История Одного Короля

      Симба ошеломленно слушал рассказ своей матери. Говорила она медленно, с трудом; было видно, что для нее вспоминать те события было тяжело. И, узнавая все новые подробности, Симба понимал, почему.       Сараби в очередной раз замолчала, устремив взгляд вдаль. Симба воспользовался случаем и задал вопрос:       – Значит, Уру убила Ахади?       – Не совсем, – тихо ответила Сараби. – Уру лишь хотела защитить Нууму, спасти его от смерти. Сначала ему на помощь бросилась Сарафина, но Уру остановила ее. Она оттолкнула Ахади в сторону, не заметив, что совсем рядом был обрыв. Она тут же попыталась спасти мужа, но было уже поздно.       – И отец не смог ей этого простить? Ведь она всего-навсего защищала своего сына!       Сараби не торопилась отвечать на вопрос. Лишь спустя минуту она продолжила:       – В семье Муфасы и Скара всегда была какая-то раздвоенность. Как только было объявлено, что королем станет Муфаса, Ахади начал усиленно готовить своего преемника. Он совсем забросил Нууму, считая его слабым и неспособным. Все, чему научился Нуума, ему дала мать. Она обучила его искусству битвы; она дала ему то, чего не дал ему отец. А вот с Муфасой она почти не общалась. Получилось, что каждый из сыновей любил своего родителя: Муфаса – отца, а Нуума – мать. К тому же Ахади был королем, а убийство короля – самое ужасное преступление из всех. За него, как ты знаешь, полагается смерть.       Но Муфаса не смог исполнить свой долг. Он оставил свою мать в живых за то, что она сама когда-то дала ему жизнь. Тем не менее он был обязан хоть как-то наказать ее. В результате он решил, что наиболее правильным будет изгнать Уру.       – А как же Скар?       – Уру уговорила Муфасу отложить ее изгнание до того, как Нуума придет в себя. Она рвалась к нему, в пещеру прайда, но ее не пустили. Все два дня, что Нуума был без сознания, за ним ухаживала Сарафина.       – Так Нуума и получил свой шрам… – с ужасом проговорил Симба.       Ему казалось, что хуже, чем Зира поступает с Нюкой, не может быть ничего. Но он ошибался. Собственный отец, фактически, приговорил Скара к смерти. И, если бы не Уру, убил бы его. Но мать спасла сына. А в награду он получил ужасную отметину – как вечное напоминание о том дне. Какой кошмар! Но все же многое продолжало оставаться неясным и туманным. Симба продолжил расспросы:       – А что случилось, когда Скар очнулся?       – Он был очень слаб, но, несмотря ни на что, отправился к матери. Узнав, что Муфаса собирается изгнать ее, он был готов сразу же бросить вызов собственному брату. Но это, разумеется, было невозможно. Тогда он…

