Сенатор

      Сообщать о своём положении я не стал даже помощницам. Рано. Они сразу начнут пылинки с меня сдувать и на руках носить, а я пока в этом не нуждаюсь. Ветте, поразмыслив, я, всё-таки, поставил в известность: решение, что моим личным врачом будет именно она, созрело давно. Вряд ли это совпадало с прошлой версией событий, но узнать, как я поступила тогда, мне было неоткуда. Всё, что касалось той беременности, оставалось тайной за семью печатями даже годы спустя.       — Хорошо, что говоришь сразу, — одобрила мои действия красная твилека. — Перечитаю подробнее этот раздел. Роды мне принимать приходилось несколько раз, а теорию изучала давно, извини.       — Это ты извини. Другого надёжного врача у меня просто нет, — сказал я.       — И не потребуется. Если возникнет необходимость, я сама проконсультируюсь с любым профессором, с любой клиникой. Личность твою не раскрою. Да всё пройдёт нормально, не волнуйся.       Я сделал неопределённый жест руками. Всё, что я испытывал на настоящий момент – чувство огромного облегчения. То, что я научился переносить секс со Скайуокером без последующих истерик, вовсе не означало, что я ждал его с нетерпением. Висящая где-то на заднем плане мысль о ещё одной предстоящей бурной ночи сильно портила настроение. Особенно муторно было в последние недели, после ухода Осоки из Ордена, но я был уверен, что надо, ибо сроки поджимают. И ради «правильного» течения дальнейших событий готов был даже взять инициативу на себя. А сейчас – всё. Уже не надо. О том, что будет потом, после родов, я предпочитал не задумываться вовсе. Как сказал в лихие 90-е известному писателю-сатирику криминальный бизнесмен: «Где я, и где завтра».       События, тем временем, шли своим чередом. Некоторые были мне известны по прошлой версии, о других я знал понаслышке, о третьих не подозревал вовсе. Хорошо, что последние на общую ситуацию почти не влияли, и поводов для тревоги не возникало. Сначала пропал Джа Джа Бинкс. Полетел вместе с Мэйсом Винду на Бардотту расследовать исчезновения местных жрецов и стал свидетелем похищения королевы планеты. Несколько дней о Бинксе и Винду не было никаких вестей. В Сенате у меня и помощниц то и дело интересовались, не вышел ли кто-нибудь из них на связь. Одни - дежурно-вежливо, другие - с тайной надеждой, что Бинкс уже и не вернётся. Наверное, в Храме о Винду беспокоились примерно в таком же духе. По большому счёту, посланцы стоили друг друга: от изобилия друзей не страдал ни тот, ни другой, а действовать окружающим на нервы, каждый в своём роде, оба были большие искусники.       — Кое-кто, наверняка, уже прикидывает, какие кандидатуры выдвинут на место Винду в Совет, — подтвердила мои предположения Осока.       — М-да, — вздохнул я, — «если в зале есть джедаи, вы не обижайтесь, так-то, поодиночке вы ребята отличные, а вот все вместе…» Тебе не кажется, что в Сельскохозяйственный Корпус стоило бы отправлять не тех, у кого недостаточно способностей в Силе, а лиц с неумеренным честолюбием?       — О, при всём моём уважении к Небошлёпу, тогда ты была бы девушкой агронома, без вариантов, — захихикала она.       — Да, то-то был бы позор! — картинно заломил я руки. — Королева и землепашец!       Как и следовало ожидать, Бинкс и Винду возвратились героями. Следующую неделю Джа Джа слонялся по Сенату, скромно рассказывая, что «моя не прояви себя великая воин, но крепко набил несколько морда и много спасай королева, а мастер Мэйс прикрывай моя спина». С каждым разом к эпическому повествованию добавлялись всё новые, более цветистые подробности, новые ужасные враги. В общем, к выходному гунганский триумфатор достал всех, и пришлось вмешаться мне. Увещевать Бинкса смысла не было, такие понятия, как деликатность, ему неведомы, поэтому я поступил тоньше: выразил сожаление, что сородичи на Набу ещё не в курсе этих удивительных событий. Джа Джа пошевелил стебельками глаз, сложил перед собой руки, глухо стукнув ногтями, что у него было признаком глубокой задумчивости, а затем многословно принялся просить меня о коротком отпуске. Пришлось разрешить, упомянув между прочим, что после такой напряжённой командировки нужно хорошенько отдохнуть. На долгое отсутствие гунгана я не надеялся: в родном городе он неизбежно замучает своими байками всех, кого сможет, и его с почестями выпроводят обратно.       — Благодарю тебя, Сенатор, — поклонился Бинкс. — Моя постарайся быстро восстанови сила и вертайся к свои обязанности!       Далеко он, однако, не ушёл. Только-только я сосредоточился на текущих документах, Джа Джа с развевающимися ушами влетел обратно в кабинет.       — Сенатор Амидала, к тебе посетитель! — возопил он. — Мастер-джедай, да какой! Моя думай, принёс секретный информация.       — Информацию?       — Да, да! Моя знай про его, это разведка.       — Так зови, не заставляй ждать.       Через несколько секунд в кабинет вошёл высокий, лишь чуть ниже Анакина, мужчина с длинными иссиня-чёрными волосами, заплетёнными в многочисленные косички. Из-за широких плеч и мощных рук он казался крупнее Скайуокера, хотя на самом деле оба находились в одной весовой категории.       — Добрый вечер, сенатор Амидала, — произнёс он. — Простите, что побеспокоил…       — Здравствуйте, мастер Вос! — отвечал я. — Несказанно рада, что Вы сами зашли ко мне. Присаживайтесь. Давно хотела познакомиться с Вами лично.       — Мне это лестно, Сенатор, но, подозреваю, Вы слишком высокого мнения обо мне, — слегка усмехнулся он, пододвигая стул. — Всё, что говорит про меня Айла, делите на три, а лучше – на четыре.       — О, мы, конечно, подруги, но я привыкла слушать мнения из разных источников. У меня к Вам будет важный разговор. Давайте так: сначала расскажите, по какому делу пришли Вы, а потом уж я буду грузить Вас своими проблемами.       — Принимается. Вот это, — на стол лёг небольшой кристаллический накопитель, — просила передать Вам Асаж Вентресс в случае её смерти. Мы работали вместе на крайнем задании. Точнее… Крайнем для меня, для неё оно стало последним…       Вос говорил глухо, я видел, что он не на шутку опечален этим событием, и решил приоткрыть кусочек будущего, в завуалированной форме:       — Не горюйте, мастер. У меня ощущение, что она не навсегда покинула нас.       — К сожалению, на этот раз надежды нет. Я сам отвёз её тело для погребения на Датомире.       — Вентресс всегда напоминала мне одичавшего домашнего зверька, — медленно сказал я. — Может быть, знаете такого: царственная грация, мягкие лапки, а в них – острые, как бритва, когти.       — Фелинкс.       — У меня дома его зовут просто кошкой. И, по легенде, у каждой кошки девять жизней. Асаж на данный момент истратила только три. Датомирские ведьмы очень ловко манипулируют жизнью и смертью, особенно Ночные Сёстры. Будем надеяться, что я не ошибаюсь, и вскоре она заглянет ко мне за вот этим. Что там, кстати, она не говорила?       — Некие карты, которыми Вы интересовались.       — Видимо, планы помещений, — понимающе кивнул я. — Армейская разведка будет ей очень благодарна.       — Хотите заняться её реабилитацией?       — Непременно. После истории с Осокой Асаж заслужила это точно.       — Простите за любопытство, как вы познакомились?       — О, я давно за ней наблюдала, — махнул рукой я. — Когда она стала наёмницей – особенно. Слышали историю про младшего Фетта и сундук с живым товаром? Я так хохотала, когда агент принёс мне эту информацию. А после Оби-Вана и потом Осоки я поняла, что девушка стремительно исправляется, и с ней можно иметь дело. Тогда и купила у неё кое-что с этого кристалла.       — Она о Вас была довольно лестного мнения… в свойственных ей выражениях.       — Надеюсь, она не находит меня привлекательной? — насторожился я.       — Роскошной и стильной, так она говорила. В основном, она обсуждала Ваши деловые качества.       — Хм, выходит, не только я собирала о ней данные? Что ж, этого следовало ожидать от такой умной и опытной особы. И она, действительно, высоко меня оценила, иначе бы не оставила кристалл именно мне. Благодарю Вас, Квинлан, что доставили.       — Пустяки. Так о чём Вы хотели поговорить, Сенатор?       — Мне будет нужна Ваша помощь. Не прямо сейчас, но без Вас такую фигуру не взять. Дело в том… Я, кажется, вычислила, где сидит тот, кого Вы ищете. Второй. Наставник.       Он внимательно посмотрел мне в глаза. И вдруг сказал:       — Здесь. В столице. Ты даже знаешь, кто он.       — Э-э…       — Но мне не скажешь, — так же уверенно продолжал он. — Сейчас не скажешь.       Я медленно выдохнул. Кивнул:       — Боюсь спугнуть. Если этот урод насторожится, всё пропало. Я слишком долго всё готовила, чтобы нарушить планы из-за одного неосторожного слова.       — Разумно. Что требуется от меня?       — Прибыть на Корусант в нужный момент. Одному, без клонов. И без огласки.       — Вирус существует?       В первый момент я не сообразил, о чём он, но через пару секунд догадался. В истории с Тапом и Пятернёй было подозрение, что сепаратисты разработали некую инфекцию, поражающую только клонов.       — Ох, Квинлан, это не вирус, а кое-что похуже.       — И поэтому «Лилиана»? — спросил он. Господи, какой стремительный, цепкий ум у этого человека!       — Да, а вскоре туда же уйдёт с Лантиллиса «Виолетта».       — Жаль, мне нельзя тоже заменить флагман. Подозрительно. Я ведь не Ваша лучшая подруга, Сенатор, — на губах Воса снова появилась улыбка. И погасла. Он продолжал: — Ничего, кто предупреждён… Какой будет сигнал?       — Сигнал подаст сам враг. Как только он избавится от графа, это будет означать, что война ему больше не нужна, и он готов сделать главный ход. Захватить власть.       — Не будет ли поздно? Перелёт требует времени.       — Враг не сможет ударить мгновенно, ему нужно будет сначала отвлечь Орден, создать иллюзию последнего рывка к победе.       — Гривус?       — Судя по всему. Оставлять его в живых нельзя, слишком опасен.       — Не наоборот ли? Хотя, нет, нет. Ты права. Сначала Дуку. Гривус полководец, не политик. Он сперва выполнит приказы, лишь затем задумается над странностями. А времени уже не останется. Спрошу ещё. Где гарантия, что враг не почует возмущение в Силе и не отреагирует? Мы не знаем пределов его возможностей.       — Если почует заранее, обязательно отреагирует, — согласился я. — Вот я и стараюсь не представлять для него опасности…       — Пока менять что-либо не станет слишком поздно. Тактика хороша… когда знаешь, что именно он предпримет.       — У меня есть такая информация. Достоверная, — с нажимом добавил я, заметив, что он собирается задать вопрос. — С самого начала войны события развиваются согласно этому плану, пункт в пункт. Любая угроза устраняется, либо сразу и жёстко, либо деликатно, с течением времени. В зависимости от степени опасности.       — От вероятности возникновения, — поправил он. — Наиболее ожидаемые угрозы он просчитал детально и нейтрализует их аккуратно. А расписать все случайные флуктуации не хватило бы ни времени, ни сил.       — Надеюсь, на запасной план – тоже.       — Кардинально иной? Исключено. Слишком объёмно. Варианты у него, наверняка, есть, но все в рамках основной задумки. Как я понимаю, тебе они неизвестны?       — Увы, нет.       — Значит, нужно быть вдвойне аккуратными.       — Приложу все усилия. Ну, а если со мной вдруг что-то случиться, дальше вы уж сами. С Айлой и Осокой Тано. Они в курсе ситуации, знают мою агентуру, а агентура знает их.       Вос молча кивнул. Он не хуже меня понимал, по какому краю я хожу, и что все утешительные слова не имеют смысла.       — Что ж, общая схема действий мне ясна, — после паузы сказал джедай. — В случае острой необходимости держим связь через Айлу, это не вызовет подозрений.       — Вы часто общаетесь?       — Периодически.       — Отлично. Загляните в Библиотеку Храма, попросите у Старшего Инженера ключи повышенной стойкости. Среди связистов могут оказаться люди нашего врага.       — Хорошо. Надеюсь, ещё увидимся. И да пребудет Сила со всеми нами.       Проводив Воса, я пошёл в спальню и с размаху повалился на кровать. Подготовка завершена. До сегодняшнего дня в моём перечне сил и средств недоставало одной – джедая, достаточно сильного, чтобы арестовать самого Сидиуса. Ни Айла, ни Осока с ним не справились бы. Кеноби, Шакти и Йоду Палпатин предусмотрительно заманит подальше от столицы, а на Винду полагаться нельзя. Теперь решена и эта задача. Остаётся ждать, сможет ли Барн взломать шифрование тайных переговоров канцлера, хотя бы, несколько сеансов, чтобы предъявить в суде. В случае неудачи придётся полагаться только на показания свидетелей, это ослабит нашу позицию. В любом случае, думать над этим рано, до суда над старым мерзавцем надо ещё дожить.       Я, кажется, задремал ненадолго, а очнулся, когда ощутил присутствие в комнате кого-то знакомого. Нет, чувствительность к Силе во мне не проявилась, просто любой организм на подсознательном уровне отмечает незначительные признаки: шорохи от движения, дыхание, тепло живого существа.       — Не хотела тебя будить, — сказала Кои, отрываясь от экрана датапада. — Ты так мило спала.       — Есть новости?       — Ну, такие, не первостепенной важности. Кое-что с Рилота. Вчера в столицу прилетел Чем Синдулла, привёз дочку к докторам. Сумари удалось посплетничать с одной из его женщин.       — Дочь Синдуллы больна? Опасно?       — Нет, это другие доктора. Бедная девочка вся в отца, трудно будет найти ей приличного мужа.       — А-а, — сообразил я. Известно, что мужчины у твилеков, мягко говоря, не отличаются красотой, и «вся в отца» означало примерно то же, что известное земное выражение про смертный грех. Поэтому профессиональный революционер решил обратиться к пластическим хирургам. Сколько ей сейчас? На два года старше Нолы, выходит, почти одиннадцать. Видимо, случай, и впрямь, тяжёлый, если нельзя подождать ещё несколько лет.       — Снимок есть? — я приподнялся на локте.       — Вот.       Действительно, «вся в отца». Практически. Цвет кожи не оранжевый, как у Чема, а грязно-жёлтый, пигментные полосы на лекках не яркие, а размазанные, невыразительные. Тонкие губы, какая-то болезненная одутловатость щёк при общей худобе и мешки под глазами… Впрочем, у девочки была неплохая форма носа и красивый бирюзовый цвет глаз, значительно ярче, чем у Вентресс.       — Но ведь не из-за неё же ты такая расстроенная? — спросил я, откидывая одеяло и садясь на кровати.       — Нет, конечно. Что мне за дело до чужого ребёнка? На Рилоте зреет какая-то ситуация, заваривается каша. Пламенный революционер в ней не замешан, он сам на нервах по этому поводу.       —Думаешь, происки сепов? Хотят повторить Ондерон?       — Может, сепы, может, нет, но ситуация для смены власти крайне благоприятная. Видишь ли, в давние спокойные времена тон в Президиуме задавали дома Секура, Фенн и Дира. Баронам Олан и Уна оставалось лишь подчиняться. Когда вместо Уна пришёл барон Сийврон, стало совсем хорошо. Но ненадолго. Сначала обезглавили Феннов. Роф’енн обесчестил себя, преемник Х’арисф'енн вообще служил Дуку, хорошо, что Вос вовремя его устранил. Сейчас у них всем заправляет Местоблюститель, прожжённый такой подонок.       — Что, нет даже Наследницы?       — Есть. Суилияф’енн, дочь Х’ариса и Набринар’ихэ. Да толку от этого? Наследнице два стандартных года с небольшим. Она даже Формулу Запрета без подсказки выговорить не может, не то что понять суть вопроса. А Набрина тряпка. Надавить на неё – делать нечего.       — То есть, опять расклад «три – два», — сказал я.       — Пока. И это беда, учитывая личность преемника Сийвронов. Молодой Тол – талант, прирождённый лидер, но он абсолютно беспринципен. Устрани барона Рола, и Секуры с Дирами оказываются в меньшинстве.       — В результате планета будет потеряна для Республики?       — Так или иначе, — кивнула Кои. — Не сепы, так хатты. Бледный Биб, мажордом Джаббы, ты должна была видеть его на Татуине…       — Видела, как же, — подтвердил я. — В судейской ложе. Настолько омерзительная внешность, что трудно не запомнить.       — Он сын барона Уна. И очень хотел бы занять кресло в Президиуме, выдворив либо Секур, либо Дир.       — Мотив.       — Ещё какой. А Фирит, преемник Оланов, ведёт с Джаббой, так сказать, бизнес. Знает ли об этом его папаша Чий, у меня нет данных.       — Да, дела…       — Дела, — Кои пересела на кровать рядом со мной, взяла за руку: — Падме, дай мне отпуск, а? Понимаю, что нужна тебе здесь, но на кону целая планета! Я разберусь и сразу обратно. Сумари пока будет за нас двух.       — Нет, Кои, так не пойдёт.       — Пойми же ты! Рилот – не просто Рилот, все диаспоры…       — Именно поэтому одну я тебя не отпущу. И Сумари мы возьмём с собой тоже.       — «Мы»?       — Надеюсь, ты не сочтёшь меня обузой?       — О, Римаат, ну, разумеется, нет! Но как же твоя основная задача? Разве у тебя есть время на проблемы моего народа?       — Да. Теперь да. Только что я переговорила с человеком, который должен сыграть в нашей задумке ключевую роль. Теперь остаётся одно: не спугнуть врага. Для этого лучше всего будет заняться чем-то не связанным.       — Разумно. И всё же, спрошу ещё раз. Ты уверена, что можно? Не прощу себе, если вдруг ради местных интересов сорвётся нечто большее.       — Скажем так, вероятность события, с которым без нас не справится Сабе, не больше, чем один к ста.       — Тогда ладно, — сказала она. Помолчав, добавила: — Хотела бы я быть настолько уверена в успехе нашей поездки.       — Было бы здорово взять ещё и Осоку, но…       — Её рожки будут привлекать внимание, и тут уж Палпатину точно донесут.       — Вот-вот. Ну, ничего, зато Наследница с ней будет в абсолютной безопасности.       Маленькие неожиданности начали преследовать нас ещё на этапе подготовки. Во-первых, узнав о предстоящей поездке, Рийо – тихая уравновешенная Рийо – отреагировала неожиданно бурно:       — Я с вами! И не спорь!       Вслед за ней начала проситься в поездку и Нима. Она, конечно, не требовала, она умоляла.       — Сенатор, миленькая, разреши! Я ведь столько тренировалась! Специально тренировалась, чтобы не быть бесполезной. Мне нужна проверка, очень нужна. Иначе я снова начну думать, что ничему не смогу научиться.       — Честно, девочки, не знаю, что вам ответить, — развёл руками я. — Сама я готова на риск, потому что понимаю уровень своих навыков. Но вы рискуете больше, потому что в первый раз.       — Я не в первый, — тряхнула головой Рийо. — Первый был на Орто Плутонии, потом ещё на корабле Торговой Федерации. Мне тогда не хватало физподготовки, но сейчас я её подтянула, согласись.       — Что верно, то верно. Хорошо, считайте, что я «за», но, поскольку в данном случае мы помогаем Кои, окончательное решение будет за ней.       Твилека, узнав о паре новых добровольцев, задумалась всего на пару мгновений и отпасовала решение обратно мне:       — Смотри сама. Я бы взяла. Сенатора Чучи – точно. Не забывай, она уже засветилась в обществе в качестве дальней родственницы Секур с Тариса. И ещё одно соображение. У канцлера будет меньше поводов для подозрений, что ты затеваешь какую-то сольную игру.       — Пожалуй.       Отпрашиваться у Палпатина я отправился в одиночестве. Легенда была заготовлена и детально проработана, разговор не обещал быть сложным. По дороге, в коридоре личного сектора канцлера, я безжалостно изгнал из головы воспоминания о том, кем является этот человек на самом деле. Сейчас он просто верховный руководитель Республики, уроженец одной со мной планеты, который не раз проявлял ко мне доброту и участие. Дождавшись, пока бесшумные приводы неторопливо раскроют массивные входные двери, я с вежливой улыбкой переступил порог рабочей анфилады канцлера. Помимо приёмной, где ждали посетители, здесь, при входе, тоже имелись два глубоких дивана, из широкого обрамления которых поднимались вверх зонтики торшеров. Диваны предназначались для тех сортов челяди, коим не положено покидать хозяина ни на минуту, но, в отличие, например, от помощниц, и при разговоре присутствовать не имеют права. Палпатин встретил меня прямо возле них.       — Проходите, дитя моё, — радушно раскинул он руки. — Прошу! Вы сегодня просто обворожительны!       Хм, вот не думал, что старый павиан заметит. Сегодня я надел серо-стальное с лёгким коричневатым оттенком платье наподобие длинной-длинной водолазки, плотно обволакивающее фигуру от шеи до бёдер, а у колен расходящееся небольшими складками. Платье было простое, без украшений и декора, изюминка заключалась в материале. С виду и на ощупь он точь-в-точь имитировал замшу, из-за чего со стороны непонятно, как платье без единой застёжки так идеально прилегает к телу. На самом деле, стоило приложить небольшое усилие, и материал растягивался, позволяя надевать и снимать платье просто через голову, как обыкновенный свитер, а затем восстанавливал форму. Жаль, недолго мне осталось носить облегающие вещи…       — Что-то случилось? — спросил Палпатин.       — Нет-нет, всё хорошо, — отвечал я, идя рядом с ним по тёмно-красным коврам к возвышению у окна, где был смонтирован его стол. — У меня возникла интересная мысль. Третьего дня в Комитете лоялистов зашёл разговор о нейтральных системах, и я подумала: а ведь они составляют значительный процент населённой Галактики. И мы с ними фактически никак не работаем, несмотря на то, что многие относятся к Республике неплохо.       — Да, это упущение стоило нам Мандалора, — лицо Верховного приобрело скорбное выражение, он обогнул стол, сделал жест мне: — Присаживайтесь, моя дорогая. Так комитет хочет предпринять шаги в данном направлении?       — Скорее, это наша женская инициатива, — похлопал я глазками. — Проехать по некоторым системам, прозондировать почву, но открыто пока никого не уговаривать. Я бы, между делом, поведала пару историй о том, как вели себя сепаратисты на Мэридуне и Ондероне.       — О, мастер Скайуокер рассказывал Вам? — заинтересовался Палпатин.       — Нет, что Вы! — вздохнул я. — Он, как галантный ухажёр, старается беречь мою тонкую ранимую натуру. О Мэридуне я знаю от баронессы Секуры, а про Ондерон – от ученицы Скайуокера. Бывшей, — с правильной интонацией добавил я. Брови старого сита шевельнулись:       — Вы раздосадованы той историей, моя дорогая?       — Да, немного. Я не ожидала, что столь блестящий офицер, как Уилхафф Таркин, поведёт себя как совершенно бесчестный человек.       — Окажите ему снисхождение. Он издавна недолюбливает джедаев, что-то личное, кажется. В любом случае, эта Тано чудесная девочка, очень способная, она, безусловно, сможет найти место в жизни и вне Ордена.       — Надеюсь.       — Вы, кстати, не знаете, где она сейчас?       — Приблизительно. Где-то здесь, на нижних уровнях, — с абсолютно серьёзным лицом сообщил я, посмеиваясь про себя. Нижние уровни настолько необъятны, что с равным успехом можно было дать адрес «планета Ондерон» или «планета Татуин».       — Она не просила Вас о помощи? Или сенатора Чучи?       — Что Вы, — я манерно махнул рукой, — она слишком горда. Я думала предложить, но не стала.       — Вам виднее… Так возвратимся к нашим бантам. Наверное, будет излишним напоминать, что вояж Сенатора Республики неизбежно привлечёт внимание наших противников?       — Двух Сенаторов, — поправил я. — Сенатор Чучи также согласна выступить в роли дипломата. Разумеется, путешествовать мы будем инкогнито, так, чтобы нас не узнали.       — Я так и предполагал. Вы всегда отличались находчивостью. Однако… мне бы хотелось взглянуть на вашу маскировку. Достаточно ли она надёжна?       — О, как Вам будет угодно, канцлер. С Вашего позволения, завтра во второй половине дня мы продемонстрируем Вам свой маскарад и, в случае одобрения, отправимся в путь незамедлительно.       — Чудесно! Так и поступим. Назначим нашу встречу, скажем, на 17:06.       То, что Палпатин может заинтересоваться моей «дипломатической инициативой» и пустить за нами хвост, я предполагал изначально. Поэтому ни капельки не расстроился. Теперь, по крайней мере, стало ясно, что слежка будет, и трюк, разработанный нами для ухода из-под наблюдения, не станет пустой предосторожностью. Ещё важнее была нежданно-негаданно полученная информация. Судя по разговору, Палпатин больше не рассматривал Осоку как элемент своей схемы. Иначе он не стал бы обсуждать её с кем-либо, особенно со мной, а действовал бы совсем иначе. Как я и думал, данный момент для верховного сита она – отыгранная карта, и ни Осоке, ни её семье ничто не угрожает. По крайней мере, пока она держится подальше от Анакина. В противном случае, её, конечно, уничтожат, быстро и неотвратимо, в этом я тоже не сомневался. Палпатин не допустит, чтобы Скайуокер перестал испытывать боль и воспрянул духом. Ничего-ничего, настанет день, и старый негодяй ответит за всё. Никакого милосердия, то есть, смертной казни! Только пожизненное, а адепты Силы живут очень долго…       Утреннее заседание Сената ознаменовалось очередной громкой перепалкой. Инициатором стал сенатор от Дальны. Он говорил с надрывом, почти кричал, сыпал нелестными эпитетами, причём, не в чей-то конкретно адрес, а в пространство: «эти бюрократы, взяточники, торгаши…» и так далее, и тому подобное. У меня и без него было взвинченное состояние перед поездкой, поэтому я решил пресечь это безобразие. Выдвинул свою платформу на середину объёма, поближе к буяну, и, уперев руки в бока, обратился к нему:       — Ша, Сенатор! Шо Вы орёте, как на базаре? От Вашего голоса сейчас на Кореллии зажимают уши. Давайте уже не делать нам нервы и вести себя как надо?       Ответом мне был ошалелый взгляд. У буйного сенатора в буквальном смысле слова отсох язык, он только хлопал глазами, как застигнутая рассветом сова.       — Улеглось? — спросил я. Сенатор от Дальны с видимым трудом сглотнул и медленно кивнул.       — Ну, и всё, — продолжал я. — По делу имеете шо-то сказать? Таки дерзайте, Вас уже слушают.       Дальнианец кашлянул и начал сначала. Внёс одно предложение, второе, потом его снова стало заносить, но, покосившись в мою сторону, он сдержался, закончив речь следующими словами:       — Полагаю, нам необходимо обсудить вопрос в ближайшие дни, дальше это терпеть нельзя. У меня всё.       К сожалению, одна из инициатив шумного дальнианца так никуда и не попала. В разных вариациях эта тема только на моей памяти поднималась в шестой раз, а воспоминания Падме говорили, что её неоднократно обсуждали ещё до войны. И с завидным постоянством проваливали, не доводя до голосования. Мыслимое ли дело, вводить ответственность чиновников за слишком долгое рассмотрение дел! Всё, что с жутким скрипом удалось внести в законы – сроки, в которые надлежит решать ту или иную категорию вопросов. Но ни слова о том, какое наказание должно понести ответственное лицо за срыв срока. Не то чтобы сенаторы опасались попасть под закон сами – законодателей эти нормы не касались в принципе – просто у большинства из них имелось множество родственников, пристроенных в различные государственные учреждения как на родных планетах, так и здесь, на Корусанте. Разве можно обижать дорогих сердцу людей? Господи, кто бы знал, как я устала от всего этого…       Мысленно обругав последними словами наш великолепный Сенат и отдельных наиболее ярких его представителей, я выпустил немного пар и взял себя в руки. Тухнуть и киснуть времени не было, после обеда нужно собираться в вояж. Кстати, может, я из-за этого так нервничаю? Я ведь ничего не знаю наперёд об этой поездке. Вряд ли вообще она произошла в предыдущей версии событий. Или, возможно, начинает сказываться моё интересное положение?       Сборы заняли у меня больше трёх часов, с учётом того, что вещи мы уже отправили заранее. Нужно было поменять цвет кожи, раскрасить лицо, надеть национальный костюм. Вернее, сперва костюм, потом, в последнюю очередь, раскраска. Голову мою украсили тогрутские рожки, не те постоянные, в которых мы с Сабе изображали сестёр-близняшек, а совершенно новые, только что изготовленные. Причин тому было две: во-первых, неразумно палить постоянную маску, у которой есть «легенда» и круг общения, во-вторых, прежние рожки плохо годились для того сюрприза, что мы заготовили для любимого канцлера. Окончив маскарад, я подошёл к большому зеркалу, оглядел себя. Тогрута с интенсивно-голубой кожей, одетая в длинное, до пят, столичное платье с этническими элементами. Плечи мои укутывала пелерина, юбка состояла из четырёх ярусов, в передней части разрезанных вертикальной полосой узорчатой ткани, рисунок для неё мне подобрала Ирис. На лице я изобразил узор типа «маска», не очень большой, только в зоне глаз, дополнив его ломаной линией на лбу, дугами на щеках и штрихом на подбородке. Прекрасно! Жаль, на один раз, и ни эту форму рогов, ни эту раскраску использовать больше будет нельзя. Взяв с собой чемодан-контейнер на репульсорном ходу и большую сумку, в оформлении которой тоже имелись ленты с узором планеты Шили, я спустился в гараж, где ждал арендованный спидер. Оставалось подобрать Рийо, и можно было лететь в пасть к дьяволу.       