My newT life

Этот парень… Ньют… Никак не выходил из головы. Ты закрываешь глаза, а он всё ещё стоит вполоборота, придерживая на плече рюкзак. На нём бежевая толстовка на пару размеров больше и синие джинсы. Явно ведь не его! А выражение лица… Такое удивлённо растерянное, даже немного испуганное. И ты чувствуешь, как тревога парня нарастает с каждой секундой, как будто к нему приходит осознание чего-то страшного. И всё это отражается в глубоких чёрных глазах, которые затягивают, точно чёрная дыра. Чего он боится? — Том! — резкий голос, усиленный дешевым микрофоном, заставляет вздрогнуть. Томас распахнул глаза, уставившись на Минхо. Крепкий парень азиатской наружности стоял прямо перед ним, непонимающе взирая на Томаса. За его спиной — Клинт и Джеф, так же удивлённо смотрели через плечо. Только Уинстон не обернулся, подстраивая звук на своём синтезаторе. — Да что с тобой такое, чел? — спросил Минхо, придерживая свободной рукой гитару. — А? — Томас явно не понимал, что происходит. — Ты уже пятнадцать минут отстукиваешь один и тот же ритм, точно метроном какой-то, — Минхо кивнул подбородком на установку. Томас опустил глаза. Да, и правда. Он, словно на автомате, стучал правой барабанной палочкой по ободу рабочего барабана. — Нет, ну это херня какая-то! — Уинстон всплеснул руками, окидывая присутствующих суровым взглядом. — Мало того, что нас заставляют выступать на этой чёртовом мероприятии, так вы ещё и ведёте себя как дети! — Остынь, Уинст, — Клинт закатил глаза. — Думаешь, мне нравится убивать всё свободное время с вами? — Тише, ребят, — Минхо поднял руку с микрофоном, а затем отошёл к стойке, вставляя его. — Давайте перерыв, а? — Хорошая идея, — Джеф бодро снял бас-гитару. — Что угодно, лишь бы ваших рож не видеть… — покачал головой Уинстон, выключая синтезатор. Клинт и Джеф о чём-то переговаривались, Уинст просто бросил хмурый взгляд на оставшихся. Вечернее солнце светило в высокие окна спортивного зала, рассеиваясь сквозь защитную (от попаданий меча) сетку. Падающие тени делили зал на множество маленьких квадратиков. Музыкальные инструменты, уходящие проводами в подсобку, находились в тени, вне поля досягаемости света. И, если клавишник Уинстон ещё жаловался на слепящие лучи, без конца передвигая свой синтезатор, то Томасу повезло изначально. Его барабанная установка расположилась ближе всех к стене. Собственно, Томас со средней школы увлекался игрой на ударных и был несказанно рад, когда его и ещё несколько ребят с разных студенческих групп попросили организоваться и сыграть на студвесне. Якобы чиновники какие-то приедут… Однако сейчас от былого энтузиазма не осталось и следа. Басисту Джефу было решительно плевать на всех и вся, звукаря Клинта особо не спрашивали, а Уинстон работал чисто на портфолио, считая свою игру «слишком высоким уровнем для подобной самодеятельности». Единственным нормальным человеком среди всех оказался магистрант Минхо — язвительный, но вместе с тем дружелюбный и забавный азиат с хорошим вокалом. Как и Томас, он тоже давно мечтал о группе. И, как Томаса, его ожидания не оправдались. Наверное, именно на этом они и сошлись. Тома не особо расстроил провал с группой. От всей этой затеи он приобрёл нечто большее — друга. А, как известно, дружба в мире альф — редчайшая редкость. Ведь всем известно — альфы не дружат. Не дружат с бетами, ибо это ниже их достоинства. И уж тем более не дружат с другими альфами, считая тех опасными конкурентами. У Томаса и Минхо всё было иначе. Язвительный и позитивный музыкант азиатского происхождения быстро полюбился Скарсгарду за нецензурный склад ума. Тем временем вокалист уже установил микрофон в стойку, снял гитару и придвинул ближе колонку. Голубая ткань рубашки натянулась, подчёркивая крепкие мышцы мастера спорта по бегу, пока тот пытался забраться на колонку. Узкие джинсы чертовски