Наруто. Что же может пойти не так?

Поздний вечер. Кто бы мог подумать, что я сегодня не раз, и не два, и даже не три, опозорюсь перед глазами папы и главы клана. Но несмотря на это день закончится вполне сносно. Но, хоть мой дневник никто кроме меня не читает, я, всё же, распишу всё последовательно. Ничто не предвещало беды. Настроение у меня весь день было замечательным. От редких недоброжелателей я легко сбегал. А все те дни, пока отсутствовал мастер Узу, я самостоятельно приходил и тренировался в додзё. Я как раз заканчивал отработку комплекса странных движений показанных мастером Узу, когда случилось ЭТО. В центр двора вышла Злюка и сказала: «Через час здесь будет с проверкой Хиаши-доно. Надо показать ему, что всё хорошо». Когда до меня дошёл смысл этих слов я запнулся и упал на ровном месте. «Знаешь, мы наверно пойдем», – подала голос госпожа Митараши. «Да-да, нам пора», – присоединилась к ней Куренай-сан. «Я провожу тебя», – встрепенулся Асума-сан. «Ну, а что я тут буду делать? Тогда мы с Какаши-семпаем тоже пошли», – провозгласил Гай-сан. Я решил, что раз такое дело, то можно вставить и свои пять рё: «Я домашнее задание ещё не сделал…». Но фразу я закончить не успел. Раздался чей-то громкий командный голос: «В шеренгу по росту становись! Равняйсь! Смирно!». И только выполнив эту команду я понял две вещи. Первое – это был голос Злюки. Второе – я стою на левом фланге шестым номером. И все, даже так и не пришедший в себя Какаши-сан, поддерживаемый Майто-саном и Асумой-саном, стоят перед Злюкой по стойке «смирно». Асума-сан поднял руку как ученик на уроке у строгого сенсея и, получив кивок от Злюки, произнёс: «Есть одно серьёзное препятствие – мастера Узу нет. А мы лишь его гости. И никакого отношения к вашим тренировкам не имеем». Но как оказалось у Злюки уже был готов план: «Хиаши-доно не знаком с Узу-сенсеем. От вас всего лишь требуется накинуть на себя хенге и притвориться мастером Узу. Это не займёт много времени». И потом она добавила: «Пожалуйста!». И голос у неё был такой, какого я никогда у Злюки не слышал. А во взгляде, казалось, застыли слёзы. Я почувствовал, как неведомая энергия наполняет меня и готов был выполнить хенге, несмотря на то, что не владею им. Когда я вернулся к реальности Митараши-сан и Куренай-сан уже обнимали Злюку и такими взглядами смотрели на Майто-сана и Асуму-сана, что я бы на их месте не рискнул бы спорить. Я привлёк внимание Злюки вопросом: «А мне что делать?». На что она мне ответила: «Подмети дорожки и помой полы». При этом её волшебный взгляд и голос куда-то пропали. Видать, Злюка решила не тратить их на меня. И тогда до меня дошло – Злюка какой она была, такой она и осталась. Только стала ещё коварнее и опаснее. И пока Злюка с друзьями мастера Узу репетировала своё выступление, я навёл в додзё чистоту. Я уложился менее чем за час. После того как я отнёс метлу, ведро тряпку и прочие инструменты для уборки на своё место, мне пришла в голову идея помыть руки. А когда я уже заканчивал мытьё рук, мне показалось, что ванной есть кто-то кроме меня. Я вздрогнул, но тут же успокоился. Это просто Какаши-сан прямо в одежде лежал в ненаполненной ванне. И тут мне пришла в голову идея – а не проверить ли его пульс? А то у меня до сих были серьёзные сомнения в том, что Какаши-сан живой человек, а не хорошо сделанная кукла, которую таскает с собой Майто-сан, чтобы подшучивать над окружающими. Но я не успел. За стеной раздались голоса. Я узнал голос Хиаши-доно и, тут я был повержен в состояние оторопи, моего отца. Я успел вовремя чтобы приветствовать главу клана Хьюга и сопровождающих его лиц. Хиаши-доно был немногословен. Он проинформировал нас, что прибыл проверить качество преподавания в этом додзё. И что он изволит посмотреть за ходом тренировок. И, когда Злюка сделала шаг к тренировочному полю, Хиаши-доно