My newT life

Ещё вечером кожа раскалялась до невероятных отметок, а душа, казалось бы, на полном серьёзе пыталась вырваться из этого умирающего тела. На утро же всё как рукой сняло! Ньют открыл глаза, потянулся, сел. И в этот момент с удивлением понял, что голова не кружится, а зад не испытывает дискомфорта. Боль, ставшая уже привычным состоянием за эти несколько дней, пропала. Светловолосый парень не сразу поверил в происходящее. Встал, сделал несколько пробных шагов по комнате, предварительно расставив руки. Ничего! Он ощущал себя точно так же, как и все свои 19 лет жизни беты. Никаких омежьих признаков! Может, всё это лишь дурной сон? Счастью не было предела. Ньют с облегчением выдохнул, и только потом понял, что стоит в том самом больничном одноразовом халатике. «Нет, всё-таки не сон…» Парень покрутился, разглядывая проглядывающий в прорезь на спине зад. Поморщился. Живот заурчал. Теперь, когда жизнь вернулась в прежнее русло, всё, чего хотелось — это помыться и поесть. Да, ведь все эти невероятно долгие дни Ньют только и делал, что страдал, спал и иногда пил воду. Желудок выл так, что парню становилось неловко. Взгляд Ньюта остановился на зеркале. Парень испытал некий прилив отвращения от своего лохмато-щетинистого вида. «Нет, всё-таки сначала душ! Нечего людей пугать…» Под людьми, разумеется, он подразумевал себя. Ньют осторожно приоткрыл дверь, выглядывая из комнаты. Устройство дома он почти не помнил, а по сему для начала прислушался. Никаких звуков. Неужели все спят? Ньют немного побродил по дому, заглядывая в комнаты. Первая дверь вела в кладовку, вторая оказалась закрытой, а вот с третьей ему повезло. Ванная комната Альмы Милдерт, казалось бы, не ремонтировалась лет сто. Старый светлый кафель по стенам и полу, поросший тёмной плесенью меж плиток, странная форма самой ванны, расположенной на возвышении ступенек, а по стенам — трубы, трубы… И никакой ванной занавески! «Честное слово, как в девятнадцатом веке!» Ньюту было ужасно неловко, но это стягивающее ощущение по коже от высохшей смеси смазки и пота просто убивало. Поэтому, осмотревшись по сторонам, Ньют всё-таки решился залезть в ванную. «Полы потом помою, а полотенца постираю, если нужно будет». Тёплая вода скатывалась по коже, заставляя её отзываться мурашками. А вот с нанесением мыла на тело начались сложности — руки проскальзывали из-за размокшей смазки, которая никак не хотела отмываться, а только сильнее размазывалась. Всё-таки, с горем пополам, Ньют принял душ, вытерся единственным белым полотенцем, которое тут же намотал на бёдра, протёр полы шваброй и спустился вниз. Есть хотелось невообразимо. Кухня Альмы жестко контрастировала с ванной комнатой — сплошь чистенькие, хоть и не новые, шкафчики нежно-коричневого цвета и старый холодильник с редкими магнитиками. Пошарив по кухне, Ньют решил приготовить оладушки. Конечно, не вежливо переводить продукты на чужой кухне. Но стипендия в этом месяце уже пришла, так что Ньют вполне в состоянии расплатиться. — Ого! — раздался мужской голос. — Альма, да ты как-никак… — из-за угла вывернул Галли и тут же застыл, ошарашенно глядя на Ньюта, — …готовишь… — растерянно добавил он. Сдвинул брови. — Какого чёрта ты тут делаешь? — Ты сам сказал — готовлю, — пожал плечами Ньют, переворачивая оладушек на сковородке. — Ты… — начал было Галли. — О! — с лестницы чуть ли ни в припрыжку спустилась довольная Альма в сером мужском халате и с небрежным пучком волос на голове. — А я-то думаю, неужели мой нерадивый сыночек взялся за сковороду, — она упёрла руки в бока и по-хозяйски осмотрелась. — Но нет, — посмотрела на Галли с некоторым укором. Тот ответил матери взаимностью, мрачнея на глазах. — Ньюти, тебе уже лучше? — женщина быстро переключила внимание. — Да, спасибо, — парень был смущён до глубины души, что отражалось на порозовевших щеках. — Галли! — бровастый вздрогнул от внезапно командного тона матери. — Где твои манеры?! Иди подбери Ньюту одежду! Ни в полотенце же ему ходить! — Но… — Иди давай, а я дожарю, — она потрепала сына по волосам, слегка толкая. Затем протянула руку, осторожно беря пальцами горячий оладушек и отправила его в рот. — Ммм… кстати, вкусно. Галли хмуро посмотрел на Ньюта и кивнул, как бы призывая того следовать за ним. Комната Галли была не маленькой, убранной, но ужасно захламлённой. Кровать стояла напротив двери, спинкой к окну, рядом находились какие-то шкафчики, тумбочки, столики. Каждый свободный сантиметр стены увешивали плакаты, фотографии, карты звёздного неба и полочки. Сколько здесь было полок! И все уставленные какими-то детскими фигурками и модельками самолётиков. В углу, слева от двери, стоял фрезерный станок! А в другом — гончарный круг! Мебели и было так много, что свет, проходящий в узкое окно над спинкой кровати, тут же поглощался предметами, от чего в комната казалась довольно мрачной. Почему-то создавалось впечатление, что Галли тут не живёт. Заметив, как пристально Ньют оценивает обстановку, Галли быстро пояснил: — Старая комната. Я в гараже живу. А это всё с детства осталось. — Что, и фрезерный станок? — беззлобно спросил Ньют, всё ещё крутя головой. — Ну да! — как-то слишком агрессивно выпалил парень. — А что такого? Ну увлекался я когда-то резьбой по дереву… Ньюту тут же вспомнились разделочные доски на кухне и нелепые цветочные горшочки из глины. «Наверное, их Галли тоже сделал своими руками». — Знаешь, Галли, — громко и уверенно заявил блондин, — я тобой восхищаюсь! И эта фраза заставила Галли отвлечься от поиска шмоток в недрах шкафа. Прижав найденные вещи к груди, он обернулся и внимательно посмотреть на Ньюта. А Ньют продолжал: — Ты очень волевой и сильный человек. Матери помогаешь. А ещё добрый — со мной возишься. И, — он развёл руками, — талантливый, с золотыми руками, — Ньют мягко улыбнулся. Галли отвёл взгляд, часто-часто моргая. Губы его плотно сжались, вытягиваясь в напряженную линию, маскируя улыбку за презрением. Но поняв, что всё-таки не в силах подавить смущение, Галли опустил голову и прошёл мимо Ньюта, не глядя сунув одежду ему в руки. — Одевайся, — буркнул тот, покидая комнату. Ньют смотрел ему вслед. Затем пожал плечами, развернул большую бежевую толстовку с капюшоном и принялся одеваться. Галли же, выйдя через дверной проём, прислонился спиной к стене, запрокидывая голову. Медленно выдохнул и широко улыбнулся, как довольный кот на сметану.