мешали. Минхо предпочитал удобную тянущуюся одежду, но в шортах в универ не пускали. — Что с тобой происходит, Том? — спросил Минхо, наконец устроившись на колонке. — Что происходит? — непонимающе переспросил ударник. — Вроде ничего… — Ой, да хорош заливать, — Минхо закатил глаза откидываясь назад, поднимая ноги и снова возвращаясь в исходное положение. — Я же вижу, что ты вот уже несколько дней как на иголках! Томас замялся. Он и не думал, что изменения в его поведении так заметны окружающим. — Выкладывай! — устало потребовал Минхо, видя, как друг снова начинает закрываться. Томас опустил голову, подбирая слова. Как назло, проблема не формулировалась. Но с другой стороны, это же Минхо! Если кому и можно доверять, то именно ему. — Как думаешь, — наконец проговорил Томас, потирая переносицу, — мы можем испытывать притяжение к другим видам? — Что ты имеешь ввиду? — уточнил Минхо. — К каким другим видам? К омегам? — Нет, — отмахнулся Том и осторожно добавил. — К бетам, например… — К бетам?! — собеседник поморщился, демонстрируя всё своё отвращение к данной мысли. — О~очень сомневаюсь. И в этом была своя правда. Если альф уважали и боялись, омег оберегали и жалели, то к бетам все были безразличны. Обычные люди без каких-либо выдающихся способностей. Так и зачем обращать на них внимание? — В них же нет ничего… такого. Ну, что могло бы тянуть. Понимаешь? — Понимаю. Но не соглашусь, — Томас покачал головой. — Я встретил одного парня и, — вздох, — не знаю… Было в нём что-то такое, что тянуло меня. Минхо наклонил голову и исподлобья смотрел на друга, как на умалишённого. Всё, что говорил Томас казалось ему сущим бредом. И в то же время вызывало интерес. — Ты уверен, что он не омега? — Мин, — Томас поджал губы, снисходительно глядя на товарища, — ну откуда в школе омеги? — Так он в школе?! — азиат распахнул глаза, спрыгивая с колонки. Заинтересованность била через край. — Покажи мне его! Минхо сделал несколько решительных шагов вперёд, но Томас резко поднялся, перекрывая тому дорогу. — Нет, — прорычал он, расправляя плечи. — Что? — не понял Минхо. — Я сказал — нет! — рыкнул Томас. — Ты не подойдёшь к нему! — и тоже шаг вперёд, оттесняя друга и лишая того дара речи. — Да что с тобой?! — воскликнул Минхо, отходя назад. — Ты сбрендил?! Но Томас всё так же стоял, сжимая кулаки и щуря глаза. Тяжелое шумное дыхание. Плечи вздымались и опускались. В глазах — ни единой светлой мысли. Альфа находился в полной боевой готовности. Минхо понимал, что что-то не так. — Томас, — осторожно сказал парень, подходя ближе и протягивая руку. — Что с тобой, Томас? — Не трогай, — хрипло прорычал тот. Тянущаяся рука была отбита. Пожалуй, таким агрессивным Томаса не видел ещё никто. Но Минхо не растерялся. Ловким движением тот присел, уворачиваясь от замаха друга и ударил того ногой под колени. Том не удержался на ногах и упал, опираясь на руку. Но встать ему не удалось, Минхо быстро оказался сверху, заламывая руку друга. Томас отвернулся в попытках укусить того за кисть и… Минхо с ужасом увидел красную лампочку на его шее. От неожиданности он ослабил бдительность, и зубы вжались за запястье. Минхо вскрикнул, и Томас сумел скинуть его с себя. — Том! — крикнул Минхо, придерживая свою руку. — Индикатор! — Что? — прохрипел тот, тяжело дыша. — Второй уровень, Том! — Минхо схватил его за плечи, встряхивая. — Второй уровень! — несмотря на собственную боль, он понимал, что происходит и чем это чревато, а потому упорно пытался донести свою мысль. Но сознание оппонента казалось совсем туманным. — Второй уровень, Том, второй! — А? — голова немного прояснилась. Томас заморгал, прикладывая пальцы к ноющему виску. До него начинали доходить слова бегуна. — Звони Биллу, — коротко сказал тот. Понимая, что бороться с Томом становится всё сложнее, Минхо быстро кивнул и кинулся к сумке, доставая телефон.