***

      Нууме ничего не оставалось, кроме как опереться на Муфасу. Его просто таки трясло от ярости. Но это они и вправду могут обсудить попозже. Сейчас главное – увидеть Уру. Подойдя к тропе, ведущей в пещеру, львы столкнулись с небольшой проблемой: она была слишком узкой, чтобы вместить двоих. Муфаса сказал:       – Подожди, я сейчас позову ее.       – Нет! – зло ответил Нуума. Оттолкнув от себя брата, он пошел вверх по тропе, чувствуя, что скоро его силы иссякнут, и он вполне может упасть вниз. Обеспокоенный Муфаса не отставал от него ни на шаг.       Но вот впереди показалась небольшая пещера. Нууме было сложно поверить, что еще недавно он был здесь с Сарафиной… Уру лежала у самого обрыва, устремив взгляд вдаль. Услышав шаги, она обернулась. Судя по ее глазам, она уже давно не спала и много плакала. Но несмотря ни на что, она широко улыбнулась Нууме:       – Ну вот ты и очнулся.       Лев хотел подойти к матери, но тут силы оставили его. Он медленно лег на пол пещеры, продолжая с болью смотреть на нее. Ему хотелось столько ей сказать. Но он не знал, с чего начать. Видя его состояние, Уру подошла к сыну. Она проговорила:       – Не надо ничего говорить. Я сама во всем виновата. Я позволила Ахади напасть на тебя. И, – тут Уру взглянула на Муфасу, – я не жалею, что ради тебя сделала то, что сделала.       Муфаса с тоской посмотрел на мать. Нуума тоже обернулся к брату, но в его взгляде была только злость. Почувствовав себя лишним, новоявленный король сказал:       – Я… Лучше пойду. Мама, ты должна покинуть Прайдрок до заката солнца, – Муфаса в последний раз посмотрел на Уру. – Прощай! – в его глазах появились слезы, и он поспешил удалиться. Нуума продолжал с яростью смотреть на поворот, за которым скрылся Муфаса. Увидев это, Уру сказала:       – Не вини брата. Он исполнил свой королевский долг. Я должна быть ему благодарна за то, что он оставил меня в живых…       – Благодарна?! – взорвался Нуума. – Он, твой собственный сын, изгнал тебя! Я ненавижу его за это!       – Не смей так говорить, – тихо, но в то же время твердо сказала Уру. – Я совершила ужасный поступок и должна понести наказание. Но я не случайно попросила Муфасу отложить изгнание. Я просто хотела, чтобы ты знал: я никогда не гордилась тобой больше, чем два дня назад.       Нуума почувствовал, как на его глаза навернулись слезы. Он понял, что отец все же победил. Он потерял все: отца, мать, брата. Горькие слезы покатились по его щекам. Левый глаз нещадно саднило, что заставляло льва чувствовать еще большую боль. Уру наклонилась и прошептала:       – Я всегда буду любить тебя и гордиться твоим поступком. Я ухожу. И ты должен пообещать, что не будешь искать меня.       Лев сквозь пелену слез посмотрел на свою мать. Он прошептал:       – Я… обещаю.       Ласково посмотрев на своего сына в последний раз, Уру сказала:       – Прощай, Нуума. Позаботься о Сарафине. И будь счастлив.       – Я не хочу, чтобы ты уходила, – уже рыдая, прошептал Нуума.       – Я знаю. Но у меня нет выбора.       – Останься еще ненадолго. Умоляю тебя…       – Нет, Нуума. Я не могу. Я должна идти. Прощай, – с этими словами львица начала медленно отступать к тропе. Лев, преодолевая слабость и боль, не только физическую, но и душевную, поднялся на ноги. Шатаясь, он пошел за своей матерью.       – Не уходи. Не уходи, – еле слышно шептал он.       Улыбнувшись сквозь слезы, Уру сказала:       – Прощай, – и, развернувшись, помчалась прочь.       – НЕТ! Неееееет! – заревел Нуума. Его ноги подкосились. Он рухнул наземь, продолжая неистово кричать. Этот крик разносился по саванне, болью отдаваясь в каждом живом существе. И даже когда он затих, его призрак еще долго летал над просторами африканской равнины.       Уру уже стрелой мчалась к границам земель прайда. Она не видела, куда бежит. Ее глаза застилала пелена слез, сквозь которую она могла различать лишь общие очертания предметов. Не заметив яму, она влетела в нее передней лапой и, перекувыркнувшись через себя, упала прямо на голову. Раздался оглушительный хруст, и больше львица не встала.       К безутешному льву поднялась Сарафина. Она почти физически ощущала его боль. Он не видел ее. Он не слышал ее. Львица просто подошла и обняла своего любимого. Он прижался к ней и, продолжая сотрясаться от рыданий, прошептал:       – Это несправедливо.       Сарафина ничего не отвечала – все было ясно и без слов. Она просто пыталась быть как можно ближе к Нууме. Так они провели не менее получаса. Вдруг раздался голос:       – Нам надо поговорить.       Раскрыв глаза, лев увидел силуэт красногривого короля, стоящего у тропы.       – Мне не о чем с тобой говорить, – ответил Нуума. В его голосе не было ни единого чувства: ни тоски, ни злобы, ни грусти, ни ярости. И оттого эта реплика, сказанная шепотом, казалась еще более зловещей.       – К сожалению, есть, – с грустью сказал Муфаса. – Сарафина, ты не оставишь нас ненадолго?       Львица посмотрела на короля и медленно покачала головой:       – Я не могу оставить его в таком состоянии. Даже с тобой.       – Боюсь, я вынужден настаивать, – твердо сказал Муфаса.       – Я все сказала, – ответила Сарафина и погладила Нууму по голове.       Муфаса стоял в растерянности. Он думал, как ему поступить: прогнать ли львицу силой, вернуться позже или говорить при ней. Наконец он решился на последнее. В конце концов, ее это тоже касается.       – Ты должен знать, – медленно начал Муфаса, – мне это решение далось очень нелегко. Но выбора у меня не было.       – Мне все равно, – бесцветным голосом ответил Нуума.       Помолчав с минуту, Муфаса продолжил:       – К сожалению, у меня есть к тебе одно крайне неприятное дело.       – А оно не может подождать? – огрызнулась на льва Сарафина.       – Нет. Не может. Я и так ждал очень долго, – ответил Муфаса, и обратился к брату. – Видишь ли, после падения отец умер не сразу.       Нуума молчал, а Сарафина заметно напряглась. Она неотрывно смотрела в глаза Муфасе, будто пытаясь прочесть его мысли. Тем временем он продолжал:       – Перед тем как уйти от нас навсегда, отец сказал мне свою последнюю просьбу… – лев снова замолчал. Было видно, что слова, которые он должен произнести, приносят ему большую боль. – Он сказал, что не против нашего с Сараби брака и благословляет его. Но… Он взял с меня слово, что ты никогда не женишься на Сарафине. Или на ком-то еще.       – Что?! – в негодовании вскочила львица. – Нет! Ты не посмеешь! Ему и так пришлось столько вынести! Ты не можешь его лишить этого права! Ты не можешь отнять его у меня!       Муфаса с болью посмотрел на Сарафину. Прошло не меньше минуты, прежде чем он продолжил:       – Последняя воля умирающего, тем более короля – закон. Я не могу пойти против нее.       – Нет! Мы… Я… Нуума… – растеряно заговорила Сарафина. Она никак не могла найти нужных слов. Но Муфаса еще не закончил:       – Кроме того, последним своим вздохом он изгнал Нууму.       Воцарилась мертвая тишина. Сарафина с отчаянием смотрела в глаза Муфасы. Нуума же лежал, не говоря ни слова. Было такое ощущение, что его душа покинула тело, и это лишь бренная оболочка. Ни единой эмоции не отобразилось на его лице. Ни одного чувства не мелькнуло в его глазах. Наконец Муфаса продолжил:       – Но есть и хорошая новость. Отец не сказал, что он изгоняет тебя именно из земель. Поэтому будет достаточно, если ты просто не вернешься в пещеру прайда.       – Нет! Как ты можешь? Это же твой собственный брат! – закричала Сарафина.       Король с безграничной болью посмотрел на нее. Он сказал:       – Я не могу пойти против его слова. Я дал ему обещание.       – Хорошо, – сказал тихий голос. Лев и львица обернулись к Нууме. Сарафина неверящим взглядом смотрела на Нууму. Она воскликнула:       – Нет! Ты… Ты не можешь! Я… – Сарафина обернулась к Муфасе. – Я беременна!       Король изумленно посмотрел на львицу, потом перевел взгляд на брата. Казалось, он был сбит с толку, ошарашен. Сарафина же с отчаянием смотрела то на короля, то на его брата. Но лицо Нуумы оставалось все таким же непроницаемым. Наконец король сказал:       – Если вы хотите, вы можете вместе уйти. Это не запрещается. Уходите – создайте собственный прайд.       – Да! Я согласна на все! – со слезами проговорила Сарафина. – Нуума, милый, убежим вместе? Создадим семью. А ты наконец станешь главой прайда! Собственного прайда.       – Нет, – ответил Нуума.       Муфаса удивленно посмотрел на своего брата. Он явно не ожидал от него такого ответа. Сарафина же просто не поверила своим ушам. Она приблизилась ко льву и дрожащим, но все же ласковым голосом прошептала:       – Нуума, дорогой… Почему? Мы всегда будем вместе! У тебя будет львенок – ты воспитаешь его сам.       – Если тебе надо время, чтобы залечить свои раны… – поспешил вмешаться Муфаса. – Я имею в виду, у тебя есть столько времени, сколько сочтешь нужным.       – Нет. Я остаюсь. Я буду жить здесь, – все так же без эмоций ответил Нуума.       – Но… мы тогда не сможем быть вместе! – в отчаянии закричала Сарафина.       – Мне наплевать. Я ненавижу тебя. Убирайся прочь.       Львице показалось, что у нее помутился рассудок. Она неверящими глазами смотрела на любовь всей своей жизни. Этого не может быть! Еще два дня назад они были вместе! А теперь… Нет! Это невозможно! Она точно ослышалась.       – Нуума, дорогой, любимый… – наклонилась она к нему.       – Я сказал – прочь! – яростно воскликнул Нуума и наотмашь ударил Сарафину. Она отлетела к скале и ошарашенно посмотрела на льва. По ее щекам катились крупные слезы. Она просто не могла поверить в происходящее. Муфаса же и вовсе выглядел так, будто это ему дали по морде. Он впервые видел брата в таком состоянии:       – Нуума, ты… – начал Муфаса.       – Не называй меня так. Нуума умер. Вместе с отцом. Вместе с моей любовью к Сарафине. Вместе с уходом Уру.       – Но… Как же мне тогда называть тебя?       Солнце уже садилось за горизонт, как всегда, обагряя саванну цветом свежей крови. В этом цвете ярко блеснула рана на глазу у льва. Недолго думая, он прошептал:       – Меня зовут Скар!

