***
Несмотря на внешнюю компактность здания, коридоры казались бесконечным однотипным лабиринтом. Будь Томас обычными человеком — ни за что бы не нашёл комнатку-офис брата. Вот только Томас — альфа, а для альф это никогда не составляло особого труда. Да, пусть способ казался несколько диким, но выбора то не было. Так, сосредоточившись на хорошо знакомом запахе, парень шёл на его концентрацию, и вскоре достиг нужной двери. Здесь запах усиливался во много раз. Недолго думая, Том приложил карточку к экрану и юркнул за дверь, захлопывая её за собой.***
Свет включился автоматически, открывая взору маленькую совершенно захламлённую комнатку. Ящики, переходящие в столы, переходящие в полки, переходящие в потолок — всё было завалено бумажками, папками, книгами и тетрадями. Часть комнаты закрывала тёмная ширма, за ней находилась кровать. Да-да, Билл Скарсгард в прямом смысле слова иногда ночевал на работе. В глубине комнаты, в самом углу стоял старенький, пожелтевший от времени монитор стационарного компьютера. Эта груда железа как раз и являлась объектом Томаса. Лавируя между ящиками, тумбами и горами бумаги, он пересёк маленькую комнатку и сел на продавленный красно-коричневый стул. Тот печально скрипнул. Колёсики его давно заржавели, а потому не двинулись с места. Компьютер ожил по шевелению мышки. Синеватый свет голубого экрана, заваленного папками и документами, озарил помещение. Вот он, кладезь знаний современной альфа-омего-индустрии. Так кажется на первый взгляд. Каждая папка несёт в себе ещё больше папок с папками и документами, содержащими важнейшую информацию о старых и новых тестах, разработках, технологиях, грядущих исследованиях. Так кажется на первый взгляд. Все документы и папки имеют зашифрованное сложнейшим образом название. Так кажется на первый взгляд. На первый взгляд… Но жизнь одновременно и проще, и сложнее, чем нам кажется. Так любой недоброжелатель, попавший в кабинет, может без труда зайти в компьютер. Ведь на нём даже пароля нет! Да он и не нужен. Даже самый опытный хакер не сможет разобраться в этом обилии информации и найти что-то нужное. Потому что он не сможет разгадать шифр названий. Никак. Никогда. Знаете, почему? Потому что… Нельзя взломать систему, которой не существует. Да-да, именно так. Никакого шифра нет. Все названия — рандомные удары кулаком по клавиатуре без какой-либо логики и связи. Вы спросите, как Билл Скарсгард сам разбирается и ищет нужные документы? А никак. Странно это говорить, но гигабайты информации, забившие жёсткий диск до предела, не несут в себе никакой практической пользы. Весь старенький ПК, захламлённый сотнями вложенных папок и тысячами документов, на самом деле просто фальшивка. И искать нужно было совершенно не тут. Вся информация находится на листочках, разбросанных по комнате. А вся действительно важная информация — в ежедневнике Билла. Потому что бумагу, как говорил сам Скарсгард средний, невозможно взломать. Да, старший бета-брат был тем ещё перестраховщиком. Чтобы что-то найти — нужно было точно знать, где искать. И Том знал. Открывая браузер мирно гудящего компьютера, Томас с ужасом осознавал, что Билл за свою жизнь не допустил ни одной ошибки, не произнёс ни одного лишнего слова и не сделал ни одного лишнего движения. Милый и добрый братик, всегда такой чуткий и понимающий, с такой заботой относящийся к Томасу, на самом деле оказался просто холодной расчётливой сволочью. Хотя почему оказался? Он всегда таким был. Всё, что делал Билл Скарсгард — он делал не для Тома или отца, он делал это для себя самого. И, в принципе, Томас понимал причину. Единственный бета в семье, как белая ворона, как бельмо на