Кости
7 марта 2018 г. в 23:06
Мирай была слишком высока по местным меркам — метр шестьдесят. Сили говорил, что ей тринадцать лет, но её атлетическая взрослая фигура и уверенная походка придавали ей вид совсем сформировавшейся молодой женщины. Впрочем, местные аристократки даже при маленьком росте умели выглядеть внушительно. Видимо, фру Мирима постаралась, воспитывая свою подопечную: сама она выглядит властно, не мудрено, что и Мирай смотрится принцессой.
Обе женщины, пожилая и молодая, разглядывали меня с живым интересом. Мирай напряжённо, а фру так, как будто на языке у неё вертелась тысяча вопросов. Наконец Аббатесса решилась и приказала:
— Сили, тебя сопроводят гвардейцы, Ариандор, пойдёшь с нами в горную резиденцию. Мирай, иди вперёд, мы следом.
Никто не вздумал сомневаться в правильности приказов фру. Я пожал плечами, подхватил поклажу и куртку с рубахой и двинулся по тропе, рядом к конём аббатессы, стараясь не обгонять.
— Почему ты идёшь без рубахи? — фру Мирима неодобрительно оглядела меня и сжала губы.
— После работы было жарко, и я разделся. И загорать полезно.
— Загорать?
— Подставлять кожу солнцу. Так меньше проблем со здоровьем.
— Так. Интересно. Ты разбираешься во врачебном деле?
— Достаточно, чтобы не умереть в условиях южного города, — я заулыбался, вспоминая «сточную канаву», как её обозвал Сили.
Но фру не собиралась отклоняться от курса.
— Чем условия южного города отличаются от условий северной тайги?
— Большая скученность населения на юге приводит к распространению заразных болезней. Плохая канализация и поголовье крыс усугубляет проблему. Относительно комфортные условия климата и наличие доступной еды приводит к бесконтрольной рождаемости в бедных слоях населения.
— Я поняла, что основы ты знаешь, — высокий голос аббатессы не был похож на писк, скорее — на властный фальцет. — Почему ты считаешь нужным подставляться солнцу?
— Если коротко, крепче мышцы и кости, меньше вероятность простудиться.
— Кости… Ты сказал, кости… — взгляд Миримы сделался безучастным.
Шедшая впереди Мирай остановилась, замерев на краю склона. Я догнал её и встал рядом. Её лицо сделалось совсем детским, она восторженно взирала на открывшийся с высоты вид. Э, деточка, ты же не первый раз это видишь, что тебя так поразило? Вид и правда открывался потрясающий — огромное озеро в тени горного кряжа гигантским зеркалом отражало небо. Сам кряж, поросший вековыми елями, выглядел суровым привратником, охраняющим спокойную долину. На берегу озера виднелись аккуратные небольшие дома с крышами, покрытыми смолёной щепой, у деревянных мостков ровными рядами лениво колыхались длинные плоскодонки.
Я понял, что вызвало такой восторг, и удивился, как может девочка после стольких раз не переставать восхищаться увиденным? Зелёные глаза буквально лучились спокойным счастьем. Девочка, какие в тебе глубины? Какой чувствительности душа спрятана в твоём теле?
— Это — самое обжитое озеро в наших краях.
Фру Мирима, держа коня за повод, встала рядом.
— Мирай, сходи за конюхом и распорядись подать обед в малый кабинет, мы скоро будем.
Девушка коротко кивнула и, с явным сожалением отвернувшись от озера, поспешила направо по вымощенной камнем дорожке, петляющей между елей.
— Она моя любимица. Редкая умница. Замечает всё. Рассуждает, как взрослая. Возится с младшими. Красавица.
Властное лицо аббатессы помрачнело.
— Пойдем, я кое-что покажу тебе. Ты поможешь мне в этом разобраться.
Она накинула повод на ветку сосны и двинулась по тропинке. Я молча последовал за ней. Через сто шагов тропинка раздваивалась, и фру повела меня вниз по склону. Ещё через сто шагов мы оказались у подножия стены циклопической кладки, вздымавшейся метров на сорок вверх.
— Это — подпорная стена аббатства. Иди сюда.
Она протянула руку, требуя жестом поддержать её я повиновался. Редкой властности женщина. Я стал спускаться по скользким ступеням, выложенным истёртыми камнями, фру опиралась на меня. Лестница крутым серпантином спускалась в лог, заросший ольхой и вереском. Со дна лога поднимался пар. Я уловил специфический запах.
