — одержимый пожал ему руку на прощанье, весело улыбаясь. — Если так лягут карты, я вернусь не один. Готовьте место. — Ты плохой игрок, Андерс. Будь осторожен. Ободряюще похлопав целителя по плечу и с концами распрощавшись с ним, его компаньон вновь вернулся на корабль. Проводив его взглядом, ферелденец непринужденно шагнул навстречу Себастьяну, убирая магический посох себе за спину. — Так на чём мы там остановились? Ах да… — сняв недовольное выражение со своего лица, усмехнулся принц, вновь протягивая магу руку. Неожиданно Андерсу стало до тошноты противно на неё смотреть. — Прям договор с самим демоном, как-никак? — с издёвкой начал он, внимательно наблюдая за выражением лица лучника, что мгновенно скривилось, под тяжестью его слов приняв язвительные черты. — Но мне ведь не привыкать? Андерс размашисто, даже бойко, схватил Ваэля за руку, скрепив их договор крепким рукопожатием. Сила его оказалась столь велика, что скрипнул металл латной перчатки, согнувшись, как алюминий. Маг не сразу сообразил, что произошло, а когда сообразил — было уже поздно. В тайне пожирающая его ненависть вырвалась наружу чёрными языками огня, обдав жаром с ног до головы стоящего рядом с ним человека. Его едва ли напряженная длань треснула, разошлась человеческая плоть, и из её недр полился яркий до белизны свет. Себастьян даже испугаться толком не успел, как вокруг мага забилось синее пламя высвобожденной враз магии, и сама Тень вышла в смертный мир через тело одержимого. Вспыхнули лазурью глаза, налившись гневом, и маг окончательно потерял контроль над своим телом. Латная перчатка выстрелила каплями раскаленного металла — салютом брызнул её верхний слой, горячей субстанцией стекая вниз, падая в дождевую лужу и источая собой пар. Ваэль испуганно подался назад, стремясь высвободиться из хватки одержимого, но демон не позволил ему этого сделать. Маг резко дёрнул марчанина на себя и боднул его лбом, так, что из голубых глаз принца посыпались искры. Его лучники среагировали моментально, направив стрелы на одержимого. Только выстрелить никто не решился: слишком велик был шанс задеть Себастьяна. Кроме того: он всё ещё не отдал свой приказ. Уткнувшись в королевское чело, одержимый уродливо скривил рот в злобном оскале. Лицо человека обдало ледяное дыхание Тени: — Посмотрим, чего стоят слова церковника. Я всё ещё жажду узреть твою «настоящую справедливость»! Неожиданно отпустив его руку, ферелденец спокойно прошёл человеку за спину, лишь слегка толкнув принца плечом. Мужчина тут же отшатнулся в сторону, судорожно срывая с себя расплавленную перчатку. Ещё долго Ваэль осматривал свою ладонь, сомневаясь в её целостности. Бросив испуганный взгляд магу в спину, лучник не успокоился даже тогда, когда потух магический свет, перестав рвать на части смертное тело одержимого. Слова Справедливости засели в его голове долгим эхом. Себастьян даже не сразу разобрал бормотание собравшихся вокруг него солдат. Ему потребовалось какое-то время, что бы сложить чьё-то ворчание в членораздельную речь. — Ваше Высочество? Ваше Высочество! Вы не ранены? Одарив взволнованного лучника пустым взглядом, Себастьян активно заморгал, встрепенувшись. — Я… я в порядке, — мотая головой, отстраненно проговорил принц. — Вернитесь на свои места и сопроводите нас до убежища. — Не хочу перечить Вашему Величеству, — растолкал солдат один из представителей аристократии, протиснувшись к Ваэлю, — но разве можно рисковать и вести… ЭТО в наше тайное пристанище?! Достаточно опрометчивое решение, хочу сказать! Вы ещё слишком юны и не имеете никакого представления о… — Повторите эти слова ещё раз и лишитесь не только своей чести, — процедил марчанин сквозь стиснутые зубы. — Вы и понятия не имеете о богатстве моего жизненного опыта, Бельмонт Как—Вас—Там. И уж точно не имеете ни единого представления о том, что я пережил в Киркволле. Этот человек — друг Защитника, один из сильнейших его союзников. Какие ещё вам нужны аргументы, чтобы заткнуть свой рот и приступить к выполнению прямых приказов?! Повисла тишина. И только стихающие раскаты грома разбавили ту немоту. — Есть ещё вопросы? Нет?! Тогда выполняйте приказ!***