глазу отца. Естественно он всеми силами пытался выживать и держаться на плаву! На экране выплыло чёрное окошко. Томас просканировал взглядом небрежно брошенную на стол карточку и ввёл её номер. На несколько секунд курсор превратился в песочные часы, пересыпающие цифровой песок из одной цифровой чашечки в другую. Забавно, как компьютер изображал течение времени. Как только одна чаша опустела — перевернул и всё по новой. Но в жизни не так. У нашего песка только одно направление. Наконец, программа загрузилась. Перед Томасом открылась страница с несколькими десятками окошек камер наблюдения. Но в данный момент они не интересовали Тома. «Так… у меня было две пары, после чего меня забрали на тренировку. Третья пара начинается в 12:05. Но кроме нас в бассейне никого не было. Значит, физра у Ньюта четвёртой парой. Пара начинается в 13:50 и заканчивается в 15:25. Инцидент произошёл где-то ближе к середине второго тайма… Пусть 14:20. Ехать из омего-центра минимум пол часа, а вообще минут 40, или даже час. И ещё столько же обратно. Ньюта доставили около пяти вечера. Значит…» Том не знал, где искать Ньюта. Просматривать все камеры не было смысла. Поэтому путём не хитрых расчётов Томас открыл первую камеру, камеру двора, и поставил время на 16:00, запустил быструю перемотку. По началу ничего особенного не происходило. Несколько охранников, парочка лабораторных крыс и три машины какой-то делегации — обыденные будни омего-центра. На вот, наконец, охранник поднял шлагбаум, и на территорию въехали две машины скорой помощи. Томас даже как-то неосознанно выпрямился, придвигаясь к коридору ближе, и тут же зафиксировал время специальной кнопкой. Теперь каждый последующий ролик будет воспроизводиться с того времени, на котором останавливался предыдущий. Первым на гравий выпрыгнул небезызвестный Билл Скарсгард. Лёгкий ветерок поигрывал в тёмно-русых волосах, а чёрные кеды шуршали по гравию в сторону скорой помощи. Нет, камеры не передавали звук, его подсказывало сознание Томаса. Двое сотрудников ПОРОКа открыли двери скорой и вытащили оттуда носилки. Несмотря на то, что тело почти полностью было скрыто белой простынёй в мокрых пятнах, Томас сразу понял, что попал в цель. Сердце его вздрогнуло. В этот же момент Билл вдруг повернулся и пристально посмотрел прямо в камеру, будто бы знал, что Томас находится по ту сторону. Будто бы знал о его намерениях. Под глубоким взглядом светлых глаз Тому стало не по себе. Даже зная, что это всего лишь запись событий, произошедших около суток назад, парню было настолько не по себе, что тот поспешил переключить камеру. Делегация с омегой на носилках вошла в здание. Билл приложил карточку, кивнул охраннику, и они прошли вперёд. Далее — заходят в лифт. «Чёрт возьми, в служебных лифтах нет камеры!» Следующие несколько секунд Томас в панике переключал камеры этажей. К счастью — их было не много. Делегация высадилась на самом последнем, пятом этаже. Трое учёных шествовали за Биллом. Трое? Откуда взялся ещё один? Наконец, Билл остановился перед дверью, и… Монитор погас. На чёрном экране светилась красная надпись: «Доступ заблокирован». — Чёрт! — Томас со злостью ударил кулаком по столу и тут же закусил костяшку указательного пальца. Видимо Билл обнаружил пропажу карточки. И даже успел её заблокировать. Да, Билл всегда был таким. Предусмотрительным расчётливым перестраховщиком. Томас понимал, что брат уже давно догадался, где его карточка. И что, скорее всего, сейчас его начнут искать. А поэтому надо валить. И срочно. Том решительно встал со стула. Бросил взгляд на желтоватый корпус механического предателя. Ему даже показалось, что комп посмеивается над