уточнил, что хотел бы видеть процесс тренировок на примере Неджи Хьюга. То есть меня! В этот момент моё сердце забилось так сильно, что, казалось, было готово выпрыгнуть из груди. Ведь такого план Злюки никак не предусматривал! И я еле-еле переставляя одеревеневшие ноги, двинулся тренировочной площадке. На полпути меня догнал «мастер Узу». Только вот он был в плаще, сапогах, шортах и топике. Заметка на будущее – никогда-никогда не говорить госпоже Митараши, что её одежда в сочетании с седой бородой мастера Узу производит просто убийственное впечатление. Добравшись до цели я понял, что абсолютно не в курсе, какие же тренировки планировала Злюка показать нашим гостям. Как оказалось, госпожа Митараши планировала показать урок метания в цель палочек от данго. Но я-то этого не умею! Поэтому ничего удивительного в том, что моим наилучшим результатом была пролетевшая в полуметре от мишени палочка. И это притом, что от меня до мишени было три метра. Я старался стоять спиной к Хиаши-доно и к папе, чтобы они не видели моего красного от стыда лица. Но боюсь, мои не менее красные, чем лицо, уши, выдавали меня. Вторым ко мне подошла госпожа Куренай. Догадаться что это именно она было не трудно. Румянец от выпитого саке и слегка заплетающийся язык выдавал её с головой. Просто мастер Узу совсем не пьёт и фразы строит совсем иначе. Я имею в виду без хихиканья. «Мастер Узу» сказала: «Твоя задача сбросить гендзюцу, сказав «Развейся!»». И не успел я сказать, что не знаю печати «Развейся», потому что мы в Академии ещё не начали проходить печати, как невесть откуда взявшееся дерево скрутило меня своими корнями по рукам и ногам. И вот, кто мне ответит на вопрос, как я должен был сложить печать «Развейся», если мои руки вывернуты корнями этого дерева? Так я повисел полминуты, пока госпожа Куренай не сжалилась и не отменила иллюзию. Третьим ко мне подошёл Асума-сан. Об этом я догадался даже не оборачиваясь. Просто мастер Узу не курит, а так называемый «мастер Узу» держал в зубах сигарету. Как оказалось Асума-сан планировал дать урок основ боя на ножах. Он показал мне как держать нож в руке и приказал сделать выпад. Клянусь, я делал всё правильно! Но нож выскользнул из моей дрожащей руки и рыбкой улетел в маленький пруд неподалёку от нас. Я крепко зажмурился, но Асума-сан ушёл не сказав ни слова. Четвёртым ко мне подошёл Майто-сан. Он захватил с собой боксёрские перчатки для себя и для меня. «Ну, может хоть тут я не ударю в грязь лицом», – подумал я тогда. А зря. Некоторое время всё шло хорошо. Я делал удары левой и правой по открытым перчаткам Майто-сана. С отработкой ударов вместе с мастером Узу у меня проблем не возникало. Но тут Гай-сан крикнул: «Во имя Силы юности, уклоняйся!». А дальше мне показалось, что я видел смазанное движение правой, и наступила тьма. Очнулся я от того, что кто-то выплеснул мне в лицо ведро воды. И на том спасибо! Как оказалось я лежу на тренировочной площадке, а рядом со мной мастер Узу. Притом настоящий. Не знаю почему, но я это сразу понял. И ещё мне показалось, что мастер Узу устал так, как будто не спал три дня. И ещё от него почему-то несло подвальной сыростью, плесенью и бумажной пылью. Тут своё молчание прервал Хиаши-доно. Он выразился следующим образом: «Я нахожу, что в данной ситуации, когда на одного ученика приходится пять мастеров, результаты обучения не впечатляют». И тут я заметил, что Хиаши-доно говорит с уже активированным бьякуганом. «И что это за тело у вас в ванной? Оно ещё живое?». Мастер Узу ничуть не смутился и ответил очень просто: «Предлагаю всё случившееся считать недоразумением пополам с недопониманием. А всех участников произошедшего предлагаю понять и простить!». Зря он так. Но, просто мастер Узу не в курсе, что Хиаши-доно совсем не понимает шуток. «Возможно. Но только после того, как докажете своё право называться