Не выживет

— А у тебя здесь уютно. Собственный костёр, собственные склянки — а в них, как я понимаю, выпитая тобой кровь Алистера? — медвежьи шкуры, наверное, тоже все собственные? Сброшенные после ночных прогулок? — Скажи мне цель, с которой ты решился мне опостылеть, и поворачивай назад. Никто здесь в эту ночь тебе не будет рад. — Моей целью было поговорить по душам с прекрасной и одинокой ведьмой, а также по возможности распить эту бутылку. Не откажешь в этой скромной услуге? Не морщись. Такому привлекательному лицу совершенно не идут морщины. Не ведьмье вино и ферелденские настойки, признаю, но на моей родине этот бренди сгубил немало молчаливых и несчастных душ. — Не думаешь ли ты всерьёз сгубить меня, убийца, пойлом бедняков? — Это было бы ещё более опрометчивое решение, чем устроить засаду на нашего Стража. Находиться в лагере, где тебе никто не доверяет, и пытаться убить таким детским способом? Нет, дорогая, моя любовь к красивой смерти никогда не распространялась на собственную смерть. Особенно если она является чистой воды самоубийством. — Кто знает, насколько низко дерзнул бы ты пасть. Однажды — не так давно, буквально пару дней назад, коль память не подводит, — отважился же ты на Стража Серого напасть. — Сказал бы кто, что эта дерзость приведёт меня в столь замечательную компанию, и я бы решился на неё куда раньше. Заплетали бы с Алистером друг другу косички, пили бы с тобой бренди на брудершафт — ну-ну, сколько ни фырчи, а я знаю, что так бы всё и было, — обсуждали бы с Лелианой орлесианскую моду на убийство императриц, молча ненавидели бы всех вместе со Стэном и любили всех с мабари... Эх, жил бы уже давно со Стражем душа в душу или, лучше сказать, телом в тело... — Скорее мёртвым был уже. Смешного что услышал ты? Смех твой мне непонятен. — Ты смотришь на неё. Не делай вид, будто не понимаешь о ком я. — Природа глазами меня наделила, что ж в этом дурного такого, что тебя удивило? Иль у убийц не принято смотреть, куда вонзить кинжал? Куда пойти и с кем распить бокал? Тогда беру свои слова назад: уменье видеть в наше время по праву есть редчайший дар. — Не так смотри-ишь. — И как же? Поведай мне, убийца, чего не знать мне о себе вовек. — Как послушница церкви на Милость Андрасте, как бывший храмовник на подаренный ему рунический камень, как эльф, родившийся в нищете, на слиток чистого золота и — как ведьма на заклинание, которое ей не по силам. — Умом ты недалёк, коль сличить человека с предметом решился. Однако и без того в твоих словах отсутствует и капля смысла. Попробуешь ещё? — Ты так очаровательно выглядишь, когда тебя застаёшь врасплох. Точь-в-точь потерянный котёнок. Напомни мне не останавливаться: что-то подсказывает мне, что в мимике этого лица спрятано много приятных сюрпризов для настоящих эстетов. — Никогда скупа я на проклятья не была. Похоронить тебя живьём в земле и ныне не составит мне труда. — Заслуженный покой никогда не бывает лишним. Нас, Воронов, с самого детства учили подмечать чужие взгляды. Очень многое можно узнать по одному взгляду и — что очень удобно в моём деле — почти невозможно встретить полностью нечитаемый. Обычно такое случается, когда в дело вмешиваются иглы, кипяток или раскалённое железо, но сейчас, конечно, не об этом. Твои прекрасные глаза могут рассказать о тебе больше, чем ты того желаешь. Все это знают, Морриган, и ты это знаешь. Посмотри на Алистера или Лелиану. Они ждут первого шага со стороны нашего Стража. Но, как говорится, лови удачу за хвост, а эльфов — за уши. Особенно когда они так и просятся быть пойманными. Поверь мне, я знаю, о чём говорю. — Бесплоден сей союз. И не к лицу он жрице Церкви, пусть чистота и свет её давно в крови омыты, как в воде. В Алистере я не посмела сомневаться ни на миг — и что ж, умом и впрямь он невелик. Ведь если пред выбором нам окажется статься, где жизнь его и Сураны будет решаться, без раздумий пожертвует он собой, сколь ни выгоден был бы исход всем иной. И что бы ты ни говорил, глуп тот, кто добровольно станет обрекать себя на забытьё да неизвестность, когда кругом война и Мор. — Неизвестность... Дорогая, не надо везде искать выгоду и пытаться предсказать будущее, иногда нужно просто... наслаждаться. Подумай об этом, пока я не решил отблагодарить Стража за своё нахождение здесь и совершенно случайно не разрушил этот чудесный многоугольник, достойный лучших антиванских романов. — Уверен ты в себе излишне для неудачного убийцы, из жалости которого оставили в живых. — И заметь: нисколько об этом не жалею. Между тем твой стакан опустел. Будешь ещё?