ним, мигая той самой надписью. Типа «Ну, а что ты хотел?». И правда. — Глупый кусок железа, — чертыхнулся Том. — Ни на что не годишься. В принципе, это было от части правдой. Но это был единственный комп, доступный Томасу. И единственный, о чьём расположении он знал. Парень опустил глаза, натыкаясь ими на кусок белого пластика на зелёном шнурке, направился к двери. Но потом всё-таки вернулся и сунул её в карман. Осторожно приоткрыл дверь, выглядывая в коридор. Людей там было много. Молодой альфа быстро выскользнул в дверной проём, вливаясь в белый поток. Он старался не смотреть по сторонам, изображая полную отрешённость. Тем более люди вокруг были одинаковые, точно штампованные. Но вот вдалеке показалось более-менее яркое пятно. Томас всеми силами старался не пялиться. Мимо него прошли двое охранников, которые вели за собой женщину. Не высокая, с худым лицом, покрытым морщинами и впалыми щеками. Несмотря на уже не молодой возраст, синие джинсы, джинсовая куртка, повязанная на бёдрах очень ей шли. Даже белая футболка с Микки Маусом не выглядела на ней нелепо или не по возрасту. Поседевшие, отдающие желтизной волосы были собраны в высокий лохматый пучок. То, что даму взяли прямиком из дома было видно не вооруженным глазом. Вот только её идеальная осанка и абсолютно уверенный вид никак не вязались с наручниками, которые сковывали тонкие запястья. Проходя мимо Томаса, она мельком взглянула на него, но даже не задержала взгляда. Подняв голову повыше, прошла мимо. «Интересно, почему эту женщину арестовали…» Мысль Томаса прервалась. Вслед за женщиной, так же с наручниками на запястьях, шёл парень. Высокий короткостриженый молодой человек с очень выразительными бровями. Увидев Томаса, он округлил свои светлые, обыденно мрачные глаза. Да что уж греха таить, Томас и сам был крайне удивлён встретить своего знакомого в таком виде. Светлая майка и штаны Галли казались старыми, потёртыми, и были перемазаны в машинном масле, как и его руки. «Похоже их накрыли в самый разгар бытовых забот. Но за что?» Галли не отрывал глаз от Томаса, провожая его взглядом. Том же понимал, что ему никак нельзя выдать себя, и поспешно отвернулся. «Ладно, с этим я разберусь потом. А сейчас — Ньют.» А вот на пятом этаже людей не было совсем. С одной стороны, ему это было на руку. А вот с другой… Даже не у кого спросить! Ведь номера комнаты, куда унесли Ньюта, он не помнил. Но даже если бы ему и посчастливилось встретить потенциального информатора, то… Ну вот что бы он спросил? «Извините, а вы не видели тут случайно течную омегу на носилках?». Глупо. Очень глупо. Томас шёл по коридору, вглядываясь в белые двери. Потолки тут были намного ниже, да и лепнина отсутствовала. Ковровых дорожек, кстати, тоже не было. Только крашеные стены, пластмассовые квадратики потолка, да безжизненный кафель. В общем, этаж казался больше служебным, чем исследовательским. Наверное, поэтому белых халатов тут и не наблюдалось. Зато наблюдалось много однотипных белых дверей. Совершенно одинаковых, различающихся только номером. Томас остановился перед дверью «15В». Что-то в этом номере казалось ему знакомым. Он взялся за ручку. Разумеется, дверь была заперта. Карточка тоже не сработала. Тогда альфа отошел на несколько шагов назад и, недолго думая, ударил ногой около дверной ручки. Под действием такой силы хлипкий пластик разлетелся на куски, и перед ним предстало тёмное помещение. Том сделал шаг вперёд, осторожно вглядываясь в темноту. Пальцы нащупали выключатель слева, тот щёлкнул. В глаза ударил яркий свет, озаряя несколько десятков швабр, вёдер и прочей хозяйственной радости. — Да вы что, прикалываетесь что ли? — Томас закатил