История Одного Короля

      Черногривый лев гордо сидел на высоком уступе, взирая на Слоновье Кладбище. Здесь, как и всегда, царил полумрак. Солнечные лучи не могли проникнуть сквозь пелену горячей воды, выбрасываемой гейзерами, и даже в самый ясный и солнечный день создавали здесь ощущение сумерек. Плотная завеса пара и испарений не давала увидеть ничего дальше ста метров. Отвратительные запахи серы и тлена делали воздух тяжелым и удушливым. Это место животные всегда обходили стороной; лишь самые старые и слабые особи, чувствующие близкий конец, забредали сюда, чтобы обрести вечный покой. Даже гиены жили здесь исключительно по причине отсутствия альтернативы.       Но для Скара не было места лучше, чем этот скалистый клочок земли. С ним была неразрывно связана вся его жизнь. Здесь он мог чувствовать себя полноправным властителем и королем. В детстве, когда на Кладбище еще не обосновались гиены, он часто играл здесь с Сараби и Сарафиной. Он представлял, будто они – его собственный прайд, который считает его единственным владыкой. Две подруги не были против: им было в радость доставить удовольствие лучшему другу. В последние месяцы его правления, когда засуха уничтожила все прочие источники воды, прайд находил ее именно в горячих гейзерах. Она обжигала горло, но она помогала им выжить. Именно здесь он познакомился с гиенами. Именно здесь объявил о своем плане захвата трона…       Погруженный в воспоминания, Скар не заметил, как сзади к нему подошел старинный друг. Леопард молча сел рядом. Он был сам не свой после убийства Узури. Скар даже сделал короткую ночную вылазку на место преступления. Работа Кивули внушала благоговейный трепет и отвращение. Картина смерти была неотличима от убийства гиенами. Но, судя по всему, такое было чересчур даже для самого хладнокровного убийцы саванны. Устремив свой взор в таинственные завихрения тумана, охотник сказал:       – Я не знал.       Скар непонимающе посмотрел на своего соратника:       – Чего?       – Что она была беременна, – грустно посмотрев на льва, ответил Кивули.       Скар не понял сути. Уж не пытается же Кивули сказать, что Узури ждала львенка? Попытавшись выяснить, в чем дело, лев спросил:       – Что ты… Что ты имеешь в виду?       – Когда я… делал свою работу… В общем, я нашел маленького зародыша внутри нее.       Король опешил. Он, должно быть, шутит! Это же абсурд! Боясь появления соперников среди собратьев, Скар запретил львицам заводить любые отношения с чужими львами. Ко всему, Узури, хоть и была дружелюбной, но никогда и близко к себе самцов не подпускала! Хотя… Пусть это правда – что изменилось? Лев вопросительно посмотрел на друга:       – Даже если это так. Что это меняет?       Взгляд Кивули изменился моментально. Тоска превратилась в ярость и злость. Он с ненавистью посмотрел в глаза Скара – у льва даже мурашки побежали по спине. Обнажив клыки, леопард прорычал:       – Каким бы кровожадным и беспощадным убийцей я ни был, я никогда не трогаю детей и беременных самок!       Скар удивленно посмотрел на своего друга. Но не успел он задать следующий вопрос, чтобы прояснить ситуацию, как над кладбищем разнесся гневный вопль: «СКАР!!!» Этот голос лев бы узнал среди тысяч других – кричала, без сомнений, Зира; откуда-то с границы. Испуганно посмотрев на Кивули, Скар, не раздумывая, бросился на помощь своей львице. Следом за ним стрелой летел леопард.       «Только бы с ней все было хорошо! Только бы все было в порядке!» – твердил про себя, как мантру, лев, перепрыгивая через гейзеры и валуны. Столб пара из одного отверстия сбил Скара с ног, но он не чувствовал ничего, кроме всепоглощающего ужаса за любимую.       Королю понадобилась всего минута, чтобы найти Зиру. Львица сидела на том же гигантском черепе слона, где обычно сидел он сам. Она отвернулась, ее плечи сотрясались. Одним прыжком запрыгнув к ней, лев осторожно приблизился:       – Зира? Любимая! Что…       Договорить он не успел. Молниеносно развернувшись, львица наотмашь ударила его по лицу. От такого неожиданного и сокрушительного выпада у льва потемнело в глазах, но все же он успел рассмотреть крупные слезы, текущие из глаз Зиры. В ту же секунду вторая пощечина сбила его с ног. Удар выбил один из его клыков. На секунду он лишился сознания. А когда очнулся, перед глазами плавали круги и в голове раздавался чудовищный звон. Из раны на месте зуба обильно текла кровь. Туманным взором посмотрев на жену, Скар увидел, что она заносит лапу для очередного удара. И вновь, будто много лет назад, он наблюдал, как лапа неумолимо приближается.       Но удара не последовало. Чья-то пятнистая мускулистая лапа остановила ее, и голос Кивули требовательно сказал: «Хватит». Зира не стала сопротивляться. Глазами, полными слез и ненависти, она смотрела на мужа. Прошло не менее пяти минут, прежде чем лев полностью оправился от нападения. Тряхнув головой, он встал. Король не знал, как ему реагировать. Злиться или утешать? Быть в ярости или просить прощения?       