Дабы вызывать меньше подозрений, было принято решение добираться до убежища врассыпную. Умытые дождём ночные улицы Старкхэвена по оживленности были сравнимы лишь с заброшенными гномьими тейгами на Глубинных Тропах, но Себастьян лишний раз рисковать своей жизнью желания не имел. Каждой из малых групп был выбран свой маршрут: одни ночным караулом прогуливались по главным площадям столицы, а другие шли темными закоулками, блуждая извилистыми путями белокаменных чащоб. Не всё в Старкхэвене было сделано из мрамора и драгоценностей. Бедные районы, подобные этому, возводились из белого гранита, да «гранитными улочками» в народе так и прослыли. Ныне Ваэль хорошо ориентировался в лабиринте их дорог. Не сказать, что Его Высочеству прельщала идея поближе познакомиться с представителями низших слоев общества, но иного пути у него, пока, попросту не было. Старкхэвенский принц косо посмотрел в сторону отступника, внимательно за ним наблюдая. Андерс вёл себя… как обычно. Казалось, его нисколько не смущает нервозность идущих рядом солдат, стремящихся держаться от одержимого на расстоянии. Себастьян всё никак не мог взять в толк, как тому удалось прожить в Клоаке Киркволла целых шесть лет, не разложившись морально и физически. Каждый раз, проходя мимо неимущих, Ваэль испытывал отвращение. Забавно, ведь в Церкви за ним такого не водилось. Ныне в нищих бывшего послушника раздражало абсолютно всё: их пассивное отношение к жизни, безразличие к окружающему миру и к самому себе, отсутствие здравого эгоизма, понятия о человеческом достоинстве… «И откуда же им взяться, когда всё то, человеческое, годами искоренялось в них аристократией и религией» — сделал умозаключение лучник и нахмурился. От осознания того, что он, будущий король Старкхэвена, был очередной шестерней в их хорошо отлаженном механизме, Себастьяну сделалось тошно. Он был пешкой, инструментом в руках преподобной матери — не просто незрячим рабом непреложной истины, исконно верной при любых обстоятельствах, а проповедником, несущим веру в массы. Принятая Себастьяном вера была подброшенным птенцом кукушки — слепая преданность Создателю и мальчишеская несостоятельность, рождающая в нём зависимость в пастыре, взращивалась в лучнике целенаправленно. Ваэль стал глиной в руках церковников, безвольной марионеткой, вроде тех же храмовников, посаженных на короткую цепь своей зависимости к лириуму. А ведь тогда Себастьян и не задумывался об этом, что, собственно, от него и требовалось. Зачем думать и утруждать себя размышлениями, когда в Песни есть ответы на все интересующие тебя вопросы? Благодаря стараниям Церкви, люди Вольной Марки остаются заложниками выдуманных кем-то традиций. Принц улыбнулся, как только логическая цепочка мыслей вылилась в грандиозный, но, по-сути своей, очевидный итог. Именно этот народ и приведёт его к трону. Руками, а то и собственными телами возведет для Ваэля лестницу, по которой он взойдет к столь желанной им короне. Стоит лишь сыграть знакомую роль. А если нищета распознает фальшь, то принц пошлёт к ним Андерса, он всегда искренен. Надо лишь держать одержимого подальше от правды, показывая ему только то, во что тот должен верить. — Мы на месте, — поставил мага в известность лучник, останавливаясь у деревянного затвора. Конечной точкой оказалось заброшенное, полуразрушенное здание, явно не жилой конструкции. — О нас позаботились и расчистили вход… Как мило. Лучники подняли массивные створы, и Себастьян спокойно шагнул под пол. Как только они с отступником скроются в глубине подземных дорог, его люди тут же скроют вход за каменными плитами. Изнутри никто их