Лёд и сталь 2. Тысяча дорог

Глава 4 Душевая была тесная, полутёмная, с потемневшими от сырости стенами и чёрными углами. Пахло в ней соответствующе. Нейтана затрясло от острого приступа брезгливости, когда он открыл хлипкую условно белую дверь со вздувшейся от влаги краской и увидел покрытую плесенью плитку и чёрные трубы с пятнами ржавчины. Но выбирать не приходилось. Несомненно, на заработанные Крэшем деньги они наверняка могли найти себе местечко получше, но других вариантов просто не было в захудалом районе. Гостиницей Пыльного служили четыре тесных комнатушки при весьма процветающем борделе, которые во время наплыва клиентов использовались как его неотделимая часть. За 25 займов, выложенных Крэшем, им досталась слабоосвещённая тесноватая комната, задрапированная сплошь алой тканью, которая скрывала потресканые стены, с широкой кроватью и глубоким креслом у узкого окна. Она насквозь пропахла сладкими духами и ароматическими смесями, но зато была относительно чистой. А вот душевая… Нейтан мылся долго. Возил по коже увесистым бруском дешёвого мыла, смывая последствия путешествия и сегодняшние тревоги. Он знал, чем закончится этот день и понимал, что ждёт этого. Он снова готовил себя, но на этот раз с каким-то странным удовольствием, против воли вспоминая то сидение в камере, то сегодняшний бой. Увиденное в баре добавило новый весомый штрих к портрету Крэша и вызывало желание ещё раз оказаться с ним в постели. Тупоголовый громила, попав в родную стихию, превратился в быстрого, ловкого и даже сообразительного завсегдатая арены. Лёгкого в движении и по-настоящему опасного. Вспомнив их второй и последний раз, ещё в «Омеге», он шумно вздохнул, ощутив самое настоящее возбуждение. Крэш был груб, трахал его так, что дыхание вышибало из груди, но бой пробудил желание снова почувствовать на себе тяжёлые руки, способные гнуть металлические пруты. Ополоснувшись в последний раз, Нейтан вытерся серым, пахнущим хлоркой полотенцем, и одевшись, направился обратно в комнату. День у борделя был, видимо, не самый денежный, потому что ожидаемых стонов и криков не слышалось. Пыль и сладкий удушливый аромат мигом осели на губах, стоило порог переступить. Слабая жёлтая лампа подмигивала ему из-под пыльного абажура, создавая причудливые тени. Она была не ярче той, под которой они ночевали после побега. Крэш лежал на кровати полностью обнажённый, закинув руки за голову, и рассеянно разглядывал потолок, слабо замечая, что происходит вокруг. Непривычная молчаливость и задумчивость вызвала у Нейтана слабую тревогу. Не сильно ли по голове прилетело бойцу? Сейчас все повреждения проявились, и загорелый торс Крэша покрывали напухающие синяки. У любого другого от тех мощных ударов кости превратились бы в крошево, а Крэш выглядел вполне целым. – Тебя бы осмотреть, - нарушил пыльную сладкую тишину Нейтан, бросая на кресло поверх одежды Крэша свою куртку, а за ней и футболку. – Чего? Меня? – боец повернул к нему лицо, и от этой странной задумчивости не осталось ни следа. Губы уже кривились в привычной усмешке. Словно и не было ничего. – Да фигня! И похуже бывало! Кости целы. – Точно? А если трещина? – эмпат немного успокоился, но не полностью. Крэш был ему нужен. Целый и здоровый. – Да нет никакой трещины! – тот с хрустом потянулся, доказывая, что здоров, хотя наверняка это движение вызвало у него боль. – Мне ничё не будет, хоть сверху прыгай… – Хорошо, что ты не подал им такую идею. Нейтан стряхнул мокрые кроссовки на вытертый ковёр и с ногами забрался на мягкую перину рядом с ним. Руки сами потянулись к пестрящей синяками коже, безжалостно ощупывая дуги рёбер. Он не знал, откуда пришло это знание, но инстинктивно понимал – всё делает правильно. Холодные тонкие пальцы заставили бойца напрячься, но Нейтан проигнорировал это. Он полностью погрузился в свои ощущения, исследуя кости под мышечным корсетом. Придвинулся ближе, перешёл на разбитую скулу, опухающую щеку и по ней