Рийо тоже выглядела великолепно, она преобразилась в тогруту с кожей жёлтого цвета и росписью на лице в виде линий, примерно того же типа, что у семьи Тано, только более крупные и геометрически правильные. Наряд её состоял из зелёной жемчужно-блестящей блузы с баской и прямой юбки в пол из матового материала светло-коричневого оттенка.       — Каблуки высоковаты, — пожаловалась она, садясь в машину. — Я нечасто на таких хожу.       — Ты же понимаешь, сейчас чем выше, тем лучше. Придётся потерпеть.       Автопилот вёл нас на средней высоте по сети воздушных «улиц» над планетой-городом, затем увёл вниз, между домами верхних ярусов. Внезапно впереди, на перекрёстке, от одного угла здания к другому замерцала красная голографическая разметка-вафельница. Воздушные машины принялись тормозить, движение над нами, повинуясь команде с поверхности, изогнулось, облетая какую-то зону, вдруг ставшую бесполётной.       «Оставайтесь на месте, — произнёс механический голос из комлинка, настроенного на общую волну.— Это не чрезвычайная ситуация. После проследования кортежа движение будет открыто.»       — Интересно, чья делегация летит? — задумчиво произнесла Рийо. — Вроде бы, никаких встреч с нейтралами на сегодня не намечалось.       — Офис канцлера не обязан нас уведомлять. Не исключено, что и не уведомляет. А может, то и не делегация вовсе… — я многозначительно замолчал. А затем стал тихонько напевать себе под нос:              Я сижу в своей машине,       Пропускаю Палпатина…              Рийо прислушалась, даже отодвинула от уха полосатую лекку, чтобы отчётливее слышать. На лице её проступило смешливое выражение.       — Ах-ха-ха, — прыснула она, когда я допел. — Я не всё полностью поняла, но злободневно очень. Думаешь, это его мы пережидаем?       — Не исключено.       — Вот будет смешно, если он летит как раз на встречу с нами.       — Да брось. Он обычно целыми днями работает в офисе, а если куда-то отправляется, то с такой помпой, что все знают.       — Вдруг, всё-таки, он? А мы его тут полоскаем…       — Полощем, — поправил я. — Как неловко, правда? Даже, не побоюсь этого слова, немного стыдно…       — Ха-ха, не смеши меня так, краска потечёт!       Предупредительная голограмма погасла, и через несколько минут мы влетели в портал гостевой стоянки здания правительства. Как и в случае с сенатской ротондой, строители расположили её в цоколе, вне контура основного здания, с расчётом на то, что попавшая сюда машина террористов лишь разрушит перекрытие, не причинив вреда основному комплексу. Как только мы покинули машину перед дверями нижнего холла, автоматика тотчас увела её прочь, на одно из стояночных мест, освобождая площадку для следующих посетителей. Я уверенно направился к стойке и объявил, что канцлером Палпатином нам назначена аудиенция на семнадцать часов шесть минут. Неровное время приёма использовалось специально для особых посетителей, в электронном журнале не фиксировались имена, лишь количество приглашённых и время.       — Прошу пройти вправо от меня, дамы. Дройд-распорядитель вас проводит, — вежливо улыбнулась женщина-администратор.       Движущаяся дорожка длинного транспортного коридора, лифт, приёмная. Я повторил время аудиенции дежурному секретарю – он, кстати, прекрасно меня знал – тот кивнул и впустил нас в кабинет.       — Добрый вечер, Ваше Высокопревосходительство, — произнёс я.       — Боги… Девушки, да вы просто великолепны! — воскликнул Палпатин. — Думаю, никто не признает в двух этих милых провинциалках галактических сенаторов.       — Означает ли это, что маскарад одобрен?       — Безусловно! Ваша маскировка позволяет принимать пищу? Выпьем по чашечке кафа, а затем я распоряжусь, чтобы вас доставили в нужный космопорт.       — О, благодарю Вас, канцлер. Наши вещи остались в арендованной машине…       — Что может быть проще! Референт!       Полчаса спустя мы летели в правительственном лимузине в направлении одного из пассажирских космопортов. Наши чемоданы лежали в багажном отсека, арендованный спидер дежурный референт сдал в компанию проката.       — Как думаешь, напутствие канцлера было всерьёз или просто для проформы? — спросила Рийо.       — Хочешь, удивлю? Ни то и ни другое. Не всерьёз потому, что он знает – у меня достаточно опыта в дипломатии. Не для проформы потому, что канцлер не любит тратить время попусту.       — Что же тогда?       — Ему понравились наши костюмы. И он с удовольствием за нами понаблюдал.       — Он??       — А что? Ничто человеческое не чуждо и ему.       Билеты я приобрёл заблаговременно. Для этого в Республике не требовалось никаких документов, в отличие от Земли, где в некоторых странах паспорт нужен даже для поездки в соседний город. Война в этом плане не изменила ничего. Республиканские спецслужбы прекрасно понимали, что у шпионов, диверсантов и террористов документы всегда в порядке, средств на это не жалеют. И вообще, чем чаще в повседневной жизни нужны «бумажки», тем больше процветают изготовители фальшивок, вроде господина Ипоку из подземной кантины. Да что далеко ходить, Барн тоже этим промышлял до того, как мы забрали его к себе. Именно поэтому в Галактике документы требуются, в основном, чтобы учиться, работать, купить или арендовать жильё, спидер, корабль. При перелётах в любую систему, кроме зон чрезвычайного положения и боевых действий, записывается только голограмма пассажира. Багаж и ручную кладь с началом войны стали сканировать более тщательно, расширился список запрещённого к провозу, но в целом никаких драконовских мер не вводилось. Местом назначения стала планета Тарис – этакий Корусант в миниатюре. Всепланетный город на Тарисе в наиболее плотной своей части насчитывал всего пятьсот этажей, в отличие от Корусанта, здесь не застраивались полностью океаны, существовали лишь свайные районы над шельфом в тропическом поясе. Три с половиной тысячи лет назад планета сильно пострадала в ходе Великой Галактической войны. Средств на быстрое восстановление у властей не было, и во многих районах постепенное восстановление продолжалось до сих пор. Разрушенные конструкции в толще города укреплялись, верхние разбирались, и на них возникали новые поверхностные кварталы, скрывая язвы, оставленные бомбардировками. Чем дальше к холодным полюсам, тем менее охотно велись эти работы, и в высоких широтах Тариса по-прежнему существовали обширные заброшенные области без отопления, транспорта и прочих благ цивилизации. По краям их селились маргиналы, в глубине разумной жизни не было вовсе.       