не встретил: весь караул заранее был оповещен о скором возвращении Ваэля. — Сооружение над нами раньше было складом, но после того как на его территории случился пожар, здание пришло в негодность, — спускаясь по лестнице, рассказывал принц. — Сейчас мы в подвальном помещении. Наша территория им и ограничивалась, пока мы не нашли под Старкхэвеном подземные ходы и не соединили их вместе. Нам, конечно, пришлось расширить стены, провести пару запасных выходов, очистить помещения, запереть изнутри подвалы… — Остановись. Ты хочешь сказать, что под Старкхэвеном существует целая сеть подземных дорог? — Есть такое предположение. Однако я понятия не имею, насколько данная сеть масштабна. Мы отправили несколько отрядов на разведку, но они не вернулись. Было принято решение обвалить потолок и закрыть… потенциально опасные туннели. — Кто их провёл? — Понятия не имею. Самые древние ходы, которые нам доводилось видеть, датируются Божественным Веком. — Когда Зазикель призвал на поверхность свою армию… — задумчиво изрек одержимый, сдвинув брови к переносице. — Вы не выходили на Глубинные Тропы? — К счастью, нет. После событий Второго Мора порождения тьмы больше Старкхэвен не беспокоили. Думаю, о них позаботились Серые Стражи в своё время, — Ваэль сделал короткую паузу, вспоминая, о чём ещё он хотел рассказать отступнику. — Так вот: есть и другие туннели. Но их провели совсем недавно. Андерс ему не ответил. Само убежище выглядело довольно просто, и состояло оно преимущественно из трёх частей: главного и тренировочного зала, да кладового помещения. Ваэль провёл Андерса мимо центральной комнаты, уводя его за собой в очередной туннель. Закончился он монолитной стеной из серого камня. Марчанин повернул в сторону железный крючок, на котором висела жировая лампа, и часть монолитной плиты медленно поднялась вверх. Один шаг и они оба оказались внутри огромного двухэтажного поместья, выйдя в зал через раскрывший свою пасть камин. Ночные караульщики приветствовали принца глубоким поклоном; тот, в свою очередь, ответил им сдержанным кивком головы и просьбой принести что-нибудь съестное ему и его гостю. А после — сбросил с себя промокший плащ, зацепив его за крючок высокой вешалки. Андерс последовал его примеру, попутно убирая с глаз налипшие пряди светлых волос. — И это тоже сделали вы? — посмеялся отступник, восхищенно озираясь по сторонам. С неподдельным любопытством изучая раскинувшуюся перед его взглядом комнату, маг чуть не налетел спиной на низенький столик, не разглядев его в царящем полумраке. — Это не моё имение, — ответил ему Себастьян, уверенно продвигаясь к мраморной лестнице, — а владения сэра Верли. Только не удивляйся нагроможденности этого интерьера: Родольф — орлесианец. Перила виноградной лозой оплетали край закручивающейся лестницы, блестя белой позолотой. Капители резных колонн, оформленные в ионическом стиле, роняли вниз свисающие валюты, внешне напоминающее большие раковины южных улиток. Нередко стволы их украшали вырезанные в них статуи львов или же нагие тела женщин, обрезанные по пояс. Несмотря на общность кучерявых линий и пышность вьющихся завитков, холл выглядел органично, благодаря мягким, пастельным тонам, сейчас, пасмурной ночью, умывшихся серым цветом. — Почему мы не могли зайти сюда сразу через двери? — поинтересовался у лучника маг, прищурившись. — Соседи бдят. Не хотелось бы подставлять Верли перед своим кузеном. Андерс посерьёзнел: — Я бы сказал, что тебя одолевает паранойя. И Себастьян насмешливо хмыкнул, закончив на этом их диалог. Наконец, двери его личных покоев отворились. Принц тут же сбросил с себя панцирь легкого доспеха, оставшись в шелковой рубахе и штанах, вздохнув с облегчением. А после — зажег в комнате свечи и лампы. — Советую поступить тебе так же и не задерживаться на пороге, — предложил он целителю, беглым взглядом оценив состояние его мантии. Перьевая