Ягода

Он её любил. Любил горячо, но при этом спокойно и ровно. Однако после той истории с Зеркалом Тантала, он изменился. Все по-прежнему видели в нём доброго мальчика Ваню, коим он уже не являлся. Таня потому и ушла, что разглядела в нём изменения. Дальше с ним жить она не могла. Как он слышал — вышла замуж, устроилась в Москве. Даже не за Бейбарсова. Два извечных соперника за сердце Гроттер пролетели мимо неё. А ведь Глеб даже на свадьбе был, переборол себя, ушёл в сторону сам. Он словно успокоился — пока Сарданапал не разорвал их связь Валялкин чётко чувствовал, что некромаг совсем другой, спокойный теперь не только внешне, но и внутренне, зато самого ветеринара переполняло буйство эмоций, как в детстве, когда он сидеть на месте спокойно не мог совершенно. И чётко ощущал, что великий ученик Древнира жестоко ошибается по поводу своих учеников. Бейбарсов действительно ощущал к Тане не страсть, пусть и все пытались его в этом переубедить, заставить поверить, что всё пройдёт и жизнь наладится. Сам же Ванька пытался убедить в этом в первую очередь Гроттер, чтобы она отбросила даже малейшие сомнения в сторону его извечного врага. И вдруг эти убеждения подействовали и на светлую, и на некромага — она не ушла к Бейбарсову, а сам Бейбарсов её спокойно отпустил. И даже сумел смириться и погулять на свадьбе. Сам Валялкин не смог. Зато смог наблюдать через зудильник. Видя их, таких счастливых, улыбчивых, рыжих — похожих, словно брат и сестра, — Иван и решился. Да, тем самым похитителем в балаклаве оказался именно он. Влияние Бейбарсова оказалось слишком сильным, чтобы он смог устоять. И Валялкин сдался. Валялкин потемнел. Он верил, что любит её, поэтому сначала постарался спокойно отпустить. Затем в сердце загорелся огонь ревности и желания обладать Гроттер единолично. Это, конечно, были не изначально его желания, а отпечатки мыслей некромага, да вот только Валялкин дал им плодородную почву для роста. Если бы он на самом деле её любил — это бы вряд ли случилось. Но сделанного не воротишь. Тьма настолько въелась в его сущность, что Ванька теперь даже не ощущал её как грязь. Теперь это было его полноценной частью. В первые дни просыпалась совесть. Шептала, что он стал хуже Бейбарсова. Таня молчала. Она вообще всё это время молчала. Сначала плакала, кричала, чтобы он её отпустил. А потом словно выдохлась под давлением слов. «Тебя никто не найдёт. Впрочем, тебя никто и не ищет». Эти слова больно ранили. И она смирилась со своей участью. Ночами рыдала в подушку, надеясь, что он не узнает, сразу же накрывалась одеялом с головой, пыталась спрятаться, когда «неизвестный в балаклаве» появлялся ночью на пороге её темницы, дабы очередную ночь наблюдать за её сном. Сарданапал верил, что им с Юрием надоела Москва и они отправились путешествовать. Юрий в итоге с очищенной до момента знакомства с Гроттер памятью оказался в Магфорде, где неплохо устроился под другим именем и даже женился. Валялкин познакомился с ним словно случайно, они даже подружились, а недавно Юра поделился счастливой вестью — он скоро станет отцом. А его первая супруга сидела в этом тёмном и сыром подвале. Ягун и Гробыня не особо поверили в версию с путешествиями, но молчали. Глебу никто ничего не говорил сначала, до него лишь потом донесла Склепова, когда Бейбарсов собирался к молодожёнам по давнему приглашению в гости, как только вернётся с Алтая. Туда Глеб летал для восстановления внутреннего равновесия — всё-таки ему было безумно сложно вот так просто отпустить Гроттер, попытаться забыться, успокоиться и начать жизнь заново, — и чтобы построить планы на будущее. И те рушились сейчас как карточный домик. Ванька лишь смеялся, когда узнавал, что у его заклятого врага что-то идёт не так. Этакий знак, что у него всё получится. Не везёт одному — повезёт другому. И Таня сдастся. А ведь если бы она тогда не ушла — всё было бы иначе. У Валялкина тогда вдруг сорвало крышу. Он сам не понимал откуда у него в голове вдруг появился этот план, откуда выросло это желание схватить Гроттер и никому не отдавать. Да, он был ревнив и раньше, но мог это перебороть! А тут словно наваждение. Словно рухнули все оковы! И теперь Иван вдруг понял, что так проще. Так всегда получаешь то, чего хочешь. И жизнь наладится. Вся эта ситуация удовольствия приносила ему не особо много, но он верил, что так можно её приучить к себе. Лицо под жаркой балаклавой жутко чесалось, но раскрывать своей личности он пока не хотел. Собственно говоря, сам не понимал почему и зачем, но нутром чувствовал, что так будет верно. Стащив маску и наложив заклинания на подвал, чтобы нельзя было почувствовать не то что Татьяну, а вообще существование данного места, Ванька выбрался наверх. Прибрался, заметил, что солнце уже прилично поднялось над землёй и пора уже