— Это малая купальня. Сюда допускают детей и женщин. Но ты — уникальный гость, я покажу тебе коллекцию.
— Коллекцию? — мои брови сами дёрнулись вверх.
— Да. Результаты многолетних исследований. Сюда.
Она кивнула головой в направлении приземистой каменной башни. Мы вошли внутрь. Мне пришлось согнуться чуть не вдвое, чтобы не снести головой почерневший от времени косяк. Внутри оказалось на удивление чисто. Высокие стрельчатые окна пропускали достаточно света, и я сразу увидел весьма неприятную коллекцию. На полках тёмного дерева стояли стеклянные сосуды, наполненные прозрачной жидкостью, в которой плавали разной степени зрелости человеческие эмбрионы. У многих наблюдались тяжёлые патологии. У одного было две головы. У другого — избыточно толстый позвоночник. На столах под окнами были аккуратно сложены скелеты разных размеров.
Фру указала мне на скелеты.
— Посмотри, что ты скажешь?
Я подошёл ближе и внимательно пригляделся. Взял пару костей. Повертел череп.
— Ну, что ты можешь сказать?
— Черепа и кости тела принадлежат одним и тем же людям?
— Конечно, всё тщательно разложено, описано и пронумеровано.
— Тогда…
— Я слушаю.
— Относительно маленькие челюсти. Это дети. Но кости размеров достаточно больших, значит, это высокие дети.
— Правильно.
— Я не большой специалист по костям.
— Да? Я удивлена. Половина врачей, которых я сюда приглашала, вообще не смогли ничего сказать.
— Э…
— Продолжай.
Захотелось щёлкнуть каблуками и заорать «слушаюсь». Но я сдержался.
— Большинство костей покрыто трещинами и следами заживших и незаживших переломов.
Трубчатые кости, — я поднял большеберцовую кость, — внутри совсем трухлявые, видимо, костный мозг был в очень плохом состоянии. Судя по тому, что зубы у большинства черепов или частично отсутствуют, или, судя по размерам и форме, молочные, это дети пяти — восьми лет. Вот, ещё трещины в затылочной кости, вот — в шейных позвонках. Все они страдали от повышенной ломкости костей и малокровия.
— Ты считаешь себя не специалистом?
— Да.
— То, что ты только что сказал, мне удалось понять после визита десятка врачей. Откуда ты? Можешь не отвечать. Я понимаю, что из другого мира. Есть легенды о появлении странных людей. Мне неважно, откуда ты, важно, что, возможно, ты владеешь знаниями, чтобы помочь мне решить проблему высоких детей.
— Я… не знаю…
— Понимаю, ты не уверен.
Мирима строго на меня посмотрела.
— Тебе понравилась Мирай?
— Хорошая девочка.
— Ты не спросил, в каком смысле.
— Как женщина, она ещё слишком молодая.
— Да? У нас выходят замуж в тринадцать.
— Сомневаюсь, что это хорошо сказывается на здоровье девочек.
— Ты прав. Так она тебе, понравилась?
— Я вас не понимаю
— Она моя любимица.
— Вы говорили.
Аббатисса яростно сверкнула глазами.
— Я помню, что я говорила. Она — единственная женщина, которая подходит тебе по размерам.
— Вы говорите о ней, как о скотине.
— Возможно, ты прав. Возможно, ты ещё лучше подходишь для моих целей, чем я думала.
— ?..
— Если она доживёт до пятнадцати, ты возьмёшь её в жёны?
— Если она будет не против.
— Какой ты упрямый. Рыцарь, да?
— Нет.
— Тем лучше. Ты мне поможешь сделать так, чтобы она прожила ещё хотя бы два года.
— Я не вижу, что она не сможет прожить без моей помощи, она выглядит вполне здоровой.
— Ты прав, выглядит она здоровой. За тридцать пять лет, в течение которых я занимаюсь проблемой высоких детей, я брала на воспитание больше двухсот детей. Даже те, кто выглядел и был здоровыми, умирали. Мирай прожила неполных четырнадцать лет. Через четыре дня наступит срок смерти самого живучего из моих воспитанников. Он выглядел здоровым до самого конца. Вот он.
Фру Мирима положила руку на скелет, казавшийся крепким по сравнению с другими. Я пригляделся. Весь он был покрыт корявыми наростами, а на внутренней поверхности теменной кости, отделённой от черепа каким-то грубым инструментом, красовался острый костяной вырост.
Мирай умрёт через четыре дня.