накидка мага уже начала облазить. — Создатель! Избавься от этих лохмотьев, Андерс. Я попрошу слуг подготовить тебе новую одежду… — Упаси меня от своего великодушия, — сдержанно отозвался тот в ответ, но советом принца пренебрегать не стал. Минута, и чёрные одежды мага упали к порогу мокрой половой тряпкой. Тем временем, Ваэль достал уже открытую им бутылку вина и пару стеклянных кубков. Кивком головы пригласив своего гостя присесть, марчанин прошёл к заваленному макулатурой письменному столу и локтем отодвинул бумаги в сторону, освободив место под посуду. — Бюрократия не даёт мне продыху. Я ещё не восстановил свой титул, а бумаг с каждым новым днём становится всё больше и больше. Зрительно оценив бардак на его столе, ферелденец беззлобно усмехнулся: — Сядешь на трон — с тоской эту стопку вспоминать будешь. Себастьян тихо хмыкнул и одним непринужденным движением обеих рук сбросил всю волокиту на пол. Одержимый аж дернулся от неожиданности. Лучник же, как не в чём не бывало, спокойно сел напротив него, расставив бокалы. Разлив вина, он вольно откинулся на спинку своего кресла, смакуя этот момент: — Наконец-то мы можем поговорить с тобой, как цивилизованные люди. Я бы перешёл сейчас сразу к делу, но, боюсь, ты всё из меня уже вытянул. — Для начала, хотелось бы принести свои извинения за испорченный доспех, — воспользовался выпавшей возможностью ферелденец, извинившись за расплавленную перчатку. На предоставленное ему бывшим послушником вино Андерс взглянул всего один раз, да и то с плохо скрываемым подозрением, чем очень обидел принца. Но виду тот не подал. Ваэль скривился, отмахнувшись от его извинений лёгким взмахом руки, мол: «Не важно». — Хорошо, что ты начал этот диалог. Как у тебя дела с контролем? — Как и всегда, — тяжело вздохнул его собеседник, не отводя взгляда. — Ммм… — марчанин задумчиво покрутил в руке бокал и выражение его лица приняло угрюмые черты. — Надеюсь, Справедливость не станет препятствием на нашем с тобой пути. Помнится… года два назад ты убил девочку. Одержимый грустно улыбнулся, вжимая шею в плечи. Тёплый взгляд его вмиг потускнел, сделавшись пустым: — Она назвала меня демоном. — Тебя? — насупился лучник, но сказанное магом взял на заметку. — Или Справедливость? — Мы одно. — Ты не обидишься, если я буду вас разделять? — Но у нас одни мысли, одни убеждения, одни и те же привычки. Ты в хорошем и в плохом настроении — это ты, так и я остаюсь собой даже когда… злюсь. Проблема в том, что на эмоциях люди творят необдуманные поступки и даже по другому мыслят, — Андерс слабо улыбнулся, поглядев на лучника с хитрым прищуром. — Ты, например, обещал Хоуку уничтожить Киркволл. Тот сдержанно посмеялся, согласившись. Но лишь с последним предложением отступника. — То, что я вижу, слишком сильно разнится с тем, во что ты просишь меня поверить. — Делай, как тебе удобно. Просто держи в уме, что говоря «Справедливость», ты говоришь «Андерс» и наоборот. Себастьян хотел поспорить, но на конфликт идти не решился, плавно сменив тему их диалога: — Ты упомянул Хоука. Как он? — Намного лучше. Маги Киркволла стали для него семьёй. — Он до сих пор ищет, в ком бы нуждаться? — Да, — хмуро подтвердил отступник его слова. — Но в сложившейся ситуации это даже неплохо. Раздался громкий стук в дверь, и Ваэль, недолго думая, приказал войти. Двое слуг сэра Верли на цыпочках прошли в его покои, опустив в центр письменного стола стальной поднос с хрустальной вазой на вытянутой ножке посередине. Плоскую тарелку, поставленную рядом, украшали тонко нарезанные ломтики сыра и кусочки колбас из свинины, говядины, конины. А вазу наполняли очищенные от кожуры цитрусовые, кисть винограда, разрезанные плоды кивано, шарики рамбутана и нарезанные дольками бананы с киви. Около тарелки, на подносе, лежали части разломанного надвое граната. Его красные бусины блеснули кровью в свете жировой лампы. — Принесите