сенсеем», – с каменным лицом ответил Хиаши-доно. И кивнул моему папе, показывая на поединочный круг. Я ничего не понимал. Но, кажется, мастер Узу всё прекрасно понял и без долгих предисловий. «Пойду умоюсь. Устал жутко. После этого я к вашим услугам Хизаши-сан», – сказал сенсей Узу. И только тут до меня начало доходить, что речь идёт о поединке. Но зачем? Я хотел крикнуть, что это я во всём виноват и что никому не надо биться. Но моё горло, как обычно перехватило судорога и я не смог выдавить из себя ни слова. Между тем, мастер Узу, направляясь к пруду, крикнул: «Анко-тян, там в сумке у входа данго и всякие сладости. Если организуете нам всем чай, то половина из них – ваша». «Три четверти», – услышал я удаляющийся голос госпожи Митараши. Дальше мне показалось, что мастер Узу что-то говорит себе под нос, но я не уверен. Умывался мастер секунд десять. А к нам шёл почему-то прикрыв глаза. Остановившись около меня мастер поинтересовался: «Вся деревня слухами полнится, что ты, Неджи-кун, на днях зверски избил десять человек». Я возмутился и хотел аргументированно объяснить, что никого я не избивал. И тем более зверски. Но у меня, совершенно по-детски, вырвалось: «Неправда, они первые начали!». Как будто мне не восемь, а каких-то пять лет. Но мастер Узу лишь усмехнулся и взъерошил мне волосы. И тут опять случилось ЭТО. Это не случалось уже давно и я уже было надеялся, что глупые видения навсегда покинули меня. Но видно не судьба. На мгновенье мне показалось, что я – мастер Узу. Что я абсолютно спокоен. Что всё идёт по плану. И сейчас я войду в поединочный круг и… А потом ЭТО закончилось. И слава добрым духам за это! Я взглянул на мастера Узу и мне захотелось сказать «Развейся!», потому что глаза мастера Узу светились. Но, как я уже говорил, печати мы ещё не проходили. Прервал нас мой папа. Он спросил: «Мастер Узу, как я вижу, вы весьма спокойны перед поединком…». На что сенсей Узу ответил совсем уж странными словами: «Мой старик-сенсей научил меня семи мудрым вещам. И теперь моё сердцебиение не ускорится более чем на десять процентов во время грядущего конца света». Конец света? Мудрые вещи? У меня было столько вопросов, но я же имею представление о правилах приличия. Поэтому я промолчал. Тут мой папа поднял вверх руку и сказал: «Я сдаюсь!». Я только и смог, что молча открыть рот. Но мастер, кажется, не был удивлён ни капельки. Он хлопнул в ладоши и со словами: «Прошу всех к столу. Анко-тян уже закончила сервировку стола», надел солнцезащитные очки. ***Конец страницы*** Страница пятьдесят первая На обратном пути домой я тихонько спросил у папы: «Папа, а…», но не смог сформулировать вопрос. Но, к счастью, папа понял меня и так. «Почему я сдался?», – спросил он у меня. Я только и смог, что кивнуть. «Понимаешь, сын, я уже двадцать пять лет ношу протектор со знаком деревни. И за всё это время людей, сохранявших спокойствие перед боем я могу пересчитать по пальцам одной руки. Обычно все бросались в бой с яростью, со злобой, с жаждой крови. И там и…». «И что там?», – спросил я. «Вырастешь – узнаешь», – ответил в своей обычной манере отец. «Ну и во вторых, я тоже слышал ту сплетню про зверски избитых тобою десятерых хулиганов», – сказал мне папа и подмигнул. «Ну, папа, они первые начали!», – опять я ляпнул как будто мне не восемь лет, а как минимум пять. Но папа лишь взъерошил мне волосы. А на следующее утро папу снова отправили на миссию где-то на границе страны Огня. ***Конец страницы*** ***Взгляд со стороны*** Невысокая фигура, прячущаяся за фонарным столбом, провожала взглядом мужчину и мальчика. «Так вот оно в чём дело», – проговорил неизвестный. «А я-то хотел изучить Небесное вращение и Мягкий кулак. Уже всё нарисовал, приготовился к боли и переломам, а оно вон как повернулось. В этом году хоть что-то пройдёт по плану?» ***Конец взгляда со стороны***