My newT life

— Что? — Ньют приподнял голову. Новость ошарашила его настолько, что даже боль немного отступила. — Но… я же бета. — Да вот… — медсестра сама перебывала в замешательстве. — Кажется, нет. Парень медленно повернул голову в сторону, переваривая услышанное. «Это же невозможно! Как так? Нас всех проверяли. Я помню это! И… я бета! Как же…» — Что же получается, — медленно произнёс он, переводя взгляд на женщину. — Меня теперь тоже заберут? Медсестра внимательно смотрела в глубокие карие глаза. Ньют напоминал ей мальчишку, которому только что сообщили о трагической гибели родителей и перспективе провести пол жизни в детдоме. — Не сегодня, — мрачно сказала она, доставая из кармана телефон и набирая номер. Через пару гудков она сбросила звонок, сунув трубку обратно в карман. Затем снова бросила взгляд на парня и развернулась на пятках, направляясь в соседнюю комнату. Опираясь о косяк, женщина заглянула в открытый дверной проём. — Наина, — позвала она каким-то не своим голосом, напоминая не врача, а торгашку с базара. — У меня тут острое пищевое. Отвезу пацана в больницу, чтоб не помер по дороге. В её голосе слышалось бытовое раздражение, вкупе со смирением. Как будто вся эта работа сидела у женщины в печенках, но приходилось выполнять, чтобы хоть как-то заработать. Из двери показалась очень грузная женщина с ярко разрисованным лицом. Белый халат расходился на огромной груди, а тёмные крашенные волосы, уложенные в высокую причёску из далёких 60-х, добавляли добрых +10 сантиметров роста. Женщина оперлась своей пухлой ручкой на косяк, барабаня по нему длинными красными ногтями и массивными кольцами, пристально оглядела корчащегося на кушетке Ньюта. — Мда, — крякнула она, как бы вынося вердикт. — Нажрутся всякой дряни, а потом приходят, — жаловалась медсестра. — И не говори, — бабища закатила тёмные глаза под голубые веки. Потом ещё раз осмотрела поскуливающего Ньюта, демонстрируя своё отвращение. — Но отвезти надо, — вздохнула медсестра, — загнётся ведь. — Ой, святая ты женщина, Альма, — запричитала женщина. — А такие как ты, — это уже было к Ньюту, — господа благодарить должны, что существуют ещё честные и бескорыстный люди. Она положила руку на плечо медсестры, как бы говоря той «держись», и, снова окатив Ньюта полным презрения взглядом, прошествовала мимо него, покидая медпункт. И только дверь за этой каравеллой захлопнулась, как Альма будто бы подорвалась. Переместившись в один шаг к закрытому шкафчику, она начала спешно расстёгивать пуговицы халатика. В этот же момент дверь открылась снова и на пороге появился короткостриженый парень с очень выразительными бровями. Он быстро огляделся, оценивая ситуацию. — Что стоишь? — голос Альмы теперь звучал серьёзно и жестко. Вся эта напускная доброта исчезла без следа. Ньют повернул голову. Женщина уже успела переодеться и теперь стояла в джинсовом костюме. Так она казалась выше ростом и моложе лет на пятнадцать. — Бери его и пошли, — скомандовала Альма. Парень удивлённо посмотрел на неё, затем на Ньюта. Склонил голову на бок, вздохнул, закатывая глаза и поднимая того на руки. Ньют пытался возражать и сопротивляться. Происходящее ему совершенно не нравилось. Но сил не оставалось. Как, в прочем, и выхода. — До конца пары двадцать минут, — Альма взглянула на наручные часы и встряхнула рукой, закрывая их рукавом. — Пошли быстрее.

***

Ньют прикрыл глаза, всеми силами контролируя то и дело накатывающие приступы тошноты. Парень, нёсший его на руках, не особо заморачивался по поводу комфорта и осторожности своего подопечного, резко разворачиваясь и подкидывая его, перехватывая удобнее. Слишком яркий свет люминесцентных ламп раздражал, пробиваясь сквозь сомкнутые веки. И это было странно, так как на памяти Ньюта коридоры университета запечатлелись слишком тёмными. В один момент Ньюту показалось, будто бы свет стал ярче. Кожу обдало холодком. Парень приоткрыл глаза и тут же зажмурился. Солнце нещадно било в глаза. Альма опасливо озиралась по сторонам, быстрым шагом пересекая парковку. Её старенький коричневый Кадиллак Брогхам ярко выделялся на фоне современных отполированных машин студентов.