вверх, к заплывающему уголку глаза. – Жилетку свою бы хоть приложил. Холодное нужно. – Да нормально всё... - Крэш попытался увернуться от цепких пальцев, но те мигом сжались настойчиво у него на подбородке. Он-то, несомненно, мог вырваться, но видимо передумал и позволил осматривать себя дальше. Эмпат коснулся лилового синяка, приподнял веко повреждённого глаза, потом тщательно ощупал челюсть и вынужден был признать правоту Крэша. Верзила и тут проявил удивительную выносливость. Словно у него под кожей были стальные листы. После того, как его долго били и швыряли по всем углам помоста – десяток синяков и ссадин. – И правда прыгать можно, - констатировал нелегал, убирая руки от его лица и внимательно оглядывая спутника ещё раз. Взгляд зацепился за деформированную переносицу и он усмехнулся уголком тонких губ. - Как ты вообще нос ломал? Отбойным молотком дубасили по лицу? – Почти. Об металлическую трубу заграждения. Это давно было. Там даже не бой был, а так… – Разборки? – Типа того. – Ладно, ладно. Я не хочу знать, какая участь постигла твоего противника… Настроения слушать очередные байки у Нейтана не было. Он подобрал под себя босые ноги, считая свою работу законченной. Мелькнула мысль, что Крэш всё же немного притихший, по сравнению с тем, каким был до боя, но оформиться толком не успела. Тяжёлая ладонь легла на ягодицы эмпата и грубо смяла их. – Не хочешь – не надо, - боец нисколько не обиделся. Погладил Нейтана через тонкую джинсовую ткань и подтянул ближе к себе. Карие глаза Крэша сейчас уже знакомо блестели. - Ну что? Ерепениться не будешь? Душ есть, подкрепиться блоками успели… – А не буду! Прозвучало почти с вызовом. Одарив его очередным холодным взглядом, полным старательно скрываемого желания, Нейтан просто опустил руки на широкие плечи, позволяя Крэшу действовать на своё усмотрение. Он чуть не сказал «Ну наконец-то надумал!», но вовремя прикусил язык. Такая покорность судьбе возбудила бойца моментально. Пальцы торопливо расстегнули ремень светлых джинсов и нетерпеливо дёрнули ткань вниз, обнажая бледные костлявые бёдра. Кровать скрипнула. Шумно распрямились старые пружины, когда Крэш опрокинул Нейтана на спину, окончательно вытряхивая его из джинсов и навис, жадно разглядывая. Шершавая горячая ладонь с какой-то дикарской нежностью наждаком скользнула по прохладной коже от рёбер до колена, обхватила острую чашечку и отвела в сторону. – Долго будешь пялиться? – нервно отозвался Нейтан, разглядывая искажённое тенями лицо и сам не зная, что заставило его нервничать. Взгляд или странное поведение? А может, собственное зарождающееся возбуждение от самой ситуации, которое Крэш не мог не заметить. Крэш раздражённо фыркнул. Грубые пальцы обожгли кольцо ануса, ощупывая влажные после душа мышцы и в следующий миг Нейтан уже выгибался дугой, не в силах сдержать вскрик. Боец вонзился в него сразу на половину, махнув рукой на простейшую подготовку. Тяжело подался назад и вошёл снова, уже до упора, крепко удерживая Нейтана на постели. Перед глазами эмпата заплясали разноцветные пятна. Внутри всё горело, от боли ресницы увлажнились, но именно эта боль, создаваемая безжалостно таранящим его членом, заставляла толкаться в ответ за новой порцией. Темп ускорился. Крэш в своей излюбленной манере дёрнул Нейтана на себя, насаживая так глубоко, как только то было возможно, и с ещё большей яростью начал двигаться в нем, уже почти рыча. Даже после душа он пах кровью и пыльной ареной. Его запах перебивал даже затхлую сладость комнаты, мешаясь с ароматом того дешёвого простого мыла, которым драил себя нелегал. Извиваясь и постанывая под тяжелым сильным телом, которое с такой лёгкостью подчинило его себе вновь, Нейтан, собрав крохи рассудка, на особенно болезненном и обжигающем толчке дёрнулся вперёд и обхватил руками мокрую от пота шею Крэша. Царапнул ногтями схватившуюся тонкой корочкой ранку на стальном бугре левого бицепса, размазывая по загорелой коже