одежды для нашего гостя и подготовьте его комнату к заселению. Если это ещё возможно, то отмойте и зашейте его тряпьё, — поймав на себе недовольный взгляд Андерса, Себастьян не дал магу заговорить, пресекая на корню любое возражение. — Если тебя это утешит: я думаю не о тебе. Я думаю о себе. Ныне, ты — моё окружение, а я не позволю своему окружению позорить моё имя. Одержимый презрительно фыркнул, сдержав едкое замечание в адрес собеседника. Слуги низко поклонились принцу, закрыв дверь с другой стороны. — Ты не хочешь передо мной объясниться? — Андерс взял в руки кубок, но пить из него не стал: покрутил вино в бокале, равнодушным взглядом всматриваясь в его содержимое. — В плане: с чего вдруг возникли такие кардинальные перемены в твоём сознании? — Перемены? Нет, Андерс, я остался собой. Просто сбросил церковные одежды да уже порядком утомившую меня маску непорочного послушника. — Принц отпил из бокала. — Нам с тобой никогда не удавалось поговорить по-человечески — я правильно помню? Тогда ты не знаешь: меня сослали в Киркволл за недопустимое для королевского наследника поведение. Целитель поставил кубок на место, подняв на собеседника заинтересованный взгляд: — Например? — Я много кутил. До последней ниточки тратился на карты и вино, а утром, на радость отцу и матери, во дворец меня приводили снятые на государственные деньги шлюхи. — Ты, видно, надо мной смеёшься, — невольно заулыбался маг. — Честное слово, — марчанин откинулся на мягкую спинку кресла, закатив глаза от удовольствия. — Славное время… Тогда всё было понятно и просто. Посидев с минуту в приятной тишине, лучник выпрямился, положив локти на стол, став к Андерсу ближе: — Как бы мне ни хотелось этого признавать, но ты всё это время был прав. Церковь… входя в неё ты будто попадаешь в шабаш кучки малефикаров. Её Владычица оказалась демоном: нашла мою слабость в ревностной любви к родителям и воспользовалась ею, притупив мою бдительность и нашептав свои проповеди. Крайне глупые, если задуматься… — Церкви служат люди, самоцель деятельности которых заключается в порабощении чужих умов. Эльтина, как и любой другой священнослужитель — хороший манипулятор. Но это не означает, что она осознанно ставила перед собой задачу воспитать тебя рабом. Она любила тебя, Ваэль. И ты это знаешь. — Знаю, — утвердительно кивнул он, нервно улыбаясь. — Но её любовь оказалась губительна: я потерял в ней себя. Отступник заглянул в голубые глаза принца и посерьёзнел в лице: — Для человека, который говорит с убийцей своей, пусть и не родной, но матери, ты выглядишь слишком… спокойным. — Тогда моя любовь к этой женщине имела смысл. Сейчас — нет, — растянулся Ваэль в широкой ухмылке. — И тем более теперь ни малейшего смысла не имеет наш с тобой конфликт. Владычицу Церкви погубила её вера. Не ты. Андерс скептически нахмурился, и лучник уверенно ему кивнул, подтверждая правдивость всего им сказанного. — Сделаем вид, что я тебе поверил, — хмыкнул маг, внимательно наблюдая за выражением лица Себастьяна. — Допустим, тебя закрыли в Церкви за кутёж и расточительство. Наивно было бы полагать, что ты сразу смирился с решением своих родителей… — Разумеется на месте я не сидел: было предпринято несколько неудачных попыток побега, прежде чем меня заключили под стражу. Пришлось юлить. Долгое время я вёл себя смиренно, учил Песнь, участвовал в литургии. По всей видимости я слишком хорошо вошёл в эту роль. Владычица Церкви решила, что я принял свою судьбу и в надзоре рыцарей больше не нуждаюсь. Вечером того же дня приходит письмо от «друга в стенах храма», который готов помочь мне бежать и высылает свои инструкции. В назначенную дату мне удалось покинуть церковь через окно, не разбудив священнослужителей. Каково же было мое удивление, когда я встретил на своём пути Эльтину. Она и отправила мне это письмо. Владычица Церкви швырнула мне в руки мешок с