***

Пять лет. Тот самый возраст, в котором ребёнок проходит обязательное медицинское обследование. Если ты оказываешься бетой — живи и радуйся. Если ты альфа — вставай на учёт, живи и радуйся. Если омега — вставай на учёт и сочувствуем. Собственно, на «учёте» обязаловка не заканчивалась. В возрасте десяти лет каждый альфа и омега проходил процедуру обязательной регистрации. Она заключалась в полном медицинском осмотре, сборе данных и установки АОС. «Альфа-омего система» или, как её называли в простонародии «Абсолютная отслеживающая система» состояла из семи квадратных чипов 1×1 сантиметр размером. Они располагались в верхнем шейном отделе, на прямую подключаясь к ЦНС. Система имела различные микро-приборчики измерители уровней гормонов, давления, сахара и тд, поэтому содержала в себе не только все юридические данные о носителе, но и биологические. Ещё одним важным фактором являются красные диоды сигналов, которые на основе уровня гормонов показывают этап течки или гона, от чего можно предположить, на какой стадии находится носитель и когда это всё закончится. Оперативная группа прибыла удивительно быстро. Не прошло и десяти минут, как перед школой уже стояло два микроавтобуса. Билл ворвался в актовый зал в окружении своей медико-силовой свиты. Томас так и сидел за барабанной установкой, опустив голову и сомкнув пальцы на затылке. Крепкий азиат заметил вошедших и убрал руку с плеча альфы. Билл сделал жест рукой, после чего все сотрудники ПОРОКа, одетые в одинаковые чёрные костюмы и маски, окружили парня. Билл подошёл ближе, поморщился при виде красного огонька второго уровня на шее Томаса, который не предвещал ничего хорошего. Присел на корточки. — Томми? Эй, Томми, — тихо говорил он, пытаясь заглянуть в лицо брата. Альфа же буравил пол остекленевшим взглядом. Но, стоило Биллу появиться в поле его зрения, как знакомые черты заставили поднять глаза и фокусироваться. — Всё хорошо, Томми, всё хорошо, — Билл очень медленно и осторожно снял его руки с затылка и перевёл вперёд, замыкая указательные и большие пальцы вокруг запястий. Теперь Томас внимательно смотрел на него не мигая. Было жутко, но альтернатив не предвиделось. — Как ты себя чувствуешь, Том? — этот ласковый голос был совершенно не свойственен Скарсгарду, но годы работы с альфами и омегами заставили его привыкнуть к интонациям и понять, насколько те необходимы. С альфами в состоянии гона (да и не только гона) стоило разговаривать максимально спокойно и ласково, с некоторой заботой и одновременно подчинением. Что, собственно, тот и делал. — Как. Ты. Себя. Чувствуешь? — по словам повторил юный, хотя и успешный доктор, максимально чётко проговаривая слова. — Нрмльно, — рыкнул Томас, скаля крепкие белые зубы с гиперболизировано увеличенными клыками. Билл облегчённо выдохнул. Отвечает. Понимает. Значит, не всё так страшно. Движением круглых светлых глаз Скарсгард дал знак одному из медиков, тот достал заранее подготовленный шприц. А двое других взяли наручники наизготовку. — Где твои таблетки? — продолжал Билл. Короткий вдох и медленный долгий выдох. Рваное сбивчивое дыхание, напряжённые губы. Нет, медлить нельзя. Никак нельзя. — Дома, — быстро ответил Томас, чьи глаза наливались кровью. Билл кивнул. Но не Томасу, и даже не себе. Им. Медленно разжал пальцы одной руки, затем второй. Альфа, привыкший к ощущению длинных пальцев брата вокруг запястий, не почувствовал, как те сменились заранее нагретыми браслетами наручников. — Давно принимал? Но Томас, в чьё плечо уже вводились транквилизаторы, не ответил. Билл хмуро посмотрел на помощника со шприцом, тот только неопределённо кивнул, аки «ничего не знаю». Дождавшись, когда мышцы лица Томаса расслабятся, а тело начнёт обмякать, Билл поднялся, опираясь рукой на колено. На этом его работа была закончена. Скарсгарду удалось удержать гонимого инстинктами альфу в состоянии равновесия. Иначе бы… Сложно даже предположить, что способен сделать альфа под воздействием первобытных инстинктов. Билл смотрел, как крепкое засыпающее тело брата поднимают и перекладывают на носилки. Кости альф значительно плотнее, чем других особей, поэтому и весят они в полтора раза больше, несмотря на визуальную аккуратность. Глядя, как несколько спецназавцов ПОРОКа пытаются с напрягом поднять Тома, Билл усмехнулся. В поле его зрения попал охреневающий от происходящего и явно лишний здесь парень азиатской внешности. — Как тебя звать? — серьёзно спросил Билл, обращаясь к бегуну. — М-минхо, — нервно сглотнул он. «Тот самый альфа-дружок Томми…» — подумал Билл, анализируя нового знакомого. «Он может пригодиться, если транквилизатор окончит своё действие раньше. Да и в воспитательных целях…» — С нами поедешь, — в конце концов решил Скарсгарди кивнул, разворачиваясь к выходу. — Пойдём.