приниматься за дела. Приготовив заранее обед Иван вышел в сад. Стекло в подвале искажало его лицо, тело и даже цвет волос, что делало неузнаваемым и давало возможность спокойно работать, не прячась от цепкого взгляда Гроттер, желавшей наконец узнать кто это, зачем он её держит здесь и вырвать ему эти странно знакомые голубые глаза, что сверкали из прорезей маски. Свой маленький садик он любил. Не без помощи магии, конечно, но выращивал довольно вкусные овощи, посадил несколько плодовых деревьев, которые уже цвели и обещали хорошие плоды дать в скором времени. Сюда приходили помогать лешаки, у забора появлялись лесные животные. Часто больные, но Валялкин сам был рад, что он им ещё нужен. Это не давало ему скатываться окончательно во тьму и пытаться возродить в себе свет. Отношения с животными складывались в последнее время всё хуже и хуже, они его опасались, но продолжали приходить. Это оставляло хоть какую-то надежду. Однако в этот раз его ждал лишь один гость. Вот уж кого-кого, а Бейбарсова он тут точно не ожидал увидеть. Тот стоял перед своим извечным врагом в привычном виде — словно не менялся. Идеальные волосы цвета воронова крыла, уверенный взгляд чёрных бархатных глаз, плотно сжатые зубы, идеальное спокойствие. Чёрная идеально выглаженная рубашка, заправленная в столь же чёрные брюки, как всегда начищенные до блеска чёрные лаковые туфли, а в руке — привычная бамбуковая трость. По сравнению с ним Иван казался бедняком — старые спортивные штаны, растянутая футболка, галоши. Всё в земле, кроме, разве что, рук, так как в этой одежде Ванька сидел у грядок и полол, а дома и уж тем более к своей пленнице он ходил в другой одежде, думая, что если грязь не разносить по дому, то и убираться придётся реже. Да, можно было управиться магией в плане работы в огороде, но Валялкин упрямо считал, что только ручной человеческий труд не давал ему темнеть полностью. Он ощущал себя прежним в единении с землёй, природой и животными. Поэтому и не вызвал подозрений у Глеба с первого взгляда. Ну, так считал ветеринар. Ванька привычно агрессивно взглянул на Бейбарсова. Это был единственный человек — по мнению, по крайней мере, окружавших его людей, — что вызывал в нём злость и прочие негативные эмоции. Хотя Глеб знал, что это было не так. Временами он ненавидел всех, даже Таню, из-за чего некромаг — никогда не допускавший в себе таких мыслей и эмоций по отношению к ней, — ещё больше его ненавидел. Внутри Валялкина непонятно откуда в последнее время до разрыва связи постоянно кипела ненависть ко всем, желание привязать к себе драконболистку и словно посадить её к себе на цепь, никуда не пуская. Эх, как же некромаг был близок к правде! Но после того, как Гроттер выбрала вообще неизвестно откуда взявшегося паренька в мужья, а Бейбарсов, которому тоже немало далось от Ваньки, научился принимать удары судьбы спокойнее и смог принять выбор любимой, их отношения с Валялкиным перешли из стадии вечного противостояния в банальный и безэмоциональный игнор. От чего было всё непонятнее зачем Глеб объявился тут. Но он уже поспешил ответить на незаданный вопрос — при чём до той степени прогнозируемый, что ему даже не нужно было использовать подзеркаливание, — всё было написано в глазах Ваньки. — Привет. Весь наш курс — по крайней мере, та его часть, что способна хоть на что-то, — на этих словах Глеб лишь криво усмехнулся, не без повода считая, что магически он был сильнее их всех вместе взятых, — и имеет отношение к Тане, собирается в Тибидохсе по приказу Сарданапала. До тебя дозвониться не было никакой возможности, а Ягун слишком занят облётом ещё парочки спрятавшихся наших «друзей», что решили послать меня, — тут же выплюнул некромаг, что до сих пор не мог понять зачем им Валялкин-то. Пусть себе Ваньку валял в своей глуши. Только вот интуиция покоя ему не давала ни днём, ни ночью, так что если нужно — то он его потерпит. Именно Глеб ворвался неделю назад к Ягуну, а затем вместе с ним к Сарданапалу, так как чувствовал, что что-то неладно. На самом деле никто никому не звонил. Обвешанный амулетами от блоков для возможности более глубоко просмотреть магические следы Ягун самолично облетал половину однокурсников. Другую же половину вместе с известными Тане местами облетал Бейбарсов, сканируя каждое место и каждого человека в надежде уцепиться хоть за что-то. Юрия он нашёл совсем случайно, и когда тот некромага не узнал, Глеб понял, что что-то не так. И тут тоже всё было не так. Под домом явно был подвал — окошко из него бликовало на солнце, — но сам подвал не ощущался. Валялкин стоял перед Глебом в раздумьях и что-то прикидывал. Бросив на соперника — он продолжал его таковым считать вопреки всему, что происходило вокруг, — злобный взгляд исподлобья резко мотнул головой. — Нет. Я никуда не поеду.