деньгами, который дала ей королевская семья на погашение моих расходов, и отпустила на все четыре стороны. И это, почему-то, подействовало. Честно говоря, её забота меня тронула. Я остался с ней, — опустошив кубок, Ваэль вновь наполнил его до краёв. — Насколько я помню, ты сбегал из Круга, да? — Семь раз, — Андерс вольно откинулся на спинку стула и чуть оттолкнулся пятками от пола, балансируя на задних ножках. Старкхэвенский принц довольно заулыбался: — Что и требовалось доказать: мы похожи. Между нами одно только различие: в то время как я сдался, ты продолжал идти вперёд. Маг задумчиво уставился в потолок, скрестив руки на груди. Оборонительный жест. Себастьян вмиг смекнул, что мысль о сходстве целителя с ним по душе Андерсу не пришлась. Пользуясь повисшей паузой, лучник взял с блюда маленький кусочек сыра, закусив им алкоголь. — Ладно. Давай обсудим детали нашего с тобой договора, — и вновь из небытия вернулся тот хорошо знакомый Андерсу деловой тон. — Начинай. — Хотелось бы уточнить, что ты потребуешь у меня взамен на уже выдвинутые мной условия. Отступник сразу оживился: — Мне нужны гарантии, что при твоём правлении маги станут неотъемлемой частью свободного общества, получат работу, образование, возможность приобретать дома. Помимо всего прочего, придётся решить вопрос с рабством на территории королевства. — На данный момент, четких гарантий я дать тебе не могу. В моих силах лишь вверить тебе свою жизнь, отдав её, в случае, если я не захочу сдержать своего слова. Но Справедливость оборвёт её и без моего разрешения, так что не вижу в этом смысла, — Себастьян смочил алкоголем горло, продолжив. — В магах и магии я простофиля, так что в будущем это бремя ляжет на твои плечи. Расценивай это как передачу обязанностей. В данном вопросе ты разбираешься куда лучше меня, а значит сможешь материализовать свои мечты об идеальном обществе своими собственными силами, опираясь на мой опыт и знания в области политики и управления. Андерс удивлённо вскинул вверх светлые брови: — Ты скидываешь на меня эту ответственность, но не обязанности ли это придворного мага? Андрасте! Ваэль, я — одержимый. Влить магов в людское общество будет в разы проще, чем заставить людей поверить одному только мне. — Но об этом мы им и не скажем, — ехидно улыбнулся марчанин, щерясь. — Ещё какой-то год назад тебя не особо беспокоила твоя одержимость, так что же изменилось сейчас? Ты — символ революции, лидер магического сообщества, и за тобой идут люди. Они прислушиваются к тебе, поддерживают тебя, и им не нужно знать, что порой тобой руководит дух. Правда вообще никому не нужна, она — пустой звук. Место быть есть только у личностной оценки и субъективного мнения. В данной ситуации достаточно уже того, что никто другой не в силах претворить в жизнь обсуждаемый нами план. — Я не согласен с тобой… — Это твоё личное мнение, — перебил его принц, улыбаясь, как и раньше. — Так что ответишь? — Ты пригласил меня сюда, зная, что делаешь предложение, от которого невозможно отказаться, — вдумчиво произнёс маг, хмурясь. — Но, если договор не состоится, что тогда? Я видел убежище, знаю, что законный наследник престола восстал из мёртвых, слышал имена твоих людей. Ты просто меня отпустишь? — Так ты согласен с моим предложением или нет? — Согласен. — Ну вот, — насмешливо подытожил Старкхэвенский принц, — а «если» нас интересовать уже не должно. Лучше расскажи мне, что тебе известно о пропавших магах и храмовниках. Целитель задумался: — Думаю, тебе известно, что лет пять назад в Старкхэвене сгорела Башня Круга. Тогда маги оказались выброшены на улицу во время народных волнений и гражданских войн. Горан времени на них не тратил: кому повезло — отправили в Казематы Киркволла, остальных же убивали без малейшего разбору. Я был удивлён, когда до меня дошли новости, что Старкхэвенским магам удалось организовать ополчение, но и оно