Привкус гниющих костей на кровоточащих дёснах

Кто-то третий Что за ненормальный смех? Он где-то рядом, но я не могу посмотреть в ту сторону, откуда он доносится. Каждое движение причиняет боль. Болит всё тело и особенно разорванный анус. Кто-то трахал меня по чужому приказу, а я вынужден был терпеть. Хватался пальцами за всё, что мог, и, кажется, вырвал что-то из губы этого мужчины. Я просто резко закинул руку назад, а его лицо находилось слишком близко, когда он, навалившись на мою спину, всаживал в меня свой член. Металлический пирсинг с куском мяса до сих пор валяется рядом с кроватью. Хочу поднять его с пола, но даже это мне сейчас не по силам. Я не верю, что жив, и не до конца уверен, что уже мёртв. Я где-то на границе между адом и адом. В каком из них лучше - не знает никто. "Ютака, Ютака..." Почему-то мне кажется, что я догадываюсь, кому принадлежит ненормальный смех. Его ведь именно так зовут, правда? Иначе откуда я знаю это странное имя? Веки никак не хотят закрываться. Они застыли на одном месте, словно каменные. Такие тяжёлые, а глаза до отказа наполняют слёзы. Это просто рефлекс, это вовсе не от боли и отчаяния. Просто рефлекс... Я не чувствую жалости к себе и тем, кто рядом. Их, вроде бы, больше, чем двое. Но мне всё равно, они никто мне. И я для себя никто. Пустая телесная оболочка, из которой кто-то намеренно выпил до дна всю душу. Интересно, какая она? Я никогда не пробовал на вкус чужую жизнь. Кто-то четвёртый Они заставили меня съесть сердце. Человеческое сердце, которое билось у меня в руке, когда я разрывал его зубами. Они холодными глазами смотрели на меня. Им не было при этом весело, они не издевались, а просто следили за тем, чтобы от главного внутреннего органа не осталось ни кусочка. Мои руки до сих пор перепачканы кровью, но это не моя кровь, это кровь моего товарища, я точно это знаю. Мы дружили, возможно, выручали друг друга не раз в различных жизненных ситуациях. Смеялись и грустили вместе, ходили куда-то, развлекались или просто молча сидели вечером в парке. Мы оба видели свет и вместе попали во тьму. Я вспомнил это, когда ел его сердце. Я глотал его кровь вместе с воспоминаниями, которые уже начинают стремительно таять в моей больной голове. Скорее бы потерять их навсегда, они слишком светлые для этого тёмного сырого мира. Как тебя звали? "Карю..." И это имя тут же стёрлось из памяти, оставив за собой лишь мокрый след. Когда разбитое тело убирают с асфальта возле небоскрёба, остаётся такое же пятно. Оно долго не сходит. Пройдёт немало дождей, прежде чем кровь полностью смоется, и все забудут о том, что произошло на этом злополучном месте. Однажды дождь смоет и меня. И я забуду, кто я, впервые ощутив на теле небесную влагу. Почему впервые? Да просто я не помню, что это такое - чувствовать дождь. Я не помню, как пахнут цветы, я не помню вкусов и звуков. Зато я досконально изучил вонь, исходящую от отсыревших стен, покрытых плесенью. Она повсюду, словно паутина, да и паук, наверняка, ползает где-то рядом. Это он убил моего друга, а они вырвали сердце из его груди и дали мне. На липких пальцах темнеют кровавые сгустки. Я безучастно рассматриваю их в тусклом свете, уже совсем забыв, откуда они взялись на моих руках.