горячую кровь, и на новом рывке намертво сомкнул щиколотки на пояснице Крэша. Они сплелись в один плавящийся мокрый от пота клубок напряжённых мышц и хриплых стонов, до хруста костей и вскриков боли, задохнувшись сладковатым, пропитанным сексом воздухом, на кровати, наверняка видавшей и не такое. Нейтан не выдержал первый. Коротко кончил, сокращая мышцы и пачкая их животы спермой, и застонал, ощутив, как Крэш с рычанием изливается в него. Не расцепляясь, они завалились на бок, мелко дрожащие и задыхающиеся. Только несколько минут спустя боец с крайней неохотой выпустил его из тисков –объятий и отстранился, вытягиваясь на смятой постели. После безумия и наслаждения пришла боль, едва замеченная в процессе. Нейтан, морщась, свел колени и скрипя зубами, перекатился, оказавшись лицом к лицу с Крэшем. – Ты не мог бы аккуратней, а? – раздражённо спросил он. - Ты меня так на части порвёшь. – Не порву, - нагловато ухмыльнулся боец, укладывая голову на изгиб локтя. Он протянул руку и похлопал Нейтана по бедру. - У тебя слишком умелая задница для этого. Не бойся. – Я не боюсь, - теперь уже в голосе эмпата звенел лёд. Ледышки-глаза впились в Крэша уже с откровенной угрозой. Он не шутил. Попытка уладить всё по-хорошему не оправдала себя. – Я говорю тебе быть аккуратней. – Говори. Типа я тебя послушаю, - Крэш поёрзал, устраивая побитые рёбра и лениво продолжил, всё так же насмешливо глядя на Нейтна. - Как хочу, так и трахаю. Твоё дело – задницу подставлять. – Ах вот значит как… Последние слова вывели Нейтана из равновесия. Его прямо затрясло от сдерживаемого гнева. Высокомерие по отношению к себе он люто ненавидел в любом проявлении, толком не понимая почему. А уж от тупоголового громилы и подавно. Сейчас хотелось не то, что умертвить наглеца – голыми руками его удавить. Стиснув худые острые кулаки, совершенно бесполезные против бойца, Нейтан с шумом выдохнул сквозь зубы и напряжённо продолжил: – Хорошо. Что ж… у всех свои недостатки. Если ты в этом плане такой же разнообразный, как уличный кобель, то это не твоя вина… - он заметил, как опасно сощурился Крэш и не давая ему обдумать услышанное, быстро предложил. – Тогда предлагаю меняться! Так будет честно. – Меняться? – Именно. Позициями. Я имею в виду… – Я понял, что ты имеешь в виду… - протянул Крэш, приподнимаясь на локте и отвешивая Нейтану чувствительный подзатыльник, от которого тот чуть не завалился носом в простыню. - Мы на эту тему уже говорили. Или подставляй задницу, или катись. – Руки не распускай! – Ещё и не начал… Эмпат снова стиснул кулаки, пытаясь успокоиться. Ситуация была почти критическая. Захваченный врасплох, он не успел подпитаться в процессе, а сейчас боец был слишком спокойным для этого. Выводить его из себя тоже было чревато. Выжатый «Омегой», Нейтан до сих пор не восстановился. Параллельно он мысленно нарисовал большой и жирный крест на своей робкой попытке проявить альтруизм и не пить Крэша, пока тот не восстановится. Тут нужен был совсем другой подход. – Ладно, - Нейтан снова улёгся, расслабляясь и демонстрируя, что он не намерен заострять конфликт. - Хорошо. Ты сверху… Не пойму, чего ты так трясёшься за свою задницу, но твоё право. – Вот-вот, - Крэш расслабился вместе с ним и даже немного подобрел. - Спать будешь? – Ну… не собирался… Он подкатился к бойцу ближе, не обращая внимания на боль во всём теле после яростного и дикого секса. Ничто не подстрекает лучше запрета. Вот такая мелочь невольно стала для Нейтана вызовом. Перехитрить, доказать свою правоту, и может, даже подчинить… Тонкие сухие губы коснулись горячей кожи на груди, выбирая свободное от синяков местечко. Потом спустились ниже, выцеловывая твёрдые кубики пресса и очерчивая их языком. Крэш тихо выдохнул и одобрительно потрепал русые волосы Нейтана, разгадав его намеренья. Эмпату потребовалось много терпения, чтобы не отреагировать на этот снисходительный жест. Брезгливый по натуре, он как-то с легкостью слизывал