быстро было разбито. Тогда к ним на помощь пришли магистры. — Тевинтерские? — удивился марчинин. — Не имею ни малейшего представления об их происхождении. Но судя по тому, что я слышал об их своенравии, свободомыслии и безжалостности — я бы так и решил, если бы не мои люди. Они утверждают, что эти «магистры» родом из Вольной Марки. Их назвали «Благодетели». Они помогали магам материально, учили их скрывать свой дар и жить среди обычных людей, защищали их. У них была какая-то странная философия о единстве Тени со смертным миром. К нам в лечебницу прибыл один из отряда этих… адептов. Во время битвы он использовал всё без остатка, в том числе кровь и плоть убитых им храмовников. А потом он призвал Желание. И знаешь, что странно, Ваэль? Они словно давно были знакомы. Он не был ни одержим, ни очарован ею. Он чётко понимал кто перед ним, и на что способен этот демон. Он не приказывал, он… разговаривал. Просил её, и она выполняла эту просьбу. — Он объяснился? — Нет, он погиб. — Я думал, что у вас в отряде не приветствуется магия крови. — Именно, но с мёртвого не спросишь. Полгода назад Благодетели исчезли, и маги лишились своей поддержки. Кроме того: у них начали пропадать люди. Сначала мужчины, затем женщины и даже дети. — Постой. А где изначально проживало такое огромное количество магов, оставаясь совершенно незамеченными? — Магистры обеспечили их… приютами. Но мои люди совершенно не помнят, что это за приюты и где они находятся. Ваэль недоверчиво нахмурился: — Такое разве возможно? — Магия крови. Я лишь не понимаю, зачем отпускать этих людей, чтобы возвращать их потом по одиночке. Если за пропажами стоят Магистры, естественно. Интересно то, что мне пришло от них письмо, — Андерс запустил руку себе под рубаху, достав из внутреннего кармана сложенный в несколько раз большой лист бумаги, разворачивая его. — Вот. Это приглашение и карта с обозначенным местом, где «меня всегда ждут». Но карта странная, сам погляди. Понятия не имею, что здесь изображено. Себастьян взял из рук целителя письмо и внимательно всмотрелся в лабиринты улиц, изображенных в нём. В левой части карты он заметил нарисованную корону да несколько перечеркнутых около неё дорог и сразу всё понял, умывшись ледяным потом. — Андерс… мы здесь, — ткнул пальцем лучник в каракулю. Его лицо исказил тихий ужас. — Это и есть подземные лабиринты Старкхэвена? — тихо прошептал Андерс, неуютно поежившись. Маг невольно зацепился взглядом за рисунок алого полумесяца, обведенного в круг яркой краской. — Теперь понятно, куда исчезли твои люди... — Нам не нужно осиное гнездо под боком. Уничтожим малефикаров, освободим людей, очистим туннели и обеспечим себе тактическое преимущество в грядущей войне. — Где магия крови, Ваэль, там демоны, — предостерегающе произнёс одержимый. — Будь к этому готов. Входная дверь тихонечко открылась и в комнату принца заглянул уже знакомый Андерсу слуга: — Ваши покои готовы, господин. Себастьян переглянулся с целителем и сдержанно ему кивнул: — Час поздний, и на тебе лица нет. Оставим этот разговор на завтра — утро вечера мудренее. Оставь карту здесь, с ней ничего не случится. Слуга тебя проводит. — Мои палачи обычно менее вежливы. Но ведь им не свойственны королевские манеры, так? — съехидничал маг, направившись к дверям. — Прежде чем убить кого-то из магов крови, я попрошу их стереть этот момент из твоей памяти, — беззлобно фыркнул лучник ему вслед. Как только двери за спиной отступника закрылись, Себастьян тут же дал себе волю. Вмиг с его лица исчезли все радостные и насмешливые эмоции, уступив место недовольству и раздражению. Ваэль нервно опустошил бутылку, и запил её вином из нетронутого кубка мага. Пустой сосуд он пнул под кровать, и из-под неё случайно выкатилось ещё несколько винных бутылок.***
