История Одного Короля

      Буря надвигалась уже со всех сторон. Небо было будто разделено надвое: нежную лазурь, еще напоминающую о безмятежной жизни, и пепельно-серую громаду туч, предрекающую настоящий ураган! И громада эта надвигалась с угрожающей скоростью, заволакивая спокойное голубое небо, оттесняя его все дальше, за горизонт.       А пока с неба надвигалась одна беда, другая уже разразилась на земле. У некогда безмятежного источника собрался весь прайд за исключением Руни и Сараби. Прошло уже больше часа, а они так и не нашли никаких следов убийцы. Симба метался от одного дерева к другому, обнюхивал землю буквально по миллиметру, но так и не мог понять, в какую сторону направился неведомый враг. Но как же так? Если он был здесь… Должны же были остаться хоть какие-то метки! Не призрак же он, в конце концов!       – Нала? – крикнул Симба своей жене, которая уже в третий раз обследовала булыжники с западной стороны оазиса. – Ты нашла что-нибудь?       Львица не ответила, лишь покачала головой. Лев с отчаянием огляделся. Остальные охотницы, судя по выражению их лиц, также ничего не нашли. Что же это такое?! Отдаленный раскат грома напомнил королю, что близится ненастье. Он сел и принялся разглядывать каждый дюйм окружающего пространства. Тут что-то не так. Они не могли ничего упустить… Где же…       Симба широко раскрыл глаза. Руни! Как он мог быть так слеп! Убийца специально выманил их со Скалы, чтобы беспрепятственно прикончить львицу и… У льва похолодело в груди. Сердце забилось с невероятной частотой. Невидящим взглядом он посмотрел вокруг. И наткнулся на глаза Налы, которая уже успела подойти к нему. Вне себя от ужаса, лев прошептал только одно слово: «Копа…» На миг в глазах львицы отразилось недоумение, но уже в следующий миг оно сменилось испугом, который тут же перерос в сковывающий сердце страх. Без лишних слов она развернулась и бросилась в сторону Прайдрока с невероятной скоростью. За ней, не отставая ни на шаг, помчался Симба. Остальные охотницы прайда недоуменно переглянулись между собой, а потом побежали вслед королевской чете.       Путь до скалы занял не больше пяти минут. Симба мчался вперед, не чувствуя ничего. Он даже толком не видел, куда бежит: будто пелена заволакивала его взор. Он не заметил, как колючка невыносимо больно впилась в подушечку на его правой передней лапе. Он не слышал, как уже совсем близко грохотали раскаты грома. Перед его глазами маячил только один образ: маленький львенок с челкой красной гривы и карими глазами. Его сын. «О Айхью, пожалуйста, помоги ему! – шептал лев. – Пусть все будет в порядке! Прошу! Пускай я ошибся! Умоляю!!!»       Лев даже не заметил, как обогнал Налу. Львица теперь мчалась позади него, не отставая и на полшага. Вот уже и скала. Взлетев двумя прыжками по камням на уступ, Симба бросился в пещеру. Его встретил холодный и пустой сумрак. Пещера была пуста. Руни исчезла, лишь маленькое кровавое пятно на полу напоминало о ее присутствии. Копа! Помчавшись по тропе вверх на самый пик Прайдрока, лев уже через несколько секунд был в том самом гроте, где так часто любила отдыхать его мать вместе со своим приемным сыном и внуком. Но ни Сараби, ни Копы, ни Нюки там не было. Растерянно оглядевшись, лев сначала не заметил ничего необычного. Но вскоре кое-что привлекло его внимание. Маленькая лужица крови у самой скальной стены. Совсем свежая. Еще не успевшая до конца засохнуть. С гулко колотящимся сердцем он подошел и, наклонившись, обнюхал ее. Это определенно кровь льва. Но не львицы и не львенка. Значит, Нюки. Но где же, Шетани его возьми, сам Нюка?! И почему тут его кровь?       Именно в этот момент раздался первый вопль. Кричала Нала. Откуда-то снизу. Молниеносно развернувшись, Симба подошел к краю обрыва и, зажмурившись на секунду, глянул вниз. Сдавленный крик вырвался из груди льва. Внизу, у самого подножья Прайдрока, лежала львица. Пепельно-песочный окрас шерсти, изящный изгиб тела не оставлял сомнений. Это была его мать. Она не шевелилась, глаза ее были закрыты. Полностью поглощенный ледяным водоворотом ужаса, Симба прыгнул вниз, цепляясь когтями за скалу, в кровь раздирая мягкие подушечки лап. Не прошло и нескольких секунд, как он тяжело рухнул на землю рядом с телом Сараби. Вскочив, он тут же кинулся к ней, краем глаза успев заметить неестественно вывернутые передние лапы и странное смещение позвоночника. «Только не это!». Замерев на миг, сын наклонился и нежно лизнул львицу в щеку. Веки охотницы дрогнули, она открыла глаза и мутным взглядом посмотрела на него. Поняв наконец, кто перед ней, она всхлипнула и заплакала. То не были слезы боли. Нет. Прозрачные ручейки отчаяния и бессилия лились из глаз старой львицы.       – Прости меня, – тихо проговорила она.       – Мама! – Симба лег на землю, прижавшись к ней всем телом. – Это ты прости меня! Я не смог… Я не справился… – одинокая слеза покатилась по его правой щеке.       – Нет. Ты сделал то, что должен был. Он… – Сараби захлебнулась слезами. – Он забрал Копу… И Нюку. Я не смогла защитить их. Я опять не смогла уберечь своего сына… – она всхлипнула, хотя каждый новый вдох приносил ей все больше страданий.       – Кто? – Симба уже не проговорил – прорычал эту фразу. – Кто это сделал?       С грустью посмотрев на сына, львица прошептала, закрыв глаза:       – Кивули…       С болью посмотрев на свою мать, Симба заплакал. Она знала. Знала это с самого начала. А он ей не поверил. Ее родной сын! Не поверил. И вот теперь из-за него она умирает. И из-за этого убьют его собственного сына, единственного наследника.       – Он сказал, что будет ждать тебя на Слоновьем Кладбище, – продолжила, превозмогая боль, львица. – Сказал, что если ты хочешь увидеть Копу живым, ты придешь туда. И приведешь весь прайд.       Широко раскрыв глаза, Симба недоуменно посмотрел на мать. У него вновь появилась надежда. Пусть слабая, пусть безумная. Но надежда! Наклонившись, он лизнул ее в щеку и прошептал:       – Потерпи чуть-чуть. Сейчас придет Рафики. Он поможет тебе. Ты… Ты поправишься.       Грустно улыбнувшись, Сараби посмотрела на своего сына. Он склонился над ней, как и в ту ночь, когда пришел отвоевать свой престол. Только на этот раз ей не суждено больше подняться. Чувствуя, что у нее начинает темнеть в глазах, бывшая охотница проговорила:       – Нет, милый. Я ухожу. Пришло мое время. И я этому рада. Меня зовут звезды.       Симба, всхлипнув, прижался к ней. Она хотела приобнять его, но передние лапы отказывались слушаться. Поэтому ей пришлось просто лизнуть его в щеку:       – Симба, пообещай мне одно, – слабеющим голосом попросила Сараби.       – Да, мам! Все что угодно!       – Верни Нюку. Я… Я не смогла уберечь его. Я не выполнила свой долг. Я не могу уйти, зная, что так виновата перед Зирой… И Скаром. Прошу тебя. Позаботься о нем.       На секунду лев недоуменно смотрел на нее. Он совсем забыл про Нюку. Вот уж о ком, а о сыне Скара он бы подумал в последнюю очередь. Но, прекрасно понимая чувства матери, он уже в следующее мгновение потерся о ее шею мордой и прошептал:       – Хорошо, мам. Я обещаю.       Улыбнувшись, Сараби с нежностью посмотрела на сына. Он вырос именно таким, каким она и хотела его видеть. Сильный, мужественный, мудрый. Жаль, что она так мало с ним провела времени…       Темнота обступила ее со всех сторон. Не в силах более сопротивляться ей, львица закрыла глаза, все еще продолжая улыбаться. Откуда-то издалека ей послышался голос: глубокий, знакомый и такой ласковый. На миг перед внутренним взором ослепительно блеснула вспышка. И дальше мрак. Последний вздох, последний удар сердца… И вот для еще одной звезды на небосклоне нашлась своя обитательница.       Король ошарашенно смотрел на Сараби.       – Мам? – тихо произнес он. – Мам!       Отказываясь поверить в произошедшее, он нежно потерся о мордочку львицы своей. Ничего. Она больше не дышала. Она…       Горькие крупные слезы покатились из глаз льва. Рухнув на землю, он закрыл морду лапами и зарыдал. Ее нет. Больше нет… Эти слова звучали в его мозгу подобно грому над головой… Прошло несколько минут, пока лев не услышал непонятные шорохи вокруг. Всхлипывая, он огляделся. Оказывается, около него уже собрался весь прайд. Львицы, опустив головы и закрыв глаза, провожали свою подругу в последний путь. Некоторые плакали. Кольта отвернулась ото всех, но Симба видел, как дрожат ее плечи. Из толпы к нему вышла Нала. В ее глазах читалась безмерная скорбь.       – Симба, я… Мне так жаль, – сквозь слезы проговорила она.       Лев ничего не ответил. Он только опустил голову и тихо заплакал, обняв возлюбленную. Прошло пять минут, десять. А слезы все не прекращали литься. Из забвения его вывел ласковый, но в то же время обеспокоенный голос львицы:       – Любимый, что она сказала? Где Копа?       Последняя фраза заставила короля опомниться. Оторвавшись от плеча Налы, он заглянул в ее бездонные голубые глаза, доверху заполненные страхом. И тут же вся скорбь, вся грусть и обида, которые бурным океаном плескались в его сердце, преобразились. Преобразились в ярость и ненависть. Бескрайнюю, ужасающую, сокрушительную. Симба сдавленно проговорил, сам не узнавая свой голос:       – Я верну его! И расплачусь с убийцей! Будь уверена, – и, развернувшись к прайду, громко объявил тоном, не терпящим возражений: – Мы идем на Слоновье Кладбище!       И в эту секунду первый, по-настоящему оглушительный раскат грома поразил небо. Земля затряслась. И, будто сама природа оплакивала ушедшую королеву, хлынул дождь.