Cold

Дождливые дни уже стали традицией для осени в этом городе. Для большого, даже огромного и красивого города Пусан. Аварии и другие происшествия были нормой для такого города по величине. Везде происходят свои катастрофы и прочее, так что много внимания обращать на это не стали. Только службы по защите свидетелей и детей смотрели за такими событиями довольно часто. Частые пропажи, кражи и тому подобное. Капли скатывались по стеклу, а Чон лишь смотрел куда-то в серое небо, завешенное тучами. Он хотел бы сейчас спокойно сидеть дома у камина и слушать мамины рассказы, которые они с отцом так любили объяснять. Но этого больше не произойдет. Мальчик больше не услышит их громкого и заливистого смеха, больше не почувствует мягкие губы на своих щеках. Он больше не увидит своих родителей. — Чонгук… Ты слушаешь? — Сону помахала перед лицом мальчика и улыбнулась. — Простите… — Можешь сказать, у твоих родителей документы были с собой или они их оставляли дома? — Мама всегда брала документы с собой, в сумочке. В глазах резко появился страх, немой страх. Гук вспомнил картину с того события, ту спину матери. Он закрыл глаза и положил руки на голову, тяжело выдыхая и считая до пяти. — Чон? За окном проезжал какой-то грузовик, который громко издал сигнальный звук, от чего парень подпрыгнул на месте и резко упал на пол, сжимаясь в комок. Следователь рассматривала его и понимала, что в городе жить ему будет тяжело, поэтому Чон должен будет переехать куда-то в тихое место. Мисс Сону начала рассматривать документы, что были забраны, как вещдоки с места аварии и успела заметить, что у матери были живы родители, что жили в деревне неподалеку, что очень обрадовало женщину, ведь это был бы идеальный вариант. Свежий воздух, спокойная атмосфера — это то, что нужно Чонгуку. Женщина берет Чона за руку и поднимает, слабо обнимая за плечи. — Чонгук, ты знаешь своих бабушку и дедушку? — Да… — из-за слез было тяжело понять слова мальчика, но вполне возможно, — они живут в деревне, я часто туда ездил на поезде. — С завтрашнего дня ты будешь жить там, поэтому с тобой сегодня домой поедет офицер Шин, чтобы ты собрал необходимые вещи. Не переживай, все будет хорошо. В комнату зашли два статных мужчины, что взяли за руку мальчика и провели в кабинет офицера, заполняющего какие-то бумаги. Чон сопел, и капли слез тихо скатывались с щеки мальчика. Он пытался сдержать свой голос, но иногда он прорывался. — Эй, сопляк. Чон посмотрел на офицера очень грустным и заполненным слезами лицом. — Если будешь таким слабаком, то что будет дальше? Дети будут тебя задирать и обижать, ты будешь реветь, как девчонка? Собери все силы в кулак. Будь мужчиной в конце-концов. Гук вытирает слезы руками, пытаясь не задохнуться от душащих чувств внутри, которые, как зверь, вырываются наружу. Мужчина заканчивает что-то заполнять и ставит пару печатей, очень жестко и довольно сдержанно в тот-же момент. Затем встает и быстрыми шагами подходит к вешалке, надевает свое любимое кремовое пальто, а, посмотрев на мальца, берет пиджак и надевает на него, чтобы не замерз. Дом Чонгука был довольно большим, красивый пригородный дом, что напоминал хоромы. Родители Чона были довольно влиятельны, поэтому парень никогда себе ни в чем не отказывал. Офицер открывает дом и заходит в зал, присаживаясь на кресло. — Сопляк, давай беги в комнату и собирай вещи. У тебя есть минут 10, понял? — Ага… Шин тяжело выдыхает и потирает свой лоб. Он понимает, что потерять родителей сложно, и сам в 20 лет потерял мать, которая была больна раком. Но малец вообще еще юн, ему будет сложно. Возможно он будет нелюдимым, возможно наоборот подонком, что разбивает сердца. Все возможно. Парня нет уже минут 15, и мужчина встает с кресла, чтобы проверить все ли в порядке, мало ли, что мог придумать мальчик. — Чон, ты где? Старший зашел в комнату Чонгука и заметил чемодан, что был полностью собран. Мужчина возмущенно хватает ручку сумки и медленно проходит по коридору, надеясь, что Чонгук не сбежал куда. Но вот он заходит в комнату погибших родителей и видит лежащего на полу Гука у камина, который обнимает халат матери в руках, свернувшись, как щенок в клубок. — Бедный Гук… Шин тихо подхватывает одеяло с кровати и накрывает мальчика, погладив по голове. — Все будет в порядке. Я пригляжу за тобой. Только не сдавайся, Чон Чонгук.