капельки пота с горячей кожи вперемешку с капельками собственного семени. В чём здесь было дело? В магнетизме Крэша или в самом Нейтане? В последнее время ему было совершенно не до самокопаний и не до обдумываний, откуда то или иное знание. Он подумает об этом потом. Нейтан поцеловал низ живота у самых чёрных жёстких волосков, впитывая тяжелый мускусный запах, и погладил сильные бёдра вновь холодными ладонями. Наливающийся член Крэша упирался ему в подбородок и Нейтан, дразнясь, потёрся о него щекой, задев несколько раз русыми прядями. Боец вздрогнул, пальцы попытались ухватить голову нелегала за волосы и притянуть сильнее, но тот увернулся. – Лежи… - шепнул он. Эта забава уже возбуждала его не меньше, чем Крэша. Удерживая бойца лежащим на боку, он отстранился и кончиком языка коснулся чувствительной головки, рисуя на ней узоры. Едва различимый стон и толчок навстречу подсказали, что он на правильном пути. Нейтан приоткрыл рот, вбирая влажную головку полностью, и заскользил языком по складочке кожи, уже ощущая, как пряная энергия наполняет Крэша. Эмпат потянулся к ней, припал к бурному потоку обжигающей острой и насыщающей силы, уже забыв, зачем всё это начал. Язык заскользил яростней, с жадностью вылизывая коронку головки, и Нейтан сжал кольцо губ, с силой посасывая плоть. Короткий хриплый стон заставил его опомниться и отстраниться. Крэш лежал, прикрыв глаза, и недовольно заворчал, когда горячие губы исчезли. Нейтан коснулся налившейся головки подушечкой большого пальца, дразня его снова, едва ощутимо царапнул, заставляя зашипеть, и снова вобрал в рот возбуждённый член. Губы сомкнулись тугим колечком, вбирая всё больше горячей плоти, и он задвигал головой, решив окончательно лишить Крэша способности соображать. Пальцы тем временем оглаживали напряжённые бедра, разминая стальные мышцы. Не прекращая основной ласки, Нейт помассировал чётко вырисованные тазовые косточки и соскользнул ладонью на поджарые крепкие ягодицы, рискуя получить кулаком по темечку. К счастью для Нейтана, сейчас для Крэша существовал только горячий умелый рот. Боец прижался к холодной ладони, толкаясь бёдрами к эмпату и закусил губу, сдерживая стоны. С двойным усилием лаская губами взбухшие под тонкой чувствительной кожей венки, Нейтан кончиками пальцев погладил кожу самой ложбинки, обхватил ягодицу ладонью и тут же погладил колечко ануса. Крэш тихо застонал, прижимаясь к руке и, смелея, Нейтан надавил на мышцы подушечкой пальца, настойчиво лаская их по кругу быстрыми движениями. Тело бойца не было согласно с запретами хозяина, и как бы Крэш не протестовал, а оно лучше знало, что ему нравится. Вобрав разбухший член на всю возможную для него глубину, Нейтан крепче охватил его губами, одновременно вводя палец на полногтя в полураскрытое от возбуждения кольцо. Сперма ударила в нёбо, и он чуть не захлебнулся от неожиданности. Поспешно отстранился, выдёргивая палец из плена сжавшихся мышц, и содрогнулся сам от неожиданно накрывшей разрядки. Ощущение бесконечного энергетического потока ослабло, и Нейтан вернулся из мира ощущений в сладко-пыльную реальность с красными стенами. Болезненный рывок за плечо куда-то вверх – и он лежит лицом к лицу с тяжелодышащим, разгорячённым Крэшем, чувствуя во рту вкус его семени. – Тебе понравилось! – воскликнул он хрипло, предупреждая возможный удар в челюсть. - И попробуй сказать, что нет… Боец проглотил уже заготовленные слова, связать которые ему сейчас было явно не просто, и ладонью стёр с лица Нейтана белые капельки. – Потом поговорим… - выдохнул он, прижимая его к себе. - Я тебе это ещё припомню. Искусственное солнце за окном уже совсем потухло и постепенно меняло дневной режим освещения на бледный лунный. Лампа мигала, но идти и выключать её сил не было совсем. – Завтра, - пообещал Нейтан, понимая, что настолько устал, что не в состоянии даже радоваться своей маленькой победе и просто ткнулся носом в сильное плечо. - Завтра и припомнишь.