глаза, хлопая себя руками по бёдрам, и тут же упирая их в бока. Медленно повернул голову в сторону, нервно отбивая ногой какой-то внутренний ритм. «Кажется, поиски зашли в тупик. Вот-вот, с минуты на минуту сюда нагрянет охрана. И…» Томас тяжело вздохнул, опуская голову и потирая глаза. Врождённые преимущества альфы не могли ему помочь. Он не чувствовал запаха Ньюта. Возможно что-то блокировало запах. Интересно что? Что вообще может сдержать запах? Только ещё более резкий запах. А в коридоре не пахло ничем, кроме хлорки. Томас поднял голову, ещё раз глядя на надпись «15В». Что же его привлекло в ней? Он медленно прошёлся взглядом по остальным дверям. И теперь уже глаза остановились на «21В». «…А почему бы и нет?» — подумал он, делая несколько шагов в новом направлении. Эта дверь была значительно крепче предыдущей. Томасу потребовалось ударить четыре раза прежде, чем замок вышел из косяка. Дверь распахнулась. И в этот же момент лифт издал характерное «дзынь», оповещая о прибытии. «Чёрт побери!» — Томас загнанно оглянулся на блестящие металликом двери, ещё не успевшие разойтись и выпустить своих временных гостей. Действовать надо было быстро. Поэтому Том вошёл в комнату и быстро закрыл за собой дверь. Оглядевшись по сторонам, он поймал взглядом метлу с длинной рукояткой и вставил её в длинную ручку, чтобы дверь нельзя было открыть снаружи. Однако, подумав получше и оглядевшись ещё раз, он заметил складной железный стул. Прикинув в голове упругость материалов, поднял стул и вставил его в ту же длинную ручку, что и метлу. Ну так, на всякий случай. Затем Томас прильнул в двери, вслушиваясь в происходящее за ней. — …а я ей говорю: «Милая, если ты ещё раз…» — Что, так и сказал?! — Да ну нет, но… Я так подумал!.. Обыденные бытовые разговоры недалёких сотрудников. Уборщиков, грузчиков, может быть санитаров. Просто стаф. Не охрана. Томас облегчённо выдохнул и отвернулся от двери, прижимаясь к ней спиной. Открыл глаза, обводя взглядом помещение. Комната представляла собой круг, по всему периметру которого находились какие-то приборы, тумбы на подобие кухонных, мониторы… В середине комнаты стояло два длинных металлических стола вплотную друг к другу, а недалеко от них — кресло, вроде стоматологического. Правда от обыденного для кабинета дантиста, его отличало наличие ремней на подлокотниках. Над всей этой хирургически-пыточной аппаратурой с потолка свисали лампы и ещё какие-то приборы, о назначении которых Томас даже не хотел думать. Его интересовало другое. Часть комнаты, примерно в отношении ¼ отсекало стекло, образуя ещё одну комнату с прозрачной стеной. Новая комната так же была разделена тремя перегородками — три отсека. Каждый из них представлял собой обитое мягким материалом цвета кофе с молоком маленькое помещение с кроватью, унитазом и раковиной. В каждый отсек вела стеклянная дверь, встроенная в стекло. Правда, что-то подсказывало Томасу, что это было никакое не стекло. Картинка в голове начинала собираться. Последний этаж, крепкая деверь, ремни на кресле, отсеки такие же, как и те, в которых держали омег… С его ракурса было видно, что один отсек точно пустует. Оглянувшись на дверь и убедившись, что та надёжно закрыта, Томас пошатнулся вперёд. Угол зрения постепенно менялся. Теперь парень мог видеть, что и другой отсек тоже пуст. Что-то внутри него неприятно сжалось. Мысли пробегали быстрее, чем сознание могло их обработать. Он боялся. Но чего больше? Того, что Ньюта там не окажется, или что он как раз-таки лежит в этой последней камере. «Что за пыточная? Что здесь делают с этими несчастными…» Шаг. Ещё один. Ещё… Вот показалась кровать. А на кровати… Томас замер.