***

      Симба, затаив дыхание, слушал рассказ матери. Все новые и новые аспекты отвратительной истории многолетней давности всплывали в его воображении. И даже когда Сараби закончила свой рассказ, он все еще находился под сильным впечатлением. Львица же молчала. Столько лет она носила на себе бремя этого знания. И наконец освободилась. О, как долго она потом утешала Сарафину. Как безуспешно пыталась поговорить с Нуумой. Как сама плакала, уткнувшись в гриву своего мужа.       После долгого молчания Симба все-таки спросил:       – Почему Скар прогнал Сарафину? Почему он остался?       Сараби не торопилась с ответом. Наконец она сказала:       – Наверняка этого никто не знает. Нуума после этого толком ни с кем не говорил. Но я думаю, что он винил ее в смерти матери. В конце концов, именно их отношения спровоцировали ситуацию… Сарафина так никогда и не оправилась от этого.       Симба обдумывал только что услышанное повествование. Теперь все кусочки мозаики сложились… Все, кроме одной. Страшась ответа на вопрос, Симба специально отложил его на конец. Но пора было узнать правду:       – Ты сказала, что Сарафина была беременна. От Скара.       – Да, – тихо произнесла львица.       – Но это значит, что Нала…       Сараби молчала. Этого вопроса она боялась больше всего. С горечью посмотрев в глаза сыну, она прошептала:       – Да.