Лайнер, на котором мы летели, был транзитным и на Тарис не спускался, высаживая и принимая пассажиров при помощи орбитальных челноков. По такой схеме работало большинство здешних рейсов, поэтому космопорт, где нас высадили, был совсем маленьким, не рассчитанным на приём больших кораблей. Мы отправили чемоданы в заранее забронированный отель, сами же поехали в ближайший торговый центр, где и шлялись несколько часов, пока вечер в этой части планеты не перешёл в ночь. Затем, отправив покупки туда же в отель, спустились на линию магнитки. За это время мы ни разу не засекли за собой слежки, хотя она, конечно, была, просто люди Палпатина – настоящие профессионалы. Только и мы вам не дурочки. Успокоились, наверно? Притомились за время нашего шопинга? Ничего, сейчас взбодритесь. Мы сделали пересадку на линию, проходящую мимо отеля, и началось. В поезд мы садиться не стали, пропустили его и встречный, подождали, пока поздние пассажиры рассосутся по выходам и тоже направились на улицу. Нужный нам выход не был особенно разветвлённым, зато здесь имелась длинная прямая галерея длиной примерно метров двести. Вела она к торговому центру, в это время суток уже закрытому, сначала проходя над линиями магнитки и улицей, потом ныряя в здание и снова выходя на открытое пространство перед тем, как уткнуться в стену ТЦ. Мы шли за последней группой пассажиров, постепенно отставая, что выглядело вполне естественно: на высоких каблуках трудно идти быстро.       — Ой, погоди, босоножка, — сказала Рийо в соответствии с планом, кажется, чуть громче, чем следовало. Остановились. Подруга, придерживаясь за мой локоть, согнула ногу, делая вид, что застёгивает ремешок, на самом же деле выдернула его хвостик из-под дальнего конца пряжки, чтобы удобнее расстегнуть. Потом то же самое проделала с другим. Я тем временем оглянулся назад, вдоль галереи. Она была абсолютно пуста. Что-то мелькнуло там, на стороне станции, или нет? Скорее, показалось от многочасового желания засечь хоть одного топтуна. Профи такого класса не позволили бы себя увидеть так явно. Сейчас они, скорее всего, берут под наблюдение выходы в город. Пожалуйста-пожалуйста, делайте бесполезную работу! Я ухватился пальцами за паз панели технологического прохода в прозрачной стене галереи и легко сдвинул его в сторону. Обычно этот проём не использовался, но перед нашим прибытием его незаметно для местных привели в порядок. За панелью был решётчатый служебный балкон, а в двух метрах дальше – лесенка из железных прутьев, ведущая вниз вдоль опоры галереи. Спуститься здесь на каблуках вряд ли смогла бы даже джедайка, но ведь туфли можно снять! Держа обувь в руках, мы пулей слетели вниз, под галерею. Я успел обратить внимание на неестественную чистоту ступеней и поручня. С мылом их девчонки вымыли, что ли? Один пролёт висящей в воздухе лесенки, площадка, разворот. Нижняя часть лестницы крепилась боком непосредственно к поверхности Н-образной опоры и заканчивалась возле её ножки, в отгороженном высокой сеткой пространстве. С другой стороны сетки задней частью к нам стояло несколько торговых автоматов. Готовившие побег расстарались и тут: прямо за последней ступенью на пермакрите валялся небрежно брошенный лист изоляционного материала, так что мы даже колготок не запачкали. Времени у нас оставалось меньше минуты. Пока топтуны добегут до дверцы-панели, пока осторожно выглянут, нас тут уже быть не должно. Мои туфли и босоножки Рийо – в припасённый пакет, больше они нам не понадобятся. Длинные юбки долой и туда же. Верхние части костюмов мы оставили на себе, только ободрали с них верхний плёночный слой, изменив цвет и вид вещей. Зелёная блуза Рийо стала голубым мини-платьицем. Моя пелерина, вывернутая наизнанку, превратилась во фривольную юбочку, прикрывающую только бёдра и разлетающуюся от любого резкого движения. Так как верх моего наряда на самом деле представлял собой цельное боди, слишком непристойным это не выглядело. Из сумок извлечены салфетки со специальным растворителем, ими мы тщательно протёрли друг дружке лица, я вытерла Рийо кисти и запястья, она мне участки от локтей до плеч, не скрытые до этого момента перчатками. После этого кожа панторанки приобрела естественный голубой оттенок, я сделался бирюзовым – второй слой краски на моей коже был не нанесён сверху, а представлял собой искусственную пигментацию. Долой рога и полосатые чехлы с лекк, они тоже полетели в пакет, следом – сумки, из которых мы извлекли другие, более миниатюрные, и мягкие туфли на почти плоской подошве. Так наш рост «до темени» уменьшится почти на пятнадцать сантиметров, а считая рога – на целых тридцать. Осталось надеть головные уборы, закрыв уши декоративными конусами. Рийо осмотрелась в щель между автоматами, кивнула, толкнула сетчатую дверцу, и мы выпорхнули на тротуар в новом образе – две твилеки, одетые для ночной гулянки. Ищите нас теперь!       