История Одного Короля

      Сараби проснулась от непонятного шевеления у нее под боком. Открыв глаза, она первым делом ощутила тупую, ноющую боль в местах, куда ее кусали гиены. А потянувшись, она обнаружила непонятный маленький комочек шерсти, прижавшийся к ней. Мгновение спустя она поняла, что это маленький львенок, мирно сопевший под защитой львицы. Но откуда здесь львенок? Все самки прайда уже несколько сезонов не имели потомства. Скар никого, кроме Зиры, к себе не подпускал, а общение с чужими львами каралось изгнанием. Остается только один вариант – это львенок Зиры. Его еще никто никогда не видел: Скар настолько боялся за безопасность своего наследника, что даже не говорил, как его зовут. А вытянуть лишнее слово из Зиры – этого не удавалось никому. Лишь через пару месяцев после рождения одна из гиен обмолвилась мимоходом, что отпрыска зовут Нюка.       Сараби обнюхала малыша – от него шел явственный запах Зиры, а сам он был на удивление сильно похож на Скара. Точь-в-точь Нуума много лет назад… Воспоминания о Скаре возродили в памяти львицы события прошедшей ночи. Неужели это было правдой? Именно Скар убил Муфасу! Она до сих пор отказывалась в это поверить. Конечно, во взрослом возрасте они никогда не ладили. Скар винил брата во всех бедах, которые на него свалились… И, отчасти, справедливо. Но чтобы из-за этого убить?       Грусть накатила на львицу, притупив даже боль ран. Она вспомнила двух веселых львят: золотого и коричневого, которые играли вместе с ней и Сарафиной возле водопоя. Сарафиной… И новая волна – на этот раз горя – накатила на Сараби. Поняв, что она больше никогда не сможет увидеть улыбку на лице лучшей подруги детства, она тихо заплакала. Она потеряла всех: мужа, подругу, лучшего друга, даже Симбу. Когда тот вчера склонился над ней, она на секунду подумала, что умерла, и Муфаса пришел забрать ее к звездам… Но теперь все должно быть по-другому.       Сараби слегка подтолкнула львенка носом. Нюка недовольно заворочался, явно не желая просыпаться. Тогда львица наклонилась к самому его уху и прошептала:       – Пора вставать, малыш.       Львенок опять промычал что-то невнятное и разлепил глаза. Увидев незнакомое лицо, пристально смотрящее на него, Нюка вздрогнул и прижался к земле. Сараби улыбнулась. Ей совсем не хотелось пугать малыша. Она прошептала:       – Не бойся. Все хорошо. Ты в безопасности.       Тихий, успокаивающий голос львицы заставил львенка перестать дрожать. Теперь он смотрел на нее со странной смесью недоверия и любопытства. Как часто она видела этот взгляд в глазах Нуумы, когда он был в том же возрасте. Сараби все тем же ласковым тоном спросила:       – Как тебя зовут?       – Нюка.       – Как же это твоя мама разрешила тебе зайти в общую пещеру? – продолжала доверчивым голосом Сараби. «И как Симба позволил тебе сюда зайти?» – подумала про себя львица.       – Король Симба попросил нас с мамой перейти жить сюда. Мы пришли только что, но мама осталась снаружи, чтобы поговорить с королем. Симба сказал, чтобы я нашел его маму. Но я не знал, как она выглядит, поэтому просто лег рядом с Вами. Надеюсь, Вы не против?       Сараби широко улыбнулась:       – Конечно, нет. Более того – ты исключительно везучий львенок. Я и есть мама короля Симбы – Сараби.       – Правда? Это хорошо. Мне… приятно познакомиться с Вами.       «Какой вежливый малыш!» – подумала Сараби. Это было действительно очень странно, учитывая, кем были его родители.       – Мне тоже приятно. Скажи, пожалуйста, а где ты был все это время? Тебя никто из львиц в жизни не видел.       – Я жил в небольшой пещере в двух шагах от Прайдрока. Мама сказала, что там раньше жил папа – до того, как стал королем. Она не разрешала мне никуда ходить – говорила, что это очень опасно.       Сараби стало ужасно жаль этого львенка: с такими-то родителями он мог и вовсе лишиться детства. Похоже, хоть это и звучит мерзко, но Скар умер вовремя. Скар. Нуума…       На Сараби снова накатила волна душевной боли. Она потеряла обоих братьев: и мужа, и лучшего друга. Но, что еще чудовищней, второй стал причиной смерти первого.       Видимо, на лицо львицы наползла мрачная тень, отчего Нюка насторожился. Он попробовал снова продолжить разговор:       – А Вы, случайно, не знаете, где мой папа, Сараби?       – Что? – не поняла вопроса львица. Она уже почти сказала «он умер», но слова вовремя застряли где-то на пути от голосовых связок ко рту. Нюка же продолжал:       – Мама и король Симба сказали, что он потерялся. Они сказали, что обязательно будут искать его.       Господи! Он ничего не знает! Новая боль – на этот раз за ребенка, только что потерявшего отца, накатила на Сараби. Она смотрела на Нюку, но видела Симбу – такого же маленького львенка, только что потерявшего отца. И что самое ужасное, виноватым в смерти Скара был Симба… Сараби попыталась как-то утешить Нюку; сказать, что они скоро начнут искать Скара… и не смогла. Она просто обняла его и зарыдала. Львенок, поняв, что случилось что-то страшное и непоправимое, испугано спросил:       – Что с папой? Где он? Скажите, пожалуйста… – его голос тоже сорвался на всхлипывания.       Сараби ничего не могла сказать. Она лишь обняла малыша покрепче. Сколько боли, О Айхью, сколько боли! Львенок, уже плача, продолжал жалобным голосом спрашивать:       – Где папа? Где он? Пожалуйста, пожалуйста, скажите!       Эта возня разбудила Налу и других львиц пещеры. Они потянулись и любопытно повернули головы к Сараби и Нюке. Сама же Сараби продолжала молчаливо утешать Нюку, лишь изредка повторяя:       – Все будет хорошо.       Отдельных объяснений не понадобилось. Львицы прониклись необычайным сочувствием к малышу. В конце концов, каким бы ни был отец, его потеря – всегда тяжелый удар для ребенка.       Нала встала и, обойдя Сараби, лизнула Нюку в щеку. Он, обливаясь слезами, обернулся к ней и прошептал:       – Прошу Вас! Скажите…       – Нюка, мне очень жаль, – тихо проговорила Нала, – но твой папа никогда не вернется. Он ушел навсегда.       Жуткий вопль вырвался из груди львенка. Он сочетал в себе всю боль и горе мира. Весь прайд собрался вокруг него и принялся утешать. Даже Симба, привлеченный странным шумом, вернулся в пещеру. Но Нюка не понимал ни слова. На каждом глазу он видел шрам. В каждом голосе он слышал лишь надменно-зловещие нотки голоса Скара. Никогда. Никогда. Никогда…       Наконец он произнес всего одну фразу:       – Мама. Где ты?