Сенатор

      Рано я радовался, что у нас появилась дополнительная надёжная помощница. Не прошло и двух недель, как вечером ко мне в кабинет явились Дорме и шифровальщик Денни. С очень официальными выражениями лиц.       — Что-то случилось? — спросил я.       — Ты, — толкнула Дорме сержанта.       — Лучше ты.       — Ладно, — Дорме набрала побольше воздуха и выпалила: — Мы с сержантом Каламо пришли просить об отставке. Хотим пожениться и вернуться на Набу.       — Ах, как это некстати именно сейчас! — покачал головой я. — А повременить со свадьбой нельзя?       — Можно, но недолго, — Дорме смутилась, и я сразу всё понял.       — Какой срок?       — Шесть.       Ага, то есть, по земному календарю пятая неделя. Понятно. Выяснили и сразу пришли. Как же поступить?       — Денни, — обратился я к будущему папаше, — ты у нас откуда родом?       — Маленький посёлок в районе Керена, — ответил шифровальщик.       — Вот как. Удачно. В таком случае, отставку я не приму. Вы, сержант, отправитесь для дальнейшего прохождения службы на авиабазу Керен. Зама по боевой, Сайкса, я предупрежу сама. А ты, Дорме, уходишь в длительный отпуск. Когда закончится война, я, скорее всего, тоже соберусь заводить детей, и твой опыт будет просто бесценным.       — Падме, ты слишком добра! — засмущалась Дорме.       — Отнюдь. Ты же не думаешь, что у нас с мужем может родиться тихий послушный ребёнок? — усмехнулся я.       — О, нет, никогда! — согласилась фрейлина. — Одной будет не справиться даже тебе.       — Хорошо, что ты это понимаешь. Немного времени у нас ещё есть, начинай передавать дела Текле. Хватит ей сидеть в представительстве.       — Поняла.       В качестве «дембельского аккорда» Дорме организовала очень важное дело – подготовительные работы к новой мирной конференции с парламентариями сепаратистов. Эти упёртые, наконец, вняли доводам, что не Республика виновна в смерти Мины Бонтери. А нам с Бэйлом удалось убедить республиканский Сенат. Голосование прошло на удивление легко. Сказался, должно быть, тот факт, что давешняя диверсия на энергоцентрали правительственного квартала закончилась неудачей. Сопровождать меня на конференцию я взял Осоку. Как и в предыдущей версии событий, аргумент был железобетонный: сам просил меня её обучать, теперь изволь предоставлять по первому требованию.       Перелёт на Мандалор занимает долгие часы, делать в гиперпространстве особенно нечего, особенно на небольшом корабле с единственным инвертором, не позволяющим принимать и передавать гиперволны во время прыжка. Впрочем, разве можно скучать, когда рядом Осока Тано? Наговориться бы всласть, а то опять улетит, и неизвестно когда её ждать обратно. Как и в предыдущих перелётах, болтали обо всём на свете, особенно не задерживаясь ни на одной теме. Я даже стихи ей декламировал, почему бы нет, пусть знает и этот культурный пласт.       — Хорошо, что вспомнила отдать тебе драгоценности перед отлётом, — сказала между прочим Осока. — После Зайгеррии совсем из головы вылетело.       — Ничего страшного, — улыбнулся я. — Планов посещать торжественные мероприятия в образе тогруты у меня всё равно не было.       — Ты их для этого купила?       — Вообще-то, нет. Подруга гостила на Корусанте, опаздывала на лайнер и забыла у меня один из чемоданов, вот и вся история.       — Подруга с Шили?       — Да, а что?       — У меня такое странное чувство, будто я знаю эти камни, эти подвески. Держала в руках когда-то давно.       У меня замерло сердце. Догадается ли она, что могла не просто держать в руках эти украшения, но и играть ими? У себя дома, до Храма. Спросил:       — Вспомнить не пыталась?       — Пыталась, без толку.       Ладно, что же. Как говорят джедаи, должно быть, ещё не время. Я не стал больше заострять на этом внимание и перевёл разговор на другую тему.       Переговоры начались трудно. Вместо конструктивных тем представители парламента сепаратистов начали с требования официально признать их «государством». Тоже мне, Швейцарская Конфедерация! И вот тут в зале появился Бонтери.       — Я хочу высказаться о легитимности сепаратистов! — заявил он с порога. Прошествовал к трибуне, провожаемый неодобрительным гулом собравшихся.       — Ты не говорила, что Лакс Бонтери будет здесь, — прошептала мне Осока из-за спинки кресла.       — Значит, не могла сказать, — ответил я. — Смотри, что будет дальше.       Поклонившись герцогине – та важно сделала жест, говори, мол – он развернулся к микрофону и произнёс:       — Я, сын Мины Бонтери, стою перед вами. Верный сепаратист, патриот, друг…       Он говорил пафосно, а я едва сдерживал улыбку, больно уж это напомнило мне неподражаемую Веру Марецкую: «Вот стою я тут перед вами, простая русская баба…»       — До моего сведения дошло, что моя мать была хладнокровно убита графом Дуку, — продолжал юный политик. Сепы заволновались.       — Какая ложь!! — вскричал их предводитель, тучный синитийн. — Уберите предателя немедленно!       Осока рванулась наперерез. Я едва её удержал. Дройды-коммандос взяли Бонтери под белы рученьки, он вырывался, кричал:       — Я не стану молчать!       — Прекратите! — царственно поднялась с трона герцогиня.       — Мы просим Вас позволить нам самим разобраться! — вмешалась женщина-стегос.       — Нет! Дуку обманывает вас! Вас всех предадут! Как мою мать!       — Прошу прощения за столь грубое вмешательство, — скрипуче произнёс синитийн. — Давайте продолжим.       — Нельзя его отдавать! — выдохнула Осока мне на ухо. — Они его убьют!       Говорить не на базик было нельзя, нас слушали Мон Мотма, Бэйл Органа и трое сенаторов-сепаратистов, поэтому я прибег к иносказанию:       — Помнишь, я тебе вчера читала:              Ну, а чтобы про царя       Не болтал народ зазря…              — Ага, — губы у неё разъехались чуть не до ушей. Ибо далее по тексту шло:              Действуй строго по закону,       То есть, действуй втихаря…              — Ну, вот и ку, — сделал я красноречивый жест.       Девушка, не говоря больше ни слова, выскользнула из зала.       Дальнейшее зависело, преимущественно, от ловкости самих молодых людей. Пожалела его? Пусть выпутывается вместе с ним. Они встретятся с Дозором Смерти? Что ж, мне жаль мандалорских фанатиков, кто-то из них станет инвалидом, а кто-то от Осоки потеряет голову в самом буквальном смысле слова… Впрочем, на начальном этапе я подстраховался: мои девочки находились на позициях возле транспорта сепов, в их распоряжении было по два ружья, чтобы повысить скорострельность. Дройды-коммандос лягут металлическими костьми прежде, чем достигнут снайперских гнёзд на уступах правительственного здания. Не прошло и десяти минут, как в зал заседания вошла Сумари. Выглядела она соответствующе: серый мундир флотского специалиста с брюками, неуставные сапоги, какие любили носить военные дамы, в руках дека.       — Сенатор Амидала, — произнесла она. — Сообщение из столицы, «весьма срочно».       — Покажите, — я подошёл ближе, заглянул в экран, будто бы читая. Твилека шёпотом доложила:       — Они стартовали на нашем транспорте.       — Отлично, вам отбой.       — Барн просил пару тушек коммандос для изучения. Заберём?       — Только не светитесь.       — Ребята Голека уже всех собрали, у них та же идея.       — Хорошо, старшина. Спасибо, — ответил я уже громко. — Можете идти.       — О, у вас воюют не только клоны? — сказала всё та же женщина-стегос.       — Моя дорогая, война меняет мировоззрение существ. Помните, Вы недавно высказались, что не все планеты желают насильно оставаться в составе Республики? Но также не все хотят переходить на вашу сторону. После вашего штурма Рилота в республиканский флот записываются даже такие вот девчонки. Может быть, вы далеко не так хорошо относитесь к населению, как сообщает ваша пресса? С моей точки зрения, первым шагом к установлению мира мог бы стать взаимный отказ от наступательных операций. Что думаете?       — Мне предложение кажется неплохим, однако, надо обсудить точную формулировку, — быстро сказал предводитель делегации. — Устроим перерыв на четверть часа?       — Как вам будет угодно, — ответил Бэйл Органа.       Пока мы шли к выходу, женщина-ящер замедлила шаги и тихо произнесла:       — Сенатор Амидала, можно Вас на пару слов?       — Ну, конечно! — я остановился, готовый её выслушать.       — Прошу Вас, не принимайте всё, что здесь говорилось, на свой счёт. Например, мне Вы и сенатор Органа глубоко симпатичны, а вот некоторые другие, как и Республика в целом…       — Понимаю Вас. Моё отношение в чём-то похоже на Ваше, но в чём-то и отличается. Республику я оцениваю трезво ещё со времён блокады Набу. У нас куча недостатков, в то же время, мне вовсе не кажется, что они так уж неустранимы. Что касается отдельных лиц… В правительстве и Сенате есть, извиняюсь, ублюдки, которые мне отвратительны не меньше, чем Вам, поверьте. Их бы судить и за решётку, а они управляют государством.       — Политика, хатт её задави.       — Власть и деньги, так будет точнее. В любом случае, надеюсь, что мы сможем продолжить переговоры, причём, в конструктивном ключе.       Разумеется, моё пожелание так и осталось пустым звуком. Сепаратисты, должно быть, получили втык от графа и в зал не вернулись. А у меня, наконец, появилось время побеседовать с герцогиней Крайз.       — Прямо не знаю, как тебя и благодарить за твои идеи, душенька, — сказала она на мой вопрос «как дела». — Подчинённые полковника Голека буквально землю роют, за месяц выловили организацию торговцев редкими минералами, задержали крупного наркодилера с целой ротой вооружённых боевиков. Девочка твоя делает необыкновенные успехи, преподаватели Академии Управления от неё в полном экстазе.       — Это всё замечательно. А настроения в обществе? Воинственной молодёжи много?       — Увы, да, очень. И, боюсь, именно из неё вербуют сторонников Пре Визла и…       — Твоя сестра Бо-Катан. Я в курсе. Ничего, подозреваю, в ближайшие дни ещё одна «моя девочка» сильно проредит численность их старой гвардии.       — Осока?       — Да. Бонтери, конечно, дурак, что с ними связался, но они не сильно умнее. Визла, к гадалке не ходи, захочет расправиться с Осокой. И получит предметный урок.       — Ты так спокойно об этом говоришь…       — Ну, а что? Это как с тем ранкором из анекдота. Сами на принцессу напали, пусть теперь сами и выкручиваются.       — Падме, ты невообразима!       — Спасибо, лестно это слышать. Да, так вот. Воинственная молодёжь. Не желаешь сплавить подальше часть экзальтированных мальчиков и девочек, пока они не пополнили Дозор?       — Было бы неплохо, а как?       — То, что Мандалор не воюет, не значит, что его граждане не могут записаться в республиканский флот, если так уж рвутся в бой. В данный момент на Батаеве идёт ремонт разрушителя «Лилиана». На нём ветеранский экипаж из бывших Сил Правосудия. Командир набирает личный состав. А, подруга?       — Ты ведь знаешь, я принципиальная противница того, чтобы жители моей системы воевали.       — И напрасно. Какую-то часть граждан притягивает военная служба, этого не отменить. Так уж лучше в официальной армии, чем Дозор или Гильдия Наёмников…       — Поняла я, поняла, не повторяйся. И, да, ты права. Обращусь к гражданам, кто хочет, пускай летят.       Вернувшаяся через неделю на Корусант Осока прилетела ко мне отчитываться в первый же вечер. Она сейчас была как рассерженная кошка, фыркала и пускала искры. Я подумал, что ей, должно быть, стоило немалых усилий удержать всё в себе при Анакине и дотерпеть до меня.       — Дуралей, какой же дуралей! — возмущалась девушка, меряя шагами полукруглую спальню. — Видите ли, от моей помощи он отказался! Зато связался с Дозором, с Визлой! А Визла, Падме, он не просто фанатик, его, как ты говоришь, мама в детстве головкой роняла, и не раз. Убивает налево и направо, просто так, из злости. Ладно бы запугивал, так делают многие. Но приказать вырезать целый посёлок только за то, что недостаточно низко кланялись – это за гранью добра и зла.       — Патологическая жестокость, так это называют психиатры, — сказал я. — Сомневаюсь, что он связан с Тёмной Стороной и питается болью своих жертв.       — Точно нет, в драке я бы почувствовала. Но мечом он владеет на уровне велморийцев. Хуже всего, что меч тот самый, чёрный, которому поклоняются мандалоры. Получается, что Визла может претендовать на место Верховного. Представляешь, что будет, если такой психопат сядет в кресло герцогини? Жаль, я не успела его уделать, отвлекли.       — Не волнуйся, Визла – тот случай, когда зло само разбирается между собой. Никому из наших не придётся марать об него руки.       — Хорошо бы.       — Что касается Бонтери…       — Да?       — Он, конечно, дуралей, но совсем не в том смысле. По моим ощущениям, он затеял собственную игру. Скорее всего, хочет покарать организаторов убийства матери. И наивно полагает, что сумеет всё устроить сам.       — Вообразил себя великим интриганом?       — Точно. Подозреваю, он не раз видел, как строит комбинации мать, и решил, что знает достаточно.       — М-да, уже вижу, сколько шишек он набьёт на этом пути. Меня учили магистр Кеноби, Анакин, ты, и то я делаю ошибки, а он… — Осока махнула рукой.       — В итоге научится и он. Скажи, — не удержался я от вопроса, — он тебе… нравится?       — Ну… — Осока ещё раз пересекла комнату от входной двери до окна, потом присела рядом со мной на краешек кровати. — Не будь у него этого его самомнения, был бы нормальный парень. Я бы, может, даже подумала…       — Что? Встречаться?       — Ну, да, — девушка выглядела довольно-таки смущённой. — Не замуж же за него сразу идти!       — Разумеется.       — Да я бы вообще не пошла, пока гонор из головы не выветрится.       А всё-таки, он тебе нравится, подумал я. Хорошо, что это ненадолго, и совсем скоро глаза раскроются, поймёшь, что за фрукт. Я надеялся, что влюбиться всерьёз Осока не успеет: как тяжело и больно потом разочаровываться, я в прошлой жизни испытал на себе дважды. И вовсе не желал ей таких переживаний в дополнение ко всему, что ей ещё предстоит в ближайшее время. Как мне помнилось, одно из событий должно было произойти уже вот-вот, буквально через несколько дней…              — Ты знала??? — ореховые глаза смотрели на меня в упор. Сдвинутые брови, поджатые ниточкой губы, руки, грозно упёртые в в бока… Казалось, меня сейчас пришибут, и конец моим мучениям в этом теле.       — Прекрати, пожалуйста, — робко попросил я. — Ты меня пугаешь. Аль!       — Ох, — опомнилась Секура. — Извини, подруга, я что-то как-то… — она неожиданно мягко и аккуратно обняла меня, так что моя голова оказалась у неё на плече.       — Ладно. Я тебя понимаю.       — Но, всё же, ты знала, что Оби-Ван погибнет? Я даже повидать его напоследок не смогла! — она вдруг снова напряглась: — Падме? Ты знаешь ещё больше, я чувствую! Ты же скажешь мне?       — Разумеется, скажу, — я поднял голову, посмотрел на неё снизу вверх. — Ведь не отстанешь, я тебя знаю. Нужно место, где подслушивание исключено.       — Ангар. Мой истребитель.       — Годится.       — Итак? — закрыв за собой колпак, Айла уселась на пилотском месте задом наперёд, на корточки, а руками обхватила спинку кресла, чтобы смотреть на меня мимо подголовника.       — Итак, это всё обман, спецоперация Совета. Подробности знаю, но не расскажу, даже не проси.       — Жёваный крот! Скажи хоть, всё это Винду придумал?       — Он. Великий Магистр согласился с неохотой.       — Коз-з-зёл бритый… Как специально, право слово! Затеять такое и не сказать Анакину, надо ж додуматься! Не соображает, что ли, что человек одного учителя уже потерял?? Да и мать, кстати.       — А помнишь, как говорит Йода? «Отпустить поскорее ты должен того, кого потерять боишься».       — Когда у рыцаря есть невылеченные комплексы в этой области, такое недопустимо! Его запросто переклинить может. И абзац, здравствуй, Тёмная Сторона. Поверь, знаю, о чём говорю.       — Верю.       — Всё-таки, надо этому Винду устроить головомойку, надо! Я на него медиков натравлю. Вот прилетит Т’ра Саа, расскажу ей и Вокаре, вместе они ему мозги вправят, — она увидела скептическое выражение на моём лице и поправилась: — Ну, хоть немного. К врачам прислушивается даже Йода, остальные магистры и подавно. Ты с Анакином говорила?       — Пробовала так и этак, почти бесполезно, — вздохнул я. — Только кораблём немного отвлекла.       — Кораблём? А-а, его мегапроект! Хоть что-то. А много потребовалось времени, чтобы успокоить Осоку?       — Она-то на удивление держится. На церемонии прощания герцогиня Крайз плакала навзрыд, а Осока только и сказала Пло Куну, что беспокоится за Анакина. А меня по щеке погладила и сразу отошла.       — Молодец. Взрослеет.       — Ты-то сама какими судьбами на Корусанте? Из-за Кеноби?       — Нет, на церемонию я так и так не успевала. Незапланированный отвод в тыл на переформирование. Нас здорово подрали в крайних боях, до Комменора еле дотянули. Флагман пришлось ставить на капремонт. Остальные обещают восстановить в течение недели.       Так. Шанс!       — Айла, может, возьмёшь новый флагман? — небрежным тоном предложил я. — Война ждать не будет.       — Я в любом случае не собиралась отсиживаться, хотела взять пехоту и идти урезанным ордером. А у тебя, что, есть в загашнике разрушитель?       — На верфи номер четыре Батаева заканчивают ремонт «Лилианы». Довоенная серия, экипаж из ветеранов Сил Правосудия и добровольцев, гранд-коммодор Корэн и коммодор Гор исключительно опытные офицеры…       — Сватаешь как невесту, — улыбнулась Айла.       — Мы с Осокой потратили неделю, чтобы ремонт стал делаться качественно и быстро. Жаль отдавать такую посудину кому попало.       — В таком случае, беру не глядя. Ты ведь сама беседовала с командиром и старпомом?       — Гор не старпом, он главный механик. Да, беседовала.       — Больше вопросов нет.       — Послушай, всё собираюсь тебя спросить. Откуда ты взяла этот РТ-106? — я похлопал по борту кабины.       — Ну, я, конечно, джедай, но я по-прежнему Секура. Связалась с Местоблюстителем, он прислал. Хочешь такой же?       — М-м, вообще-то, я хочу именно этот, — чувствуя, что краснею, сказал я. — И собиралась узнать, сможешь ли ты попросить ещё один.       — Элементарно. Скажу, что его тоже надо капиталить… Но зачем тебе изношенный, если можно новый?       — Новый нужнее тебе. У нас он будет чаще стоять, чем летать. По планете на нём не погоняешь, слишком заметный, только дальние перелёты.       — Резонно. Хорошо, этот я оставляю тебе, а для себя заказываю другой.       — Спасибо.       — Думаю, на этом с делами покончено? — спросила Айла.       — Определённо. Хочешь навестить племянницу?       Твилека кивнула:       — Ты со мной?       — Да. Надо бы только замаскироваться.       — Вот там возле аварийной лестницы есть кладовка. Пойдём туда, я тебе помогу.       Сообщение о бегстве из тюрьмы наёмника Рако Хардина, который стрелял в Оби-Вана, застало меня прямо в середине заседания. Как удачно, что ему удалось бежать, не правда ли? Да ещё прихватить с собой Кэда Бейна и Морало Ивала, оба давно и часто сотрудничали с графом Дуку. Я оценил выбор Совета: Ивал слишком высокого мнения о себе, он должен быть непоколебимо уверен, что побег удался именно благодаря его организаторским способностям. Бейн подозрителен, но у него не было другого выхода. И дальше не будет. Настоящего Хардина он бы ещё мог бросить. Или кинуть. Но не джедая, скрывающегося под личиной своего убийцы. Единственное, чего я не мог взять в толк – каким образом Оби-Ван собирается обмануть Дуку, они ведь знакомы, сит просто обязан почуять его в Силе. Возможно, у магистров есть какие-то особые навыки, позволяющие обмануть и такого сильного адепта? Спросить было не у кого, поскольку рассказать правду я пока никому не мог. Ладно, спрошу потом, у самого Кеноби.       В погоню за беглецами отрядили Анакина и Осоку, по личному указанию канцлера Палпатина. Принцип незаинтересованности следователя? Какие пустяки, кто смотрит в законы, раз приказал глава правительства?! Вот от этого-то в Республике и проблемы, что закон вроде есть, а вроде его и нет, смотря для кого. Совет джедаев канцлер о своём распоряжении, конечно же, не уведомил, пока не стало поздно что-то менять. Предупредить Осоку? А как её предупредишь? Оставалось сидеть и ждать, пока они слетают на Нал Хатта, потом на Арандию и вернутся. Естественно, Анакина тут же вызвали на ковёр Совета, чтобы отругать за слишком рьяное выполнение приказов не своего начальника. Осока же примчалась ко мне, несмотря на позднее время. Не говоря ни слова, прошла в гостиную, тяжело опустилась на диван и только тогда произнесла:       — Мне пришлось ему врать. Не знаю, почувствовал ли он…       В голове у меня будто щёлкнуло, кусочки мозаики встали на свои места.       — Так ты с самого начала в курсе операции? — ахнул я.       — Не всей. То, что смерть Магистра будет разыграна, меня предупредили. А вот то…       — …что он подменит собой Рако Хардина?       — Да, этого не знала. И когда Анакин догадался, что он жив, пришлось включить дурочку. Надеюсь, Учитель не сообразил. Падме… Ты меня прости, мне запретили говорить об этом кому бы то ни было. Но ты и так знала заранее, правда ведь?       — Знала, знала, — я сел рядом, положил руку ей на плечо. — Я только удивилась, отчего ты так вяло реагируешь. Чуть не решила, что ты становишься такой же бесчувственной, как лысый чёрт Винду.       — Ой…       — Ага.       В глазах её стояли слёзы. Я хотел успокоить Осоку, сказать что-нибудь ободряющее, но ком подкатил к горлу, не давая произнести ни слова. Ресницы внезапно стали мокрыми. Минуту спустя мы обе ревели в три ручья. Некоторое время спустя я почувствовал, что скрученный где-то глубоко внутри клубок нервов разматывается, исчезает. Слёзы почти перестали течь. Осока тоже почти успокоилась, только носом ещё шмыгала.       — Который час? — спросила она, оглядываясь по сторонам, видно, запамятовала, где в этой комнате часы. — А, вижу. Мне, наверное, пора. Учитель искать будет.       — Будет искать – прилетит сюда, отмахнулся я. — Давай-ка ложиться спать. Завтра мы летим с Палпатином и другими сенаторами на Набу, на праздник Света. В качестве охраны будет целый сонм мастеров.       — Попытаюсь как-нибудь напроситься с вами.       — Ты не поняла. Мы – это именно мы с тобой. Анакин приставит тебя охранять сенатскую делегацию.       — А-а, теперь понятно. Как с тобой, всё-таки, хорошо, Падме, всё-то ты знаешь наперёд! Будь я обычной гражданской девушкой, я бы приложила максимум усилий, чтобы выйти за тебя замуж, и наплевать, что ты тоже женщина!       Её слова были как обухом по голове. Она, конечно же, шутит. Сто процентов. Без вариантов. Наверняка. Или… не совсем?       — М-м… Э-э… — растерянно промямлил я. — Ничего, что я в некотором роде не свободна?       — А, фигня! Отбить тебя у Учителя – раз плюнуть. Особенно для образованной, воспитанной и красивой девушки с прекрасным характером, а я была бы именно такой.       — Слушай, подруга! — нахмурился я. — Иди-ка ты вниз, в гостевую комнату, и ложись спать.       — Хорошо, Сенатор. Только можно не в гостевой, а на веранде? Там воздух свежий.       — Джедай должен испытывать неудобства и терпеть тяготы-лишения, иначе это не джедай? — хмыкнул я. — Ладно, ложись на веранде. А насчёт «знаешь наперёд»… Самое сложное – не делать резких движений, чтобы всё, что знаешь, непременно произошло. Иначе события пойдут совсем по-другому, и твоим знаниям станет грош цена.       — Вот как? Разве твоё знание не меняется с изменением ситуации? Видения Силы меняются.       — Лишний раз доказывает, что это не Сила, а нечто совсем-совсем иное. Когда-нибудь мы с тобой ещё обсудим это… надеюсь. А сейчас спать.              Канцлер Палпатин прибыл на Набу отдельно от всех остальных, войсковым транспортом. Его охраняли гвардейцы, клоны, джедаи, в том числе, двое магистров, помимо Винду. Спикер Мас Амедда и Анакин с Осокой летели тем же кораблём.       — Здравствуйте, Ваше Величество, — обратился канцлер к Ниютни, правящей королеве Набу.       Та церемонно поклонилась, не произнося ни слова, так требовал этикет. Отвечать пришлось мне, как следующему по важности должностному лицу.       — С прибытием на Родину, Канцлер, — произнёс я. — И спасибо джедаям за спокойный перелёт.       — Да, Сенатор, приятно вернуться домой. Хотя, на мой взгляд, такое количество охраны для меня излишне, — сказал Палпатин. Сказал чистую правду, на родную планету он всегда прилетал с удовольствием. Охрана же не была нужна ему вовсе, ему ведь сейчас ничто не угрожало.       — Смею возразить, Канцлер, — вмешался Мэйс Винду. — В заботе о Вашей безопасности может быть ничего излишнего.       — Всё продолжаете настаивать на своём, — поморщился верховный сит. — Я устал обсуждать эту тему.       Он двинулся вперёд, сопровождаемый Масом Амеддой, Винду и охраной. Я, другие сенаторы, Анакин и Осока – за ним.       — Я ещё не была на празднике Света, — сказала Осока, пристраиваясь в ногу со мной. — Похоже, событие не рядовое.       — Ожидается большой наплыв людей, — бросил через плечо Анакин. — Это усложнит намерения Дуку атаковать во время церемонии. Лучшим местом для засады остаётся дворец.       Ну, да, конечно, подумал я. Когда эта ситская морда беспокоилась о случайных жертвах? А толпа прекрасно помогает затеряться.       — Совет считает, что нападение неминуемо? — спросил я.       — Боюсь, что так. Поэтому Осока будет телохранителем при сенаторах.       — Ну, вот, даже неинтересно, — пробормотала девушка себе под нос и быстро добавила в полный голос: — К Вашим услугам, миледи.       — В случае угрозы она выведет вас, королеву и двор в безопасное место.       — А где будешь ты? — поинтересовался я.       — Надеюсь, как всегда, на своём месте.       — Спасителя мира, — на базик, так, чтобы он слышал и понял, протянула Осока.       — Он у нас спасает только королев, не ниже, — шепнул я. — Сам давеча проговорился.       Осока беззвучно захихикала.       В вестибюле дворца губернатор Библ, замедлив шаг, поотстал от канцлера и королевы, поравнялся со мной.       — Мы всё сделали, как ты просила, — тихо сообщил он. — Устроили внеплановый инструктаж ночной смене механиков. В их отсутствие в ангаре номер четыре кто-то побывал. Вскрыты несколько грузовых контейнеров из груза, поступившего позавчера.       — Прекрасно, мы их не спугнули, — кивнул я. — Не беспокойтесь, джедаи выловят этих диверсантов. Пусть магистру Сэси Тийну сообщат полные данные партии груза, где вскрывались ящики. Надо установить, кто это такой умный переправляет контрабанду через терминал дворца.       — Уже распорядился.       В прошлой версии событий Бейн и его банда мимоходом перебили в четвёртом ангаре бригаду рабочих, семь человек, чтобы не оставлять свидетелей. Сейчас я попытался избежать ненужных жертв и был очень рад, что удалось.       — Падме! — окликнули меня. Да это сестрица Сола!       — Здравствуй, сестра! Как у вас, всё благополучно?       — Твоими молитвами. Добрый день, сенатор Органа, сенатор Танийл. Могу я пригласить вас всех отобедать у нас? До заката ещё много времени.       — О, мы бы с удовольствием, если Его Высокопревосходительство не против, — ответил за себя и Терр альдераанец.       Палпатин, стоявший к нам спиной, сделал знак собеседникам и обернулся.       — О, мадам Наберри-Джанрен! — улыбнулся он тонкими губами. — Рад Вас снова видеть. Вы всё хорошеете. Как Ваши дочки?       — Благодарю Вас, Канцлер, дочки растут, старшая во втором классе школы, младшая на будущий год пойдёт в подготовительный.       — Превосходно. Надеюсь, их ждёт большое будущее. Сенатор Амидала, и вы, сенаторы. Поезжайте, конечно. Общаться с семьёй надо как можно чаще, мы все плоть от плоти своих близких.       При этих словах Анакин прикусил губу. Напоминание о семье вышло очень некстати. Или весьма кстати, если смотреть с точки зрения верховного сита.       За обедом у нас дома мама и Сола развлекали гостей разговорами, Дарред больше помалкивал. Отца в этот день дома не оказалось, он занимался делами благотворительного фонда переселенцев, и было непонятно, успеет он вообще к празднику или нет. Обсуждение гибели Кеноби я пресёк в зародыше, поднял в честь него тост, не чокаясь, и попросил пока оставить эту тему.       — А сенатор Чучи не прилетела? — огорчилась Сола. — Такая приятная, милая девочка, такой развитый ум, я рассчитывала познакомить её с родными.       — Не смогла, — сказал я. — Ей завтра присутствовать в суде, Торговая Федерация выставила иск одной из компаний Панторы, очень большая сумма, военные поставки.       — Будь проклят Ганрэй и всё его потомство, — негромко произнесла мама. — Жадный до безумия, никак не успокоится.       — Деньги портят не только людей, — заметил Бэйл, — неймодианам это свойственно в ещё большей степени.       — Я так понимаю, не прилетел и ещё кое-кто, — наклоняясь ко мне, сказала Осока. — Почему ты их не взяла?       — Нет необходимости, — ответил я. — Здесь всё идёт по плану нашего главного противника, а у него проколов не бывает. Даже граф до конца не понимает, что происходит.       — А нам не нужно делать лишних телодвижений, и всё просвистит мимо?       — Верно понимаешь.       — Ещё бы, после того, как ты мне вчера всё разжевала.       Я выпрямился… и наткнулся на слегка ошалевший взгляд мамы. Ну, вот, она всё слышала, тише надо было говорить. Совсем забыл. Теперь жди расспросов… Но, оказалось, маму заинтересовало вовсе не содержание нашего разговора. Когда мы уезжали, она поймала меня за локоть, отвела в сторонку. Сказала восхищённо:       — Ну, дочь, ты у меня прирождённый преподаватель!       — В смысле? — не понял я, так как ожидал вопроса про графа и планы сепов.       — Да девочка-то твоя! Дикция, междометия, переносные смыслы… Её можно спокойно отправлять в школу на выпускной экзамен по языку, сдаст на отлично.       — Наверняка, — не стал спорить я. — Но, мам, веришь, я вообще ничего такого не делаю. Просто активно с ней разговариваю. У неё, видимо, врождённые способности к языкам. Там и мама, и младшая сестрёнка одна другой сто́ят.       — Или она до такой степени тебя обожает, что хочет научиться как можно лучше.       Смеркалось. Солнце величаво скрылось за горизонтом, на небе начали зажигаться первые звёзды. Здесь, в периферийной части Галактики, их было немного, гораздо меньше, чем дома, и уж точно – чем на Корусанте. На круглой веранде возле дворца были собраны в виде амфитеатра две трибуны, здесь расположилось около двух сотен существ, приглашённых на праздник непосредственно королевским двором. Остальные зрители размещались кто на десятках временных репульсорных платформ, кто внизу, по краю водопада, над лётным полем главного космодрома. Ждали только важных персон из столицы, то есть, нас. Как только мы вышли на веранду, полевики запустили сопряжённые генераторы дефлекторного щита, и площадку вместе с трибунами накрыл слабо светящийся серебристый купол. Канцлер вышел к трибуне.       — Почётно находиться здесь по столь знаменательному поводу, — произнёс он. — Мне не выразить словами гордость, которую я испытываю за нашу планету. Восемьсот сорок семь лет назад Набу вступила в Республику. Сегодня мы отмечаем день этого союза. Воспользуйтесь моментом, полюбуйтесь на дивный город. Не так давно он был сплошь начинён минами. Набу, безусловно, прошла большой путь, но, намечая курс на будущее, давайте не будем забывать нашего прошлого.       Палпатин тронул сенсорный экран трибуны, и, повинуясь его команде, в воздух взвились первые праздничные ракеты. Одновременно перед дворцом засиял золотистый шар голограммы, с любого ракурса он был виден как эмблема Республики, напоминающая колесо с восемью спицами. Вслед за ней вспыхнуло изображение набуанской лилии, один за другим возникали образы регионов планеты, они описывали дугу и затем накладывались на республиканскую эмблему. Вспышки фейерверка высоко в небе сопровождали это зрелище, как в музыке задают ритм ударные инструменты. Жаль было пропустить что-то в грандиозном шоу, но расслабляться я позволить себе не мог и наблюдал за краями веранды. Фигуру злоумышленника я заметил одновременно с джедаями. Существо растительного происхождения просунуло руку-щупальце сквозь защиту и коснулось генератора. Вот что им стоило взгромоздить на середину площадки армейский генератор, один-единственный? Зато за тридцать метров от края поля до него не дотянулся бы никакой диверсант. Нет, видите ли, он искажает цвета… Анакин бросился на перехват, но не успел. Резкий звенящий хлопок, купол исчез. Я ждал этого и почти не вздрогнул, только сжал Осокино запястье под кожаным наручем. Воздушной волной сбило с ног тех, кто находился ближе всего к рассыпавшемуся генератору: сенатского гвардейца, Анакина и самого канцлера. Джедаи действовали стремительно, спецы из нового полицейского подразделения почти не отстали от них. Миг – и откуда ни возьмись, возле трибуны оказались трое бойцов в надетых поверх форменных кителей коричневато-серых мандалорских кирасах и шлемах наподобие лётных, через щитки которых можно разглядеть верхнюю часть лица. В каждой руке у них было оружие – не бластеры, нет, тяжёлые мореллийские пистолеты, снабжённые дульным тормозом. Крупнокалиберная пуля из такого оружия не пробивает, разве что, бескар, легко проходя и через дефлекторный щит первого, низшего класса защиты. Вторая тройка полицейских возникла у другой трибуны. Джедаям они не мешали, оставаясь на своих местах и следя за обстановкой.       — Так, вы двое! — приказал Мэйс Винду паре гвардейцев. — Проводите Канцлера к спидеру и увезите его отсюда!       Осока взмахом рук призвала нас двигаться тоже:       — Туда, господа, быстрее!       Один из полицейских легко отодвинул с дороги клона, расширяя проход, двое других прикрывали тыл. Краем глаза я успел увидеть, что Анакин уже на ногах. Он включил меч и перепрыгнул ограждение, пытаясь достать наёмника. Тот взвился вверх на реактивном ранце. Глухо хлопнули два выстрела пистолетов, и диверсант утонул в облаке разрыва: одна из пуль разворотила двигатель.       — Двери! — распорядилась Осока, толкая тяжёлую старинную створку. Полицейский помог ей. Перед тем, как двери сомкнулись, он сказал:       — Мы – снаружи.       — Бэйл, проверьте правую сторону! — крикнул я. — Осока! Дальняя часть!       Сам же кинулся влево. Через полминуты мы заглянули за все портьеры, проверили боковые двери, убедившись, что всё закрыто, и посторонних в зале нет.       — Королева, Сенаторы, губернатор, вы в безопасности, — сообщила Осока. — Располагайтесь в центре, будем ждать.       — Дядя Сио, — позвал я губернатора, — тут, помнится, есть проекторы?       — Да, вот там, рядом с тобой, за панелью.       — К внешним голокамерам подключиться можно?       — Был бы датапад, да, а так – только то, что настроено заранее.       — Вряд ли это нам поможет увидеть, что там творится, — вздохнул я. — Осока, открой там дверцу, нажми вторую кнопку, это главный вход.       — Нам бы вид на обрыв, — отозвалась она.       — Его я включу здесь. Смотрите!       — Спидер. Тебе тоже показалось, что в нём был Канцлер? — спросил Органа.       — Да. Направились в сторону гор. Там поиски могут затянуться, лес, полно живности, детектор жизненных форм будет давать ложные засветки.       — Ивал и Бейн рептилии, Сенатор, — напомнила Осока. — Детектор их видит хуже, чем птиц и млекопитающих. Остаётся надеяться на чутьё магистров. Хотела бы я тоже быть там… но… Моё восприятие пока несовершенно.       — Мудрые рассуждения, падаван Тано, — Органа приобнял девушку за плечи. — Не сомневаюсь, пройдёт совсем немного времени, и ты сможешь посостязаться с ними.       — О, Сенатор, Вы мне льстите, — смущённо произнесла Осока. — Ещё скажите, что я стану великим джедаем.       — Скромность – весьма полезная черта характера, — усмехнулся Бэйл. Остальные присутствующие тоже заулыбались.       Магистрам понадобилось меньше часа, чтобы отыскать и арестовать обоих наёмников. Канцлер вернулся во дворец триумфатором. Впрочем, вдаваться в детали произошедшего он не захотел, ненадолго вышел к нам, уверил, что он в порядке, и попросил всех отправляться отдыхать. Рано утром на ближайшей к городу военной базе, где ожидали наши корабли, мы увиделись снова.       — И вновь джедаи отличились в глазах граждан Республики, — заговорил я, озвучивая послание королевы. — Жители Набу в долгу перед вами.       — Это наша работа, миледи, — ответил за всех Спаситель Мира. На лице его проступали отметины от залитых медицинским аэрозолем ссадин – следы вчерашнего падения на каменный пол веранды. Стоящий рядом с Анакином Оби-Ван промолчал. Он по-прежнему выглядел копией Рако Хардина, а тот имел довольно непривлекательную внешность: лошадиный подбородок, глубоко посаженные глаза, впалые щёки, перебитый нос, выступающие скуловые кости, да ещё красная татуировка в пол-лица. Когда мы направились к кораблю, учитель и ученик поотстали от нас.       — Ох, чую, будет там сейчас разборка, — сообщила Осока.       — Наверняка, — согласился я. — До мордобоя, думаю, не дойдёт, но высказать Анакин ему выскажет.       — Тогрутский язык очень эмоционален и довольно мелодичен, — заметил, поворачивая голову, Бэйл Органа.       — Да что вы все, как сговорились? — засмеялся я. — Бэйл, это один из человеческих языков, в его основе – древний Храмовый, из которого, кстати, моё имя. Он используется в том регионе, где расположена Шили, и дальше по Хайдианскому пути.       — Сколько тебя знаю, столько не перестаю удивляться. Знать местные языки совсем другой области Галактики…       — Всё просто. Набу далеко, но её, как и планеты в том районе, заселяли уроженцы Гризмальта. За прошедшие века наречия разошлись не так уж сильно, чтобы не понимать друг друга.       — А у нас на Шили, — добавила Осока, предвосхищая дальнейшие вопросы, — в образованных семьях принято знать один-два языка соседних систем. Очень помогает при контактах между планетами.       — Возможно, в этом вы не так уж неправы. Базик, конечно, более универсален, однако, не знать больше ничего тоже плохо. К сожалению, у нас на Альдераане так и не удалось наладить массовое изучение языков. Население не хочет. Охотно учат только будущие коммерсанты и спейсеры.       — Базик тоже у всех немного разный, — вступила в беседу Терр Танийл. — Не беру другие виды, у людей тоже. Я однажды обратила внимание в Сенате, в перерыве. Кажется, тогда приходили мастера Кеноби и Скайуокер. Так вот, магистр и ты, Падме, произносите слова так, Скайуокер немного иначе, а Рийо ещё иначе. У мириаланцев тоже своё произношение…       — Плюс у многих местные словечки, — подхватил я. — Коруннаи, скажем, или кореллианцы вставляют их очень много, и в этом зачастую весь хунд беграбен, — я употребил популярное выражение с Кореллии, отчётливо выговорив «р» так, как делают уроженцы этой системы. Мои собеседники засмеялись.       Пока Бэйл и Терр продолжали тему о языках, Осока тихо спросила меня:       — У тебя нет ощущения, что канцлер хочет нас поскорее отсюда сплавить?       — Не ощущение, уверенность. Меня ему спровадить сложно, это мой избирательный округ, а остальным он рекомендовал возвращаться вместе с магистрами.       — Интересно, что за секретные вопросы он собирается здесь решать?       — Не лезь, пожалуйста, в это, — попросил я. — Иначе в следующий раз я не смогу тебя прикрыть своим авторитетом.       — Как скажешь. Что делаем?       — Ничего, проводим их и идём гулять по городу.       Помня, что именно в предыдущей версии событий задумали два сита, и что из этого должно выйти, я намеренно задержался в городе до самого заката. Тогда Осоки на Набу уже не было, сейчас она здесь, и кто знает, чем обернётся её вмешательство? Вдруг втроём они одолеют Дуку? Тогда историческая последовательность перевернётся вверх тормашками, и я не буду больше знать, когда старый мерзавец нанесёт свой финальный удар. Он ведь может и немедленно его нанести, а я не готова… Нет уж, пусть будет, как было. Мы подоспели к самому что ни на есть шапочному разбору, появившись в тот момент, когда Дуку, подобно всем опереточным злодеям, изрёк короткое прощальное слово и скрылся на челноке с гиперприводом.       — Боюсь ошибиться, но это тоже было из серии «не делать лишнего»? — Осока покосилась на меня, в то время, как мы шли по коридору дворца вслед за канцлером, Оби-Ваном и Анакином.       — Ты понимаешь ситуацию всё лучше. Хотя, возможно, я и допустила ошибку, время покажет, — я вздохнул. — Положа руку на сердце… Представить себе не можешь, как бы я желала, чтобы вы трое уделали Дуку, вот прямо здесь и сейчас! А что дальше?       — Непаханное поле? — предположила она.       — Вот именно. Непаханное, зато густо засеянное минами.       — Тогда ты всё правильно сделала. Магистр Йода говорит: «Не жалей о прошедшем, в будущее смотри», — Осока неожиданно взяла меня за руку, слегка сжала. — Держись, Падме, прорвёмся. Обязательно.