Оставался последний момент – избавиться от пакета. Я вспомнил голограммы этого места, виденные при подготовке. Нужный нам служебный проезд между двумя улицами – вот он, за углом дома. В глубине слева должен быть люк утилизатора, там снятые предметы маскировки превратятся в пепел. На Корусанте примерно такая же система: мусор, который можно уничтожить сжиганием, свозится коммунальной службой с нескольких соседних домов к утилизатору, обычно расположенному в цоколе магазина или ресторана, а то, что не горит, забирают мусорщики. Всё! Следы уничтожены, теперь надо проскользнуть между листами астероидного железа в заборе, разделяющем два двора, и выйти на улицу.       Конечно, на Корусанте или высокоразвитой планете вроде Кореллии, Чандриллы или Альдераана, так мы от слежки не ушли бы. Повсюду видеонаблюдение, разного рода специальные полицейские подразделения… Здесь видеокамеры устанавливались очень избирательно, а все, на кого могли рассчитывать люди Палпатина, чтобы не поднять грандиозного шухера – сравнительно малочисленные сотрудники отдела Республиканской Службы безопасности, да ещё более скромный филиал Министерства разведки. На плотный контроль целых районов сил бы не хватило. Привлекать обычных фараронов нельзя, пойдут слухи.       — Как же хорошо, — тихо сказала мне Рийо, сгибая и разгибая кончики лекк. Я был с ней полностью согласен. Надевая маскировку, мы заклеили изнутри несколько датчиков на нейроинтерфейсах, чтобы не включались раньше времени. Однако, наклейки пришлось удалить в туалете торгового центра – не здесь же в спешке с ними возиться – и последний час обе мы испытывали довольно неприятные ощущения от стянутых чехлами хвостиков. В следующий раз, если придётся, не буду засовывать их в плёнку, лучше раскрасить, а потом смыть.       — А вот и они! — услышали мы. — Девочки, мы здесь!       Светло-коричневая твилека, привстав на цыпочки, махала нам от остановки спидербуса. Рядом с ней стояла ещё одна соплеменница и девушка, похожая на мириаланку, только не с самого Мириала, поскольку на лице её отсутствовали характерные геометрические татуировки. Мы вприпрыжку подбежали к ним. Кои Дару-Секура – в коричневой гамме и с ореховыми линзами в глазах она смотрелась чудесно – представила нам своих местных приятельниц.       — А вот это – мой брат Марби, — зелёная девушка по имени Кеди указала на молодого мужчину с охапкой пакетов, приближавшегося к нам. — И то, чем можно промочить горло.       — Замечательно! — воскликнул я. — В поезде было так душно.       Знакомые Кои отвезли нас в клуб, где мы и зависли до самого рассвета. Тут можно было не напрягаться, главное, не забывать, что у нас другие имена. Не знаю, как остальные, а я получал удовольствие. Всласть натанцевался, с интересом послушал местные сплетни – кстати, узнал кое-что новое, неизвестное в столице – да и коктейли здесь оказались недурны. Немного расстроили нетрезвые кавалеры, с твилеками мужчины вообще ведут себя довольно бесцеремонно. Одного пришлось двинуть локтём со всей силы, он никак не хотел понять, что девушка не настроена обниматься. Хорошо ещё, что такие, как правило, не умеют танцевать, я имею в виду, в паре. Двое мужчин, которые приглашали меня на медленные танцы, вели себя гораздо интеллигентнее. Один очень расстроился, узнав, что я на Тарисе проездом, и продолжить знакомство не удастся.       На рассвете, вызвав такси, мы отправились в космопорт, где нас ждали Сумари и Нима с нашим настоящим багажом, гораздо более объёмным, чем загруженные балластом фальшивые чемоданы, так и оставшиеся в отеле. Здесь, на Тарисе, проживало очень много твилеков, поэтому с планеты существовал прямой рейс до Рилота – без челноков, посадка-посадка с промежуточными выходами на Брентаале, Кореллии и Милагро. Эта часть путешествия прошла как по маслу. Пятеро суток перелёта как раз пригодились мне для погружения в роль. Общались мы, в основном, со «своими», и уже на второй день полностью перешли на рилль, в том числе, между собой. Нима вновь вела себя как типичная служанка, ходила, опустив глаза, держалась чуть в стороне от сестёр Дару и Кои, пытаясь быть как можно более незаметной. Я старательно копировал её манеры, поскольку ещё на Корусанте мы договорились: роль аристократки играет Рийо, Кои ей ассистирует, я держусь в тени и вместе с Сумари действую на заднем плане. Разумеется, мои старания Нима заметила, я не раз замечал, как она украдкой поглядывает на меня и улыбается.       — Как я выгляжу со стороны? Убедительно? — спросил я её в день окончания перелёта.       — О, да. Поражаюсь твоему актёрскому мастерству. Ты превратилась в настоящую служанку. Рассказать кому, какое ты занимаешь положение на самом деле – сочтут, что я сошла с ума.       — С тебя пример беру.       — Я догадалась.       — Только, пожалуйста, когда вернёмся…       Она поняла, что именно я имею в виду, и, прежде чем я закончил, рассмеялась – легко, открыто:       — Не буду, не буду, — и добавила, помолчав: — Знаешь… Сейчас, когда мне понадобилось вернуться к прежнему стилю поведения, я неожиданно поняла, что я кто угодно, но больше не рабыня.       — Ну слава богу, — облегчённо вздохнул я.       — Да-да, всё благодаря тебе и Рийо. Ты не представляешь, сколько она меня ругала, чтобы я не называла её тет-а-тет госпожой. Я начала звать по имени, просто, чтобы ей приятно, а потом чувствую, у меня отношение к ней совсем другое становится. Вы с ней всё-таки крайне нетипичные высокопоставленные особы.       — Спасибо.       Капитан лайнера вышел на досвет мастерски, что называется, впритирку к планете, когда она кажется уже не шаром, а гигантской вогнутой чашей, простирающейся на большую половину неба. Поскольку в последней промежуточной точке корабль слегка задержался с отлётом, мы опоздали к посадочному коридору, и местный диспетчер задержал нас почти на целый виток, больше часа по времени. Наконец, по корпусу передался глухой гул тормозных двигателей, и корабль начал снижение в направлении одного из космопортов столичного города Лессу.