История Одного Короля

      Скар бежал быстро, но осторожно. Возможно, гиены где-то подготовили засаду, а теперь только и ждут, чтобы отомстить за своих собратьев. Впрочем, это вряд ли. После смерти Шензи и Банзая шайку возглавил Эд, а уж его Зира достаточно напугала, чтобы отбить жажду мести. Передвигаясь бесшумно и быстро, Скар раздумывал, где же он ошибся. Очевидно, первой и главной ошибкой было доверить гиенам устранение Симбы. А ведь все, что надо было сделать – это ударить того лапой. Один удар – и крохотное бездыханное тельце уже никогда бы не смогло нарушить его планы…       И тут Скар вспомнил его глаза в тот момент, его взгляд. Было кое-что в этом взгляде. Взгляде ребенка, только что потерявшего отца… Господи, как часто ему снились в кошмарах заплаканные глаза Симбы, с таким доверием смотрящие на него. Нет, он не просто так не убил его. Где-то в глубине души Скар надеялся, что тот выживет. В конце концов, Симба ни в чем не был виноват… в отличие от Муфасы.       Воспоминание имени брата зажгло в душе Скара новый огонь ярости. Нет, о его убийстве Скар не жалел ни секунды – он получил то, что заслужил. Он…       Задумавшись, Скар чуть не налетел на булыжник, вставший на его пути, затормозив лишь в последний момент. Выругавшись, лев помчался дальше по направлению к Кладбищу Слонов. Не время вспоминать о прошлом – время смотреть в будущее. Точнее, заново создавать свое будущее. Сегодня он проиграл – это надо признать. Но если Зира сумеет все правильно разыграть, все решат, что он мертв. А это даст ему эффект внезапности. У него будет предостаточно времени. Нужно лишь дождаться подходящего момента – и тогда ударить в самое сердце прайда.       Размышляя таким образом, Скар и сам не заметил, как оказался у обрыва, за которым начиналось кладбище. Тут он остановился и прислушался: оставшиеся в живых гиены могли вернуться сюда. Но вокруг стояла тишина. Ни повизгиваний, ни мерзкого лающего смеха, ни глаз, светящихся в темноте. Пусто.       Осторожно спустившись вниз, лев осмотрелся. Здесь все осталось таким, каким он помнил с того дня – несколько лет назад – когда он затевал вместе с гиенами заговор против Муфасы. Вон и скала, с которой он громогласно возвестил о приведении плана в исполнение. Да, все осталось прежним, даже этот зловещий зеленоватый свет. Скар пару минут поразмышлял, где же ему лучше всего заночевать, пока не увидел уступ, слишком узкий, чтобы на нем поместилось двое. Сразу за уступом поднималась отвесная стена – значит, сзади на него не нападут. Запрыгнув на утес, лев тут же вспомнил это место. Именно здесь он наблюдал за маршем сотни гиен, которые клялись ему в верности. Каким же глупцом он тогда был! Ведь знал, что они его предадут…       Больше он не повторит ошибок прошлого. Теперь вместо хилых и трусливых гиен у него есть верные последовательницы и даже наследник. Симба даже не успеет понять, что случилось – он будет мертв еще до того, как нанесет первый удар.       Но это завтра. Завтра Зира приведет своих львиц, и они вместе обсудят новый план. А пока надо хоть немного поспать…       Скар вдруг явно ощутил, как сильно болит его тело. Схватка с Симбой, бой с гиенами, бегство через саванну – все это отняло у него много сил. Надо отдохнуть. Просто забыться сном. Лев лег на свои передние лапы. Еще пару минут его зеленые глаза горели в темноте, а после закрылись.       Скару снился давний кошмар его детства. Он в точности знал, что случится в следующую секунду… но проснуться не мог.       Львенок, у которого только-только начала появляться челка, играл возле пещеры прайда со своим братом. Его шерсть была цвета древесной коры, и, судя по цвету челки, он будет гордым обладателем иссиня-черной гривы. Его брат, хотя они и были близнецы, имел золотистый, присущий львицам, окрас шерсти и ярко-красную челку, уже заметно выделяющуюся.       Львята весело играли, в шутку покусывая друг друга за лапы. За ними наблюдала красивая статная львица. Ее глаза зорко следили за каждым движением малышей; стоило одному из них уж слишком сильно стиснуть зубами лапу другого, как она немедля разнимала катающийся пушистый клубок.       Вдруг снизу к пещере подошли двое: высокий черногривый лев и обезьяна, передвигающаяся, опираясь на посох. Они остановились возле львицы, и лев поинтересовался:       – Как успехи у юного принца, Уру?       Львица обернулась к королю и, улыбнувшись, сказала:       – Он, похоже, скорее смышлен, чем силен.       Король помрачнел и продолжил наблюдать за поединком. Золотистый львенок, очевидно, превосходил по массе своего брата и оттого имел некоторое преимущество. Второй то и дело оказывался под ним, прижатым к земле. Но каждый раз изворачивался и продолжал драку.       Уру, увидев выражение лица мужа, поспешила успокоить его:       – Ахади, дай ему время. Ты же знаешь, все еще впереди.       Король стоял неподвижно. Наконец он сказал:       – Закон гласит, что если родились одновременно два львенка-наследника, принцем должен стать тот, кто унаследовал гриву короля, – промолчав недолго, Ахади продолжил. – Но сейчас у меня такое ощущение, что я сделал ошибку…       – Что? – Уру вскочила с места. – Ты ведь не собираешься изменить свое решение? Представляешь, каким это будет ударом для Нуумы?       Львята, удивленные резким возгласом матери, обернулись и только сейчас заметили новопришедших. Они радостно воскликнули: «Папа!» – и бросились к королю. Но увидев, как воинственно стоит напротив Ахади их мать, испуганно остановились.       – Ты не посмеешь! – зарычала Уру.       – Это не тебе решать, – спокойно проговорил Ахади. – Мы с Рафики долго об этом говорили и пришли к единому мнению. Королем будет Муфаса.       Скар физически ощущал душераздирающую боль, которую почувствовал Нуума. По его щекам покатились слезы, он проснулся. Над горизонтом уже показался маленький краешек солнца, освещая выжженную огнем и засухой пустыню. Скар все так же лежал на уступе посреди Слоновьего Кладбища. Вокруг не было ни души. «Он не имел права так поступать!» – пронеслось в его мозгу.       – Не имел! – вслух выкрикнул лев. Ответом ему служило только эхо. Рядом не было ни Ахади, ни Муфасы, ни Уру. Никого.       Поняв, что он совсем один во всем мире, Нуума закрыл глаза и зарыдал.