Наконец заплетающимся языком Скар спросил полным непонимания голосом:       – За что?       Зира, больше не пытаясь сдерживать эмоции, зарыдала. Лев решительно не понимал, что происходит. Он тихо подошел к возлюбленной и слегка дотронулся до ее плеча. Но львица в то же мгновение стряхнула его лапу и с ненавистью произнесла:       – Не смей ко мне прикасаться! – и заплакала еще сильнее.       Скар, отойдя на пару шагов, сел. Он никак не мог понять, что случилось. Стараясь говорить как можно мягче, лев спросил:       – С Нюкой все в порядке?       Зира взорвалась и заорала:       – С Нюкой-то все прекрасно! А вот с его сестрой у нас возникла маленькая размолвка!       Скар ошарашенно смотрел на жену. Уж не сошла ли она с ума? С сестрой Нюки? Что за чушь?       – Зира, любимая, что ты имеешь…       – Что я имею в виду?! – вскинулась, рыча, Зира. – Да так; абсолютно ничего. Или? Ах да! Вспомнила! Просто хотела спросить: ты когда собирался меня обрадовать новостью, что Нала – твоя дочь?!       Лев застыл как громом пораженный. Откуда она узнала? За всю долгую историю их брака у Скара был от жены лишь один секрет. Самый темный; тот, что он скрывал от самого себя в глубинах памяти долгие годы. Король был уверен, что Зира никогда его не раскроет: ведь она ни с кем не общалась. Да и они с Сараби – единственной, кроме Скара и Сарафины, кто знал это – не переносили друг друга. Но тогда как?       Отвечая на незаданный вопрос своего мужа, Зира безумно расхохоталась:       – Я сказала Симбе побольше узнать о твоем прошлом! Думала, он должен знать, откуда у тебя шрам. Он пошел к Сараби. Но она, судя по всему, рассказала ему нечто лишнее. Не так ли?       – Зира… Я не…       – Что ты «не»? Не любил Сарафину? Не любишь Налу? Она твоя дочь!       – Что здесь происходит? – вмешался в разговор Кивули.       – Что здесь происходит? Я скажу тебе, что! – в ярости ответила Зира. – Как оказалось, Нала – жена Симбы – является любимой дочкой Скара!       – Не смей так говорить! – взорвался Скар. – Ты не знаешь, что произошло!       – Так расскажи мне!       – Нет! Никогда в жизни! Но это и не важно! Я отказался от нее! Это все дела давно минувших лун.       Но Зира уже не слушала. Она просто плакала, прикрыв глаза лапой. Слезы, стекая по щекам, падали на череп и, разбиваясь о белизну кости, образовывали маленькие серебряные лужицы. Наконец она подняла на него взгляд:       – Прощай, Скар.       И, не говоря больше не слова, развернулась и бросилась прочь. Не прошло и полминуты, как ее грациозное тело скрылось за уступом, за которым начинались земли прайда. Лев сидел на месте, не двигаясь. Что-то пошло не так. И в одну секунду его план, величайший план его жизни, рухнул и рассеялся на миллиард пылинок. Скар перестал чувствовать. Он ничего не видел, он ничего не слышал. Он не ощущал боли, ни душевной, ни физической. Второй раз жизнь ударила его. И на этот раз, возможно, смертельно.       Кивули тихо подошел к другу и сел напротив него. Его пытливый взгляд будто сверлил льва насквозь. Бесчувственным голосом он сказал:       – Мне очень жаль.       Скар не пошевелился. Ему было все равно. А Кивули тем временем продолжал:       – Она одумается, вот увидишь. И вернется. Ведь это все ложь, верно? То, что Нала – твоя дочь? Я имею в виду – ты же пытался убить ее. Вряд ли ты…       – Нет, это правда, – отрешенно сказал лев.       На секунду в глазах Кивули застыло недоумение. Но в следующее же мгновение оно сменилось яростью. Обнажив клыки, он зарычал:       – Ты что – приказал гиенам убить собственного ребенка?!       – Да, – все так же бесцветно ответил Скар. – Она не мой ребенок – она ребенок Сарафины. Да и какое тебе до этого дело?       – Какое мне дело? – яростно воскликнул Кивули. – Такое, что я знал другого льва! Он был хитер и умен, но он бы никогда не убил невинного ребенка!       – Ты чертов лицемер! – ответил Скар. – Говоришь, у тебя табу на убийство беременных самок и детей? А скольких детенышей ты лишил семьи? Скольких оставил сиротами умирать от голода? Ты…       И вновь Скар не смог закончить предложение. Мощный удар Кивули сбил его, отшвырнув далеко в сторону. После недолгого полета тело льва тяжело ударилось о землю, и он потерял сознание.       Когда Скар очнулся, Кивули рядом уже не было. Зира тоже не вернулась. Он вновь остался совсем один. Лев попытался встать, но ощутил тупую ноющую боль в правом боку; судя по всему, у него были сломаны несколько ребер. «Ну и ладно – полежу так», – решил король. Ему ничего не хотелось. Кроме одного – умереть. И больше не ощущать неистовую, словно бушующий ураган, боль, которая сейчас сметала все хорошее, что когда-либо было в его душе. Умереть. Больше ничего не надо. Просто умереть. Прощайте!