Десять дней назад. 9:38. Округ Старкхэвена. 10 число Первопада. — Командор! Они требуют вашего присутствия. — Что? Неслыханная дерзость! Что там ещё произошло? — Маги сложили оружие, сэр, они сдаются. Их предводитель желает переговорить с вами при свидетелях с обеих сторон. Рыцарь-командор нахмурился, одарив лейтенанта храмовников злобным взглядом, но тот совершенно спокойно выдержал на себе его недовольство. — Какого демона им вообще есть дело до того, что хотят от них маги?! Взять их, да привести самого дерзкого из них ко мне! — Выполнить их просьбу было решением капитана, сэр, не нашим. Так что, Вы аннулируете его приказ? — Уф... Ладно, лейтенант, Вы можете идти. Если маги хотят моего присутствия, что ж, они его получат… — сэр Алан Хэмилтон встал из-за письменного стола и взял в руки меч, опустив его в ножны. Затянув потуже ремни на своей броне, проверив сильверитовые латы, храмовник вышел из шатра, ворча на ходу. — Пора показать своим щенкам, как делается настоящая работа… Осенью в лесах было дико противно. Земля под ногами разбухла и потекла словно не застывшая глина. Передвигаться по зыбкой хляби в тяжелых поножах было сложно. Маги выбрали хорошую дорогу для отступления: им ничего не стоило перемещаться по болотистым тропам, загоняя храмовников в ловушку. Благо рыцарям андрастианской Церкви удалось отрезать волшебников от вод, взяв их отряд в кольцо. Поражение магов было лишь вопросом времени. Алан вышел на лесную поляну и окинул хмурым взглядом своих солдат. Чистые, целые, здоровые. Значит битва так и не состоялась: маги сдались без боя. Рыцарь-командор посмотрел на волшебников и взбесился, не заметив на их лицах выражения рабского смирения. Напротив — они смотрели на храмовников так, будто бы это они были выше них, будто это рыцари церкви сейчас сдавались им в плен. — Сэр Хэмилтон, позвольте мне… — Я знаю зачем я здесь, капитан Оуэн, — перебил он младшего по званию, развернувшись к нему лицом, держась к магам боком. — Потрудитесь теперь объясниться передо мной за своё решение, капитан. Мужчина даже не нахмурился, спокойно начиная: — Сэр, мы все цивилизованные люди. Вы помните к чему привело бессмысленное кровопролитие в Ферелденском Круге в тридцать третьем году? — Я не собираюсь разговаривать с этим отребьем! Не собираюсь его касаться и его содержать! У короля и Церкви нет на них времени, так какого черта оно должно быть у нас с вами?! Казните их, немедленно! — Сэр, но они могут обладать полезной информацией или умениями... — Для этой роли подойдет пара целителей. Остальные нам без толку. — Сколько самолюбия... — сладко, как бы пробуя собственные слова на вкус, произнёс вслух один из магов, стоящий к храмовникам ближе всех своих собратьев. Командор признал в нём их лидера. Алан выхватил из ножен меч, и кончик лезвия коснулся тонкой шеи волшебника. — Повтори эти слова ещё раз, бестия, но только громко. Ну?! — Сэр, прекратите, — отвел его меч в сторону своим капитан, стараясь унять пыл командующего. — Разве вы не видите? Конфликт исчерпан. Они сдались. Мы отправим их в Белый Шпиль, и они станут проблемой орлесианцев, не нашей. — Вы только что лишились звания капитана за неподчинение руководству, сэр Оуэн. Уведите его! Капитан попытался возразить, но сказать он ничего не успел — его скрутили. Два храмовника заломали рыцарю руки, толкнув его в сторону палаток. — Продолжай, — направил рыцарь-командор клинок в сторону волшебника. И маг криво улыбнулся: — На столе, у кровати и в шкафу у тебя висит зеркало, а на стенах развешаны портреты, один из которых ты привёз с собой даже сюда. И висят они не за спиной, а перед твоим лицом. Храмовник не сдержался, и сильверит пронзил человеческое тело насквозь, войдя в мягкий живот. Командор отдал приказ на убийство магов, а сам нагнулся к лицу насаженного на его меч волшебника, довольно скалясь: — Ну'с. Что-нибудь ещё? — Да, — хрипло засмеялся тот, и его кровь, стекающая по мечу, вдруг ожила, накрывая храмовника с головой. — Твоё тело...