***

— Мам, — парень сел на переднее сидение, щёлкая ремнём безопасности. — Вот скажи, зачем тебе этот геморрой? — кивок на стонущего на заднем сидении Ньюта. — Заткнись, Галли, — отрезала женщина, оборачиваясь и сдавая назад. — И всё-таки, — продолжал бровастый. — Что ты собираешься делать? — Отвезу его к нам, — женщина переключила передачу, трогаясь вперёд и покидая двор университета. — Помогу пережить первую течку. — Да ты с ума сошла, — Галли закатил глаза, откидываясь назад и подпирая голову рукой, от чего и без того изогнутая бровь выгнулась сильнее. — Что тебе опять не нравится? — её голос был спокойным и сосредоточенным. Взгляд женщины не отрывался от дороги. — Течная омега в доме! Ну зашибись! А если мои друзья придут? — Потерпишь пару дней без своих пьянок. Ибо нечего им каждый день к нам шляться. Парень прищурился и бросил взгляд через плечо на заднее сидение. Да, то чувство, когда отношения не складываются с самого начала. А, что хуже всего, ты никак не можешь на это повлиять.

***

Кадиллак остановился напротив маленького двухэтажного дома с большой террасой. — Куда его? — мрачно спросил Галли, отстёгиваясь. — Отнеси на второй этаж, — сказала Альма, ставя машину на ручник. — В гостевую комнату, — добавила она, выходя из машины вслед за сыном. — Ага, конечно, — бурчал тот, вытаскивая Ньюта и захлопывая ногой дверь. — Поаккуратнее, — натянуто произнесла женщина, но тот её проигнорировал, проходя мимо. Обшарпанная белая дверь дома отозвалась скрипом. Плачевное состояние петель никогда не напрягало Галли, в прочем, как и обшарпанные серые стены, и ржавые двери гаража. Галли вообще не волновало ничего, кроме горячего парня на его руках. Кстати, горячим Ньют был в самом прямом смысле этого слова. Кожа парня пылала огнём. — Чёрт побери… — шипел Галли, поднимаясь на второй этаж. — Вот угораздило же… Тощий Ньют казался ему, крепко сложенному легкоатлету, одновременно и пушинкой, и неподъёмной ношей. Полумансардная комната была маленькой. Тёмные деревянные стены переходили в крышу. Односпальная кровать закрывала собой половину круглого окна. Бежевый узорчатый ковёр на полу казался самым ярким элементом комнаты. Шкаф, тумбочка, письменный стол, стеллаж с книгами — вся эта тёмная мебель, покрытая пылью, буквально сливалась со сходящимися к центру потолка стенами. Галли довольно неделикатно бросил Ньюта на кровать. Тот застонал, приземляясь на жёсткий матрас и выбивая из него пыль. — Жалкое зрелище, — Галли скривился, глядя на скулящего парня и чуть было не сплюнул на пол. — Мда? Прямо как ты с бодуна, — в комнату вошла Альма, держа аптечку наперевес. Встретившись взглядом с сыном, она секунду смотрела на того, а потом добавила, — А ну тряпку в зубы и быстро убираться! А то дышать невозможно… — женщина потянулась и открыла форточку. Бурча себе под нос, Галли вышел из комнаты. Альма не мешкая прижала ладонь к лицу Ньюта. «Чёрт…» — выругалась женщина. — Галли! — проорала она. — Тряпку мне и таз холодной воды. «Я тебе что, прислуга что ли… Сама возьми и принеси, кошёлка старая…» — думал Галли, набирая холодной воды в алюминиевый тазик. — Не переживай, — шептала женщина, гладя Ньюта по лицу, — всё будет хорошо… — задумчиво проговорила она, скорее для себя, чем для него. — Всё будет хорошо…